Сказки на ночь
   

    

 

Нивхские сказки

 

     В  обработке  В.М.Санги

 

     Кыкык

     Бурундук, кедровка и медведь

     Тюлень и камбала

     Как чайки-крачки стали жить вместе

 

     Храбрый Мэргэн: Сказки народов Приамурья / Составление и предисловие Ю.

     М. Медведева - М.: "Россия", 1992

 

     Жили старик и старуха

     Самнюн и три солнца

     Спор двух храбрецов

     Охотник и медведица

     Медведь и бурундук

     Недобрая Ладо

     Храбрый Азмун

     Никанская невеста

     Чориль и Чольчинай

     Лиса и медведь

     О сотворении мира

     Кульгин

     Почему нельзя зевать и потягиваться, когда отправляешься на охоту

     Тигр и человек

     Горная красавица

     Невеста-ларга

     Жил один человек

     Сказка про богатыря

     Брат и сестра

     Медведь и братья

 

 

 

     Кыкык

 

 

     Говорят, раньше лебеди  были  немыми  птицами,  и  лапки  у  всех  были

черными. Теперь всякий знает, что  они  кричат  "кы-кы,  кы-кы",  за  что  и

получили название "кыкык", и лапки у многих - красные.

     Почему лебеди стали такими?

     В стойбище, на берегу залива, жила маленькая девочка. Она очень  любила

играть на ровной песчаной косе: с утра до вечера  рисовала  прутиком  разные

узоры, строила из песка маленькие домики.

     Еще она подолгу любовалась красивыми птицами, которые,  как  молчаливые

белые облака, проплывали над ее стойбищем. Девочка ложилась на теплый  песок

и смотрела вслед стаям до тех пор, пока они не исчезали вдали.

     Родители девочки очень любили свою дочь. Но однажды летом умерла  мать.

Отец и дочь сильно горевали. Через месяц отец уехал в  дальнее  стойбище  за

новой мамой для своей маленькой дочери.

     Отец привез красивую женщину с черными соболиными бровями и  ресницами,

похожими  на  кисточки  ушей  зимней  белки,  с  толстыми,  подобно   хвосту

черно-бурой лисицы, косами.

     Мачеха сверху вниз посмотрела на девочку и ничего не сказала.

     На другой день отец ушел на охоту. Девочка встала с восходом  солнца  и

пошла на берег залива играть с волнами. Она играла  долго,  а  когда  солнце

высоко поднялось над  лесом,  побежала  домой  завтракать.  Вошла  в  дом  и

увидела: мачеха еще спит. Девочка тихо вздохнула, вернулась на берег и снова

стала играть.

     У самой воды она строила домик  из  морского  песка.  Набежавшая  волна

смывала его. Но когда  волна  отходила,  девочка  успевала  построить  новый

домик. Так она и не заметила,  как  наступил  полдень.  Спохватилась,  когда

солнце стало сильно печь голову, побежала домой.

     Мачеха еще спала. Наконец, встала,  принесла  из  амбара  белую  мягкую

юколу и стала есть. Она даже не замечала стоявшую рядом девочку.

     Мачеха прожевала последний кусок юколы, облизала жирные  пальцы  и,  не

глядя на девочку, бросила  ей  хвостик  вяленой  кеты.  Девочка  съела  этот

хвостик. И ей еще больше захотелось есть. Мачеха зевнула, отвернулась, снова

легла спать.

     Так настали для маленькой девочки тяжелые дни.

     Отец добывал много зверя и дичи. Приходил домой только для того,  чтобы

принести добычу, и снова надолго уходил в тайгу. Все  вкусные  куски  мачеха

съедала сама.

     Однажды отец спросил у жены:

     - Жена моя, что-то дочь сильно похудела. Может быть, она больна?

     Женщина ответила:

     - Нет, здорова. Она уже большая, а по хозяйству ничего  не  делает,  не

помогает мне. Только знает целыми  днями  бегать!  Бездельница!  Как  ее  ни

корми, она будет худой - так много бегает!

     Как-то осенним вечером, когда птицы большими стаями улетали  в  сторону

полудня, отец вернулся с охоты и лег отдыхать. Мать принесла жирную юколу  и

стала резать ее на тонкие ломтики. Девочка не ела  с  утра.  Она  подошла  к

столу, стала просить мачеху дать поесть. Мачеха  молчала,  как  будто  и  не

видела.

     - Дай мне поесть! - просила маленькая девочка.

     - Отойди от стола! - был ответ.

     - Дай мне поесть! - просила маленькая девочка.

     - Отстань! - был ответ.

     У девочки совсем стянуло животик. Голод так сосал ее, что она протянула

руку за розовым кусочком. Когда ее рука дотронулась до юколы, мачеха ударила

по ней острым ножом. Кончики  пальцев  так  и  остались  на  столе.  Девочка

убежала на теплый песчаный бугор, стала громко плакать. Из пальцев струйками

стекала кровь. Девочка всхлипывала:

     - Кы-кы, кы-кы!

     В это время над заливом пролетали лебеди. Они услыхали  голос  плачущей

девочки и сделали круг. Потом сели рядом с  ней,  окружили  ее  и  принялись

разглядывать. Когда они заметили, что из ее пальцев струится кровь, им стало

очень жалко бедную девочку. Жалость птиц была  так  велика,  что  у  них  на

глазах выступили слезы. Лебеди заплакали молча. Слезы  росинками  капали  на

песок. И там, где сидели лебеди, песок от слез стал  мокрый.  Большие  белые

птицы плакали все сильнее и сильнее, и вдруг у них пробился голос:

     - Кы-кы, кы-кы, кы-кы!

     Услыхав их голоса, отец девочки выбежал из дому, увидел, что  его  дочь

окружили лебеди, бросился за луком и стрелами: хотел убить больших птиц.

     Лебеди взмахнули крыльями. В тот же миг и у  девочки  из  плеч  выросли

крылья - она превратилась в стройную лебедь с красными лапками.

     Когда охотник выбежал из дому, стая лебедей уже  поднялась  в  небо.  В

самой середине стаи летела молодая птица. Все лебеди кричали:

     - Кы-кы, кы-кы, кы-кы!

     Только молодая птица молчала.

     Охотник схватился за голову, крикнул вслед улетающей стае:

     - Дочь! Вернись! Ты будешь хорошо жить!

     В ответ раздалось только:

     - Кы-кы, кы-кы, кы-кы!

     Отец долго  стоял  у  дома  и,  ссутулившись,  печально  смотрел  вслед

улетающей стае. Вот лебеди бисером нависли над морем. Вскоре они растаяли  в

лазурной дали.

     Каждую весну над стойбищем у залива пролетали лебеди. И громко плакали:

"Кы-кы, кы-кы, кы-кы!" Только одна  птица  молчала.  И  каждый  раз  лебеди,

пролетая  над  стойбищем,  видели  далеко  внизу  фигуру  человека,  одиноко

стоявшего на бугре.

     С тех пор прошло много времени. И на  том  месте,  где  когда-то  стоял

одинокий человек, выросла кряжистая лиственница.  Ни  туманы,  ни  ветры  не

могут сбить ее. И стоит она, подавшись в сторону полудня, воздев в небо свои

ветви-руки. И лебеди с красными лапками, пролетая с севера на юг или  с  юга

на север, обязательно завернут к этой лиственнице и громко проплачут:

     - Кы-кы, кы-кы, кы-кы!

 

 

 

 

     Бурундук, кедровка и медведь

 

 

     В солнечный летний день ты встань  пораньше.  Выйди  в  лес,  осторожно

пройди опушкой. На верхней ветке старой ольхи увидишь бурундука - маленького

лесного зверька. Пушистый хвост его совсем по-беличьи закинут на спину, а  в

лапках - шишка. Справится бурундук с шишкой,  забегает  по  ветке,  призывно

свистнет. Прилетит к нему верный друг кедровка  -  небольшая  лесная  птица,

принесет в длинном клюве шишку, а сама полетит за новой.

     Пока бурундук занят шишкой, подойди поближе.  Только  иди  тихо.  И  ты

разглядишь на рыжей спине бурундука пять черных полос.

     Раньше бурундук был весь рыжий. И жил один. А он маленький,  слабый.  И

его обижали все. А горностай и лиса даже хотели его съесть.

     Терпел-терпел  обиды  бурундук  и  однажды  решил:  найду-ка  я  друга,

большого, сильного. Чтобы его боялись все.

     И пошел бурундук по лесу искать себе друга. Скачет бурундук от дерева к

дереву, от куста к кусту. Пробежит по валежине, заглянет в расщелины.

     И вот бурундук увидел медведя. Медведь спал в тени под кустом кедрового

стланика.

     Бурундук схватил медведя за ухо и давай  тормошить.  Кое-как  разбудил.

Медведь недовольно рявкнул:

     - Чего тебе надо, бур-р-рундук?

     Бурундук говорит:

     - Медведь, медведь! Давай с тобой дружить.

     Медведь лениво зевнул:

     - А зачем нам дружить-то?

     Бурундук говорит:

     - Вдвоем будет лучше. Ты большой, неуклюжий. А я маленький,  ловкий.  Я

буду сторожить, когда ты спишь: вдруг какая опасность идет.

     - А я никого не боюсь, - говорит медведь.

     - Тогда вместе будем орехи собирать.

     Медведь поднял свою большую голову - уши и те больше всего бурундука:

     - Орехи, говоришь?

     - Да, орехи, - торопливо ответил бурундук и тут же добавил: -  И  ягоду

будем вместе собирать.

     - Ягоду, говоришь? - спросил медведь.

     - Да, ягоду, - торопливо  ответил  бурундук  и  тут  же  добавил:  -  И

муравьев будем вместе ловить.

     - И муравьев, говоришь? - медведь поднялся, сел. - И орехи, и ягоду,  и

муравьев, говоришь?

     - Да, и орехи, и ягоду, и муравьев будем вместе добывать.

     Медведь доволен. Отвечает:

     - Я согласен с тобой дружить.

     Бурундук нашел себе друга. Большого,  сильного.  Теперь  ему  никто  не

страшен.

     Быстрый бурундук находит  богатые  ягодные  поляны  и  кусты  кедрового

стланика, сплошь усыпанные шишками. Медведь только и знает,  что  ест:  силу

набирает.

     Вскоре медведь ожирел так, что  стало  ему  трудно  ходить.  Он  теперь

больше отдыхал. И лишь изредка повелевал:

     - Эй, бурундук, принеси мне брусники.

     Или:

     - Эй, бурундук, почеши мне спину.

     Наступила   осень.   Впереди   зима,   долгая,    холодная.    Бурундук

забеспокоился:

     - Слушай, медведь, скоро зима - надо делать запасы.

     Медведь говорит:

     - Делай, бурундук, запасы, - а сам как лежал, так и лежит.

     Бурундук сделал запасы. Медведь же залег в берлогу, подложил под голову

лапу и заснул.

     Спал медведь месяц, спал другой - проснулся. Говорит бурундуку:

     - Подай-ка, друг, орехи.

     Бурундук накормил медведя.  Тот,  сытый,  снова  уснул.  В  конце  зимы

просыпается медведь. И снова говорит бурундуку:

     - Подай-ка мне орехи и ягоду.

     Медведь съел все запасы, не оставил  бурундуку  ни  одной  орешины,  ни

одной ягодки. Едва дотянул бурундук до весны.

     Когда снег растаял, проснулся медведь.  Потянулся  довольный  и  сказал

бурундуку:

     - А хорошо мы с тобой, братец, перезимовали!

     Потом похвалил бурундука:

     - А ты, малыш, молодец! - И погладил лапой по его спине. Так и остались

на рыжей спине бурундука пять черных полос - следы медвежьей дружбы.

     Вышел медведь из берлоги и тут же забыл о своем маленьком друге. Вокруг

много сладких кореньев, и медведь только и делал, что копал их своей сильной

лапой и чавкал на весь лес от удовольствия. У  бурундука  же  только  сил  и

хватило, чтобы вывалиться  из  берлоги.  Долго  лежал  он  на  сухой  траве,

подставив солнцу свою полосатую спину.

     Вот тут-то и пролетала кедровка. Она тоже зимовала в  лесу.  Трудно  ей

пришлось: снег завалил орехи, а запасов делать кедровка  не  умела.  Таежная

птица несла в клюве шишку - нашла где-то.

     Увидела кедровка бурундука - пожалела. Хоть сама была  голодна,  отдала

шишку.

     Съел бурундук орешек - шея окрепла. Съел второй - спина  окрепла.  Съел

третий - ноги окрепли. Съел всю шишку - почувствовал, что может идти.

     Пошел бурундук по лесу. Скачет от дерева к дереву, от  куста  к  кусту.

Заглядывает под коряги и валежины, в расщелины и  норы.  Нашел  прошлогодние

орехи. Поел сам да поделился с кедровкой.

     С той поры и дружат маленький лесной зверек бурундук и маленькая  птица

кедровка.

     Каждую осень, когда созревают орехи, кедровка  летает  по  всему  лесу,

собирает шишки. А бурундук шелушит, делает запасы себе и кедровке.

     Прослышали горностай и лиса о том, что  бурундук  больше  не  дружит  с

медведем, обрадовались, решили съесть. Но не тут-то было.  Как  бы  тихо  ни

крались горностай и лиса, заметит их зоркая таежная птица. Крикнет кедровка,

бурундук прыг с ветки и - в нору. А когда на кедровку нападает  какой  враг,

проворный бурундук вцепится ему зубами в шею. И так вместе - кедровка острым

клювом, бурундук зубами - прогонят маленькие друзья своих врагов.

     И медведю теперь не сладко: у него нет запасов. И чтобы  не  умереть  с

голоду, он только и знает: всю зиму сосет лапу.

 

 

 

 

     Тюлень и камбала

 

 

     На севере Ых-мифа есть залив, отделенный  от  Пила-керкка  -  Охотского

моря - песчаной косой. Это  лагуна.  Лагуна  как  лагуна:  в  ее  чаше  есть

глубокое русло, в которое во время прилива вливается морская вода, а в отлив

она бурно выливается обратно в море через узкий  пролив;  в  лагуне  есть  и

обширная отмель, она простирается к западу  от  голубого  русла,  постепенно

переходя в пологий берег. Отмель вся заросла морской травой.

     Когда ты поедешь ставить сети, не ставь  их  на  мелководье.  Здесь  не

поймаешь ни кеты, ни тайменя. Сети забьет морская трава,  а  нижние  ячеи  -

камбала. И не простая  гладкая,  а  звездчатка.  Она  вся  покрыта  колючими

наростами, похожими на бородавки. Эта камбала обычно ложится на дно  лагуны,

плавниками накидает на себя ил, и ее не видно.

     А глянешь туда, где глубоко,  -  увидишь  на  поверхности  воды  черную

круглую голову тюленя. Она поворачивается влево, вправо,  большие  блестящие

глаза словно ищут кого-то. Тюлень долго ищет, не  находит,  ныряет  в  глубь

залива, но вскоре опять появляется на его поверхности,  поворачивает  голову

влево, вправо.

     *** Некогда звездчатка была похожа  на  других  камбал.  И  ей  это  не

нравилось. И поплыла она искать,  с  кем  бы  посоветоваться,  как  быть  не

похожей на остальных камбал.

     Встретилась с навагой:

     - Навага, навага, ты пришла в наш залив из дальних вод. Тебе не страшен

даже седьмой вал. И ты видела  много.  Скажи  мне,  как  сделать,  чтобы  не

походить на остальных камбал?

     Видавшая виды  навага  удивилась  вопросу  камбалы,  покачала  головой,

вильнула тонким хвостом и ушла в глубину.

     А камбала обращалась и к корюшке, и к тайменю. Но никто не  мог  помочь

ей.

     - Я помогу твоему горю! - сказал тюлень. - Только  чур  и  ты  поможешь

мне.

     - Конечно же! Конечно же! - обрадовалась камбала,  подплыла  к  тюленю,

погладила плавниками его усы.

     В то давнее время тюлень был весь черный, и  его  можно  было  заметить

далеко во льдах. А у тюленя, известно, много врагов: медведь, орел, лиса...

     Тюлень принялся мазать камбалу потайной  глиной.  Долго  и  старательно

делал он свое дело. Только и было слышно, как он сопит от усердия. На  хвост

камбале тюлень перенес веер северного сияния, плавники окрасил в цвет тихого

заката над августовским заливом.

     Камбала любуется собой - не налюбуется. Повернется то одним бочком,  то

другим, проплывет то под волной, то у самого дна.

     Тюлень ждал, ждал, кое-как дождался, когда угомонится камбала.

     - Теперь ты принимайся за меня, - говорит тюлень. - Я  черный,  и  меня

далеко видно во льдах. Сделай меня серым, чтобы я был незаметен и во  льдах,

и на берегу.

     - Мигом я это сделаю, - сказал камбала  и  стала  мазать  тюленя  белой

глиной.

     Но у камбалы не было столько усердия, сколько у тюленя.  Да  и  спешила

она к своим сородичам, чтобы показать себя. Она нанесла  несколько  пятен  и

отстала.

     - Фу-у-у, устала, - сказала она.

     - Отдохни немного, - посочувствовал тюлень.

     А камбала повернулась и поплыла от него.

     - Ты куда? - спохватился тюлень.

     Камбала сильно ударила плавниками, только и  видел  ее  плоскую  спину.

Тюленю стало страшно: он ведь теперь пестрый. Ему не укрыться ни  во  льдах,

ни на берегу: во льдах его выдадут черные пятна, а на берегу - белые.

     - Ах так! - возмутился тюлень и погнался  за  камбалой.  Долго  длилась

погоня. Но куда там: только тюлень раскроет пасть, чтобы поймать  обманщицу,

та ловко  увильнет  в  сторону.  Тогда  разозленный  тюлень  схватил  горсть

крупного морского песка и бросил в камбалу. Так и покрылась камбала колючими

наростами, похожими на бородавки.

     С тех пор прошло много времени. Но и по  сей  день  тюлень  враждует  с

камбалой. Камбала прячется от грозного тюленя в  траву  на  мелководье.  Она

ложится на дно лагуны, накидывает на себя ил, и ее не видно.

     А пятнистый тюлень плавает на глубине, все ищет  камбалу,  не  находит,

ныряет до самого дна, всплывает на поверхность залива,  поворачивает  голову

влево, вправо

 

 

 

 

     Как чайки-крачки стали жить вместе

 

 

     Как-то ночью ехали мы заливом.  Было  тихо-тихо,  настолько  тихо,  что

казалось: пискни комар на том берегу - и мы услышим.  На  заливе  ни  одного

всплеска, лодку ни разу не качнуло.

     Легкий туман парил невесомо. Сквозь него и подслеповатая заря,  которая

летней ночью не покидает небо, и зыбкая  лунная  дорожка,  и  сама  луна,  и

звезды были матовые, будто кто их слегка припудрил.

     Я аккуратно опускал весло, придерживая его в тот миг, когда оно входило

в воду.

     На корме смутной громоздкой тенью выплывал старик. По-видимому,  и  ему

не хотелось нарушать тишину: он попыхивал  трубкой  и,  пока  мы  пересекали

залив, не произнес ни слова. И  не  видел  я,  как  он  взмахивает  кормовым

веслом, и только по упругим толчкам лодки узнавал глубинные гребки старика.

     Прошло еще много времени, прежде  чем  я  уловил  ленивый,  как  сквозь

полусон, скрипучий голос чайки.

     - Ке-ра, ке-ра, ке-ра, ке-ра, - будто уговаривала она кого-то.

     Старик перестал шевелиться. Я понял: прислушивается. Потом услышал  его

шепот:

     - На гнезде...

     Вскоре донеслись голоса и других чаек, такие же негромкие и  дремотные:

мы проезжали мимо острова Тьатьр-ур - острова Крачек.

     Разговор маленьких легкокрылых чаек не нарушал тишину. Он звучал в  ней

как музыка, подчеркивая умиротворение и спокойствие.

     - На гнездах сидят, - как и прежде, шепотом сказал старик.

     Вдруг раздался невероятный гвалт, и  в  воздухе  взмыло  белое  облако,

будто взорвало остров.

     Меня бросило в жар. Потом словно  окунули  в  холодную  воду.  В  утлой

лодчонке я почувствовал себя очень неуютно. Я в ужасе таращил глаза и вертел

головой, но не мог понять, что происходит вокруг. Я с надеждой посмотрел  на

старика: может, он поможет чем-нибудь. Но и старик в напряжении  смотрел  на

остров, смутно темнеющий в стороне от  нас.  Голова  старика  в  брезентовой

шапке поворачивалась из стороны в сторону на длинной худой шее и походила то

на вопросительный знак, то на его же обгорелую трубку.  Я  на  миг  забыл  о

своем страхе и усмехнулся нелепому виду старика. Я, конечно, и  не  подумал,

как выглядел сам со стороны.

     И тут меня всего передернуло: будто  скала  обвалилась  в  воду.  Гвалт

перешел в грай. Стон, свист, скрежет, визг...

     И мой старик вдруг замахал руками, гулко ударил веслом по лодке.  Удар.

Еще удар. И невероятный вопль:

     - У-лю-лю-лю! Га-га-га! Улю-лю-лю! Улю-лю-у-у-у!

     Старик перешел на  дискант.  Еще  энергичнее  замахал  руками  и  тонко

завопил:

     - И-ги-ги-и-и!

     И осатанело захохотал:

     - Так его! Так его! Ха-ха-ха-ха-а-а-а-а!

     Только теперь я заметил: от острова, шумно отфыркиваясь,  быстро  плыло

что-то большое и темное. А над ним, прочеркивая темноту, тысячи белых  стрел

с пронзительным криком вонзались в спину большому зверю. А зверь, беспомощно

взревывая и тяжело отфыркиваясь, в панике уплывал в ночь.

     А старик распалялся все больше и больше. И восклицал восхищенно:

     - Вот что делают! Вот что делают маленькие мерзавцы, когда они  вместе:

медведя прогнали! Ай-яй-яй, медведя прогнали!

     Старик еще долго  не  мог  угомониться.  Наконец  он  перевел  дыхание,

замолчал,  о  чем-то  задумавшись.  Потом  зашуршал  рукой  под  брезентовой

курткой - я понял: полез за кисетом.

     Старик курил, положив весло перед собой. И я перестал грести. А он  все

молчал, задумчиво попыхивая трубкой. Я знал старика: он к чему-то готовится.

И не ошибся. Вот что он рассказал мне.

     Раньше чайки не жили вместе. На самом деле, зачем им жить вместе!  Ведь

каждая из них имеет сильные крылья, такие сильные, что они  могут  перенести

чайку через море. Каждая из них имеет крепкий  клюв,  чтобы  цепко  схватить

добычу или отбиваться от врагов.

     Так думали и крачки. Как думали, так и жили: каждая в отдельности  вила

гнездо.

     Но не всегда легко найти рыбу: море большое,  и  рыба  плавает  где  ей

захочется.

     И летают чайки каждая сама по себе. Вот над пенистой  волной  пролетела

черноголовая крачка. Как ни зорко всматривалась  она  в  волну  -  не  нашла

серебристых рыбешек. Так ни с чем, голодная, и улетела черноголовая крачка.

     Вот над тем же местом пролетела  красноклювая  крачка.  Зря  она  здесь

летала: у черноголовой глаза не хуже, чем  у  красноклювой.  И  красноклювая

улетела ни с чем, голодная.

     И еще много крачек пролетали над пенистой волной, потому что не  знали,

что здесь уже побывали другие.

     Вернулась черноголовая крачка к своему гнезду уже в потемках, так и  не

найдя рыбешку. И что видит: сидит у ее гнезда большая  ворона  и  склевывает

яйцо.

     Забилась чайка, закричала тревожно.

     Прилетела на крик красноклювая крачка, сама вся в слезах. Жалуется:

     - А мое яйцо украла мышь.

     Прилетает третья крачка и тоже жалуется:

     - Кто-то разорил мое гнездо.

     А ворона склевывает уже второе яйцо.

     Взлетели крачки,  прокричали.  На  их  крик  явились  и  другие  чайки.

Налетели они на ворону: от нее только перья полетели.

     И вот держат совет крачки.

     Черноголовая говорит:

     - Худо, когда мы живем каждая по себе. Даже ворона и та обижает нас.

     - Худо, худо, - сказали крачки.

     - Худо, когда мы по отдельности летаем за  пищей.  Одной  трудно  найти

рыбу в большом море, - сказала красноклювая.

     - Худо, худо, - сказали крачки.

     - Нам надо вместе жить. Когда мы вместе, нам не страшен никакой враг, -

сказала черноголовая.

     - Вместе! Вместе! - сказали крачки.

     С тех пор и живут вместе. Живут большими  колониями.  Им  вместе  легче

найти рыбу в море. Найдет крачка стаю рыбы, прокричит,  и  слетаются  к  ней

другие крачки. И все сыты.

     А если появится какой враг, крачки тучей налетают на  него,  тот  бежит

сломя голову. От одного только крика их у самого черта волосы дыбом встанут.

     - Видел: они  медведя  прогнали!  -  сказал  старик.  -  Медведь  хотел

полакомиться яйцами, да не тут-то было.

     Легкий туман стал белесым и так же, как и час назад, парил  неслышно  и

невесомо. Луна побледнела, будто ей стало зябко  от  сырости,  и  поплыла  в

сторону гор на покой.

