Сказки на ночь
   

    

 

    Скандинавские саги

    Сага о Сверрире

    

    

 

    "Сага о Сверрире / Перевод с древнеисландского": Наука; Москва; 1988

    

    Аннотация

    

    "Сага о Сверрире" принадлежит к числу "королевских саг", или "саг о

конунгах", повествующих об истории средневековой Норвегии. Она рисует

драматические события последней четверти 12 и первых лет 13 века, известные

в научной литературе под названием "гражданских войн".

    

    Сага о Сверрире (Sverris saga)

    

    Пролог

    

    Здесь начинается повесть о тех событиях, которые недавно произошли и

еще не изгладились из памяти людей, рассказывавших о них, - повесть о

Сверрире конунге, сыне Сигурда конунга сына Харальда.1 Начало повести

списано с той книги, которую писал аббат Карл сын Йона,2 а сам Сверрир

конунг говорил ему, что писать. Но этот рассказ доведен не далеко. В нем

говорится о некоторых его битвах. Дальше в книге рассказывается о том, как

росла его мощь, и эта мощь предвещает великие события. Поэтому эту часть

книги назвали Страшилищем.3 Остальная часть книги написана со слов людей,

которые помнят события потому, что были их очевидцами или слышали о них,

или даже участвовали в битвах вместе со Сверриром. Некоторые из этих

событий были записаны сразу после того, как они произошли, и потом ничего

не было добавлено. Но, может быть, эту книгу увидят люди, которые знают

больше и сочтут, что о многом здесь рассказано слишком кратко, и многое,

достойное упоминания, опущено. Тогда пусть они велят написать об опущенном,

если хотят. И хотя кое в чем из рассказанного здесь о битвах можно

усомниться из-за обилия участников в них, однако все знают, что здесь

истинная правда и ничего не прибавлено. И мы считаем более вероятным, что

сказания о знаменитых людях, живших некогда, и записанные в книгах,

правдивы.

    

    1. Рождение Сверрира конунга

    

    В то время на Фарерских островах был епископ Хрои, брат гребенщика

Унаса. Унас женился на норвежке по имени Гуннхильд. Это было в конце

правления братьев Инги, Сигурда и Эйстейна, сыновей Харальда Гилли.4

Гуннхильд вскоре родила сына, который был наречен Сверриром и считался

сыном Унаса.

    Этому мальчику снились сны, которые предвещали великие события.

Гуннхильд, его мать, рассказала сон, который ей приснился перед самым его

рождением. Она была якобы в великолепном тереме и разрешалась от бремени. А

служанка ее сидела у ее колен и должна была принять ребенка, как только он

родится. И когда Гуннхильд показалось, что ребенок родился, великий ужас

объял женщину, прислуживавшую ей, и она воскликнула:

    - Гуннхильд, ты родила ребенка чудесного и грозного видом!

    Три раза выкликнула она эти слова. И когда Гуннхильд услышала, что

служанка ее выкликнула несколько раз те же слова дрожащим голосом, она

захотела посмотреть, что она родила. Ей показалось, что это был большой

камень, белый как снег и сиявший так ярко, что во все стороны от него

сыпалась искры, как от железа, сильно раскалившегося в кузнечном горне. И

она так сказала своей служанке:

    - Давай скроем тщательно это детище, и пусть никто не знает о нём,

потому что всякий, кто его увидит, будет изумлен.

    Затем ей привиделось, что они взяли камень, положили его на стул и

покрыли красивым платом. И когда они спрятали так камень, то искры все

равно пробивались сквозь плат во все стороны и разлетались по всей

опочивальне. Они были очень напуганы этим ужасным зрелищем.

    И тут она очнулась от своего сна.

    У Гуннхильд и Унаса был сын, которого звали Хиди, а также дочь, которая

была замужем за Свиным Стеваном. Их сыном был Пэтр Литейщик. У Гуннхильд и

Унаса были также другие дочери.

    Пяти лет Сверрир уехал из Норвегии на Фарерские острова и там

воспитывался у епископа Хрои. Епископ посадил его за книги и дал ему

посвящение, и он был помазан в священники. Но когда он стал взрослым, то

оказалось, что он мало годился в ученые люди из-за своего буйного нрава. Он

поссорился с Брюньольвом сыном Кальва, который был тогда конунговым

сюсломанном5 на островах. Сверрир ударил одного человека, и Брюньольв со

своими людьми нагрянул к Сверриру. Но Сверрир убежал от них и, когда они

уже догоняли его, вбежал в какой-то дом, чтобы спрятаться. Какая-то женщина

спрятала его в печи и закрыла устье печи заслоном; а потом развела огонь на

шестке. Преследователи обыскали дом, но нигде не нашли Сверрира. Людям,

которые впоследствии узнали, кем он стал, казалась, что они уже тогда

угадали в нем необыкновенного человека.

    

    2. О снах Сверрира

    

    Сверрир видел сны, предвещавшие ему великое будущее,6 но некоторые

принимали эти сны за пустые и смеялись над ним. Однажды ему приснилось,

будто он в Норвегии и он птица, такая большая, что ее клюв касается на

востоке пределов страны, а хвост ее на севере в Краю Финнов,7 а крылья ее

покрывают всю страну. Он рассказал этот сон мудрому человеку, которого

звали Эйнар, и спросил его, что, по его мнению, этот сон значит. Эйнар

сказал, что сон ему непонятен, но что, возможно, он предвещает какую-то

власть. И он добавил:

    - Может статься, ты будешь архиепископом.