     А за нами раздавалось негромкое, умиротворенное:

     - Ке-ра, ке-ра, ке-ра, ке-ра...

     Чайки садились на свои гнезда.

     Старик погрузил в воду кормовое весло. И  я  взмахнул  своими  веслами.

Было приятно грести: с каждым гребком по озябшему телу растекалось тепло.

     Мы плыли в рассвет.

 

 

 

 

     Жили старик и старуха

 

 

     Старик со старухой жили. Бедной,  голодной  жизнью  жили.  Даже  запаха

хорошей пищи не знали. Когда мертвую рыбу на берег выбрасывало, и ту брали и

ели.

     У старика со старухой дочь росла. Незаметно  как-то  красивой  девушкой

стала. Так втроем жили. Что земля даст, - ели, что вода даст, - ели.

     Весной однажды сильно голодали. Никакой пищи

     в доме не было. Старик к морю спустился, долго по берегу ходил:

     - Хотя бы мертвого морского зверя на песке увидеть!

     Долго ходил, искал, ничего не нашел. Камень большой на берегу лежал. На

камень этот сел, голову руками обхватил:

     - Как пойду домой? Чем накормлю старуху и дочь?

     Так горевал, долго  сидел.  Потом  на  море  посмотрел.  Море  страшное

какое-то стало. Вода в нем как в огромное котле закипела.

     Вдруг на берег большого кита выбросило. За ним шесть морских  хозяев  -

великанов-сивучей из моря выпрыгнули. Этого кита саблями изрубили,  опять  в

море скрылись.

     Наш старик за камнем притаился, не дышал почти. Потом  ползком  к  киту

подкрался, видит - он мертвый, а рядом одна сабля лежит.

     - Ох, - обрадовался старик, - морское счастье ко мне пришло!

     Эту саблю взял, кусок мяса из кита вырезал, все домой  принес:  старухе

отдал. Старуха саблю в большой ящик спрятала, потом огонь  развела,  китовое

мясо сварила, своего старика, свою дочку накормила.

     Сытно поели, старик уснул, старуха тоже уснула, дочь  куда-то  из  дома

вышла.

     К рассвету уже старик со старухой проснулись, видят - дочери на постели

нет. Друг на друга посмотрели, заплакали:

     - Куда ушло дитя наше?

     Только солнце взошло, вышли  из  дома,  до  самой  ночи  дочь  напрасно

искали. .

     Когда обратно пришли, дочь их у порога сидит, печальными глазами на них

смотрит.

     - О дитя, где же ты была? - спросила старуха.  Дочь  как  немая  стала,

руки заломила, ничего неговорит.

     Потом втроем в дом вошли. Сна ни у кого нет, слов ни у кого  нет,  горе

какое-то всех мучит.

     Вдруг дочь встала, к двери  пошла,  через  порог  переступила  и  сразу

пропала. Больше в родное жилище не приходила она.

     Снова весна настала. Однажды старик промышлял на морском берегу рыбу  и

дошел до знакомого камня. Он смотрел на море и думал о дочери:  Хотя  бы  со

дна моря пришла к нам . Л море снова страшное какое-то стало. Вода в нем как

в огромном котле закипела.

     Вдруг с волнами шесть морских хозяев поднялись. На одном  из  них  дочь

старика верхом сидит.

     Старик задрожал, заплакал:

     - О дитя, дитя, ты со дна моря пришла ко  мне!  Неужели  опять  молчать

будешь?

     Тогда дочь сказала:

     - Нет, я буду говорить, слушай  меня  хорошенько.  Отец,  ты  разгневал

морских хозяев. Ты их саблю взял. За это я страдаю. Иди  домой,  матери  все

расскажи. Через год опять к этому камню приходи.

     Пошел домой старик, дома своей старухе сказал:

     - Дочь нашу морские хозяева заложницей взяли. Вернется ли к нам когда -

не знаю. Через год только велела приходить.

     Вот опять весна настала. Старик опять к морю  спустился,  до  знакомого

камня дошел, долго-долго на море смотрел.

     - О, дитя, со дна моря, как ты обещала, приди ко мне!

     Огромная волна о берег ударилась. Вслед за ней его дочь, сидя верхом на

морском хозяине, подплыла близко к  берегу.  Старик  смотрит,  сам  себе  не

верит. Волосы у дочери еще длиннее стали, лицо  еще  красивее  стало,  а  на

руках маленький ребенок лежит, улыбается. Дочь ребенка  к  груди  прижала  и

сказала:

     - Отец, больше сюда не приходи. Если и  придешь,  меня  не  увидишь.  Я

женой морского хозяина стала, это его сын. Матери моей скажи, что  я  хорошо

живу, вели ей не скучать. Вы ни в чем теперь нуждаться не будете. Если  мяса

захотите, на берег

     спуститесь, всегда нерп посылать вам буду. Не  бойтесь  ничего,  берите

их, ешьте!

     Так сказала, на морского хозяина села и тихо от берега  отплыла,  потом

погрузилась в море, исчезла.

     Старик заплакал, пошел домой. Дома сказал старухе:

     - Дочь нашу морской хозяин себе в жены взял. У нее уже сын  родился.  К

нам она никогда не вернется. Велела тебе не скучать. Еще сказала, что  мы  с

тобой теперь ни в чем нуждаться не будем.

     Что дочь сказала, все исполнилось. Еще долго старик со  старухой  жили.

Море их кормило. Когда бы старик к морю не спустился, всегда на берегу  нерп

находил. Нерпичье мясо с жиром ели. Запах вкусной пищи наконец узнали.  Дочь

свою больше никогда не видали.

 

 

 

 

     Самнюн и три солнца

 

 

     Давным-давно люди в  землянках  жили.  У  одного  старика  со  старухой

родился ребенок, мальчик. Этот мальчик рос не по дням, а по часам.  Вот  ему

уже восемнадцать лет стало.

     В те времена было три солнца, люди от жары умирали, не могли жить. Этот

мальчик, его Самнюном звали, говорит: Отец, мать, как мы дальше жить станем?

     Жарко, когда три солнца. Как люди жить будут? Отец, мать, я с  солнцами

воевать пойду. Отец, сделай мне стрелы и лук.

     Отец сделал ему лук и стрелы из лиственницы. Потом отец говорит:

     - Сынок, как ты пойдешь? Солнечный жар не вынесешь, умрешь.

     - Ничего, отец. Все равно пойду, пусть умру.

     - Сынок, еду возьмешь?

     - Еды не возьму.

     - Как без еды пойдешь?

     - Ничего. Как еду понесу? В котомке только одну юколину  унести  смогу.

Хватит мне сухой юколи-ны. Отец, мать! Будьте  здоровы!  Обратно  через  три

года приду. Если через три года не приду, считайте, что я умер. .

     Утром встал, лук и стрелы взял и отправился. Пешком пошел.  Долго  шел.

Когда полдень настал, юколы поел, дальше пошел. Долго шел,  стемнело.  Когда

все солнца почти уже сели, к одному маленькому дому  пришел.  Из  трубы  дым

вьется. В том доме люди живут.

     Подошел к этому дому, дверь открыл. Когда дверь открыл, вовнутрь  этого

дома посмотрел, там одна старуха только. В дом вошел.

     - Бабушка! Пусти меня переночевать. Старуха ему говорит:

     - Сынок, ты Самнюн?

     - Да, я.

     - Сынок, оставайся у меня. Самнюн сел.-Старуха спрашивает:

     - Сынок Самнюн, ты куда идешь?

     - Бабушка! С солнцами воевать иду. Когда  три  солнца  есть,  как  люди

будут жить? Если люди и рождаются, то от жары умирают.  Поэтому  с  солнцами

воевать иду. Бабушка! Помоги мне чем.-ни-будь!

     Старуха говорит Самнюну:

     - Как-нибудь тебе немного помогу. В дороге тебе помогу,  сынок  Самнюн!

Поешь и спи.

     - Бабушка, у меня ничего из еды нет.

     - У меня юкола есть. Досыта наешься и спи. Рано утром тебя разбужу.

     Утром старуха будит его:

     - Самнюн, вставай, вставай!

     Самнюн встал, юколы поел, чаю попил. Старухаговорит:

     - Сынок Самнюн, бабушка чем-нибудь тебе поможет. Возьми вот это.

     Самнюн взял, посмотрел: что-то  круглое  и  блестящее,  как  мячик.  За

пазуху спрятал.

     - Ну, сынок, ид". Когда на улицу выйдешь, положи на  землю  то,  что  я

тебе дала, ногой толкни,оно уйдет.

     - Бабушка, постарайся изо всех сил помочьмне.

     Самнюн вышел на улицу. То, что ему старуха дала, из-за пазухи вынул, на

землю опустил, оставил. Оглянулся, на дом  посмотрел,  а  дома  нет,  только

деревья кругом стоят. Самнюн толкнул то, что ему бабушка дала, вдруг  память

потерял: или умер, или еще что с ним случилось.

     Когда очнулся, в ушах стоял  сильный  шум.  Посмотрел  кругом  -  очень

высоко  он  летит.  В  ушах  сильно  гудит.   Оказывается,   выше   деревьев

Самнюнлетит.

     Долго летел. Солнце уже низко, вперед посмотрел,  что-то  очень  сильно

блестит, на золото похожее. К тому месту подлетел и увидел  золотой  дом.  К

этому дому Самнюн спустился. На землю когда встал,  что-то  похожее  на  его

мячик, около ног лежит. Взял мячик, за пазуху спрятал. К этому дому подошел,

дверь открыл. Когда дверь открыл,  посмотрел.  Там  находилась  только  одна

молодая женщина. Женщина говорит ему:

     - Войди! Самнюн вошел.

     - Самнюн, ты зачем пришел? Сюда до сих порникто не мог  прийти.  Самнюн

говорит:

     - С солнцами воевать иду. Когда три солнца

     есть, как люди будут жить? Люди рождаются и от жары умирают.

     Эта женщина говорит:

     - Ой-ой, Самнюн! Как ты солнца убьешь?

     - Если ты мне будешь помогать, солнца убью.  Солнца  -  это  люди,  три

брата. Солнце - земля, а на самой середине этой земли люди-солнца живут.

     - Завтра рано утром тебя разбужу, и ты пойдешь  солнца  караулить.  Сам

подумай, как будешь воевать. Ешь.

     Досыта поел, спать лег. Долго спал. Эта женщина говорит:

     - Самнюн, вставай, вставай!

     Самнюн встал, поел. Когда кончил есть, лук и стрелы взял, пошел.  Долго

шел, к концу земли пришел, сел. Лук взял и стал караулить. Долго караулил. С

моря, из воды солнце поднимается. Самнюн смотрит: солнце вышло из воды очень

быстро; Выстрелил Самнюн, солнце умерло. Еще одно солнце поднимается. Самнюн

хотел выстрелить, не успел. В самое последнее, в  третье  солнце  выстрелил,

среднее же солнце ушло. Два солнца - переднее и самое заднее солнце - Самнюн

убил.

     Пошел обратно. К этому золотому дому пришел, вошел. Та женщина говорит:

     - Ой-ой, Самнюн, ты могучий человек. Поешь и домой иди.  ,Самнюн  поел.

Когда есть кончил, на  улицу  вышел.  Мячик  на  землю  спустил.  Ногой  его

толкнул. После этого Самнюн снова уснул или умер.

     Когда очнулся, в ушах гудело. Долго шел, к маленькому дому приблизился.

Когда приблизился, солнце почти село. Над этим домом дым  вьется.  Мячик  на

землю спустился. Самнюн его взял,  за  пазуху  спрятал.  Дверь  открыл,  там

старуха. Самнюн сказал:

     - Бабушка, бабушка, я все-таки два солнца убил.

     - Сынок Самнюн, хорошо. Теперь-то ваши люди будут расти. Сынок,  досыта

поешь и спи.

     Самнюн уснул. Поспав, встал. Когда посмотрел, было только одно  солнце.

По обеим сторонам два  умерших  солнца  находились.  Теперь-то,  когда  одно

солнце только осталось, люди хорошо житьбудут.

     - Бабушка, если бы ты мне не помогла, я с солнцами воевать не смог  бы.

Я бы не справился с ними. Бабушка, мне домой можно ли идти?

     - Домой иди. Мячик мне обратно отдай. Самнюн мячик вынул.

     - Бабушка, возьми.

     Бабушка мячик взяла и сказала:

     - Сынок Самнюн, я дочь человека-волшебника. Теперь-то ваши люди,  когда

одно солнце только осталось,  все  будут  хорошо  жить.  Ну,  сынок  Самнюн,

довольно, обратно иди.

     Самнюн пошел обратно. Пешком к своему дому быстро пошел.

     Когда обратно пришел, говорит:

     - Отец, мать, я все-таки два солнца убил. Теперь-то наши люди все будут

жить. Отец, мать, когда я к солнцу пошел, только три дня шел и вот вернулся.

Смотрите: по обеим сторонам солнца два умерших солнца находятся.

     Все.

 

 

 

 

     Спор двух храбрецов

 

 

     Жили два сильных человека. Каждый из них хвалился  своей  силой.  Часто

спорили между собою, хвалились друг перед другом храбростью.

     Однажды один из них сказал: - Пойдем в лес и заночуем там,  где  пугает

черт. Посмотрим, кто из нас храбрее.

     Рядом с селом протекал ключ, а  по  ту  сторону  ключа  стояла  высокая

сопка. У подножия сопки и находилось место, которого все боялись.

     Перед закатом солнца они пошли туда. С собой не взяли никакого  оружия,

кроме ножей и по десяти саженей ремня из нерпичьих шкур.

     Пришли к месту у подножия сопки, заготовили дров и  разожгли  востры  -

каждый в отдельности.-Сняли ножи и положили в сторону, подальше, чтобы самим

не достать. Вытащили ремни, одним концом обвязали себя, а другим дерево,  да

так, чтобы можно было сидеть у костра.

     В полночь они услышали страшный шум - к ним шло какое-то чудовище.  Оно

ломало вершины деревьев и издавало страшный крик.  Один  человек  спросил  у

другого:

     - Ты боишься?

     - Нет.

     Второй тоже спросил:

     - А ты боишься?

     - Нет.

     И вот неизвестное чудовище со страшным криком стало приближаться к ним,

и они снова спросили друг друга: Ты боишься? И оба ответили: Нет!

     Так спрашивали они друг у друга до тех пор, пока не  потеряли  сознание

от страха.

     На рассвете один из них очнулся и увидел, что

     кругом вся земля исцарапана руками и выворочены кусты.  Оказалось,  что

он хотел бежать, но ремень не позволил. Второй тоже от страха хотел  бежать,

но, как и первый, не смог.

     После этого они стали друзьями и больше не хвалились друг перед другом.

 

 

 

 

     Охотник и медведица

 

 

     Вот что  рассказывают  старые  нивхи  о  храбром  охотнике  Тев-рине  и

медведице.

     Жил этот охотник больше в тайге, и редко  когда  видели  его  в  родном

стойбище. Рассказывали, что каждый год он убивал не меньше четырех медведей,

а за всю свою жизнь убил их больше пяти десятков. И ходил он на медведя один

со старинным нивхским копьем - ках. Этого оружия  молодые  нивхи  теперь  не

знают вовсе. У Теврина был большой острый охотничий нож,  а  за  плечами  он

носил лук. Стрелял он из лука без промаха и в дикую птицу, и в дикого оленя.

     Славный, удачливый и бесстрашный был  охотник!  Однажды  ранней  весной

искал Теврин в тайге медвежий след. Не день и не два выслеживал он  зверя  и

наконец убил его.

     Солнце спускалось к морю, наступила ночь. Развел Теврин  костер,  вынул

кисет с табаком и трубку. Сидит у огня, курит. Рядом убитый медведь лежит.

     Вдруг совсем близко раздался шум и треск, огонь в  костре  вспыхнул,  и

увидел бесстрашный Теврин в трех-четырех  шагах  от  себя  оскаленную  пасть

другого медведя. По шрамам на морде охотник узнал в нем хитрую медведицу. Он

ее уже несколько лет искал.

     И тут охотник вспомнил: плохо охотнику, если медведица  сама  придет  к

нему; охотник обязательно будет побежден зверем, и душа охотника переселится

на высокую гору, где живут медведи. Там, на  горе,  душа  его  соединится  с

душой медведицы, которая станет женщиной.

     Нет, я не хочу умирать! - сказал себе Теврин.

     Охотник схватил корневище лиственницы, бросил его в  огонь  и  встал  с

ножом в руке.

     Но медведица отбежала от костра и затаилась где-то поблизости на берегу

реки. Потом оттуда послышались Теврину шум и плеск, будто  кто-то  со  всего

размаху плюхнулся в вязкую глину.

     Ох, какая хитрая была эта медведица, какая хитрая! На  берегу  она  вся

вывалялась в жидкой глине. Не успел охотник оглянуться, как  медведица  всей

тушей бросилась на огонь и, переваливаясь, стала гасить его. Костер потух, и

медведица в темноте чуть не сшибла Теврина с ног, но он, изловчившись, успел

ударить ее ножом.

     Медведица нанесла Теврину тяжелую рану, но он все же победил ее. Теврин

собрал все свои силы, вырезал из  мертвой  туши  кусок  мяса,  вырвал  пучок

перегнившей травы, отодрал кусок бересты и, приложив все это к своему  телу,

перевязал рану.

     Долго еще охотился Теврин и еще больше удачи и счастья  стал  иметь  на

охоте.

 

 

 

 

     Медведь и бурундук

 

 

     Когда-то бурундук был весь красный.

     Как-то прыгал он,  прыгал  по  деревьям  и  пошел  погулять  по  земле.

Встретил медведя. Разговорились.

     Медведь сказал: - Боюсь я стрел железных. А когда люди стреляют стрелой

с деревянным наконечником, то мне не страшно. Бурундук говорит медведю:

     - Я-то и железных стрел не боюсь. Маленький я, и стрелы мимо пролетают.

     Медведь подумал и сказал:

     - Когда человек одну собаку на меня пускает, не страшно мне.  Когда  же

много собак бежит на меня, тогда мне не спастись.

     - Так, - говорит бурундук, - когда много со-, бак взапуски  бегут,  мне

не страшно, одна же собака меня всегда задавит.

     Рассердился медведь на бурундука, что перечит он во всем  ему,  да  как

проведет лапой по спине, так и остались следы на спине бурундука.

     Зарычал медведь и ушел в горы. А у бурундука и по  сей  день  на  спине

пять полосок осталось.

 

 

 

 

     Недобрая Ладо

 

 

     Очень давно это было. С тех пор столько времени прошло,  что  где  река

текла - там сопки стоят, где камни лежали - там теперь леса выросли.

     У охотника Чумдага из рода Дунгу родилась дочка.

     У Чумдаги давно не было детей. Очень хотелось Чумдаге сына иметь, но он

и дочке был рад. А мать от радости просто не знала, куда деваться.

     Дали дочке хорошее имя - Ладо. Делали старики все для того, чтобы дочка

их выросла хорошей, красивой да счастливой. Мать целый год не звала дочку по

имени, чтобы злые черти не узнали о рождении дочери у Чумдаги. Называла мать

дочку: моя хорошая , моя дорогая . Повесила мать над колыбелью  дочери  мафа

гарани - медвежий клык, - чтобы злых чертей  отпугивать.  Чтобы  не  плакала

дочь, повесила мать над колыбелью  ок-сару  -  птицу  из  древесного  трута,

берестяные  серьги,  петушиные  лапки  да  мукчури  -  горбатую   деревянную

старушку, - чтобы сны хорошие дочери снились. Своим молоком  дочку  умывала.

Подушку из гагачьего пуха сделала. Перинку - из кукушкиных перьев.

     И выросла Ладо красавицей.

     Лицо у  нее  широкое,  белое,  как  полная  луна;  глазки,  как  черная

смородина; щеки розовые, как багульник  весной;  губы,  как  спелая  малина;

стройная Ладо выросла, как цветок сараны. Вот какая красивая!..

     Глядели старики на дочь и нарадоваться не могли.

     Одно только плохо получилось: ничего Ладо делать не  умела.  Не  хотела

мать, чтобы у Ладо были руки  грубые:  огонь  дочь  не  разводила,  дров  не

рубила, рыбу  острогой  не  била,  весла  в  руках  не  держала,  шкурок  не

выделывала Ладо. Не хотела мать, чтобы у дочери глаза покраснели от  работы:

не вышивала дочь халатов шелками, не сшивала  шкурок,  не  подбирала  олений

волос для вышивки. До того пошло, что Ладо даже теста замесить не умела,  не

умела лепешек испечь. Ничего Ладо делать не умела.

     Ходит Ладо по деревне - стройная да легкая. Парни от нее  глаз  отвести

не могут. Смотрят парни на красавицу Ладо, головой качают, а подступиться не

смеют.

     Посватался к Ладо один парень. Не было в деревне  охотника  лучше  его.

Когда звери встречались с  ним  -  плакали,  зная,  что  от  него  не  уйти.

Посватался парень, а Ладо надулась, нос в сторону воротит:

     - Отойди от меня ты, зверем пахнущий! Как буду с  тобой  жить?  О  твои

шкуры все руки исколю...

     Посватался к Ладо другой. Не было в деревне  рыбака  лучше  его:  одной

острогой сразу десять рыб бил парень, зимой сквозь лед видел,  в  какой  яме

рыба хоронится. Посватался парень, а Ладо от него  совсем  отвернулась,  нос

пальцами зажала:

     - Отойди от меня, ты,рыбой пахнущий!  Как  с  тобой  буду  жить?  Вечно

мокрая ходить буду...

     Посватался к Ладо третий парень. Лучшая упряжка была у  него:  собачки,

как ветер, быстрые. С его упряжкой никто спорить не мог. Посватался  к  Ладо

парень, а она на него и не взглянула. Только показался парень  на  пороге  -

замахала Ладо руками, носом в подушку уткнулась:

     - Отойди от меня ты, собакой пахнущий! Как с  таким  жить  буду?  Твоих

собак кормя, все ноги свои истопчу...

     Отступились от Ладо женихи. Говорят:

     - Зачем  попрекаешь  нас  работой!  Нехорошо...  Послушала  мать.  Тоже

говорит дочери:

     - Нехорошо ты людей встречаешь, обижаешь людей зря!

     Рассердилась Ладо на  мать,  замахала  руками,  покраснела  от  злости,

закричала:

     - Знаю я, что вы давно хотите от меня избавиться!

     - Что ты дочка, - говорит мать, - живи как хочешь.  Всю  жизнь  с  нами

живи.

     Успокоила дочку, замолчала Ладо.

     Только - кто с горы катится, тот с собой и  камни  скатывает;  прогнала

Ладо женихов, а потом и родители ей не милы стали. Дуется, Ладо:  почему  на

матери некрасивый халат надет, почему отец мокрый с рыбной ловли пришел? Все

не по ней.

     Подала ей мать кашу.

     - Почему твердая? - кричит дочка. Подала мать рыбу.

     - Почему вялая? - топает ногами Ладо. Подала ей мать мясо.

     - Почему жесткое? - опять кричит дочь. Поставила мать лепешки на стол.

     - Почему горькие? -  плюется  красавица  Ладо.  Заплакала  мать:  никак

дочери не угодишь! Позвала соседских ребят и отдала им лепешки.

     Съели ребята лепешки, хвалят:

     - Ой, мать, какие лепешки вкусные да мягкие, да сладкие!

     Тут  совсем  разозлилась  Ладо.  Оттолкнула  мать,   затопала   ногами,

закричала, выскочила из дома. Оглянулась вокруг - все ей нехорошим  кажется:

и грязно, и дымно, и люди  некрасивые.  Посмотрела  вверх,  видит  -  лебеди

летят. Перья на них - будто чистый  снег,  блестят.  Летят  лебеди  неведомо

куда, от зимы улетают.

     Закричала тут Ладо:

     - Через спину перекачусь, заплачу,  белым  лебедем  стану!  С  лебедями

полечу в незнаемые края, чистых людей искать буду! Другую мать найду!

     Через спину перекатилась. Белоснежными перьями

     покрылась, в воздух поднялась на лебединых крыльях, полетела.

     Заплакала мать, закричала, дочь свою звать стала.  Даже  не  оглянулась

недобрая Ладо на мать.

     Подлетела Ладо к косяку лебедей.

     Спрашивают ее:

     - Откуда ты, новая сестра? Отвечает Ладо:

     - Чистых людей, рыбой не пахнущих, искать с вами  полечу!  В  незнаемых

краях другую мать поищу!

     Не расступились лебеди, в  стаю  не  пустили  Ладо.  Захлопал  крыльями

вожак, говорит:

     - Как можно другую мать найти? У человека только одна  мать.  Другой  -

нету!

     Не приняли лебеди Ладо. Полетела  она  в  одиночку.  Летит  -  на  мать

злится, на лебедей злится: В другое место прилечу!  Такое  найду,  где  люди

собакой не пахнут, чистое место найду! Мать другую себе найду!

     Улетели лебеди. Улетела и Ладо.

     Долго плакала мать, дочку потерявши.

     ... Вот деревья лист уронили. Заяц белую  шубу  надел.  Змеи  в  камнях

уснули. Медведь в берлогу залег. Охотники соболевать ушли. Водяной Хозяин от

холода реку ледяной крышей укрыл.

     А мать все плачет, все в ту сторону смотрит, куда Ладо улетела.

     ...Вот дороги черные стали. Медведь сосать  лапу  перестал.  Белки  все

орехи приели. На  лыжах  камус  мокрый  стал.  Из  заморских  краев  пеночка

прилетела.

     А мать все плачет, все на небо смотрит, все в ту сторону смотрит,. куда

Ладо улетела. Все в небо мать смотрит,  даже  про  огонь  в  очаге  забывать

стала. Стал огонь гаснуть и погас совсем. Ушел огонь из дома. Ушла жизнь  из

дома. Умерла мать Ладо.

     ...Вот теплый ветер  из  Никанского  царства  подул.  Из  старой  травы

молодая травка зеленую стрелу пустила. Водяной Хозяин с реки  ледяную  крышу

снял. Медведь из берлоги вышел. Заяц свою белую шубу в лесу потерял. Деревья

почки набрали. Перелетные птицы на старые места, прилетели.

     Прилетели и лебеди из далеких стран.

     Прилетела и Ладо. Видно, не нашла себе другой матери. Стала кружить над

своей деревней. Над домом своим летать стала. Кричит, зовет свою мать:

     - Через спину перекачусь, заплачу, опять девушкой  стану!  Старую  мать

свою обниму, слезы ее утру...

     Никто не выходит из дома. Вьется  Ладо  в  небе,  плачет.  Не  может  •

девушкой обернуться...

     Целое лето летала над родной деревней Ладо - все ждала, когда  мать  из

дома выйдет, ее -встретит. Так и не дождалась. Когда холодный ветер с  Амура

повеял, улетела Ладо в теплые края.

     С тех пор каждую весну прилетает она, кричит, мать свою зовет  -  и  не

дозовется.

 

 

 

 

     Храбрый Азмун

 

 

     Смелому никакая беда не помеха. Смелый сквозь огонь и  воду  пройдет  -

только крепче станет. О смелом да храбром долго люди  помнят.  Отец  сыну  о

смелом да храбром сказки сказывает.

     Давно это было. Тогда нивхи еще деревянным крючком'рыбу  ловили.  Тогда

Амурский лиман Малым морем звали - Ля-ери. Тогда на самом берегу Амура  одна

деревня стояла. Жили в ней нивхи - не хорошо и не худо. Много  рыбы  идет  -

нивхи веселые, песни поют, сыты по горло. Мало рыбы идет - молчат нивхи, мох

курят да потуже пояса на животах затягивают. Одной весной вот что случилось.

     Сидят как-то парни и мужчины на берегу, на воду смотрят, трубки  курят,

сетки чинят. Глядят - по Амуру что-то плывет. Пять-шесть, а  может,  и  весь

десяток деревьев. Видно, где-то буревалом деревья повалило,  полая  вода  их

друг с другом сплотила и так сбила, что и силой не растащишь.  Земли  на  те

деревья навалило. Трава на них выросла. Целый остров - ховых - плывет. Видят

нивхи на том ховыхе заструженный шест стоит. В несколько рядов на том  шесте

стружки вьются, на ветру шумят. Красная тряпочка, на том шесте  привязанная,

в воздухе полощется.

     Говорит старый нивх Плетун:

     - Кто-то плывет на ховыхе. Заструженный шест поставлен - от злого глаза

защита. Значит, помощи просит.

     Слышат  нивхи  -  плач  ребенка  доносится.  Плачет  ребенок,   так   и

заливается. Говорит Плетун:

     - Ребенок на ховыхе плывет. Видно, нет у него никого.  Злые  люди  всех

его родичей убили, или

     черная смерть всех  унесла.  Зря  не  бросит  ребенка  мать.  На  ховых

посадила - добрых людей искать послала.

     Подплывает ховых. Слышен плач все сильнее.

     - Нивху как не  помочь!  -  говорит  Плетун.  Кинули  парни  веревку  с

деревянным крючком,зацепили  ховых,  подтянули  к  берегу.  Глядят  -  лежит

ребенок: сам беленький, кругленький, глазки черные, как  звездочки  блестят,

лицо широкое - как полная луна. В руках у ребенка - стрела да весло.

     Посмотрел Плетун, говорит - ребенок богатырем будет, коли с колыбели за

стрелу да за весло схватился: ни врага, ни работы не боится. Говорит:

     - Сыном своим назову. Имя новое дам. Пусть Азмуном называться будет.

     Взяли нивхи Азмуна на руки, к дому Плетуна понесли. Только что такое?..

С каждым шагом ребенок все тяжелей становится!

     Говорят старику:

     - Эй, Плетун, сын-то твой на руках растет! Гляди! . .

     - На родной земле да на родных руках как не расти! - отвечает Плетун. -

Родная земля силу человеку дает.

     Видно, правду Плетун сказал, что родная земля силу дает: пока  до  дома

старика дошли, вырос Аз-мун; до порога его парни донесли, а у  порога  он  с

рук на землю сошел,  на  свои  ноги  стал,  посторонился  -  старшим  дорогу

уступил, только тогда в дом вошел.

      Э-э! - думает Плетун, на нового сына глядя. - Мальчик-то хорошие  дела

делать будет: наперед о людях думает, а потом о себе .

     А Азмун названного отца на нары посадил, поклонился ему и говорит:

     - Посиди, отец. За долгую жизнь устал ты. Отдохни.

     Сетки взял, весло взял. На берег  вышел  -  лодка  сама  собой  в  воду

соскочила. А Азмун в лодку стал, на корму свое весло бросил  -  стало  весло

работать,

     на середину реки выгребать. Пошла лодка. Азмун  сетку  бросил  в  воду.

Сетку вынул - много рыбы поймал. Домой  пришел  -  женщинам  рыбу  отдал.  В

деревне все в этот день рыбу ели. А Азмун названному отцу говорит:

     - Мало рыбы в этом месте, отец. Отвечает ему Плетун:

     - Не пришла рыба. Амур рыбу не дает.

     - Попросить надо, отец. Как нивхам без рыбы жить?

     Раньше всегда рыбы просили - Амур кормили, чтобы рыбу давал.

     Вот поехали Амур кормить.

     На многих лодках поехали. Лучшие  одежды  надели  из  пестрых  тюленей,

собачьи дохи черные надели. Плывут, песни хорошие поют.  На  середину  Амура

выехали.

     Взял Плетун кашу, юколу - сушеную рыбу, - сохачьего мяса взял.  Все  в.

Амур бросил:

     - Простые люди просят тебя - рыбу  пошли,  много  хорошей  рыбы  пошли,

разную рыбу пошли! Вот юколу тебе собачью бросаем  -  больше  у  нас  нечего

есть. Голодаем! Животы к спине прилипли у нас. Помоги  нам,  а  мы  тебя  не

забудем!

     Кинул Азмун сетку в воду - много рыбы взял.  Радуются  нивхи.  А  Азмун

хмурится. Один раз - это просто удача , - говорит. Кинул сетку второй раз  -

меньше рыбы взял. Хмурится Азмун. Кинул сетку в третий_раз - последнюю  рыбу

взял. Кто из нивхов' потом сетки ни бросал - ничего не поймал. Даже  корюшка

в сетку нейдет. В четвертый раз кинул свою сетку Азмун - пустую вытащил.

     Приуныли нивхи. Трубки закурили. Помирать теперь будем! - говорят.

     Велел Азмун всю рыбу в  один  амбар  сложить  -  понемногу  всех  людей

кормить.

     Заплакал Плетун, говорит Азмуну:

     - Сыном тебя назвал, думал - новую жизнь тебе дам! Рыбы нет - что  есть

будем? Все помрем с голоду. Уходи, сын  мой!  Тебе  другая  дорога.  От  нас

уйди - наше несчастье на нашем пороге оставь!

     Стал Азмун думать. Отцовскую трубку закурил. Три амбара  дыму  накурил.

Долго думал. Потом говорит:

     - К Морскому Старику - Тайрнадзу - пойду. Оттого рыбы в Амуре нет,  что

Хозяин о нивхах забыл.

     Испугался Плетун: никто из нивхов к Морскому Хозяину не ходил.  Никогда

этого не  было.  Может  ли  простой  человек  на  морское  дно  к  Тайрнадзу

спуститься?

     - По силе ли тебе дорога эта? - спрашивает отец.

     Ударил Азмун ногой в землю - от своей силы по пояс в землю ушел. Ударил

в скалу кулаком - скала трещину дала. Из той трещины  родник  полился.  Глаз

прищурил - на дальнюю сопку  посмотрел,  говорит:  У  подножия  сопки  белка

сидит, орех в зубах держит, разгрызть не может. Помогу ей) Взял  Азмун  лук,

стрелу наложил, тетиву натянул, стрелу послал. Полетела  стрела,  ударила  в

тот орех, что белка в зубах держала, расколола пополам, белку не задела.

     - По силе! - говорит Азмун.

     Собрался Азмун в дорогу. В мешочек за пазуху  амурской  земли  положил,

лук со стрелами взял, веревку с крючком, костяную пластинку взял  -  играть,

коли в дороге скучно станет.

     Обещал отцу в скором времени весть о себе подать. Наказал:  той  рыбой,

что он наловил, всех кормить, пока не вернется.

     Вот пошел он.

     К берегу моря пошел. До Малого моря дошел. Видит - нерпа на него  глаза

из воды таращит, с голоду подыхает.

     Кричит ей Азмун:

     - Эй, соседка, далеко ли до Хозяина идти?

     - Какого тебе хозяина надо?

     - Тайрнадза, Морского Старика!

     - Коли морского - так в море и ищи, - отвечает нерпа.

     Пошёл Азмун дальше. До Охотского моря дошел,

     до Пиля-керкха - так  его  тогда  называли.  Лежит  перед  ним  море  -

конца-краю морю не видать. Чайки над ним летают, бакланы кричат. Волны  одна

за другой катятся. Серое небо над морем висит,  облаками  закрыто.  Где  тут

хозяина искать? Как к нему дойти?! И спросить некого. Глядит Азмун вокруг...

Что делать? Чайкам закричал:

     - Эй, соседки, хороша ли добыча? Простые-то люди с голоду помирают!

     - Какая там добыча! - чайки говорят. - Сам видишь, еле крыльями  машем.

Рыбы давно не видим. Скоро конец нашему народу придет. Видно, заснул Морской

Старик, про свое дело забыл.

     Говорит Азмун:

     - Я к нему иду. Да не знаю, соседки, как к нему попасть...

     Говорят чайки:

     - Далеко в море остров стоит. Из того острова дым идет. Не остров то, а

крыша юрты Тайрнадза, из трубы дым идет. Мы там не бывали, наши отцы туда не

залетали - от перелетных птиц слыхали!  Как  попасть  туда  -  не  знаем.  У

косаток спроси.

     - Ладно, - говорит Азмун.

     Вышел на морской берег Азмун. Долго шел. Устал.  Сел  среди  камней  на

песке, голову на руки положил, стал думать. Думал, думал - уснул.  Вдруг  во

сне слышит - шумят какие-то люди на берегу. Азмун глаза приоткрыл...

     Видит - по берегу молодые парни взапуски бегают,  на  поясках  тянутся,

друг через друга прыгают, с саблями кривыми  играют.  Тут  тюлени  на  берег

вышли. Парни тюленей саблями бьют. Как ударят - так тюлень на  бок!  Э-э,  -

думает Азмун, - мне бы такую саблю! Смотрит Азмун - стоят  на  берегу  лодки

худые...

     Стали тут парни бороться. Сабли на  песок  побросали.  Задрались  между

собой - ничего вокруг не видят,  кричат,  ссорятся.  Тут  Азмун  изловчился,

веревку с крючком забросил, одну саблю зацепил, к себе потихоньку  подтянул.

Тронул пальцем - хороша! Пригодится.

     Кончили парни бороться. Все за сабли  взялись,  а  одному  не  хватает.

Заплакал тут парень, говорит:

     - Ой-я-ха! Задаст мне теперь Хозяин! Что теперь Старику  скажу,  как  к

нему попаду?

      Э-э, - думает Азмун, - парни-то со Стариком знаются! Видно, из морской

деревни парни!

     Сам лежит, не шевелится.

     Стали парни саблю искать - нету сабли. Тот, кто саблю  потерял,  в  лес

побежал, смотреть, не там ли обронил.

     Остальные лодки в море столкнули, сели. Только одна осталась на берегу.

     Азмун за теми парнями - бежать! Пустую лодку в море столкнул - смотрит,

куда парни поедут. А парни в открытое море  выгребают.  Прыгнул  и  Азмун  в

лодку, стал в море выгребать. Вдруг смотрит -  что  такое?  Нет  впереди  ни

лодок, ни парней! Только касатки по морю плывут,  волну  рассекают,  спинные

плавники, как сабли, выставили, на плавниках куски тюленьего мяса торчат.

     Тут и под Азмуном лодка зашевелилась. Хватился Азмун, огляделся - не на

лодке он, а на спине косатки! Догадался тут парень, что не лодки  на  берегу

лежали, а шкуры косаток. Что не парни на берегу с саблями играли, а косатки.

И не сабли то, а косаток спинные плавники. Ну что ж, - думает Азмун, - все к

Старику ближе!

     Долго ли плыл так Азмун - не знаю, не рассказывал. Пока  плыл,  у  него

усы отросли.

     Вот увидел Азмун, что впереди остров лежит, на крышу шалаша похожий. На

вершине острова - дыра, из дыры дымок курится. Видно  там  Старик  живет!  -

себе Азмун говорит. Тут Азмун стрелу на лук положил, отцу стрелу послал...

     К  острову  косатки  подплыли,   на   берег   кинулись,   через   спину

перекатились - парнями стали, тюленье мясо в руках держат.

     А та косатка,-что под Азмуном была, назад в море повернула.  Без  своей

сабли, видно, домой ходу нет! Свалился Азмун в воду - чуть не утонул.

     Увидали парни, что Азмун барахтается в море,кинулись к  нему.  Выбрался

Азмун на берег. Парни его рассматривают, хмурятся. Говорят:

     - Эй, ты кто такой? Как сюда попал?

     - Да вы что - своего не узнали? - говорит Азмун. -  Я  от  вас  отстал,

пока саблю искал. Вот она, сабля моя!

     - Это верно, сабля твоя. А почему ты на себя не похож?

     Говорит Азмун:

     - Изменился я от страха, что саблю свою потерял.  До  сих  пор  в  себя

придти не могу. К Старику пойду - пусть мне прежний вид вернет!

     - Спит Старик, - говорят парни, - видишь, дымок чуть курится.

     В свои юрты парни пошли. Азмуна одного оставили.

     Стал Азмун на  сопку  взбираться.  До  половины  взошел  -  видит,  тут

стойбище стоит. Одни девушки в стойбище том. Загородили  Азмуну  дорогу,  не

пускают:

     - Спит Старик, не велел мешать!.. - Пристают к Азмуну, ластятся:  -  Не

ходи к Тайрнадзу! Оставайся с нами! Жену возьмешь - хорошо жить будешь!

     А  девушки  -  красавицы,  одна  другой  краше!  Глаза   ясные,   лицом

прекрасные, телом гибкие, руками ловкие. Такие красивые девушки, что подумал

Азмун - не худо бы ему и верно из этих девушек жену себе взять.

     Зашевелилась тут  за  пазухой  у  него  амурская  земля  в  мешочке,  а

вырваться от девушек не может. Догадался он тут - из-за пазухи  бусы  вынул,

на землю бросил.

     Кинулись девушки бусы подбирать - тут и увидел Азмун, что не ноги у тех

девушек, а ласты. Не девушки то, а тюлени!

     Пока девушки бусы собирали, добрался Азмун до вершины горы. В ту  дыру,

что на вершине была, свою  веревку  с  крючком  бросил.  Зацепил  крючок  за

гребень горы и по той веревке вниз полез. На дно спустился - в дом  Морского

Старика попал.

     На пол упал - чуть не расшибся. Огляделся: все в доме  как  у  нивха  -

нары, очаг, стены, столбы, только все в рыбьей чешуе. Да за окном не небо, а

вода.

     Плещется за окном вода, зеленые волны за окном ходят, водоросли морские

в тех волнах качаются, будто деревья невиданные. Мимо окон рыбы  проплывают,

да такие, каких ни один нивх в рот не возьмет: зубастые да  костлявые,  сами

смотрят - кого бы сглотнуть!..

     Лежит на нарах Старик, спит. Седые волосы по  подушке  рассыпались.  Во

рту трубка торчит, почти совсем погасла, едва дымок из  нее  идет,  в  трубу

тянется. Храпит Тайрнадз, ничего не слышит. Тронул его Азмун рукой - нет, не

просыпается старик, да и только...

     Вспомнил Азмун про свою костяную пластинку - кунгахкеи, - из-за  пазухи

вытащил, зубами зажал, за язычок дергать стал. Загудела, зажужжала, заиграла

кунгахкеи: то будто птица щебечет, то словно  ручей  журчит,  то  как  пчела

жужхит.

     Тайрнадз никогда такого не слышал. Что  такое?  Зашевелился,  поднялся,

глаза протер, сел, под себя, ноги поджав. Большой, как скала подводная; лицо

доброе, усы, как у сома висят. На коже чешуя  перламутром  переливается.  Из

морских водорослей одежда сшита... Увидел  он,  что  против  него  маленький

парень стоит, как корюшка против осетра, во рту что-то держит да так  хорошо

играет, что у Тайрнадза сердце запрыгало.  Мигом  сон  с  Тайрнадза  слетел.

Доброе лицо свое он к Азмуну обратил, глаза прищурил, спрашивает:

     - Ты какого народа человек?

     - Я - Азмун, нивхского народа человек.

     - Нивхи на Тро-мифе - Сахалине да на Ля-ери живут. Ты зачем так  далеко

в наши воды-земли зашел?

     Рассказал Азмун, какое горе у нивхов стало, поклонился:

     - Отец, нивхам помоги - нивхам рыбу пошли!

     Отец, нивхи с голоду умирают! Вот меня послали помощи просить.

     Стыдно стало Тайрнадзу. Покраснел он, говорит:

     - Плохо это получилось: лег только отдохнуть да и заснул! Спасибо тебе,

что разбудил меня!

     Сунул руку Тайрнадз под нары. Глядит Азмун - там большой чан  стоит:  в

том  чане  горбуша,  калуги,   осетры,   кета,   лососи,   форели   плавают.

Видимо-невидимо рыбы! .

     Рядом с чаном шкура лежит. Ухватил  ее  Старик,  четверть  шкуры  рыбой

наполнил. Дверь открыл, рыбу в море бросил, говорит:

     - К нивхам на Тро-миф, на Амур  плывите!  Бы^  стро  плывите,  плывите!

Хорошо весной ловитесь!

     - Отец, - говорит Азмун, - нивхам рыбы не жалей!

     Нахмурился Тайрнадз.

     Испугался тут Азмун.  Ну,  пропал  я  теперь!  -  думает.  -  Рассердил

Старика. Плохо будет! Отца  вспомнил,  ноги  выпрямил,  прямо  на  Тайрнадза

смотрит.

     Улыбнулся тот:

     - Другому бы не простил, что в дела мои мешается, а тебе  прощу:  вижу,

не о себе думаешь, о других. Будь по-твоему!

     Бросил Тайрнадз в море еще полшкуры рыбы всякой:

     - На Тро-миф, на Амур плывите, плывите. Хорошо осенью ловитесь!

     Поклонился ему Азмун:

     - Отец! Я бедный. - нечем мне  отплатить  тебе  за  добро.  Вот  возьми

кунгахкеи в подарок.

     Дал он Тайрнадзу пластинку свою; как играть на ней показал.

     А у старого давно руки чешутся, хочется ее взять, глаз от  нее  отвести

не может! Больно понравилась игрушка.

     Обрадовался Тайрнадз, в рот пластинку взял,  зубами  зажал,  за  язычок

стал дергать...

     Загудела, зажужжала  кунгахкеи:  то  будто  ветер  морской,  то  словно

прибой, то как шум деревьев, то

     будто птичка на заре, то как суслик свистит.  Играет  Тайрнадз,  совсем

развеселился. Ло дому пошел, приплясывать стал.  Зашатался  дом,  за  окнами

волны взбесились, водоросли морские рвутся - буря в море поднялась.

     Видит Азмун, что не до него  теперь  Тайрнадзу.  К  трубе  подошел,  за

веревку свою взялся, наверх полез. Пока лез, все руки себе в кровь  изодрал:

пока гостил у Старика, веревка ракушками морскими обросла.

     Вылез, огляделся.

     Тюлень-девушки все еще бусы ищут, ссорятся, делят -  и  про  дома  свои

забыли, двери в те дома мохом заросли!

     На Нижнюю деревню Азмун посмотрел -  пустая  стоит,  а  далеко  в  море

плавники косаток видны: гонят косатки рыбу к берегам Пиля-керкха, к  берегам

Ля-ери, на Амур рыбу гонят!

     Как теперь домой попасть?

     Видит Азмун - радуга висит. Одним концом на остров, другим - на Большую

землю опирается.

     А в море волны бушуют - пляшет Тайрнадз в своей юрте. Белые барашки  по

морю ходят.

     Полез Азмун на  радугу.  Едва  вскарабкался.  Весь  перепачкался:  лицо

зеленое, руки желтые, живот красный, ноги голубые. Кое-как влез,  ло  радуге

на Большую  землю  побежал.  Бежит,  проваливается,  чуть  не  падает.  Вниз

взглянул, видит - от рыбы черно в море стало. Будет рыба у нивхов!

     Кончилась радуга.

     Спрыгнул Азмун на землю. Глядит - на берегу морском, возле  лодки,  тот

парень-косатка сидит, чью саблю Азмун утащил. Узнал его Азмун, саблю  отдал.

Схватил парень саблю.

     - Спасибо! - говорит. - Я уж думал, век мне дома  не  видать...  Твоего

добра не забуду: к самому Амуру рыбу подгонять буду. Зла на тебя  не  храню:

знаю теперь - не для себя ты старался, для людей.

     Через спину перекатился - косаткой стал, свою саблю - спинной плавник -

вверх поднял и поплыл в море.

     Пошел Азмун к  Пиля-керкху,  к  Большому  морю  вышел.  Чаек,  бакланов

встретил. Кричат те парню:

     - Эй, сосед! У Старика был ли?

     - Был, - кричит ему Азмун. - Не на меня - на море смотрите!

     А рыба по морю идет, вода пенится. Кинулись чайки, стали  рыбу  ловить,

на глазах жиреть стали.

     А Азмун дальше идет. Ля-ери прошел, к Амуру  подходит.  Видит  -  нерпа

совсем издыхает. Спрашивает нерпа парня:

     - У Старика был?

     - Был! - говорит Азмун. - Не на меня - на Ля-ери смотри!

     А рыба вверх по лиману идет, вода от  рыбы  пенится.  Бросилась  -нерпа

рыбу ловить. Стала рыбу есть - на глазах жиреет...

     А Азмун дальше пошел. К родной деревне подошел.  Нивхи  едва  живые  на

берегу сидят, мох весь искурили, рыбу всю приели.

     Выходит Плетун на порог дома, сына встречает, в обе щеки целует.

     - У Старика, сын мой, был ли? - спрашивает.

     - Не на меня, а на Амур, отец, смотри! - отвечает Азмун.

     А на Амуре вода кипит - столько рыбы привалило. Кинул Азмун свое  копье

в косяк. Стало копье торчком, вместе с рыбой идет. Говорит Азмун:

     - Хватит ли рыбы, отец мой названый?

     - Хватит!

     Стали нивхи жить хорошо. Весной и осенью рыба идет!

     Про многих людей с тех пор забыли...  А  про  Азмуна  и  его  кунгахкеи

помнят до сих пор.

     Как разволнуется море,  заплещутся  волны  в  прибрежные  скалы,  седые

гребешки на волнах зашумят

     - в свисте ветра морского то крик птицы слышится, то суслика свист,  то

деревьев шум... Это Морской Старик, чтобы не заснуть, на кунгахкеи играет, в

подводном доме своем пляшет.

 

 

 

 

     Никанская невеста

 

 

     Если сам плохой - от других добра не жди...

     Жил на Амуре нивх Солодо Хоинга. Богатый был человек. Двадцать  упряжек

собачьих имел. Десять ангаза - бедняков - для него  рыбу  в  реке  неводили.

Десять невольников - маньчжу  -  за  его  хозяйством  следили,  из  тальника

веревки вили, из крапивы сетки дела-

     ли. Десять  никанских  девушек-невольниц  ковры  для  Солодо  вышивали,

халаты шили,  пищу  готовили,  ягоды  собирали.  Десять  амбаров  его  добро

хранили.

     Жадный был Солодо! Много добра у него было, а ему все больше  хотелось.

Жадность  -  что  река:  чем  дальше,  тем  шире.   Ходит   Солодо,   вокруг

посматривает, что бы еще к рукам  прибрать?  Вещи  свои  с  места  на  место

перекладывает, перебирает - любуется, радуется.

     Был у Солодо сын -  Алюмка.  Парень  -  нельзя  сказать  красивый:  вся

красота его была в богатстве отца. Парень - нельзя сказать  умный:  весь  ум

его в отцовском добре был. Но Солодо говорил: Ничего, что у Алюмки  кое-чего

не хватает, зато амбары полны, проживет как-нибудь!

     Пришло время Алюмке жениться.  Мать  из  собачьего  волоса  с  крапивой

колечко сплела, чтобы на руку невесте одеть. Стали  Алюмке  невесту  искать.

Выкуп хороший  приготовили.  А  Алюмка  гордится  тем,  что  выкуп  богатый,

важничает... Все невесты ему нехороши! Вот одну ему показали.

     - Глаза у нее, - говорит Алюмка, - некрасивые!

     Говорят ему люди:

     - Что ты девушку обижаешь? Это у тебя глаза в разные  стороны  смотрят.

Оттого ты невесту рассмотреть не можешь.

     Солодо на людей рукой машет.

     - Мой сын богатый, - говорит; - ему красота не нужна! А глаза у него  в

разные стороны глядят - это хорошо! Он одним  глазом  за  домом  смотрит,  а

другим - на реку, хорошо ли ангаза работают...

     Про другую невесту сказал Алюмка, что у нее руки коротки.

     Говорят ему люди:

     - Что ты девушку обижаешь? Посмотри на себя: у тебя  самого  одна  рука

короче другой!

     Опять Солодо за сына вступается:

     - Что у Алюмки руки неодинаковые - не беда: он малой рукой малые деньги

собирает, большой -большие. У Алюмки мимо рук никакие деньги не пройдут!

     И третья девушка не понравилась Алюмке.

     - Хромая она! - говорит.

     - Что ты девушку обижаешь? Это у тебя ноги колесом, между  ними  собака

пробежит.

     Солодо сына гладит:

     - На что Алюмке ноги прямые? Ему в тайгу  не  ходить  -  вы  ему  зверя

принесете. Ему на реку не ходить - работники рыбы наловят. Хозяйские ноги  у

моего сына: калачиком, чтобы  было  удобнее  сидеть,  с  купцами  никанскими

разговаривать...

     Ходят, невест смотрят. Еще им одну девушку  показали.  Фыркает  Алюмка,

губы надул.

     - Она дура! - говорит.

     Посмотрели люди  на  Солодо,  на  Алюмку.  Промолчали,  чтобы  отца  не

обидеть.

     Еще одну девушку Алюмке показали.

     Тут у парня язык к небу прилип.

     Кожа у девушки бблая, как кора молодой березы. Коса  до  колен.  Волосы

черные, как ночь, мягкие да блестящие.  Лицом  девушка  прекрасная.  Голову,

набок склонив, ходит, улыбаясь ходит. Зубы - как снег на соболевке.

     Кое-как рот раскрыв, Алюмка говорит:

     - Подумать надо! Может быть, я этой девушке руку дам.

     Но тут Солодо нахмурился.

     - Что это за невеста! - говорит. - За ней приданого одни кости дают.  В

мой дом только богатая невеста войдет!

     Не нашлось Алюмке невесты среди нивхов.

     Слыхал он, что на небе тоже люди живут, веселые люди  живут:  на  землю

воду льют, на землю снег кидают.  Небесные  женщины  красивы  да  шаловливы.

Иногда спускают они на землю удочки с  золотыми  крючками  -  простых  людей

ловят.

     Думает Алюмка: Я себе  не  простую  невесту  возьму.  Я  себе  небесную

женщину в жены возьму! Ходит по деревне, вверх смотрит. Под ноги не  глядит.

Весь расшибся, падая.

     Вот однажды радуга над деревней повисла.

     Обрадовался Алюмка.

     - Эгэ! -говорит. - Видно, с неба  удочку  спустили!  Заберусь-ка  я  на

дерево! За крючок схвачусь, дерну - небесную женщину с неба на землю стащу!

     Живо он на столетнюю сосну взобрался: с кривыми ногами  хорошо  лазить.

До вершины Алюмка добрался, на последний  сучок  верхом  сел,  смотрит,  где

золотой крючок болтается. А глаза у него в разные стороны смотрят:  он  один

сучок с двух сторон видит. Тот сучок, на котором сидел, за  небесный  крючок

принял. Как дернет изо всей силы! Сучок и переломился...

     Полетел Алюмка на землю. Так ударился, что  последнего  ума  лишился  и

искры у него из глаз посыпались.

     - Эй! - говорит. - Плохо за крючок держался!

     Видит отец, что пропадет Алюмка совсем, если еще раз  с  такого  крючка

сорвется, и придумал: ехать с сыном в  Никанское  царство  за  невестой.  За

никанскими невестами будто бы большое приданое дают.

     За дальними сопками ягода слаще!

     Собрался Солодо в Сан-Син. Собрал с собой сто соболей,  сто  выдр,  сто

белок, сто хорьков, сто черно-бурых лисиц, десять нерп да  десять  медведей.

Еще ни за одну девушку в роду Хоинга никто такого выкупа  не  давал!  Качают

головами нивхи.

     А Солодо твердит:

     - За такой выкуп мы царскую дочь Алюмке возьмем!

     Радуется Алюмка. Ещё бы! Ни один нивх на царской дочери не женился!..

     Поехали Хоинга за невестой.

     По Амуру вверх поднялись. До того места доехали, где голубая вода Амура

с желтой водой Сунгари встречается.  На  Сунгари  повернули,  до  Никанского

царства доехали.

     Долго ехали. Многих людей видели. И никанские люди к  берегу  выходили,

на  Солодо  с  сыном  смот-рели,   пальцем   показывали,   словно   диковину

рассматривали. Плывет Алюмка, спрашивает отца: Скоро ли? Скоро только  блоха

прыгает... Намучился Солодо с сыном, пока до места добрался.

     Тут их как почетных гостей встретили. Зачем пожаловали?  -  спрашивают.

Сам амбань - начальник - к Солодо вышел. Толмача - переводчика - приставил к

нивхам.

     Говорит Солодо сыну:

     - Видал, как встречают? Богатому - везде родня!

     Несколько дней гостили отец с сыном. Ходит Алюмка по  улицам,  глазеет.

Дома стоят высокие. Крыши чуть не до  неба  достают.  На  крышах  -  драконы

каменные, пасти  разинули,  красные  языки  высунули.  На  улицах  -  народу

множество. Шум такой  -  будто  на  котиковом  лежбище.  Продают,  покупают,

меняют.

     Угощает  амбань  Солодо  морскими  червяками,   соловьиными   язычками,

ласточкиными гнездами, мысом такими, какие только,  верно,  на  небе  пекут.

Давится от жадности: надо больше съесть, пока дают.

     Говорит ему амбань:

     - Невест вам самых лучших покажем!

     - Вот, вот! - Солодо отвечает. - Нам самых хороших  подавай!  За  такой

выкуп нам  царскую  дочь  надо!  Потому  и  поехали!  ,Повел  амбань  невест

показывать. Привел в большой дом. В том доме большая комната. В той  комнате

сто окон. В тех окнах по сто  разноцветных  стекол.  В  той  комнате  рядком

невесты стоят, да столько, что у Солодо глаза разбежались. А Алюмке их вдвое

больше кажется: он каждую невесту по отдельности каждым глазом видит.  Стоят

невесты, за каждой - раб стоит, за каждой - приданое горой навалено.

     Солодо на рабов смотрит: который покрепче. А  Алюмка  на  невест  глаза

таращит. Только кто их разберет, которая лучше: у всех лица под покрывалом.

     Говорит Алюмка амбаню:

     - Мне бы в лицо хоть бы одной посмотреть!

     - Нельзя, -  говорит  амбань,  -  на  царских  до-,  черей  смотреть  -

ослепнешь того и гляди!

     - Хорошие все! - шепчет Солодо  сыну,  от  жадности  весь  трясется.  -

Видишь, какое приданое!

     Уже до конца ряда нивхи доходят, вдруг глядят: за  одной  невестой  два

раба стоят. Чуть не запрыгал от радости Солодо. Шипит сыну в ухо:

     - Вот эту выбирай! Видно, из царских дочерей самая царская!..

     Отдали Хоинга свой выкуп, невесту  получили.  Амбань  им  целый  баркас

двухмачтовый дал за невестой: шелков, чая, рису, муки на целый год. Рабы  на

руках невесту несут. Наша госпожа, - говорят, - ногами не ходит. Такие у нее

ножки маленькие, что на земле ее не держат!

     Солодо с наряда невесты глаз не сводит. Халат на  ней  тканый  золотыми

драконами, на голове шляпа с бубенчиками,  птичками,  цветами:  такая  -  не

разберешь, где под ней голова помещается. На руках серебряные кольца гремят.

В  руках  -  веер  из  бамбуковых  палочек   и   рисовой   бумаги,   золотом

разрисованный. Как развернет его невеста Алюмки, так и скроется вся за  ним!

Хотел Алюмка на лицо своей суженой взглянуть, да невеста не  дает  покрывало

снять.

     Утешает его Солодо:

     - Потерпи, Алюмка, до дома!

     Поехали Хоинга домой.

     Ехали, ехали по Сунгари, уже к Амуру подъезжать стали...

     Напали  тут  на  них  разбойники  -  хунхузы.  Бороды  в  красный  цвет

выкрашены. Копья в два роста длиной. Мечи у них в две  ладони  шириной.  Как

вороны на падаль, налетели на баркас на своем черном сампане в сорок весел!

     Все пограбили хунхузы у Солодо. Тот едва-едва умолил жизнь им оставить.

Весь баркас очистили разбойники. А невеста Алюмки  в  своем  богатом  наряде

сидит - не.  шелохнется.  Подступились  к  нейхунхузы,  окружили,  покрывало

подняли да как бросятся врассыпную! Вмиг с баркаса убрались. На свой  черный

сампан с желтым парусом сели - и след их простыл!

     - Видно, чуть не ослепли от красоты царской дочери!  -  говорит  Солодо

сыну.

     Вниз по течению скорей ехать, чем рассказывать. Быстро поплыли Солодо с

сыном. Плывут, радуются тому, что хоть невесту хунхузы не взяли, тронуть  не

посмели.

     В родное стойбище вернулись.

     Хоть приданого и не привезли, зато никанскую  красавицу  в  дом  Алюмки

ввели. Гости в  дом  набежали  -  невесту  Алюмки  смотреть.  Открыл  Алюмка

покрывало. Поглядели нивхи - и кто  куда!  Последним  из  дома  на  карачках

Солодо выполз.

     Удивился Алюмка: куда нивхи разбежались? Стал жену  рассматривать.  Три

дня рассматривал.

     Изловчился, один глаз ладонью прикрыл, чтобы не мешал, глядит - жена-то

ему в бабушки годится!

     Вышел Алюмка из дома. Посидел, покурил. Слышит,  вся  деревня  над  ним

хохочет: царскую дочь в жены взял!

     - Ты куда ушел, муж мой? - кричит ему ни-канская девица.

     - Пойду погуляю! - говорит Алюмка. - От  красоты  твоей  глаза  у  меня

заболели что-то.

     Сел Алюмка в оморочку и уехал.

     Куда уехал - кто знает! Двадцать собачьих  упряжек  посылал  Солодо.  в

разные стороны - сына искать. Не нашли.

 

 

 

 

     Чориль и Чольчинай

 

 

     И любовь, и дружба с трудом достаются. Чтобы все хорошо стало, много  в

жизни тяжелого перенести надо. Без труда и палку не выстругаешь. А для друга

и любимого ни рук, ни головы жалеть не надо.

     Еще тогда, когда нивхов много было, жили на Тромифе - острове -  Чориль

из рода Тахта и Чольчинай из  рода  Чильби.  Как  родилась  Чольчинай,  мать

Чориля перевязала ей руку собачьим волосом: стала Чольчинай невестой Чориля.

     Когда девочка первую куклу в руки взяла, Чориль первого  соболя  добыл.

Когда Чольчинай первый раз ножик в руки взяла, чтобы рыбу почистить,  Чориль

на совете мужчин первый раз голос подал как мужчина и охотник.

     Чориль Чольчинай куклу из дерева сделал. Ножик  ей  сделал.  Доску  для

выделки рыбьих шкур сделал, да так красиво вырезал, как никто до сих пор  не

умел.

     Так и жили они.

     Только без горя жизнь не проживешь... Пришла на остров  черная  смерть.

Купцы ли с Нипонских островов ее привезли, родичи ли с Амура,  Тайфун  ли  -

ветер - на своих .черных крыльях принес ее или сама она по воде пришла - кто

знает? Куда потом ушла, тоже никто не  видал.  Только  пришла  она  одна,  а

ушла - многих нивхов е собой унесла. В каждом доме покойник  был.  В  каждом

доме слезы лились.

     У Чольчинай родителей болезнь унесла. У Чориля родителей черная  смерть

унесла. Оба осиротели. Взял Чориль свою невесту к себе в дом. Стали жить они

вместе.

     Чориль, что ни день, в дом добычу тащит. Охотник он был  хороший  -  ни

один зверь от него не уходил. Рыбак он был хороший - ни одна  рыба  от  него

уйти не могла. Твердую руку Чориль имел, острый глаз. Красивый был,  голосом

степенным говорил, песни петь  умел.  Все  он  умел.  За  что  Чольчинай  ни

схватится - все Чориль своими руками сделал: невод сплел, чумашки -  коробки

из бересты - сделал, лодку сделал, нож,  копье  и  шест,  острогу,  весло  и

чашки. Даже зеркало серебряное для невесты Чориль сделал.

     Чольчинай с каждым днем все красивее становится. Глаза у нее ясные, как

звезды; губы будто малиновым соком сбрызнуты; брови,  как  два  соболя,  над

глазами раскинулись; а ресницы у Чольчинай такие, что с тех пор и  поговорка

пошла: Вокруг глубокого озера камыш растет .

     Скоро время Чольчинай две косы заплетать. Скоро за Чориля  замуж  идти.

Как взглянет на невесту Чориль - сердце у него, точно ласточка, забьется.

     Чориль уже и запас на свадьбу готовит.

     Когда с охоты идет, под  шкурами  самого  не  видать  -  столько  зверя

набьет. ..

     Когда с рыбной йовли возвращается Чориль - всей деревней  за  ним  улов

тащат.

     Смотрит на него Чольчинай, спрашивает:

     - Отчего тебе удача во всем, Чориль?

     Посмотрит Чориль на свою Чольчинай, голову запрокинет  и  запоет  таким

голосом, что у Чольчинай в груди замирает.

      Анн-н-га, Ынн-г-га, - поет Чориль, -  О  милой  помни  всегда!  Сердце

стучит и глаза блестят тогда!  Ноги  быстрей  и  руки  ловчей  тогда!  Скалы

возьмешь и повернешь тогда. Через горы и реки полетишь тогда! О милой  помни

всегда! Сильней всех врагов будешь тогда!

     Ходит Чольчинай по деревне. Самая красивая из всех. Голос у нее, как  у

птички. В черной собачьей шубе Чольчинай ходит. Юбка на  ней  -  из  пестрых

тюленей. Шапочка на ней - из беличьих шкурок.

     Увидал невесту Чориля старый Аллых из рода

     Удань-Хингану. Увидал -  глаз  отвести  не  может.  Рот  раскрыл,  губы

распустил... Понравилась ему Чольчинай.

     - В  мою  юрту  пойдешь,  девчонка?  Посмотрела  на  него  Чольчинай  и

рассмеялась:

     - Я невеста Чориля, Аллых! Как могу я смотреть на жабу, когда рядом  со

мной солнце стоит? -Закрыл рот Аллых, губы вытер.

     - Ладно, - говорит, - посмотрим, долго ли твое солнце светить будет!

     Плохое задумал Аллых,Аллых шаман был. Двенадцать толи - медных блях - у

Аллыха на поясе висели. Двенадцать  шаманов  до  Аллыха  этот  пояс  носили.

Большую силу Аллых-шаман имел.

     ...Пошел однажды Чориль медвежат  добывать.  Проводила  его  Чольчинай.

Села, стала свадебный халат вышивать.

     А Аллых бубен взял, костер  развел,  шаманить  стал,  злых  духов  стал

призывать. Долго шаманил.

     ...Побежала  по  снегу  поземка.  Завихрился   снег,   столбом   встал,

закружился. Черная туча  небо  обложила.  С  темной  стороны  большой  ветер

прибежал, кверху весь снег поднял.

     Потемнело вокруг. Буран поднялся такой, что своей руки не увидишь!..

     Никогда еще такого бурана не было. У нивхов все юрты занесло  -  ровное

поле стало там, где деревня стояла. Где лес  был  -  только  верхушки  сосен

из-под снега торчат.

     Застиг Чориля буран.

     Видит парень - не будет охоты.  Понюхал  ветер  -  чует,  надолго.  Как

спастись? Стал Чориль пустую берлогу искать. Пустой не нашел.  Нашел  такую,

где медведица лежала. Сказал ей,Чориль, что не за ней пришел, что буран  его

загнал. Лег рядом, пригрелся. Заснул...

     Десять дней и десять ночей выл буран, дороги  заносил,  деревья  ломал,

снег до неба поднимал. Потом утих ветер,  улегся  снег.  Тихо  стало.  Мороз

ударил. Хороший наст стал. Самое время Чорилю идти  мед-вежат  добывать.  Не

может парень проснуться! Во сне слышит, будто Горный Хозяин говорит ему: Кто

из простых людей с медведицей в одной берлоге зиму проспит - нашим,  таежным

человеком станет! Дернулся было Чориль - хотел встать, бежать из берлоги, да

сил у него не стало сон с себя сбросить, проснуться.

     Пока лежал Чориль в берлоге, шерсть на нем выросла и когти на  руках  и

ногах выросли. Таежным человеком Чориль стал, медведем.

     Ждет Чольчинай жениха, а его все нет.

     Буран улегся. День за днем идет. Пора бы Чорилю вернуться,  а  его  все

нет. Плачет Чольчинай, тоскует...

     Пришел к ней Аллых, за руку взял:

     - Что ты одна сидишь, девчонка? Не вернется  твой  парень!  Иди  в  мою

юрту.

     Вырывается Чольчинай, а  Аллых  так  держит  руку,  что  не  вырвешься.

Закричала Чольчинай, на помощь зовет. Сбежались люди. Говорит им Аллых:

     - Одна девчонка осталась. Чориля злой кехн - черт  -  утащил.  Пропадет

теперь девчонка! В свою юрту ее возьму. Добрый я.

     Молчат люди, боятся против Аллыха слово сказать. 'И утащил Аллых в свою

юрту Чольчинай. Сел на нары, брови нахмурил, пальцем шевельнул - десять  его

жен со всех ног бросились мось - кушанье - готовить. Рыбьей  кожи  нарезали,

тюленьего жира натопили, в  котел  бросили.  Ягод,  рису  в  котел  бросили.

Отварили все.  Сушеной  рыбы  накрошили.  Для  цвета  и  вкуса  белой  глины

'подбавили. Стали жены мось жевать да Аллыху в рот класть. Только и остается

ему, что глотать. Протягивает Аллых мось Чольчинай: ешь! Не взяла  Чольчинай

мось - сухой юколы, из дома взятой, пожевала.

     ....Зима проходит - Чориля все нет.

     Каждый день спрашивает Аллых Чольчинай:

     - Скоро ли две косы заплетешь, девчонка?

     - Не скоро еще! - отвечает Чольчинай. Выбрала Чольчинай время.  Оделась

в охотничий

     наряд,  копье  взяла,  нож  взяла,  что  Чориль  сделал,  сумочку  свою

рукодельную взяла, гребень взяла. Ушла из дома Аллыха ночью - Чориля искать.

     Идет Чольчинай по тайге, видит - над  сугробом  парок  вьется.  Значит,

медьвежья берлога под тем сугробом.

     Устала уже Чольчинай, есть захотела. Думает: Подниму  медведя,  заколю!

Кто знает, сколько мне еще Чориля  искать?  Медведя  заколю,  крови  горячей

напьюсь - силы прибудет, мяса с собой в дорогу возьму .

     Сунула Чольчинай в проталину копье. Стала в берлоге медведя шевелить.

     Заревел  медведь,  вылез  наружу.  Большой,  шерсть  на  нем   серебром

отливает.  Еще  не  видала  Чольчинай  такого  красивого  медведя.   Хорошая

добыча! - думает Чольчинай. Отступила назад, покрепче в снег ногой уперлась.

Замахнулась копьем, чтобы под сердце медведя ударить, без лишней муки убить.

А копье в сторону ушло, в сугроб уткнулось, только  древко  раскачивается...

Схватилась Чольчинай на нож, размахнулась  посильнее  и  ударила  медведя  в

сердце. А нож в кольцо завился, даже не оцарапал  медведя.  Чольчинай  глаза

закрыла, чтобы смерть свою не видеть.

     Тут говорит ей медведь:

     - Не бойся, Чольчинай! Это я - Чориль.

     - Ты злой кехн! - кричит Чольчинай. - Заколдовал ты мой нож и копье!

     - Нет, Чольчинай, - говорит ей медведь. - Сам я тот нож и копье  делал,

помнят они меня, потому и не идут против меня! Я - Чориль.

     Рассказал он, что с ним сталось. Поняли они оба, что  виноват  во  всем

Аллых, который захотел Чольчинай в жены получить.

     Стали думать: как быть? Пока жив Аллых - быть Чорилю медведем. И  убить

Аллыха нельзя -

     своя кровь, как можно пролить? Грех большой! Такой грех  не  прощается.

Говорит Чориль:

     - Есть у Аллыха свой кехн - черт. Убить кехна -  умрет  Аллых.;.  Живет

кехн у Горного Хозяина на каменной плите, в котле у столба. На закат  солнца

надо идти. Только я не могу: живой  медведь  к  Хозяину  не  ходит.  Трудная

дорога туда!

     Подумала, подумала Чольчинай, говорит:

     - Пойду я к Горному хозяину. Кехна того убью.  Взял  медведь  копье  из

сугроба, нож расправил,Чольчинай отдал. Попрощались они. И  пошла  Чольчинай

на закат.

     Долго ли шла - не знаю. Не считала Чольчинай шагов, не останавливалась.

Через реки на копье перелетала. Через горы на копье перелетала.  Девять  рек

миновала. Девять озер миновала. Девять горных хребтов миновала.  О  себе  не

думала, о Чориле думала. Вдруг видит - каменная сопка стоит,  вершина  ее  в

облаках пропадает. Ни уступа, ни выступа на той  сопке  нет.  Гладкая  скала

прямо из земли в небо растет. Камень! Как подняться наверх?

     Схватила Чольчинай нож Чориля, в скалу кинула:

     - Работай, помогай мне хозяина из беды выручать!

     Воткнулся нож в камень. Искры во все. стороны полетели. Стал нож камень

долбить, ступеньки ру-бить...

     Стала Чольчинай по тем ступенькам взбираться. Солнце в свою юрту  спать

ушло. Небесные люди на небе огоньки засветили. Лезет Чольчинай по  скале.  О

себе не думает, о Чориле думает. О его беде думает. Лезет по скале...

     Вот солнце  выспалось,  двери  в  юрте  открыло.  Небесные  люди  огонь

погасили. А Чольчинай все по скале лезет. Скачет над нею нож, бьет в камень,

сыплются искры в разные стороны...

     Чольчинай со ступеньки на ступеньку поднимается. На землю не смотрит, о

себе не думает.

     На последнюю ступеньку Чольчинай ступила.

     Нож о камень поточила, в чехол вложила. Глянула вниз, чуть не  упала  -

так далеко от  нее  земля,  реки  ниточками  протянулись,  сопки  соболиными

погадками кажутся.

     Пошла дальше Чольчинай.

     Видит - высокий дом стоит: бревна каменные, столбы  железные.  Тот  дом

такой высокий, что, как голову ни задирай, крыши не увидишь.

     Лежит перед дверью удав - змей. Чешуя у  удава  каменная.  Лежит  перед

дверью удав, голову его Чольчинай видит, а туловище его в  тумане  теряется:

такой большой удав. Зеленые глаза свои на Чольчинай уставил.  Смотрит  -  не

смигнет.

     Похолодели у Чольчинай колени, ослабели руки. Как с таким справиться?

     Зашевелилась тут у Чольчинай сумочка. Вынула из нее Чольчинай иголку  с

жильной ниткой и бросила змею в глаза.

     Принялась иголка в глазах  удава  сновать  -  то  вверх,  то  вниа;  то

верхнее, то нижнее веко проткнет, нитку за собой тащит. Не успела  Чольчинай

до пояса похолодеть,  а  иголка  уже  один  глаз  удаву  зашила,  за  второй

принимается. Мотает головой удав, не может понять,  что  случилось,  .отчего

глаза закрываются.

     Зашила костяная иголка змею глаза.

     Холод от Чольчинай отлетел. Переступила она ногами, к двери подошла.  А

та сама перед ней открывается.

     За той дверью - другая дверь. Перед дверью большая  ящерица  лежит.  Не

видала  Чольчинай  таких:  железная  она,  черная  пасть  раскрыта,  во  рту

раздвоенный язык трепещет. Дохнула ящерица на Чольчинай - у девушки ноги  до

колен в землю .ушли. Вынула Чольчинай из своей  сумочки  наперсток,  кинула,

прямо ящерице в пасть попала, глотку ей заткнула. Тужится ящерица - не может

второй раз дохнуть. Высвободила Чольчинай ноги - и к двери. Дверь сама перед

ней раскрывается.

     За той дверью - третья. Сторожит ее тигр. Зубыоскалил, а зубы в  локоть

длиной. Хвостом по земле  бьет,  а  хвост  толщиной  в  лиственницу.  Кинула

Чольчинай тигру в пасть свою гребенку. Стала гребенка тигру  поперек  горла:

ни взад, ни вперед. Чем шире тигр пасть разевает,  тем  длиннее  у  гребенки

зубья делаются. Рычит тигр, а с Чольчинай ничего  сделать  не  может.  Видит

девушка, что тигру не до нее, подскочила к  дверке,  а  та  сама  перед  ней

открывается.

     А за той дверкой - юрта Хозяина. В той юрте все как  у  простых  людей,

только в потолке звезды светят. В каждом окне - по солнцу. Возле нар столько

звериных шкур лежит, что и не сосчитаешь. В эти  шкуры  Хозяин  души  убитых

зверей вселяет, чтобы не перевелись звери на земле, сколько бы  не  били  их

люди. .

     Оглянулась Чольчинай. Видит - потолок на  столбы  опирается.  У  одного

столба каменная плита лежит, на плите котел стоит. Посреди нар старик сидит,

у того старика лицо светится.

     Смекнула Чольчинай, что это и есть Горный Хозяин. Стала на колени, руки

сложила, выслушать попросила. Рассказала, какая беда у нее случилась и зачем

она пришла.

     Говорит ей Хозяин:

     - Как Чориля не знать! Хороший охотник, все по закону делал:  в  костер

воду не лил, медведя саблей не рубил, кости не ломал.  Очень  плохо,  что  в

такую беду попал! Вот смотри, в том котле много шаманьих кехнов -  чертей  -

живет. Который Ал-лыха  -  не  знаю.  Девочка  ты  храбрая,  горя  ты  много

перенесла... Возьми то, за чем  пришла.  К  котлу  подойдешь,  крикни:  Кехн

Аллыха, иди хозяину служить! - тут и хватай его.

     Так и сделала Чольчинай.

     Только крикнула она: Кехн Аллыха, иди хозяину служить! -  как  выскочил

из котла черный червяк. Схватила его Чольчинай в кулак, зажала покрепче -  и

бежать...

     К обрыву подошла, на копье села и прыгнула вниз. Летит, только  в  ушах

свистит, скалы да утесы

     мимо мелькают! Летит копье, Чольчинай за него обеими  руками  держится.

Летит копье над горами и лесами, над озерами и реками...

     Долетело копье до того места, где Чориль свою  невесту  ожидал.  Слезла

Чольчинай с копья, к Чо-рилю подошла.

     Говорит Чориль:

     - На кого только я шкуру свою брошу?

     - Найдется на кого, - говорит Чольчинай. Глядит - к ним Аллых бежит.

     Увидал Аллых Чольчинай, кричит:

     - Вот ты где, негодная девчонка! Насилу нашел!

     - Напрасно искал ты меня, - говорит Чольчинай. - Искал ты меня, а нашел

свою судьбу.

     Кинула она  тут  на  землю  того  кехна,  которого  в  кулаке  держала.

Наступила на него и раздавила. Зашатался Аллых,  на  четвереньки  стал.  Тут

медвежья шкура с Чориля слезла, на  шамана  прыгнула  и  окутала  его.  Стал

медведем Аллых. Так и  надо  ему!  Зачем  Чорилю  и  Чольчинай  худа  хотел?

Замахнулась на него Чольчинай копьем. Испугался Аллых и  кинулся  от  нее  в

тайгу.

     Взялись Чориль и Чольчинай за руки  и  пошли  в  свой  дом.  По  дороге

Чольчинай две косы заплела.

     Поженились они. Долго жили. До последнего дня друг друга крепко любили.

     Что с трудом дается, то люди берегут!

     Кехн (нивхск.) - дух.

 

 

 

 

     Лиса и медведь

 

 

     Хитрому как доверять можно! У хитрого на языке одно, а в голове другое.

С хитрецом поведешься - в оба глаза за ним гляди!

     Жила в тайге лиса. Очень она ловкая да хитрая была. И жила  припеваючи.

Ловила фазанов, перепелок, куличков. Охотилась на птиц, да и  птенчиками  не

брезговала. А уж яйца она любила!.. Сколько гнезд разорила, сколько  птенцов

погубила - и не сосчитать! Как-то  взялась  кукушка  считать:  Ку-ку!  Один.

Ку-ку! Два , - да так и до сих пор считает... Так лиса разбойничала,  что  в

том месте стала дичь переводиться.

     Но время идет - никого не ждет. Пришла и  на  лису  напасть.  Постарела

лиса, видеть плохо стала, силы у нее поубавилось.  Пошла  она  один  раз  на

охоту, видит - идет по дороге фазан-петушок. Подкралась лиса к  нему,  из-за

кустарника выскочила - хвать фазана! А фазан забился, затрепыхался,

     крыльями захлопал, шпорами своими  лисе  нос  в  кровь  разодрал  да  и

убежал. Не могла с ним лиса справиться. Фазан на куст взлетел  и  давай  над

лисой смеяться.

     - Эй, ты! - говорит. - Не охотиться тебе, а  шкурой  быть!  Ни  на  что

другое ты уж не годна.

     Заплакала лиса с голодухи да со злости. Побрела в свою нору...

     Совсем у нее неудачная охота пошла.

     Целый день по тайге бродит, а поймать ничего не может. Попробовала лиса

даже за бруснику взяться. Пожевала, пожевала и совсем заскучала: еды  много,

а сытости нет.

     В эту осень перелетные птицы в теплые края рано  собрались.  Потянулись

косяки уток, да гусей, да журавлей. Летят, покрикивают - с сопками, с тайгой

да с таежными озерами до весны прощаются.

     Услыхала эти крики лиса и  совсем  помирать  собралась:  снег  выпадает

рано, а у лисы никаких запасов на зиму нет.

     Идет лиса куда глаза глядят, голову повесила.

     - Поищу, - говорит, - глупее себя. Авось, проживу.

     Повстречалась с медведем, спрашивает:

     - Ты куда, сосед, идешь? Отвечает медведь:

     - Да вот ищу, соседка, не скажет ли кто-нибудь мне, о  чем  журавли  по

ночам кричат.

     Призадумалась лиса, потом говорит:

     - Надо пошаманить немножко. Тогда узнаем.  Лыковый  пояс  лиса  надела,

щепочки да камешкик нему подвязала. Пошла  плясать:  хвостом  метет,  вместо

бубна в собачий череп бьет. Развесил уши медведь, на лису смотрит, ладошками

прихлопывает, лисе шаманить помогает.

     Покружилась, покружилась лиса, потом говорит:

     - Ну, сосед, узнала я, о чем журавли ночью кричат.

     - О чем же?

     - А кричат они о том, что  зима  будет  ранняя,  холодная  да  длинная.

Кричат, что все звери должны

     друг другу помогать. От такой зимы, кричат, и берлога не спасет!

     Испугался медведь.

     - Как же быть теперь? - говорит. Отвечает ему хитрая лиса.

     - Вместе жить надо. Вдвоем теплее. А сейчас, - говорит, - надо на  зиму

запасы собирать да в берлогу таскать!

     Задумался медведь: зачем ему запасы, коли ему на всю  зиму  своей  лапы

хватает? Так и лисе сказал. Рассердилась лиса, закричала на медведя,  ногами

затопала:

     - Кто хотел узнать, о чем журавли кричат?  Ты.  А  узнал  -  делай  как

говорят. Если не хочешь, я другого товарища себе на зиму найду!  А  ты  один

пропадай...

     Упросил медведь обманщицу не сердиться.

     Уговорились они вместе жить.  Стали  еду  припасать,  охотиться  пошли.

Только плохая у них охота идет.  У  лисы  силы  нет,  а  медведя  на  спячку

потянуло: на дичь смотрит, а сам о берлоге думает. Какая уж тут охота!

     Разозлилась лиса, а виду не показывает. Ходит, ходит - все думает,  как

ей медведя обмануть.

     Сколько по тайге ни бродили - нет удачи...

     Вдруг потянул носом медведь, шерсть у него  на  загривке  дыбом  стала;

раздул медведь ноздри, глаза вытаращил, нюхает:

     - Не нашим, соседка, пахнет!

     Принялся шарить вокруг, что-то лапой загреб. Видит лиса - у  медведя  в

лапах охотничий нож. Видно, охотился кто-то да и обронил  нож.  Запела  лиса

тоненьким голосом, заплясала будто от радости.  Спросил  медведь,  чему  она

радуется.

     Отвечает лиса:

     - Как не радоваться мне, сосед! Ведь теперь мы можем зимовать безбедно.

Эта штука, что ты нашел,  -  заколдованная.  Она  одна  может  столько  мяса

принести, сколько тебе за всю охоту не добыть!

     Обрадовался и медведь, что не надо теперь по тайге таскаться, что можно

будет в берлогу залечь.

     - Идем, - говорит, - соседка, домой поскорее!

     - Идем, идем!

     Побежала лиса вперед. Домчалась до косогора, по которому тропинка. шла.

Воткнула посреди тропинки нож  острием  вверх  и  назад  вернулась.  Медведю

кричит:

     - Что же ты тихо больно идешь? Бегом надо. Побежали  они.  Добежали  до

косогора. Говорит лиса:

     - Давай скатимся с горы! Кто скорее! Согласился медведь. Покатились они

кувырком. Катится лиса и поет:

     - Катись, катись, мяса кусок!

     - Что ты поешь? - спрашивает медведь лису.

     - Да вот пою, что теперь мяса на четверть зимы есть.

     Катятся они дальше. Лиса все свое тянет. Спрашивает ее медведь, что она

теперь поет. Отвечает лиса:

     - Пою, сосед, что теперь мяса на ползимы  есть.  Наткнулся  медведь  на

нож, что лиса на тропинкевоткнула, распорол себе брюхо. А лиса во весь голос

поет:

     - Лежи, лежи, мяса кусок! Охает медведь, спрашивает лису:

     - А теперь что ты поешь?

     - Да вот пою, сосед, что мяса на целую зиму есть. Издох  медведь.  Лиса

медвежье мясо в берлогу перетаскала.

     Там и зиму перезимовала. Вот так диса обманула медведя. Верно  говорят,

что от хитреца да плута добра не жди!

 

 

 

 

     О сотворении мира

 

 

     Сперва была только вода. И  утка-чирок  плавала  на  воде.  Утке  нужно

снести яйцо, но куда? - яйцо ведь тонет! И тогда утка выщипала с груди перья

и пух, свила гнездо. В гнездо снесла яйца. Из яиц  вылупились  утята.  Утята

выросли и тоже, как мать, повыдергивали с грудок перья и пух, свили  гнезда.

В гнезда снесли яйца. Из яиц вылупились  утята,  много  утят.  Они  выросли,

свили каждая себе гнездо. Гнезд много - они соединились в остров. На острове

выросли трава, кусты, разные деревья.

     Деревья и кусты роняли на остров  листву,  хвою.  Остров  стал  большой

землей.

     У лиственницы сквозь кору пробилась смола (сок). Скопившись, она  стала

стекать по  стволу.  Едва  смола  коснулась  земли  -  появился  нивх.  Нивх

произошел от лиственницы, потому он  краснокожий,  как  лиственница.  Орнгар

произошел от пихты, потому он белотелый. К'уги произошел от ели.

     * По другим версиям, в этом мифе фигурирует лувр носная кряква.

     ** Орнгар - так нивхи называют ороков,  небольшое  тунгусо-маньчжурское

племя, пришедшее на Сахалин в недавнем прошлом.

     *** К'уги - нивхское название айнов, проживающих ранее на Сахалине.

 

 

 

 

     Кульгин

 

 

     Давно, в старину, было много рыбы, было много зверя, было  много  дичи.

Нивхи юколу готовили, хорошо жили. Каждый человек юколу  для  себя  готовил,

складывая ее в амбар.

     Однажды множество ворон появилось. Нивхи  ходить  не  могли  в  амбары.

Вороны вырывали у людей юколу и съедали ее. Люди стали  бедствовать.  Только

вместе, оберегая друг друга, с палками в руках, они ходили к амбару.

     Потом один человек по имени Кульгин что-то блестящее, острое увидел  на

бугорочке- Кульгин поднял вещь,  но.не  понял,  что  это  такое.  Пощупал  и

увидел, что это что-то крепкое. Подумал  и  рубанул  им  по  траве  -  трава

срезалась.  Подумал  и  ударил  по  толстому  дереву.  Дерево  перерубилось.

Оказывается, это сабля была. Кульгин понес саблю домой.

     Ворон стало еще больше. Настала осень.  Снег  чуть-чуть  покрыл  землю.

Тогда Кульгин взял саблю,  вышел,  отошел  недалеко  от  жилища  и  закричал

по-вороньи. Вороны стали слетаться к нему. Тогда он саблей начал рубить  их.

Снег даже кругом почернел.

     Ворон стало мало, они испугались и попрятались. С тех пор вороны  стали

бояться людей. Люди снова хорошо зажили.

     Прошло несколько лет. Однажды люди ушли в лес на охоту и пропали. Когда

их нашли, они лежали мертвыми, а языки у них были вырваны.

     Тогда Кульгин пошел в лес. Там он срубил саблей много деревьев. Вечером

зажег большой костер. Отрубил два чурбака. Один под голову подложил, а

     другой - у ног между собой и костром, чтобы  ноги  от  огня  сохранить.

Лег. Когда он лежал, где-то человеческий крик раздался. Крик все приближался

и приближался. Когда крик стал слышен совсем близко, Кульгин встал, поправил

костер и снова лег. Саблю он держал наготове.

     Вот неизвестный подошел к костру да так закричал, что от его крика кора

от деревьев отлетела и вверх поднялась.  Потом  пришедший  перескочил  через

костер, подошел к чурбаку, что лежал  у  ног  Кульгина,  и  встал  на  него.

Кульгин посмотрел - это был  маленький,  похожий  на  белку  черт-хало-финг.

Грудь его была бела, а губы свои он облизывал. Кульгин толкнул чурбак.  Черт

упал в его сторону. Кульгин перерубил его саблей пополам.

     С тех пор люди уходили в лес и не пропадали. Снова хорошо стали жить.

     Прошло еще несколько лет. Однажды люди переходили вброд маленькую  реку

и утонули.

     Кульгин вместе со своим товарищем пошел к  реке.  Он  разделся  и  стал

переходить ее вброд, осторожно ощупывая дно ногами. Вдруг из воды высунулась

огромная рука и схватила его за  ногу.  Тогда  Кульгин  перерубил  эту  руку

саблей. Когда взглянул - увидел, как всплыла маленькая  нерпа,  разрубленная

пополам. Эта нерпа была чертом.

     С тех пор люди не тонули. Снова хорошо стали жить.

     Кульгин убивал своей саблей медведей  и  мясо,  отдавал  односельчанам.

Однажды он отрубил медведю левое  ухо,  и  медведь  убежал  от  него.  Через

некоторое время возле деревни море выбросило на берег  мертвого  кита.  Люди

пошли к нему, разрезали его. Пришел на берег и товарищ  Кульгина.  Тогда  из

разрезанного брюха кита вышел человек. Левого уха у него не было. Он подошел

к товарищу Кульгина и сказал:

     - Кульгин своей саблей медведей убивает. После этого ни один из  убитых

им медведей не возвращается обратно в свою деревню. Когда другим оружием

     убивают медведей, они приходят  обратно.  Теперь  я  пришел  подстеречь

Кульгина. Пришли его сюда. Товарищ пошел к Кульгину и сказал ему:

     - Один человек из брюха кита вышел, левого уха у него нет. Этот человек

сказал, что ты медведей саблей убиваешь, поэтому они обратно в свою  деревню

не приходят. Он сказал, чтобы ты к нему пришел.

     Кульгин понял, что пришел медведь, которому он отрубил  ухо.  Тогда  он

своему товарищу сказал:

     - Пойдем со мной, неподалеку сядь, смотри. Вот  вместе  пошли.  Товарищ

сел невдалеке, сталсмотреть. Кульгин к киту пошел.  Как  только  он  подошел

ближе, из брюха кита выскочил большущий медведь с отрубленным левым ухом.  С

сильным ревом он набросился на Кульгина. Кульгин стал сражаться с  медведем,

рубить его саблей. Медведь был очень ловок и не поддавался. Все  же  Кульгин

его убил и с товарищем обратно вернулся в деревню.

     Люди опять хорошо стали жить.

     Прошло несколько лет. Однажды вечером  дети  вышли  на  двор  играть  и

пропали. Черт ли похитил их - никто не знал.

     Тогда Кульгин своему товарищу сказал:

     - Друг, ты не женат, а я жену имею и  двух  сыновей.  Если  я  случайно

погибну, ты мою жену возьми и моих детей воспитай.

     Товарищ Кульгина согласился. Вечером Кульгин сказал товарищу:

     - Давай понесем моих детишек на берег. Пусть они  там  играют.  Мы  оба

чуть повыше в траве сядем. Оттуда будем за ними смотреть.

     Вот они понесли детей на берег. Сами сели невдалеке и стали смотреть.

     Через некоторое время что-то красное и  большое  в  море  показалось  и

исчезло. Через некоторое  время  около  берега  что-то  показалось  и  снова

погрузилось в воду.

     Тогда Кульгин товарищу сказал:

     - Спустись, возьми детей, унеси их в жилище.

     Товарищ спустился, взял детей и унес их.

     Кульгин побежал к самому краю воды. Тогда вода поднялась,  выплеснулась

на берег и покрыла Куль-гина.

     Люди  увидели,  что  через  некоторое  время  Кульгин  выскочил   весь,

показался над водой и опять погрузился. Потом он снова выскочил из  воды  до

самых ступней и опять погрузился. Затем он опять высокчил из воды, но теперь

только до середины голеней. Потом он снова погрузился и исчез.

     Когда настал отлив, люди нашли на берегу большого  сивуча  из  красного

.камня, которого Кульгин перерубил пополам. Этот  сивуч  был  чертом.  Сабля

Кульгина была сломана. Одна половина сивуча в воде ногу Кульгина  придавила,

поэтому он утонул.

     Люди взяли труп товарища и с почестями сожгли его.

     С тех пор вечером дети выходили  играть  и  не  пропадали,  потому  что

чертей стало меньше.

 

 

 

 

     Почему нельзя зевать и потягиваться, когда отправляешься на охоту

 

 

     Три человека на нерп поехали охотиться.

     Стояла ясная погода, море было спокойным, гладким. В море  не  было  ни

одной нерпы. Потом один из охотников, поднявшись, потянулся и зевнул. Тут на

море  стал  опускаться  густой  туман.   Охотники   заторопились,   захотели

вернуться, но не знали, в какуюсторону плыть.  Плывут-плывут  день  и  ночь.

Сколько плыли - три дня ли, больше ли - не знали. Потом к  незнакомой  земле

подъехали. Поплыли вдоль берега,  но  ни  одного  человека  не  было  видно.

Плыли-плыли и увидели человечье жилье. Направились  к  этому  жилью.  В  нем

находились три женщины.  Решили  охотники  заночевать  у  них.  Когда  утром

проснулись, один их товарищ (который в лодке громко зевал) мертвым оказался.

Похоронили они его и решили ехать дальше. Плыли-плыли  и  увидели  еще  одно

жилье. В нем старик  один  жил.  Охотники  остались  ночевать  и  рассказали

старику обо всем, что с ними произошло. Тогда старик  сказал:  Этот  человек

был грешен, поэтому вы блуждали, не смогли добраться до дому .

     На другое утро старик сказал им: Поторопитесь, идите к лодке,  ложитесь

там на дно, я укрою вас сверху и лодку оттолкну. Вы только не вставайте,  не

выглядывайте до тех пор, пока не услышите, как

     дно лодки не коснется песка. Когда выйдете на  берег,  поймайте  белого

оленя и  убейте.  Затем  положите  его  на  дно  лодки,  накройте  и  быстро

оттолкните лодку от берега .

     Так эти люди легли на дно лодки, старик укрыл их и столкнул в море.

     Долго ли они плыли, коротко ли, только  хочется  им  выглянуть,  но  не

выглядывают, слушают, как шелестит вода о борт лодки.  Вдруг  услышали  они,

как лодка ударилась о песок.

     Вылезли они и увидели, что находятся на своем родном  берегу,  а  рядом

пасутся олени. Поймали они белого оленя и сделали  все,  что  велел  старик.

Поплыла лодка быстро и прямо. Подошли они к своему  стойбищу,  встретили  их

родные. Только не было среди них еще одного друга. Рассердился дух  моря  на

него и погубил.

     Поэтому когда на охоту в море отправляетесь, то зевать  и  потягиваться

не положено - это большой грех.

 

 

 

 

     Тигр и человек

 

 

     Была одна деревня. В этой деревне жил человек с сыном. В верхнем  конце

деревни его сестра с сыном жила. Ее сыну было восемнадцать лет.

     Однажды этот человек в лес охотиться пошел. Своего сына с  собой  взял.

По дороге зашли в дом сестры человека. Его сестры сын вместе с ним охотиться

пошел. Три человека вместе в лес направились. Когда в лес пришли, из  еловых

веток шалаш сделали и там жили, ловушки на соболей ставили.  Полтора  месяца

охотились. Ни одного соболя не добыли.

     Некоторое время прошло, и однажды утром  старший  человек  увидел,  что

поперек их двери тигр лежит. Тигр лежит, старик выйти из балагана боится.  В

этот день совсем не выходил. Воды нет, дров нет, огня нельзя  развести.  Так

вот эту ночь переспали. Назавтра утром встал старик, говорит:

     - Тигр-дядя! Пожалей меня. В другую сторону немного отойди, дорогу  мне

освободи. Нас, двух человек, выпусти. Одного человека у тебя оставим.

     Тогда тигр в другую сторону отошел. Когда он отошел, старик своего сына

потихоньку разбудил. Оделись, вместе вышли. Сына сестры в  шалаше  оставили.

Этот парень спал.

     Два человека из  шалаша  вышли  и  домой  побежали.  Тот  парень  когда

проснулся, видит: тигр поперек выхода лежит. Наш  парень  долго  смотрел  на

тигра и плакал. Потом сказал:

     - Тигр, выпусти меня наружу. Куда я убегу? Есть хочу. Облегчиться хочу.

     Тогда тигр встал. Встав, в  другую  сторону  отошел.  После  этого  наш

парень наружу вышел, облегчился, дров  наколол  и  в  балаган  занес.  Огонь

развел. А тигр опять на свое место лег. Тогда наш  парень  пищу  приготовил,

поел, уснул. Когда спал, ему приснилось, как тигр говорит:

     - Ну, завтра я за  тобой  приду.  Со  мной  пойдешь.  Здешний  лев  нас

убивает. Когда он крикнет, мы все  умираем.  Он  еще  раз  крикнет,  мы  все

оживаем. Мы думаем, что только ты храбрый  человек.  Мы  тебя  просим  убить

этого льва.

     Утром парень встал, суп сварил, поел.

     - Ну, тигр, дорогу дай. Я сделаю копье, которое с собой понесу.

     Тогда тигр в другую сторону отошел. Этот парень топор  взял,  на  улицу

вышел, из сухой лиственницы копья сделал. Восемь копий сделал. Одно железное

копье имел, восемь копий из лиственницы. Наш парень сказал:

     - Ну, тигр, пойдем.

     Тогда тигр поднялся, парень деревянные копья

     взял, железное копье взял, на тигра взобравшись, уселся.  Потом  вместе

пошли. Шли, к высокой горе пришли. Когда пришли, тигры вокруг этой горы  все

лежали. Когда наш  парень  на  землю  спустился,  все  тигры  встали  и  ему

поклонились. Когда он на гору посмотрел, увидел, как лев из пещеры  вышел  и

закричал. Тигры все умерли. Потом еще раз закричал - снова все тигры  ожили.

Потом снова в свою пещеру вошел.

     Тогда наш парень свое железное копье в  землю  воткнул.  Потом,  прыгая

назад, через  каждый  шаг  остальные  копья  втыкал.  Затем  к  пещере  льва

поднялся. Заставив льва выйти, деревянным копьем  уколол.  Назад  отпрыгнув,

спустился.  Восемь  раз  отпрыгивал.  Восемью  деревянными  копьями   колол.

Наконец, на девятом прыжке, железным копьем льва уколол, убил.

     Тогда все тигры встали, подошли и поклонились нашему парню.  Потом  тот

тигр, который за ним ходил, обратно к балагану парня понес.

     К своему балагану  пришел,  там  жил.  Вокруг  своего  балагана  сделал

рукавицей следы соболя и ловушки поставил. Когда поставил, постоянно соболей

убивал. Много убил.

     После этого домой вернулся.  Этот  парень  жить  хорошо  стал.  Соболей

продавал, разбогател.

     Все.

 

 

 

 

     Горная красавица

 

 

     Бедный старик, бедная старуха одни жили. У старика уже сил нет на охоту

ходить, вот в юрте и еда у них не каждый день. Одежда вся истрепалась,  даже

шапка у старика - и та рваная. Однажды пошел старик к реке рыбу  ловить.  На

крючок он ее ловил. Два раза наживку менял, крючок пустой вытаскивал.

     Хотел уже старик домой возвращаться, да  подумал:  Дома  старуха  сидит

голодная. Попробую еще разок!

     Попробовал. Будто что-то поймалось, руку дергает. Вытащил  он  большого

сазана. Хотел его колотушкой оглушить, да вдруг  увидел  -  не  простая  это

рыба. Чешуя у нее лежит не от головы к хвосту, а от хвоста к голове.

     - Эге! - сказал старик. - Не буду ее убивать. Рыбу  с  обратной  чешуей

сам никогда не видал, а люди, говорят,  видели,  только  поймать  не  могли.

Говорят, волшебная эта рыба. Отнесу  ее  старухе,,  что  она  скажет,  то  и

сделаю.

     Принес сазана старухе. Старуха сначала испугалась.

     - Не водяного ли черта принес? - сказала.

     - Пожалуй, не черта, - старик отвечает. - Еще от деда я слышал:  хорошо

такого сазана поймать, что хочешь попросить у него можно.

     - Тогда попросим сына! - сказала старуха.

     Старик для рыбы сруб сделал. Большой кедр свалил, из его толстых  веток

сложил этот сруб. С почетом посадил туда рыбу с обратной чешуей,  сказал  на

прощание:

     - Сына мы у тебя просим!

     Сам со старухой в юрту пошел, спать легли. Старик  заснул,  старухе  не

спится. Чуть рассвело, она к'срубу побежала. Рыбы сазана  там  нет,  спит  в

срубе мальчик в красивой одежде  и  лицом  красивый.  Обрадовалась  старуха,

побежала будить старика.

     - Вставай скорее! - кричит. - Сын у нас появился.

     Тут и сам мальчик в юрту вошел.

     - Отец, мать! -  так  заговорил.  -  Будем  теперь  вместе  жить.  Свою

мать-рыбу я в реку выпустил, как она велела.

     Стали вместе жить. Хорошо им живется. Рыбы много, мяса много - все  сын

добывает.

     Так время идет. Подрос мальчик, парнем сделался.

     Однажды говорит он старику:

     - Пора мне жениться, отец. В соседнее большое селение иди, дочь  богача

за меня посватай.

     - Хорошо, пойду, - старик отвечает.

     Два дня до соседнего селения шёл. Пришел в богатую юрту, сказал богачу:

     - Дочь свою за моего сына не отдашь ли?

     - У нее спросим, - богач отвечает.  Посадил  старика  на  шкуры  позади

себя, в ладонихлопнул, крикнул:

     - Эй, рабы, дочь мою позовите!

     Пришла дочь. Не красивая, не плохая - гордая очень.

     Отец ей говорит:

     - Посмотри на того, кто позади меня  сидит.  Пойдешь  ли  за  его  сына

замуж?

     Глянула дочка,усмехнулась.  Резной  березовой  ложкой  по  колену  себя

ударила, вскричала:

     - Не ровня мне! - И из юрты вышла. Богач тоже усмехнулся,  старику  так

сказал:

     - Слышал,  что  дочка  говорит?  -  Опять  в  ладони  хлопнул  ,   рабы

прибежали. - Этого старика из юрты выкиньте, пинками прочь гоните. В  другой

раз будет знать, в какой юрте искать своему отродью невесту!

     Заплакал от обиды старик, плача,- домой пришел, сыну все  рассказал.  А

сын смеется.

     - Поешь, отдохни! Завтра опять пойдешь. Старик говорит:

     - Зачем пойду? Снова обиду терпеть? Сын отвечает:

     - Не бойся! Теперь все по-другому  будет.  Наутро  взял  старую  палку,

легонько о шест юртыударил  -  сделалась  палка  серебряной  палицей.  Потом

старую шкуру встряхнул - в соболью шубу она превратилась.  Сын  ее  на  отца

набросил, серебряную палицу в руку дал.  Опять  старик  в  соседнее  селение

отправился.

     В юрту богача вошел. Богач  узнал  ли  гостя,  не  узнал  ли,  вскочил,

кланяться начал - такой богатой шубы он никогда не носил,  такой  серебряной

палицы сам никогда в руках не держал. Дорогого

     гостя справа от себя перед очагом посадил, дочку позвал.

     Вошла дочка, богач ей говорит:

     - Посмотри на  того,  кто  справа  от  меня  сидит.  Посмотрела  дочка,

улыбнулась. Богач опять ей говорит:

     - Пойдешь ли за его сына замуж?

     - Выполню твою волю, отец! С радостью пойду. Старик поднялся.

     - Что ж, - говорит, - вернусь домой, скажу своему  сыну,  что  согласны

вы. Нас ждите, скоро вместе придем.

     Спешил старик радостную весть сыну принести,  от  быстрой  ходьбы  даже

задохнулся. Выслушал все сын, опять засмеялся:

     - Пусть ждут теперь, сколько терпения  хватит.  Я  себе  такую  невесту

найду, чтобы не за соболью шубу замуж шла, а за меня самого.

     На другой день стал  собираться.  Новую  рубаху  надел,  красный  халат

надел, поверх черный, нерпичью юбку надел, многоузорные наколенники,  мягкие

сапоги с пестрыми голенищами... Вышел из юрты, копье на весу держит, лук  на

перевязи несет. Слетела с дерева кукушка, на плечо его села. Так с  кукушкой

на плече в путь отправился парень. Куда, зачем идет, сам не знает - то ли на

охоту, то ли невесту искать.

     Рано вышел, солнце еще только восходит, на своей золотой  цепи  в  небо

только начинает подниматься. Наш парень на цепь восходящего солнца забрался,

по цепи идет. Потом гора впереди показалась. Дошел до нее, кукушке сказал:

     - На лысую ее вершину подниматься не буду, тут останусь.

     Спрыгнул с цепи солнца парень, на половине горы оказался.

     Огляделся. Кругом деревья, чуть повыше ключ из-под камней бьет, от него

ручей вниз бежит. Место пустынное, видно, люди  здесь  не  живут,  а  зверей

должно быть много.

     - Что ж, поохочусь! - наш парень сказал.

     Первым делом поставил себе берестяную юрту, чтобы было откуда  уходить,

куда приходить. Из камней очажок сложил.

     Потом пошел на птиц  и  на  зверя  силки-ловушки  настораживать.  Много

насторожил. Под вечер к своему месту вернулся, начал для очага дрова рубить.

Тут его кукушка, что неподалеку на дереве сидела, три раза прокуковала.

      К чему это она кукует? - наш парень думает.

     Кукушка умолкла - женский голос послышался.

     - Вот к чему куковала! - сказал себе парень.

     Поющий голос сверху доносится, все ближе и  ближе  с  горы  спускается.

Смотрит наш парень: с резным коромыслом на плече женщина к ручью идет, поет.

Вот уже шум ее одежды, звон побрякушек слышен. Ой-ой, украшений на  ней  как

много, ой-ой, как наряды ее богаты!  Ой-ой,  сама  какая  красавица!  Черные

брови, как два соболя, ресницы, что  кисточки  на  ушах  зимней  белки,  две

косы - два хвоста черной  лисицы.  Стоит  парень,  дрова  бросив,  на  топор

опершись, смотрит, как она с горы спускается, как она к ручью подходит,  как

воду берет.

     Вот взяла воду, ведра к коромыслу прицепила... Сейчас уйдет!..

     Наш друг топор отбросил, к ней подбежал. За руку красавицу схватил, сам

своей смелости испугался, глаза зажмурил. Держит ее за руку,уйти не пускает.

Долго так стоял. Когда открыл глаза, увидел, что ухватился за сломанный  сук

ели, а  та  женщина  с  коромыслом,  та  красавица  со  множеством  звенящих

украшений уже высоко  к  гору  поднялась,  только  голос  ее  поющий  издали

доносится.

     Вернулся парень к своему месту, дров колоть не стал, огня не  разводит,

пищу не варит. Лег в берестяной юрте, спит - не спит, утра ждет.

     Утром ловушки осматривать не пошел, от ручья  боится  отойти  -  может,

женщина опять за водой придет. Весь день прождал, все у  кукушки  спрашивал,

увидит ли сегодня красавицу. Ничего ему кукушка не отвечала. А когда  солнце

за гору зашло,

     без его спроса-вопроса сама опять три раза прокуковала.

     Замолчала кукушка, тут снова красавицы  поющий  голос  послышался.  Как

вчера,  она  спустилась  к  ручью,  воды  набрала,  полные  ведра  на  берег

поставила. Не уходит.  Трубку  длинную  вынула,  увешанный  цепочками  кисет

достала, набрала табаку, огонь кремнем высекла, закурила.

     Смотрит на нее наш друг, думает: Сердце у меня надвое разорвется,  если

не обниму ее, если слова любви ей не скажу!

     Начал к ней подкрадываться, как песец к куропатке. Она  в  его  сторону

головы не поворачивает, курит свою трубку,  задумалась.  Вот  совсем  близко

подобрался, обнял ее. Рванулась женщина из его рук, так рванулась,  что  оба

они в ручей упали. Однако наш друг красавицу не выпустил, еще  крепче  ее  к

груди прижал. Хотел ей в глаза заглянуть, тут и увидел, что  не  женщину  он

обнимает, а белый камень на дне ручья. .

     Кое-как выбрался на  берег.  Слышит  -  женщина  уже  на  горе  ведрами

позвякивает, опять свою песню поет. Не побежал за ней  парень.  Рассердился,

обиделся. В  берестяной  шалаш  забрался,  мокрую  одежду  у  огня  сушиться

развесил.

     - Уйду на рассвете! Для охоты себе другое место  поищу.  Мне  ли,  сыну

матери-рыбы, ждать-томиться, от женщины насмешку терпеть!

     Подсохла одежда,  он  в  лес  за  ловушками  пошел.  Ничего  в  них  не

поймалось. Парень еще больше рассердился. Поснимал все ловушки, в берестяную

юрту унес. Уходить решил, а неспокойно его сердце, все по красавице томится.

Всю ночь не спит.

     Только рассветать стало, трижды кукушка прокуковала. Парень ей крикнул:

     - Что меня тревожишь! Кукуй не кукуй - не выйду! А  выйду,  так  совсем

уйду!

     Отвернулся к берестяной стенке, глаза закрыл, перед собой притворяется,

что заснуть хочет.

     Вдруг за юртой дужки ведер звякнули, украшения

     зазвенели. Тихо женщина вошла, у изголовья парня села.

     Парень не поворачивается, ей говорит:

     - Ты зачем пришла?

     Она не отвечает. Сама спрашивает:

     - Я сейчас воду из ручья бра? а, кукушка тебе весть подавала. Ты почему

не пришел?

     Вскочил наш друг.

     - А ты зачем меня мучала? Глаза мне обманом застилала, насмехалась надо

мной!

     - Ты сам себя  мучал,  сам  над  собой  насмехался!  Я  вольная  Горная

женщина, когда полюблю, сама приду. Вот и пришла.

     - Не нужна ты мне! - парень закричал. - Видеть тебя не хочу! Знать тебя

не хочу! Ловушки мои из-за тебя пусты, дичь навстречу моим стрелам не бежит.

     Тихо женщина из шалаша1 вышлг. Тут парень заплакал:

     - Что наделал?! Зачем прогнал? Свое счастье своими руками оттолкнул.

     Но не ушла красавица, за  тонкой  берестяной  стенкой  вздыхает.  Потом

такие слова выговаривать начала:

     - Если бросишь, если уйдешь, о тебе лишь думать  буду.  Где  твои  ноги

ступали, там и мои много раз пройдут. В ручей твоя тень падала, и сейчас она

на воде лежит. У того темного места буду я пить. Из многих деревьев  в  лесу

самое высокое далеко видно. Так и ты  из  всех  людей  самый  лучший,  самый

красивый. Возьми меня с собой! Твоей сумкой с кремнем, что  всегда  у  пояса

висит, стать хочу. Веслом твоей лодки сделаться  бы  мне,  стрелой  в  твоем

колчане, узором на твоей одежде...

     Тут не выдержал наш  друг,  забыл  обиду,  из  шалаша  выбежал,  к  ней

подошел.

     - Песня такая кем-то сложена?  -  спросил.  -  Или  мне  ты  эти  слова

сказала?

     Посмотрела на него красавица лукаво, ответила:

     - Как твое сердце говорит, так и есть.

     - Долго ли тебе собираться в путь-дорогу? - спрашивает парень.

     - Так, как стою перед тобой, возьмешь?

     - Возьму!

     Пошли вдвоем. К старику и старухе пришли. Там жить стали.  Женился  наш

друг на Горной женщине, и не  было  охотника  удачливее  его..  Всякую  дичь

убивал, по многу добычи домой приносил.

 

 

 

 

     Невеста-ларга

 

 

     Сестра с братом только вдвоем жили. Братец мал был.  Смастерила  сестра

лук, стрелы, копье. Учила-учила - братец крепко держит копье, метко из  лука

стреляет. Мальчик научился всему, сестра уже отпускала его в тайгу.

     Так жили они, жили -  братец  пареньком  стал.  Охотился,  рыбу  ловил.

Сестре оставалось в доме убрать, по ягоды  сходить,  что-нибудь  вкусненькое

приготовить, братца накормить.

     Братец юношей стал. Однажды принес дров  и  собрался  на  охоту,  копье

взял. Шел, шел по тайге, к медвежьему дому пришел. Пришел к медвежьему дому,

заглянул туда - там два больших чугунных  котла  на  огне.  Горячая  вода  в

котлах, пар идет. Тогда он вышел на улицу, травы нарвал, сел на  эту  траву,

смотреть на море стал.

     Две нерпы-ларги вынырнут - нырнут, вынырнут- нырнут, к берегу подплыли,

на берег вылезли, хвостиками-ластами  туда-сюда,  головами  вверх-вниз-  две

девушки встали. За руки взялись, кэдр-кэдр торбазами  из  рыбьей  кожи  -  и

прямо к дому. К медвежьему дому поднялись, зашли, разделись и моются.

     Юноша потихоньку спустился на берег, их чешуи взял, спрятал.  Вернулся,

крадучись, в дом, охапкой травы прикрылся стал их осматривать. Одна  девушка

ему понравилась - он ее одежду спрятал. Дру-

     гая быстро-быстро оделась, выбежала на берег, смотрит - чешуи нет.

     - Эй, юноша! Ты взял чешуи, спрятал?!

     Не понравившейся  вернул  одежду-чешую  -  та  уплыла.  Одна  осталась,

уставилась на юношу, из глаз слезы капают - не вытирает, из круглых глаз  ее

слезы капают - не вытирает.

     Наш юноша ей:

     - Если выйдешь за меня замуж - отпущу. Девушка согласилась - он  вернул

ей чешую. Обнявшись, упали, покатились. Солнце за горузайдет - лягут  спать,

солнце за тучи скроется - лягут спать. У самого края берега -  лягут  спать.

Теперь уж он отпустит ее: уговорились - уплывет и возвратится к нему.

     Тут он: Отпущу ее, сам быстро-быстро  пойду  к  сестре,  принесу  дров,

бегом сюда , - думает.

     Так он думал.

     Прибежал домой, вошел - сестра ему:

     - Где ты так долго был?! Много дней прошло, дрова кончились, юколы нет.

     Сестра говорит, а юноша думает: Скорей принесу дров и - к морю .

     Помчался за дровами.

     Только младший брат скрылся за поворотом, эта сестра  схватила  братову

острогу на лабазе. Волосы по-мужски в одну косу сплела. Пришла на то  место,

спряталась. Спряталась и видит - вынырнет-нырнёт,  вынырнет-нырнет  -  ларга

подплывает, красивые черные пятна на спине.

     Подпустила ларгу к берегу - ив два прыжка к  воде.  Взмахнула  -  и  со

звуком кар вонзилась острога в тело ларги.

     Ой, ой, ой! Тянет, тянет, тянет!

     Ларга подхватит  -  женщина  по  пояс  войдет  в  воду.  Эта  с  силами

соберется - на берег выйдет, ларгу на пол туши вытянет.

     Так тянули, тянули - ремень у самой остроги оборвался.

     Ремень оборвался, та ларга-женщина отплыла от берега,  высунула  голову

из воды:

     - Сама выходи за своего братца! - сказала. Так сказала и в море уплыла.

     Старшая сестра, конечно, скорей на берег, бегом домой. Домой прибежала,

ищет, ищет, нашла ржавую острогу, воткнула в древко, привязала ремень.  Одну

косу распустила, стала две по-женски заплетать.

     Вернулся ее братец:

     - Что это, платье мое мокрое, в крови? Острога другая на древке?

     - А-а, собаки лаяли. Медведь пришел, снимал с лабаза острогу, поранился

весь, оборвал ремень. Дождик капал, вот и вывесила твое платье.

     Сестра так  говорит  -  братец  задумался.  Скорей  побежал,  к  домику

медведя. Прибежал туда, на песке пятна крови увидел. Следы крови  на  песке,

на гальке. Оттуда поднялся, сел на коряжину. Сидит. Долго ли так сидел,  две

маленькие нерпочки вдоль берега плывут. Плывут вдоль берега,  поравнялись  с

ним, слышит:

     - Старшая сестра  наша  велела  жениху  сказать,  чтобы  он  из  дерева

чашу-камбалу вырубил, в нем мое приготовил, чтобы инау настрогал. Так ведь?!

     - Помолчи!  Болтушка  какая!  -  ворчит  другая.  Юноша  послушал.  Дал

нерпочкам на берег выйти,девочками дал стать, поймал их.

     - Ты что говорила?! Младшая все рассказала.

     Пошел  юноша  в  тайгу.  Свалил  лиственницу,   чашу-камбалу   вырубил,

приготовил в ней мое - пришел к девочкам.

     - Я с вами в путь отправлюсь!

     - Иди в тайгу, найди ритуальное дерево, сделай чашу-гагару, вынеси чашу

на море, сядь в него - мы возьмем тебя с собой, - ответили девочки.

     Он нашел ритуальное дерево, вырубил  чашу-гагару,  вынес  ее  на  море,

сел - нерпы повели чашу. Тогда эта чаша-гагара:

     Мое - нивхское праздничное блюдо.

     Хы, у-у! Га-га-ра!

     У-у! Га-га-ра!

     Нам плыть далеко-о!

     Плыть нам очень далеко-о!

     Хы, у-у! Га-га-ра!

     Плыть нам очень далеко-о!

     У-у! Га-га-ра! -стала петь.

     Так они плыли. Плыли, плыли, очнулся юноша, посмотрел вокруг - попутчиц

нет. Скала высокая торчит в море. На скале, на самой макушке ее, две  плохие

женщины сидят, ралккр женщины:

     - Сюда! Сюда! - машут ему. Волосы длиннющие у этих женщин.

     Одна:

     - Иди ко мне! Другая:

     - Иди ко мне!

      Обе криком кричат, так зовут эти женщины.

     Юноша дальше плывет. Мимо этих женщин  плывет.  Тогда  те  волосы  свои

длинные раскрутили, ка-ак бросят -  юноша  повис.  Как  на  лахтачьем  ремне

повис, болтается. Подняли его. Одна подошла, другая. Давай щекотать бедного.

Щекочут, щекочут, хотят, чтобы он от смеха умер, что ли?

     Обессилел юноша, говорит:

     - Женщины! Женщины! Зачем вы заставляете меня смеяться?  Послушайте,  я

вам сказку расскажу!

     Тогда те женщины:

     - Послушаем, послушаем! Щекотать перестали, сели, слушают.  Юноша  стал

петь:

     Хый ый, ый-йо-о!

     Земля, Вода, Небо!

     Не видите, в беде я!

     Хый ый, ый-йо-о!

     Земля, Вода, Небо!

     Заступитесь!

     Хый ый, ый-йо-о!

     Верховий гром поднимите,Низовий  гром  поднимите,Друг  с  другом  пусть

столкнутся -Большую молнию зажгут!

     Ый-йо-о, ый-йо-о!

     Юноша поет - Низовий гром с юга поднимается,  Верховий  гром  с  севера

поднимается.

     - Почему, ты поешь - тут и там тучи подни-маются? Что это?

     - Наверное, потому, что вы меня щекотали, смеяться заставляли.

     Сам еще шибче поет:

     Хый ый, ый-йо-о! Громы, мои громы! Друг  о  друга  ударьтесь!  По  небу

гуляя, Большую молнию родив, Защитите  меня!  Земля,  Вода,  Небо!  Ый-йо-о,

ый-йо-о!

     Тогда Верховий гром с  одной  стороны  сидящую  зверь-женщину  поразил.

Низовий гром с другой стороны сидящую зверь-женщину поразил.

     Юноша спустился к морю, сел на сивуча, поплыл.  Предки  заступились  за

него - посадили на сивуча. На сивуче ехал, ехал, поднял голову - дедушка его

везет, предок. По ореолу узнал, по светлому ореолу над головой.

     Так ехал, ехал - впереди остров показался.  Тогда  он  слышит:  Дедушка

довезет тебя до острова, там на берегу, толстый тальник лежит. Спустишь этот

тальник на воду, он и повезет тебя дальше .

     Юноша подумал: То ли мелко стало для сивуча, то ли я что не так сделал?

     На острове сивуч его  высадил.  Как  было  сказано,  на  острове  лежал

толстый старый тальник. Спустил на воду это дерево. Сел на него. Поехал.

     Тогда тальник:

     Туй-йу-дуй,  дуй-у-дуй!  Тальник,  я   древний   тальник,   Туй-йу-дуй,

дуй-у-дуй, Хорошему нивху помощник! -стал петь.

     Так и ехал юноша. Ехал, ехал, к берегу какому-то пристал.

     К берегу пристал - три дороги: сюда прямая, туда прямая. Куда идти - не

знает. Задумался, на чужую землю приехав. На чужую землю приехав, смотрит по

сторонам, куда идти - не знает.

      Один раб - ккорх-ккорх -  вдоль  берега  идет,  деревянными  кандалами

стучит.

     - По той дороге пойдешь - придешь, - показывает он.

     Послушал его юноша, раба этого раздел, сам вырядился в лохмотья. Пошел.

Идет, ккорх-ккорх стучит.

     Так шел, шел, видит - два волка на дороге.

     Один:

     - Ты старайся! Другой:

     - Ты старайся!

     Схватили друг друга за губы, тянут, тянут.  Приблизился  к  ним  юноша,

себя по затылку  ударил  -  в  водяную  блоху  обратился.  В  водяную  блоху

обратился, перепрыгнул через волков. Отошел подальше, хлопнул себя по боку -

самим собой стал.

     Пошел дальше. Шел-шел, видит - два медведя на дороге.

     Один:

     - Ты старайся! Другой:

     - Ты старайся!

     Схватили друг друга за губы, тянут, тянут.  Приблизился  к  ним  юноша,

себя по затылку  ударил  -  в  водяную  блоху  обратился.  В  водяную  блоху

обратился, перепрыгнул через медведей.  Отошел  подальше,  хлопнул  себя  по

боку - самим собой стал, пошел. Тут он пришел в большое  селение.  У  одного

дома  женщины  пищу  готовят,  вокруг  очага  хлопочут.  Подошел  туда.  Две

девочки-нерпы узнали его:

     - Жених пришел! Жених пришел!  Жениха  надо  прятать!  -  затараторили,

засуетились.

     Быстрехонько накормили. Спрятали. А когда стало  темнеть,  повели  его.

Привели к дому, где рабы-слуги.

     - Что за раб такой светлый?! - дивятся рабы Один подошел к нему:

     - Пойдем вместе. Я тебя отведу туда.

     Этот раб узнал его. Узнал его, пошли вместе. Пришли к дому  старейшины.

Там уже рабы-слуги ведут каждый одного шамана. В дом их вещи несут.  Верхний

земли шаман, Нижней земли шаман  тоже  пришли.  Девушку-ларгу  будут  лечить

шаманы, черную силу остроги изгонять.

     Один шаман поет:

     Тэо-дьэо, тэо-дьэо!

     Тэо-дьэо, тэо-дьэо!

     Могучий человек, храбрый человек,Остроги хозяин! Злой остроги хозяин!

     Тэо-дьэо, тэо-дьэо!

     Шамана вещи принес,Шамана платье держит!

     Тэо-дьэо, тэо-дьэо!

     Тут шаман почти видит. Другой поет - другой еще шибче чувствует  нашего

друга. Воды шаман стал петь:

     Тэо-дьэо, тэо-дьэо!

     Тэо-дьэо, тэо-дьэо!

     Могучий человек, храбрый человек,Злой остроги_хозяин!

     Тэо-дьэо, тэо-дьэо,Преграды наши прошел,Тэо-дьэо, тэо-дьэо,В  этот  дом

пришел.

     Среди нас находится.

     Тэо-дьэо, тэо-дьэо,Пришел, хочет петь,Тэо-дьэо, тэо-дьэо!

     Хватайте его, он в доме!

     Тэо-дьэо, тэо-дьэо,Злой остроги хозяинПришел! Раб-слуга!

     Обессиленный Воды шаман падает на нары. Воины бросаются к рабам-слугам.

Тогда юноша сам:

     - Который это?! Который это?!

     К одному, к другому. Всех растолкал, выскочил:

     - Я буду петь! Я буду петь!

     Схватил бубен, выскочил на середину.

     Пел, пел он, приблизился к девушке-ларге, вырвал из  ее  тела  острогу.

Острогу вытащил, священной пищей накормил умирающую.

     Юноша пел еще, пел, как большой шаман поет:

     Тэо-дьэо, тэо-дьэо!

     Тэо-дьэо, тэо-дьэо!

     Могучий человек, храбрый человек,Тэо-дьэо, тэо-дьэо!

     В этот дом устремился к любимой!

     Тэо-дьэо, тэо-дьэо!

     От сопки к сопке,По бурьяну, по  марям  топким,Забыв  про  усталость  и

голод,Шел он к своей любимой!

     Тэо-дьэо, тэо-дьэо!

     Море грозное переплыл,В этот дом устремился! К любимой!

     Могучий человек! Храбрый человек!

     Преграды нет для него!

     Тэо-дьэо! Тэо-дьэо! -Накормил еще священной пищей - та ожила.

     Девушка ожила - юноша взял ее в жены, домой повез.  Многогребную  лодку

им сделали. Подарки положили в эту большую лодку.  Увязали  поклажу  и  -  в

путь.

 

 

 

 

     Жил один человек

 

 

     Жил один человек. Его отец, мать, братья,  сестры  все  умерли.  Скучно

стало человеку одному, и пошел он в соседнее стойбище жену искать. У  первых

же вешал, где юкола сушилась, увидел  молодую  женщину.  Она,  на  корточках

сидя, острым ножом кету разделывала. Из каждой кеты пять  юкол  изготовляла.

Хорошо работала, быстро, ловко. Загляделся на женщину человек, очень она ему

понравилась. Сел он с ней рядом, вынул кисет  из  кармана,  закурил  трубку.

Кончив курить, сказал:

     - Молодец ты, женщина! Очень хорошо работаешь.

     Женщина застыдилась вся, отвернулась  в  сторону,  ничего  не  говорит.

Тогда человек опять сказал:

     - Издалека иду я. Устал очень. Где твой дом находится? Я в гости к тебе

хочу пойти.

     Засмеялась женщина и говорит:

     - Крайний дом в верхнем конце деревни найди.  Перед  ним  соседний  дом

найди. В этом доме живу я.

     Человек, поднявшись с земли, спросил:

     - А с кем ты живешь? Одна ли, с родичами ли?  Я  в  твоем  доме  важный

разговор собираюсь вести.

     Опустила женщина лицо вниз и говорит:

     - Я со своими старшими братьями, со своими старшими сестрами живу.

     Пошел человек в верхний конец  деревни,  отыскал  второй  с  краю  дом,

открыл дверь, видит  -  хозяева  все  у  очага  сидят,  каждый  своим  делом

занимается.

     Братья наконечники к стрелам  прилаживают,  сестры  из  нерпичьей  кожи

обувь шьют. Человек говорит:

     - Я в гости к вам пришел. Вашу сестру сейчас  видел.  На  ней  жениться

хочу.

     Хозяева молчат,, удивляются,  на  гостя  глядят.  Тогда  человек  опять

говорит:

     - Отдайте за меня свою сестру. Мы с ней хорошо будем жить.

     - Ладно, - отвечает самый  старший  брат,  -  если  ты  сумеешь  с  ней

договориться, женись.

     Засмеялся гость от  радости,  и  хозяева  засмеялись,  на  него  глядя.

Старшая сестра  котел  к  очагу  подвесила,  чай  вскипятила,  свежей  юколы

принесла - все вместе чай стали пить, друг друга о  новостях  расспрашивать.

Так долго у огня сидели, беседовали...

     Под вечер уже вернулась домой младшая сестра. Старший брат говорит ей:

     - Вот этот человек, к нам в гости пришедший, на  тебе  жениться  хочет.

Пойдешь ли за него?

     Застыдилась женщина, молчит, ничего не говорит.

     Тогда гость сам заговорил:

      - Я на тебе жениться хочу. В свой дом тебя увести хочу. Пойдешь ли  за

меня замуж? Если согласна, не отворачивайся от меня, давай вместе  из  одной

трубки покурим, вместе из одной чашки юколу поедим,  потом  уйдем  отсюда  и

всегда, до старости лет, вместе жить будем.

     Помолчала женщина, потом, близко к гостю подойдя, спросила:

     - А ты всегда меня жалеть будешь? Всегда для меня хорошим мужем будешь?

Если ребенка рожу тебе, всегда ли для него хорошим отцом будешь?

     Человек отвечает:

     - Да, я всегда, до старости лет, тебя жалеть  буду,  для  тебя  хорошим

мужем буду, для своего ребенка хорошим отцом буду.

     Тогда женщина за трубкой руку протянула, вместе с ним из  одной  трубки

покурила. Потом за чашкой руку протянула, вместе с ним из одной чашки поела.

     На другой день увел ее человек в свой дом.

     Стали они жить вместе. Год прошел, и у них сын родился. Мать очень рада

была. Струей своего молока ребенка  обмывала,  заячьей  шкуркой  тельце  его

вытирала, в маленькие уши тихие песни пела... Муж на охоту ходил, морских  и

лесных зверей убивал, всю добычу домой приносил.

     Так несколько лет прожили. Сын  уже  большой  мальчик  стал.  Сам  себя

забавлял, игрушечные стрелы делал, этими стрелами стрелял.

     Однажды отец вернулся из тайги  с  пустыми  руками.  А  в  доме  совсем

немного пищи оставалось. Сильно опечалилась жена:

     - Разве счастье изменило тебе? Никогда не  было,  чтобы  ты  с  пустыми

руками приходил.

     Ее муж промолчал, на нары лег, спящим притворился. На другой день опять

в тайгу пошел. Вернувшись, только маленький  кусочек  заячьего  мяса  в  дом

принес, своему ребенку отдал.

     Жена опять спросила:

     - Разве счастье изменило тебе? Куда же вся твоя добыча девалась?

     Тогда муж, рассердившись, сильно жену ударил, ни о чем с  ней  говорить

не захотел.

     С тех пор нехорошим он стал человеком. Жирного ли зверя убивал,  худого

ли зверя убивал - все  один  съедал,  в  тайге  свои  запасы  прятал.  Жена,

голодая, плакала; ребенок, голодая, плакал; но из сердца  отца  жалость  как

будто вынул кто...

     Однажды три дня его возвращения из тайги ждали, не дождались. Жена  уже

совсем больная была. С трудом с цар поднялась, своего ребенка одела,  вместе

с ним по морскому берегу пошла.

     Ребенок спрашивает:

     - Мама, мы куда идем? Мать отвечает:

     - Я тебе дорогу в родное стойбище покажу. Ты один  туда  пойдешь.  Дом,

находящийся в верхнем конце деревни, найдешь. Еще следующий, находящийся  за

ним дом найдешь. В этом доме наши ро-

     дичи живут, у них приюта и пищи попросишь, у меня  уже  сил  нет,  я  в

тайгу умирать пойду.

     Заплакал ребенок, но матери ослушаться  не  посмел.  Пошел  по  дороге,

которую она указала. И  мать  заплакала  тоже,  долго  на  одном  месте,  не

двигаясь, стояла, своему ребенку вслед смотрела.

     Под вечер вернулся человек с охоты. В дом когда вошел, смотрит  -  жены

нет, ребенка нет. До глубокой ночи ждал их - не пришли. Заплакал  он  тогда,

ударил себя кулаком по голове:

     - Где теперь буду искать жену свою? Где теперь буду искать сына своего?

Я сам виноват, что бросили меня.

     Много времени прошло. Однажды летом  этот  человек  в  тайге  охотился.

Сильно устав, под большую ель сел, о своей жене,  о  своем  сыне  задумался,

слезы по лицу потекли. Вдруг кукушка  на  ветку  елки  села,  несколько  раз

прокуковала и потом человечьим голосом сказала:

     - Муж мой, ты почему такой печальный сидишь, почему, слез  не  вытирая,

под этим деревом плачешь? Теперь у тебя никаких  забот  нет,  никакой  семьи

нет. Если жирного зверя убьешь - жирное ешь,  если  худого  зверя  убьешь  -

худое ешь. Теперь в твоем доме никто от  голода  не  плачет,  никто  тебя  с

добычей не ожидает. Сына своего не увидишь больше, а жена твоя в лесу живет,

песни поет: ку-ку, ку-ку, ку-ку...

     Человек все это слышит, сам себе не верит:

     - Ты моя ли жена, моя ли жена? Если ты моя  жена,  то  образ  человека,

прими, ко мне вернись и сына нашего верни!

     Кукушка опять закуковала:

     - Ку-ку, ку-ку, ку-ку, я твоей  женой  больше  не  буду,  я  в  царство

мертвых вошла, о ребенке тебе ничего не скажу. Живи один, жирное ешь,  худое

ешь, нас не, ищи, сам себя утешай, ку-ку, ку-ку, ку-ку, ку-ку...

     Так и  жил  этот  человек  одиноким.  Много  лет  прошло.  Человек  все

тосковал, плакал, свою жену, своего сына забыть не мог.

     Однажды к нему в дом красивый  юноша  вошел.  Молча  к  передним  нарам

прошел,  сел.  Человек  (он  уже  совсем  стариком  стал),  когда  вгляделся

хорошенько, своего сына в этом юноше узнал. Заплакал от радости, руки к нему

протянул.  Юноша,  ничего  не  говоря,  встал,  к  двери  пошел.  На  пороге

остановился, такие слова отцу сказал:

     - Отец, ты почему такой печальный 'сидишь? О чем плачешь теперь? Жирных

зверей разве мало у тебя, худых зверей разве  мало  у  тебя?  Если  мало,  я

теперь буду тебе морскую и лесную добычу приносить.

     Так сказав, за порог шагнул, прямо в тайгу пошел. К елке  подойдя,  где

кукушка его. отцу куковала, крепкий сучок  с  дерева  срезал,  в  землю  под

корнем этот сучок воткнул, потом обратно сучок вытащил. Узкая щель  в  земле

получилась. Он в эту щель опять сучок воткнул, опять вытащил. Широкая щель в

земле получилась. Тогда наш юноша в эту щель вошел. Сначала в темноте ничего

не увидел он. Потом перед глазами маленькое озеро  всплыло.  По  краю  этого

озера пошел. Видит  -  его  мать  впереди  идет,  маленькую  чумашку  несет.

Нагнувшись, подняла что-то с земли, в свою чумашку положила. Закричал  тогда

юноша:

     - Мать моя, дай посмотреть на тебя, я тебя давно ищу,.. . .

     Услыхала голос женщина, испугалась, бежать бросилась.  Силы  немного  у

нее было, устала быстро, на землю' опустилась, чумашку под платье  спрятала.

Сын, подойдя, к ногам ее склонился.

     - Мама, узнала ты меня? Его мать отвечает:

     - Нет, я не знаю тебя.

     - Что у тебя в чумашке, дай посмотреть!

     - Нет, нет, дитя, я этого тебе не покажу. Ты растеряешь все, бросишь, а

я с голоду умру. Пожалей меня, не спрашивай..

     - Мама, я возьму тебя отсюда, пойдем к отцу.

     - Нет, нет, дитя, я с тобою не пойду. Здесь  с  тобой  только  видеться

могу, на верхней земле нельзя мне жить.

     Так сказав, голову к сыну на колени опустила, заснула крепко. Тогда сын

из-под ее платья чумаш-ку потянул, видит - она пустая совсем.

     Поднялся он на ноги, кулаком себя по голове ударил. Понял, что мать его

только образ человеческий сохранила, а для жизни мертвая была.

     Еще много раз приходил он к ней. Отца своего тоже не забывал. Морских и

лесных зверей приносил ему, на зиму большие запасы оставлял. Так до старости

лет кормил его. Сам в стойбище, где мать его родилась, жил.

 

 

 

 

     Сказка про богатыря

 

 

     Давно-давно на середине Черного моря три острова было. На острове,  что

был посредине, росла лиственница с двумя сучками: на стороне  заката  солнца

один сучок, на стороне восхода солнца другой сучок.

     Однажды была хорошая погода, волны не было, солнце всходило. На  сучке,

который рос на стороне восхода солнца,маленький ребенок в  люльке  висел.  К

нему со стороны восхода солнца девять лебедей,  со  стороны  захода,  солнца

девять  журавлей  прилетали.  Когда  эти  птицы  прилетали,  грудью  ребенка

кормили. Питаясь молоком этих лебедей, этих  журавлей,  ребенок  рос.  Этому

ребенку люлька уже тесной стала. Однажды он сильно заплакал, вздрагивая всем

телом. Ремень, за который люлька была  привязана,  оборвался,  и  мальчик  с

люлькой на землю упал. Когда этот ребенок на землю свалился, он  только  что

начал ползать. На острове маленьких червей и  морских  моллюсков  ел.  Через

некоторое время он уже ходить начал.

     Однажды со стороны  моря  лодка  показалась.  Когда  лодка  пристала  к

берегу, человек увидел ребенка. Когда  ребенок  увидел  этого  человека,  он

испугался и Спрятался между двумя корнями лиственницы. Этот человек  подошел

к лиственнице. Здесь искать стал. Потом увидел ребенка:

     - Ой, какой красивый ребенок. Мое счастье. Взял этого ребенка и понес в

лодку, там посадил. Лодку в воду столкнул,  в  свою  сторону  поплыл.  Долго

плыли. Этот ребенок видит:  земля  чернеется.  Один  только  дом  на  берегу

находится - хороший,  аккуратный  дом.  К  этому  дому  подплыли,  к  берегу

пристали. Из дома вышла женщина, бегом к берегу спустилась.

     - Муженек, ты ребенка привез? Ее муж ответил:

     - Привез. Вон в лодке сидит. Скорее его бери. Женщина внесла ребенка  в

свой дом. Ребеноккрасивый, по полу бегает, играет, потом говорит:

     - Мать! Отец! Сделайте мне лук и стрелы! Женщина говорит:

     - Старик, стрелы и лук сделай. Наш сын будет в  охоту  играть.  Птиц  и

зверей будет стрелять.

     Ребенок все быстрее растет. С каждым днем все больше становится.  Через

некоторое время отец говорит:

     - Я завтра уйду. Вы с сыном вдвоем  только  живите.  Сынок!  Далеко  не

ходи. Около дома играй и птичек стреляй.

     Уже стемнело. Уснули. Утром встали. Этот человек говорит:

     - Старуха, я сейчас пойду воевать с  чертом,  который  давно  еще  моих

родителей убил. Через год я приду. Если больше года пройдет и  я  не  приду,

считайте, что я умер.

     Он взял лук, стрелы и пошел. Его жена осталась с ребенком  вдвоем.  Уже

год миновал. Мальчик однажды говорит:

     - Мать, мой отец с чертом, наверное, не справился. Я  пойду  воевать  с

чертом.

     Его мать сказала:

     - Сынок! Как же я одна останусь? Боюсь. Мальчик сказал:

     - Мать! Я пойду. Отца черт убил. Его мать сказала:

     - Ну что же, ничего не поделаешь.  Иди.  Когда  утром  встали,  мальчик

ушел. Лук и стрелывзял, на лыжах пошел. Долго шел. Стемнело. Видит - толстая

лиственница. К этому дереву подошел.

     - Комель  этой  лиственницы  -  хорошее  место   для   ночевки.   Здесь

пересплю, - сказал парень.

     Долго спал. Проснулся. Вдруг шум крыльев вверху послышался.  На  дерево

что-то село. Царапает.

     - Ой-ой! Моя ловушка все-таки что-то поймала. Свежим духом пахнет.

     Оказывается, это сам черт прилетел.

     Наш парень хотел встать - не может, руки и ноги прилипли. Черт на землю

спустился, парня в железную сеть посадил.  Потом  на  спину  поднял,  понес.

Долго шел. Вверх по большой реке стал подниматься. Долго поднимался, наконец

к большому дому пришел.

     У этого черта дети были - три сына: один две головы имел, второй -  три

головы, третий - шесть голов. Черт-старик говорит:

     - Устал. Дети, помогите! Этот парень - жирный. Сколько людей я носил, а

этот самый тяжелый оказался. Парень очень  тяжелый,  берите  его,  на  землю

спустите. Это сын богатыря. Наша опасность в нем. Осторожнее в дом вносите.

     Дети этого черта внесли нашего парня в дом и на полу положили.

     - Дети! Завтра утром убьем его. Жирный парень. Собак  приведите.  Пусть

караулят его.

     Дети черта привели двух собак.  После  этого  черти  легли  спать.  Наш

парень про себя слезно стал молиться:

      Древних предков охранитель, железная крыса, приди, мне помоги. Если  я

в таком положении останусь, черт убьет меня. Из-под  земли  приходи  быстро.

Развяжи железную сеть .

     Через некоторое время из-под земли послышался писк крысы.  Потом  крыса

развязала всю железную сеть. Наш парень вышел из железной сети.

     У черта молоток был, большой молоток. Наш парень этим  молотком  ударил

черта по голове.

     - Черт-старик! Ваш медведь освободился. Вставай, вставай.

     Черт-старик испугался, вскочил.

     - Дети, дети! Наш медведь освободился.

     Дети черта вскочили. Наш парень выбежал на улицу:

     - Черт-дедушка! Выходи! Я сын богатыря. Будем воевать.

     Черт к нему вышел. Наш парень развязал нарукавники:

     - Ну, давай бороться!

     Наш парень обхватил нарукавниками этого черта. Стали бороться. Черт  не

выдержал:

     - Сынок, довольно, закончим. Наш парень говорит:

     - Кончать не будем. Если я сильнее окажусь, тебя, убью. Если ты сильнее

будешь, меня убьешь.

     Продолжали драться. Парень черта нарукавниками пополам  разрезал.  Черт

умер.

     Двухголовый сын черта вышел. Наш парень говорит:

     - Как будем драться? Черт ответил:

     - Друг друга будем кулаками бить. Наш парень сказал:

     - Ты первый меня бей.

     Черт ударил. Наш парень почти до щиколоток в  землю  ушел.  Наш  парень

ударил. 'Черт до колен в землю ушел. Тогда черт сказал:

     - Довольно, закончим. Я не могу. Наш парень говорит:

     - Кончать не буду. Я вас всех убью. Хватит вам людей уничтожать. Я  еще

раз тебя ударю.

     Наш парень этого черта ударил. Левой рукой ударил. Сразу две головы его

отлетели.

     Потом к нашему парню трехголовый черт вышел. Этот черт сказал:

     - Ну, мы как будем драться? Наш парень сказал:

     - Как хочешь, так и будем драться. Дрались. Долго дрались.  Кругом  все

деревья повалили. Землю всю вскопали. Черт сказал:

     - Отдохнем.

     - Отдыхать не будем.

     Долго дрались. Одну голову у черта оторвал. Опять  долго  дрались.  Еще

две головы отрубил. Наш парень сильно устал, кровь из горла идет.  К  дереву

прислонился, отдыхает. В это время сверху над головой услышал женский голос.

Наш парень вверх голову поднял, посмотрел.  Его  мать  у  журавля  на  спине

сидит.

     - Сынок! Этот сверток возьми. То, что в этом свертке находится, возьми,

руки и ноги натри.

     Наш парень этот сверток взял, развязал, посмотрел.  Там  жир  сохатого.

Этим жиром натер  руки  и  ноги.  Потом  поел  жира.  Теперь  совсем  бодрым

почувствовал себя.

     - Пойду с шестиголовым чертом драться. К этому черту пошел:

     - Ну, будем драться. Шестиголовый черт сказал:

     - Приятель! У нас сестра есть. Если не будем  драться,  я  тебе  сестру

замуж отдам.

     Наш парень сказал:

     - Нет, я вашу сестру не возьму. Когда вас, чертей, порешу, то  и  вашей

сестре то же будет. Она - черт. Когда  вы  росли,  людей  только  ели.  Ваша

сестра тоже людей ела. Вашу сестру не возьму. Драться будем. Если ты сильнее

окажешься, меня убьешь. Если я сильнее буду, тебя убью. Ну, будем драться.

     День и ночь дрались. Вокруг них  ничего  не  выдерживает.  Все  деревья

повалили. Низины горами стали, горы низинами стали. Так наш парень  у  этого

черта две головы отрубил. Опять дрались. Еще одну голову отрубил.

     Этот черт сказал:

     - Довольно. Драться кончим. Я твоим слугой буду. Если с тобой  кто-либо

сильный драться будет, я тебе помогу. Если мы  вдвоем  будем  жить,  никакой

черт, никакой сильный человек нам не будет страшен.

     Наш парень сказал:

     - Нет, я детей черта своими друзьями не считаю. Будем драться,  Если  я

не выдержу, ты меня убьешь. Если я буду сильнее, то тебя убью. Ну,  вставай,

драться будем.

     Стали опять драться. Наш парень говорит:

     - Бог, помоги мне. Если эти черти в живых останутся, наших  людей  всех

съедят.

     Долго дрались. Наш парень этого черта ударил, еще одну голову  отрубил.

Еще. раз ударил, опять од-

     ну голову отрубил. Наконец ударил - и последнюю  голову  отрубил.  Этот

черт замертво упал. Наш  богатырь  к  дереву  подошел,  прислонился,  тяжело

дышит.

     - Теперь-то живым буду. Лесной Бог  мне  помог,  все-таки  всех  чертей

убил.

     Все.

 

 

 

 

     Брат и сестра

 

 

     Жили сестра и ее младший  брат.  Брат  постоянно  на  зверей  охотился,

сестра оставалась дома. Так все время и жили.

     Однажды брат ушел в тайгу, а сестра осталась дома  одна;  в  дом  вошла

красная собака, прыгнула на помост и стала сестру лизать. Сестра говорит:

     - Это что за собака? Хочешь, чтобы я тебя ножом уколола?

     Ткнула собаку ножом. Собака закричала: -  Ой,  больно,  зачем  ты  меня

уколола?  Тогда  сестра  поняла,  что  человека  уколола.  Собака  из   дому

выскочила. Сестра за ней вышла. Собаки уже нет. Сестра обратно в дом  зашла.

У нее вдруг сердце заболело.  Стонет,  кричит.  Тогда  в  отдушину  какой-то

человек говорит:

     - Мизинец уколи, крови дай вытечь. Через отдушину Богу помолись.  Тогда

ты выздоровеешь.

     Вот она уколола мизинец руки и кровь выпустила. Потом  через  маленькое

отверстие Богу помолилась. Боли были  сильные,  и,  катаясь  на  нарах,  она

умерла.

     Когда солнце уже село и стало темно,  возвратился  из  тайги  ее  брат.

Видит он, что дым над домом не  вьется.  Спустился  он  к  дому  нагруженный

добычей: оленьим и кабаньим мясом. Стал кричать:

     - Сестра, сестра! Это мясо давай в амбар положим.

     Не дождавшись ответа, вошел в  дом  и  видит:  его  сестра  растянулась

посередине нар - мертвая лежит. Тогда наш человек заплакал.  Отказываясь  от

еды, три дня подряд плакал. Потом подумал: Зачем так долго плачу, хватит!

     Опечаленный сидел. Внес в дом очень много шелку, свою сестру им  укрыл,

до потолочной балки шелку наложил. Через некоторое  время  охранитель  дома,

дедушка-домовой, говорит:

     - Сынок, сынок! Твою сестру  взял  в  жены  сын  небесного  человека  -

хозяина!

     - Ну, дедушка, как же я на небо поднимусь?  -  Сынок,  позови  летающую

жабу, твоих родителей счастье - жабу позови.

     Тогда этот парень  с  плачем  стал  вызывать  жабу.  Жаба  вошла  через

отдушину в дом.

     - Ко-ко-ко, ко-ко-ко! Сынок, ты зачем меня звал?

     - Давай вместе на небо поднимемся.

     На жабу сел, полетел. Когда  к  звездам-отверстиям  в  небо  поднялись,

шаманы-стражи запели:

     - Ой-ой, храбрый человек поднимается, на  летающей  жабе  приближается.

Около звезд-отверстий кружит!

     Потом шаманы говорят:

     - Тонкой саблей жабу надвое разрубим.

     Когда жаба через звезду-отверстие  пыталась  пролететь,  ее  разрубили.

Тогда наш человек стал падать, в море стал падать. Когда куски жабы в море

     упали, кенахи сразу все сохрали, только одни кости белеются. Наш парень

на морской остров упал; Туда бежит -  вода,  сюда  бежит  -  вода.  Стал  он

плакать:

     - Покровитель моих родителей - летающий дракон, где ты?  Приди,  помоги

мне!

     Вот морская вода стала прибывать. До коленей вода поднялась.

     - Кудьрэ, кудьрэ, сынок, ты почему здесь находишься?  Давай  садись  на

меня!

     Встал наш человек и сел на него. Летающий  дракон  понес  его.  К  небу

поднимается. Запели шаманы:

     - Сидя на драконе, храбрый человек поднимается. Вокруг  звезд-отверстий

дракон летает. На пять частей его разрубим!

     Когда летающий дракон через звезду-отверстие  пролетал,  тонкой  саблей

его рубили, на пять частей его разрубили. Тогда куски дракона упали, в  море

упали. Кенахи, с собаку величиной, все куски  сразу  сожрали,  кости  только

белеются. Наш парень тоже упал - на морской остров упал. Туда-сюда бегает  -

кругом вода - маленький остров. Через некоторое  время  вода  морская  стала

прибывать. Что делать? Наш парень лег, плачет, покровительницу своих отцов -

нерпу зовет.  Долго  плакал;  наконец  нерпа  прямо  против  него  к  берегу

пристала.

     - Ты чего плачешь? - спрашивает.

     - К морскому хозяину меня отнеси, - ей говорит.

     Потом на берег спустился, в тонкую иголку  превратился.  В  тело  нерпы

вошел. Между ее глаз поместился. Тогда нерпа поплыла. Долго плыли,  наконец,

когда к берегу главного морского человека подплыли, .нерпа остановилась. Наш

парень вышел, прежний вид принял, в человека превратился.

     К дому морского хозяина поднялся. Тот на средней наре лежит. Наш парень

в дом вошел и у его  ног  сел.  Морской  хозяин  храпит,  крепко  спит.  Его

жена-старуха встала.

     - Старик, старик, вставай! Богатый ли человек

     пришел, бедный ли  человек  пришел,  работник  ли  пришел,  вставай,  о

новостях спрашивай его. Своей палкой старика по лбу стукнула.

     - Ой-ой, больно! Зачем меня разбудила?

     - Гость пришел, о новостях его спрашивай.

     - О, оказывается, гость пришел! Где ходил, как в мой  дом  пришел?  Или

добычу искал и в мой дом вошел? Или черт тебя преследовал и ты с перепугу  в

мой дом зашел? Или ту, которая тебе волосы  будет  расчесывать,  разыскивать

пришел?

     - Я ничего не ищу, никакой черт меня не собирался убивать. Не ищу  я  и

ту, кто  мне  будет  волосы  расчесывать.  Моя  сестра  на  небе  еле  живая

находится. Поэтому пришел. Летающей лошадью, белой лошадью мне помоги.

     - Слуги! Приведите гостю белую лошадь!

     Тогда слуги, два человека, лошадь  привели.  У  летающей  лошади  глаза

только темные. Потом старик-хозяин вместе с гостем вышел:

     - Лошадь, лошадь! Гостя на  небо  отвези!  Его  сестра  еле  живая  там

находится. Быстрее его отвези!

     Потом старик-хозяин гостю говорит:

     - Ну, гость, на лошадь садись.

     Наш человек  на  лошадь  сел.  Поехали.  В  ушах  только  свистит.  Так

доднимаются. Долго поднимались. Когда до середины неба поднялись, лошадь ему

говорит:

     - В тонкую иголку превратись, в мое ухо заберись!

     Наш парень в иголку превратился, в уход лошади забрался.  К  небу  выше

поднимаются. Шаманы-стражи поют:

     - Смотрите, белая лошадь поднимается. Сосчитайте у неё волосы в хвосте.

Если будут лишние волосы, лошадь рубите! Если волос не будет  хватать,  тоже

рубите!

     Другие шаманы отвечают:

     - Нет, волос столько, сколько должно быть! Шаманы-стражи поют:

     - Волосы гривы сосчитайте.

     Те опять отвечают, что волос столько, сколько должно быть.

     - На половине лошади  волосы  сосчитайте.  Опять  отвечают,  что  волос

хватает. На второй половине сосчитали, тоже хватает.

     Белая лошадь летает вокруг звезды-отверстия.

     - Если все правильно, пустите ее! - говорят шаманы-стражи.

     Тогда  белая  лошадь  на  небо  поднялась.   Дальше   полетела.   Потом

остановилась и говорит: - Ну, довольно, выходи.

     Спустился он, лыжи и палки  с  собой  захватил.  •Одел  лыжи  и  пошел.

Ловушку черта увидел. Большой старик на  краю  котла  ходит.  В  котле  вода

кипит, бурлит.

     - Сынок, сынок! Иди сюда. По краю этого котла побегай.  По  краю  этого

котла три раза кругом обеги. Тогда ты счастливым, храбрым человеком станешь,

могучим человеком станешь, - так старик говорит.

     Храбрый человек думает: Ты,  оказывается,  так  меня  хочешь  обмануть.

Заставлю тебя самого бегать . Говорит:

     - Дедушка! Ты первый беги. Я на тебя посмотрю. Потом я буду бегать, как

ты.

     - Ну, хорошо. Я пойду, по краю котла кругом побегу.

     Старик-черт на край котла  забрался.  Еле  передвигая  ногами,  шагает.

Дважды кругом обошел.

     - Так ходи, - черт говорит.

     - А, так ты, оказывается, кругом ходишь, - наш человек говорит.

     -Потом вдруг длинной палкой черта в живот ткнул, в котел  его  сбросил.

Черт, растопырив руки и ноги, всплыл. Мертвый.

     Наш парень дальше пошел. Долго шел, и вот посреди дороги  попались  два

гладкошерстных волка. Нигде их нельзя обойти. Один волк говорит:

     - Если храбрый человек придет, вот так его укушу.

     Тут волк прыгнул и своего товарища укусил. За

     бок схватил, кусок мяса  вырвал,  съел.  Другой  волк  прыгнул,  своего

товарища укусил, клок мяса вырвал, съел. Вся пасть в крови.

     - Так, -говорят, - храброго человека укусим.

     Храбрый человек к ним идет. Как в своем облике пройдешь? -  думает  он.

По земле покатался, в золу превратился. В золу превратился, вихрем помчался,

мимо них пролетел. Потом опять свой прежний  вид  принял.  На  лыжах  пошел,

двумя палками отталкиваясь. И днем и ночью идет.  Мимо  большой  скалы  стал

проходить, видит - дом, дымок вьется.

     - Гостюшка! Зайди!

     Когда вверх посмотрел, видит - какая-то  красивая  женщина  его  зовет.

Ответил ей:

     - Нет, не могу. Я должен прийти раньше, чем моя сестра умрет.

     Женщина говорит:

     - Нет, иди сюда. О новостях спрашивать  буду.  Ее  не  слушает,  голову

опустив, палками с силой'отталкивается, только снег сзади вихрится. Так  наш

человек идет.

     Тогда эта женщина свои волосы в руку собрала и  в  него  бросила.  Лыжи

нашего парня заарканила. Назад  его  тянет.  Когда  наш  человек  оглянулся,

совсем около нее близко стал. Он саблю вынул, волосы разрубил. Опять  пошел,

только сзади завихрилось. Через несколько шагов впереди лисицу увидел.  .  -

Мео квай конойя! Храбрый человек, если я свой слабый хвост подниму,  тебя  к

подножью скалы отнесет. Глаза только живые останутся.

     - Я тебя саблей зарублю! - отвечает. Только наш парень собрался  лисицу

ударить, какона хвост подняла. Парня ураган потащил, под скалу занес.  Скала

его придавила. Почти совсем умер. Сердце только немного живое;  глаза  живые

остались. Лисица-женщина вышла и говорит:

     - Ну, парень, меня замуж возьмешь?

     - Я так, наверное, умру. Ну, хорошо. Я тебя  в  жены  возьму.  Освободи

меня. Оживи меня.

     Лисица его освободила. Взяла, домой занесла. По-том  на  дню  несколько

раз кормила. Через некоторое время таким же, как прежде, стал. Один год  там

жил. Потом своей жене говорит:

     - Ну, я пойду.

     - Если хочешь, иди. Будешь нуждаться, меня позови.

     На лыжах ушел. И днем, и ночью идет.  Большую  деревню  издали  увидел.

Шел, шел, шел. К середине деревни пришел. К дому старейшины  подошел.  Дверь

открыл, вошел. Когда вошел, на противоположную сторону посмотрел. Его сестра

сидит, против окна находится. Его зять около сестры  лежит.  Цветом  черный,

ростом высокий. Наш человек вошел и между двумя очагами остановился.

     Зять говорит:

     - О, человек, оказывается, пришел, мой шурин, оказывается, пришел.  Ну,

давай немножко поиграем, потом отдохнем, о новостях поговорим.

     Зять встал, над своей головой выдвижной ящик вытащил. Саблю одну вынул,

она блестит. На пол спрыгнул.  Саблей  спину  своего  шурина  обхватил.  Наш

человек плачет, нарукавниками своего зятя со спины обхватил,  тянет.  А  его

зять к себе тянет. До костей сабля в тело нашего человека врезалась.

     Сестра нашего человека говорит о нем:

     - Плохой человек, однако.

     Выдвижной ящик вытащила, саблю вынула. Своего брата саблей  в  пояснице

обхватила, тянет. Оба - и муж, и жена - тянут. В двух местах его перерезали:

там, где муж саблей ее брата обхватил и там, где она его  саблей  обхватила.

Потом зять на нары взобрался. Говорит:

     - Я хороший человек, однако. Храброго человека разрезал.

     - Я тоже хорошая женщина, однако. Храброго  человека,  своего  младшего

брата, перерезала, - говорит его жена.

     Друг друга по  рукам  хлопают,  смеются,  радуются.  Вдруг  открывается

дверь. Красная лисица входит. Между двумя очагами остановилась.

     - Мео квай конойя! Своего младшего брата о се-

     бе заставила плакать, до потолка шелком себя заставила укрыть.  Ты  что

до сих пор этого не знала, что ли?

     Так сестру лисица ругает.

     - Это что за лиса? Я даже храброго человека разрубила, а ты что  такое,

лиса?

     Тонкую саблю сестра схватила,  на  пол  соскочила,  между  двух  очагов

встала:

     - Если  я  слабый  хвост  свой  подниму,  вы  с   выпученными   глазами

замерзнете.

     - Паршивая лисица! Уж если я храброго человека убила, то и тебя  саблей

разрублю!

     Ее муж с нар соскочил, с саблею в руках между двух очагов встал. Саблей

на лисицу замахнулся. Когда он на нее замахнулся, лисица свой  слабый  хвост

подняла. Он глаза выпучил, руки растопырил, так замерз.

     Тогда лисицу его жена стала  ругать.  Грозно  наступая  на  нее,  около

своего мужа встала, саблей замахнулась. Лисица свой хвост подняла, его  жена

тоже сразу замерзла. Потом лисица-женщина куски своего мужа собрала, друг  с

другом соединила, свой хвост подняла. Ее муж ожил. Она ругает его.

     - Фу, дрянь! И ты мужчиной родился! Если бы меня не было, ты  бы  сразу

умер. Я тебя спасла. Ну, давай их выбросим.

     Он своего зятя взял, за голову его схватил. Потом говорит:

     - В толстую лиственницу превратись и живи. Ногами вверх расти.

     Потом его через отдушину выбросил. Толстой лиственницей зять его  стал,

руки и ноги растопырил, ими вверх растет.

     Свою сестру за голову схватил и через отдушину в море выбросил:

     - В дельфина превратись и уходи.

     Сестра его в дельфина превратилась.

     Потом вместе с женой из дому вышли. В деревню лисицы-женщины пошли, там

некоторое время жили.

     - Ну, пойдем обратно, - говорит наш человек.

     Его жена и днем, и ночью фигуры птиц стала делать. Потом  к  амбару  их

привязала, железным прутом, по  ним  ударила.  Каждая  птица  своим  голосом

закричала.

     Потом муж и жена близко ли, далеко ли на амбаре  полетели.  До  деревни

морского хозяина добрались, остановились. Наш  человек  к  морскому  хозяину

зашел. В этой деревне небесные люди, морские люди,  верховские  люди  с  ним

начали состязаться. Наш человек - самый сильный. Луки натягивать - он  самый

сильный. Наковальню поднимать - он самый сильный.  Небесный  человек  вторым

был. Морской человек третьим был. Верховский человек самым слабым оказался.

     Так они долго состязались. Наконец, эти люди устыдились своей  слабости

и все уехали.

     Морской хозяин нашему человеку свою дочь в  жены  отдал,  ему  угощение

сделал. Половину большой деревни ему отдал. Летающую лошадь тоже бт-дал. Еще

один амбар ему отдал. Потом опять на амбаре с птицами полетели.  Далеко  ли,

близко ли улетели, наконец, остановились. Наш человек из амбара  смотрит:  к

его деревне прилетели. Видит: его дом весь покривился, осел.  Он  со  своего

амбара спрыгнул, вокруг дома обошел, в каждый угол пнул. Его дом вырос, стал

лучше, чем раньше. Потом его жены в свой дом вещи перетащили.

     Богато жили, не зная нужды жили. К воде наш человек спустится  -  много

всякой рыбы принесет. В тайгу поднимется -  много  всякого  зверя  убьет:  и

сохатого, и медведя, и кабанов. Так долго жили, состарились, умерли.

 

 

 

 

     Медведь и братья

 

 

     В  одном  доме  жили  три  брата.  Самый  старший  из  них  имел  жену.

Братья.имели много собак - три упряжки. На зверя охотились.

     Однажды все братья пошли охотиться. Жена одна  дома  осталась.  Вечером

спустился медведь из лесу и напал  на  их  собак.  Всю  ночь  собаки  лаяли,

визжали. Встала жена, вышла на собак посмотреть. Одна упряжка собак, которая

была привязана к колу, исчезла.

     К вечеру, когда еще солнце не зашло, медведь юпять из лесу спустился  и

всю ночь воровал собак" Жена утром встала и вышла посмотреть на своих собак.

Еще одна упряжка собак исчезла.

     К вечеру, когда было еще совсем светло, женщина в несколько раз сложила

ремень, один его конец к двери привязала, а другой за столб закрепила. Опять

всю ночь собаки визжали, лаяли. Утром женщина увидела, что последняя упряжка

собак исчезла.

     Днем она к  двери  ремень  привязала,  а  другой  его  конец  за  столб

закрепила. Когда немного стемнело,  снаружи  щенята  стали  визжать,  лаять.

Медведь стал их вокруг  дома  гонять.  Потом  подошел  к  двери  и  стал  ее

царапать. Дверь зубами захватил и потянул.  Ремень  затрещал.  Когда  сильно

потянул, ремень оборвал, дверь сорвал с петель и вошел в дом. Ребенок, что в

люльке лежал, заплакал. Тогда женщина ребенка взяла и бросила  его  в  угол.

Ребенок упал, ударился об пол и закричал  во  все  горло.  Медведь  пошел  к

ребенку. Женщина бегом выбежала из дому, в амбар  забралась.  Изнутри  опять

ремнем дверь привязала.  Немного  погодя  услышала,  как  снег  скрипит  под

тяжестью. Медведь собираетсяв амбар забраться. Когда он  прыгнул,  то  успел

только зацепиться за настил крыльца, но бревно скатилось,  и  медведь  упал,

ударившись о  землю.  Снова  попытался  подняться,  зацепился,  опять  упал,

ударился, заревел. Всю ночь до  рассвета  так  поднимался,  падал,  о  землю

ударялся, ревел.

     Когда солнце поднялось, женщина открыла дверь  амбара,  на  ту  сторону

реки посмотрела, своих родных ожидала. Ее друзья  только  до  позавчерашнего

дня пищу взяли. Видит она, что с  той  стороны  что-то  маленькое  к  берегу

плывет. Эта женщина не хочет с амбара на землю спускаться.  Видит,  к  этому

берегу пристает человек и на дом  смотрит,  а  дом  без  двери  стоит.  Этот

человек думает: Что случилось? На откос  по  тропинке  к  дому  поднимается.

Когда он к дому поднялся, видит следы медведя вокруг  дома  и  земля  -  как

шкура вся утоптана.

     - Ой-ой, что же случилось, - говорит. - Кто так мучил нас?

     К амбару подошел, спрашивает:

     - Кто здесь живой есть?

     - Да я только живая осталась. Медведь собак всех наших задрал. Когда он

в дом вошел, я очень испугалась,  ребенка  бросила.  Медведь  всю  эту  ночь

пытался в амбар забраться, настил крыльца скатывал. Сейчас опять придет.

     Солнце склонилось к горе. Был уже полдень. Муж ее говорит:

     - Я голоден. У нас уже вчера пищи не было. Поэтому я за  пищей  пришел.

Юколой меня накорми.

     Муж ее в дом вошел, огонь развел, одну юколину  поджарил.  Эту  юколину

всю съел. Еще одну юколину стал жарить. После того как ее снял  и  собирался

еще поесть, снаружи залаяли щенята. Этот человек взял копье, быстро вышел на

улицу, к месту, где были сложены дрова. Когда посмотрел он по направлению  к

лесу, то увидел большущего медведя. Медведь оставлял позади себя клубы пыли.

Нашему человеку колоть медведя было неудобно, поэтому он отпрыгнул  назад  и

стал спускаться вниз. Запнулся

     там за бревно и упал на спину.  Медведь  подмял  под  себя  человека  и

задрал. Потом опять всю ночь пытался забраться в амбар, цеплялся за  настил,

скатывал его, падал и ударялся о землю.

     Когда рассвело, женщина опять на ту сторону реки стала смотреть.  Снова

какой-то человек к этому берегу плывет. После того как этот человек к берегу

пристал, на дом посмотрел. А  дом  совсем  без  двери  стоит.  На  откос  по

тропинке к своему дому поднялся, видит  -  место,  где  дрова  сложены,  все

кровью его старшего брата залито, кругом медвежьи следы. Он к амбару подошел

и кричит:

     - Есть ли здесь человек, который новости расскажет?

     - Да я только в живых осталась;-  Как,  ведь  мой  старший  брат  вчера

приехал!

     - Твой старший брат вчера приехал, но медведь его задрал.

     - О, ужас! Так он мучил вас, оказывается. Ну, ладно,  есть  ли  у  тебя

что-нибудь поесть? Я от п; лода совсем ослаб.

     - Да, юкола есть. Быстрее ешь. Уже скоро  медведь  спустится  из  лесу.

Поешь и поднимайся в этот амбар.

     - Как же так? Уж если умру, пусть умру. Здесь останусь,  пусть  ко  мне

спускается.

     Наш человек огонь развел, юколы поджарил и  поел.  В  это  время  щенки

опять залаяли, завыли. Схватил он копье и быстро выскочил наружу. Встал выше

места, где складывают дрова. Медведь опять  сразу  увидел  нашего  человека.

Опустил голову и, оставляя клубы пыли за собой, помчался к нашему  товарищу.

Человек к себе медведя додпустил, хотел уколоть его, но было неудобно. Назад

отпрыгнул, к тому бревну спустился, споткнулся за бревно и  упал  на  спину.

Медведь на него навалился, задавил нашего человека.  Потом  опять  всю  ночь

пытался забраться в амбар, за настил цеплялся и скатывал его, падал, о землю

ударялся.

     Утром женщина из окошечка опять стала за той стороной  реки  наблюдать.

Опять кто-то плывет. Ви-дит: к этому берегу человек пристал, к дому идет. За

ним одна собака нарту тащит. Идет человек и видит: его дом без двери  стоит.

Около дома все утоптано,  медвежьи  следы  кругом.  Вокруг  валяются  клочки

одежды его старших братьев. Кровью все кругом покрыто. Тогда наш товарищ все

понял. К амбару подошел, вверх. кричит:

     - Есть ли кто живой?

     - Да, я только в живых осталась.

     - Чем-нибудь покорми меня. Я уже два дня ничего не ел.

     Юколу из окошечка спустила.

     - Ой-ой, быстрее ешь. Медведь твоих старших братьев обоих  убил.  Наших

собак из всех трех упряжек утащил!

     - О, ужас! Зачем так мучил вас?

     Юколы в дом принес, пожарил, поел. Когда он  кончил  есть,  его  собака

глухо залаяла. Щенята завизжали. Копье схватил, наружу  выскочил.  К  месту,

где дрова складывают, стал  подниматься  прыжками.  Его  собака  на  медведя

бросилась, медведь ее  подмял  под  себя,  убил.  Потом  помчался  к  нашему

человеку, оставляя за собой клубы пыли. Человек медведя  к  себе  подпустил,

хотел было  уколоть,  но  было  неудобно.  Прыжками  стал  вниз  спускаться,

споткнулся о бревно, через  голову  перевернулся,  на  ноги  вскочил.  Сбоку

уколол медведя копьем. Медведь упал мертвым. Тогда наш  человек  вверх  жене

старшего брата крикнул:

     - Спускайся, спускайся. Я уже медведя убил. Женщина  из  амбара  вышла,

лесенку опустила, наземлю сошла. С топором в руке  подошла  к  медведю,  его

голову стала рубить. Ругается.

     - Наших мужчин, ребенка, собак всех сожрал. Теперь хватит.

     - Грешно, так не говори.

     Потом в амбар забрались, поели. Погрузили этого медведя  на  нарту,  по

медвежьей тропе повезли. Еле-еле волоком в лес нарту  тащат.  Когда  немного

дальше в чащу леса забрались, видят - их собаки  го-лова  к  голове  мертвые

лежат. Старшие братья около

     собак мертвые лежат. Тот ребенок женщины вместе с люлькой лежит.  Здесь

сбросили медведя с нарты, всего на куски разрубили и на огне  сожгли.  Потом

обратно пошли. Одну ночь в своем доме спали. Утром этот молодец  говорит:  -

Нам надо к ловушкам идти.

     Пищу заготовили, юколы взяли, потом поехали.  Эта  женщина  немного  на

нарте ехала, немного  пешком  шла.  Когда  стемнело,  к  своему  охотничьему

балагану приехали. Спали. Назавтра этот молодец рано  утром  встал.  Женщине

говорит:

     - Ты никуда не ходи.  Я  пойду  снимать  ловушки.  Пошел.  Снял.  Потом

обратно пришел, свои ловушки  на  нарту  погрузил.  Когда  пришел  к  своему

балагану, женщины там не было. Наружу вышел, кричит. Устал  кричать,  вокруг

балагана стал следы рассматривать. Следы этой женщины шли от балагана, затем

исчезли. Дорога только идет. Этот человек очень сильно опечалился. В балаган

вернулся, немного поел, пищи немногу взял и вышел. Пошел  туда,  куда  чбыли

направлены носки следов этой женщины. Так  долго  шел.  Подходит  к  высокой

горе. Видит: двое мужчин эту женщину за руки тащат. Пошел за ними.  Когда  к

высокой горе пришел,  увидел  большую  скалу.  В  скалу  эту  женщину  через

отверстие тащат. Когда сам к отверстию  подошел,  снаружи  увидел,  всех  их

собак, три упряжки. Через отверстие вошел. Немного ирошел, дверь  оказалась.

Открыл ее. Вошел. Медвежьи шкуры висят, много медвежьих шкур там висит.  Наш

молодец кругом осмотрелся. На нарах рядом  с  дверью  старик  сидит.  Дальше

посмотрел - там еще несколько стариков. На противоположной стороне  два  его

старших брата. Они только что вошли, мокрые, и раздеваются. Ребенок старшего

брата в люльке лежит. Изо рта его  жены  пена  идет;  сама  она  неподвижная

лежит. У первого старика голова вся разрублена, как у того медведя, и  белым

шелком повязана. Под мышкой также  повязка.  Наш  парень  сразу  всех  своих

узнал. Думает: Ага, вот, оказывается, тот черт, который  нас  убивал  .  Наш

человек между двух очагов встал.

     Самый главный старик тоже встал и говорит первому старику:

     - О, ужас, столько натворили,  что  людей  заставили  прийти?  Ты  что,

голодный был? Животных и людей таскал. Этих двух людей  тоже  взял.  Человек

поэтому рассердился, к нам пришел. Выкуп  собирается  брать.  Ну  что  будем

делать? Ведь он за своим пришел. За  своими  старшими  братьями  и  ребенком

пришел.

     - Да, мало разве нас убивали? Теперь повоюем, - говорит младший брат.

     - Гость, нас пожалей, - говорит главный старик. - Мы вас  хорошо  домой

отправим, своих старших братьев и своих собак - все  с  собой  забирай.  Тот

человек у двери - это мой младший брат.  Это  он  людей  уничтожал.  Вот  он

сейчас за это выкуп даст.

     Потом наши люди все вместе вышли. Всех собак запрягли. Младший брат  на

последней нарте  поместился.  Его  старшие  братья  каждый  на  своей  нарте

поехали. Самый  старший  брат  со  своей  женой  и  сыном-  на  одной  нарте

находились. Тогда главный старик говорит:

     - Когда будете переезжать перевалы, на каждом  перевале  оставляйте  по

одной собаке: сначала собаку черную с одного боку,  затем  лохматую  собаку,

потом собаку с бельмом на правом  глазу,  затем  белую  собаку  и,  наконец,

красную собаку. Когда к своей деревне подъедете,  получите  нашу  награду  -

маленького белого медвежонка, которого мы спустим с неба.

     Люди на собаках домой помчались так, что  снег  сзади  завихрился.  Тех

собак, о которых говорил старик, наш парень сзади своей нарты привязал.  Его

старшие братья впереди него к дому едут. Наш парень на  каждом  перевале  по

одной собаке оставлял. Когда он собак  отвязывал,  они  все  обратно  в  лес

бежали и там  пропадали.  Когда  близко  к  деревне  подъехали,  наш  парень

услышал, как медведь заревел. Вверх посмотрел с неба  белый  медведь  вниз

падает. Впереди него в снег упал, в нем совсем утонул. Наш парень своих собак отвязал, к медведю подошел, его за  уши  из

снега вытащил. К нартам поднес, на них его уложил и крепко  привязал.  Потом

собак тронул, дальше поехал.

     Когда к дому подъехал, там все собаки  старших  братьев  лают,  визжат.

Старшие братья вышли его встречать. Жена старшего брата тоже вышла. Смеются,

радуются. Медведя с нарты сняли, в дом занесли, к помосту привязали.

     Когда прошло три года, медвежий праздник устроили. К празднику в лес на

охоту сходили, очень много зверя убили. Жителей всех  соседних  деревень  на

праздник пригласили. С этим белым медведем праздник праздновали.

     Потом эти три брата еще долго счастливо жили.
Сказки детям
      Rambler's Top100

www.skazki.yaxy.ru ©®§¥ 2000 - 2009

Сказки на ночь | Сказки детям