    Сверрир отвечает:

    - Вряд ли я буду архиепископом, раз я не очень-то гожусь в священники.

    Сверриру было двадцать четыре года, когда он узнал, кто его отец. Он

прожил еще одну зиму на Фарерских островах, а потом отправился в Норвегию.8

    

    3. О Магнусе сыне Эрлинга

    

    Магнуса и Эрлинга,9 поддерживала в то время вся знать и весь народ.

Конунга все любили, а ярл был могуществен и мудр, правил сурово и побеждал

врагов, Все правление страной было у него в руках. У него было много

завистников, как знатных, так и незнатных, и большинство их было на севере

страны, в Трёндалёге. А Эйстейн архиепископ, который там на севере правил

всем народом, был близким другом Магнуса Конунга и всячески поддерживал его

на севере страны. На стороне Магнуса конунга были все самые знатные люди

страны, одни были в его дружине10 другие получали доходы с его владений,11

и, кроме того, он был конунгом с согласия всего народа.12 Он был обязан

своим предкам тому, что его любили, потому что весь народ предпочитал

служить потомкам Сигурда Крестоносца,13 а не потомкам Харальда Гилли и его

родичам.

    

    4. Сверрир узнает, кто его отец

    

    Однажды Гуннхильд, мать Сверрира, уехала из страны на юг в Румаборг и

когда она там исповедовалась кому-то, она сказала, что раньше неверно

говорила, кто отец ее сына, и что он сын конунга, но сам этого не знает. Об

этом донесли папе,14 и ей во время исповеди велели сказать сыну, как только

она с ним встретится, кто его настоящий отец.

    Вскоре после того, как она вернулась домой, она отправилась на

Фарерские острова и сказала Сверриру, что его отец - конунг Сигурд.15 Это

известие заставило Сверрира сильно задуматься, и он очень колебался, он

понимал, как трудно бороться за власть против Магнуса конунга и Эрлинга

ярла, но ему казалось недостойным ничего не предпринять, как будто он был

сыном простого бонда,16 а не конунга. И он вспоминал, как мудрые люди

толковали ему его сны. Эти сны воодушевили его к мести за родичей.

    

    5. Сон Сверрира

    

    Сверрир так рассказал о сне, который ему однажды приснился. Ему

привиделось, что он приехал в Норвегию с запада из-за моря, чтобы получить

какой-то сан, и он думал, что избран епископом. Но в стране, как ему

виделось, было большое немирье из-за распри между конунгами, конунг Олав

Святой17 боролся против Магнуса конунга и Эрлинга ярла, и Сверрир

колебался, к кому из них примкнуть. Он решил, что лучше поехать к Олаву

конунгу, и когда он явился к нему, его там очень хорошо и дружелюбно

приняли. После того как он недолго там пробыл, однажды утром, как ему

снилось, при конунге было мало людей, не больше пятнадцати или шестнадцати,

и конунг умывался у столика в опочивальне. Когда он умылся, другой человек

подошел к столу и хотел умыться в той самой воде, в которой умылся конунг.

Но конунг оттолкнул его рукой, не позволяя ему этого. Затем он назвал

Сверрира Магнусом18 и велел ему умыться в этой воде. Тот сделал, как ему

велел конунг, и, когда он умылся, вдруг вбежал человек, призывая немедленно

взяться за оружие и говоря, что враг конунга у ворот. Конунг не смутился,

велел людям взять оружие и выходить и сказал, что он возьмет свой щит и

защитит их всех. Они сделали, как велел конунг. Затем он взял свой меч и

дал его этому юноше, Сверриру, и вручил ему свой стяг и сказал:

    - Возьми этот стяг, государь, и знай, что это знамя ты будешь нести

всегда впредь.

    Ему почудилось, что он взял стяг, хотя и с некоторым ужасом. Затем

конунг взял щит, и они все быстро вышли. Ему показалось, что выход, через

который они шли, был очень длинным, не меньше шестидесяти локтей длиной, и

что он не мог нести стяг достаточно высоко, пока они были в доме. Когда они

подошли к дверям и должны были выходить, навстречу им бросилось семь

человек с оружием и хотели зарубить знаменосца. Но конунг вышел вперед со

щитом и защитил его и всех их, так что все обошлось благополучно. Затем они

вышли на широкое и красивое поле. После этого ему привиделось, что он

поднял знамя и понес его против войска Магнуса конунга и Эрлинга ярла, и

это войско стало отступать по мере того, как он наступал.

    Тут он проснулся и стал обдумывать свой сон. Ему показалось благом

увидеть такой сон, хотя он и странен. Сверрир рассказал его потом своим

друзьям, но немногим и, как потом оказалось, они его верно толковали. Такие

сны воодушевляли его.

    

    6. Поездка Сверрира на восток в Норвегию

    

    И вот Сверрир отправился в Норвегию, чтобы осмотреться. Когда он туда

прибыл, человек по имени Эйстейн19 говорил, что он конунг. Они со Сверриром

была двоюродные братья по отцам.

    Когда Сверрир услышал о нем, он разузнал все о том, что тот

предпринимал, и ему показалось, что многое из того, что тот предпринимает,

- ребячество. Это остановило Сверрира, и он решил, что не стоит с ним

связываться. Он тогда направился на север, ибо епископ Хрои, его

воспитатель, советовал ему явиться к архиепископу,20 и открыться ему. Но по

дороге он стал расспрашивать людей, ехавших с севера. Он остановился на

некоторое время в Селье21 поскольку у него были там знакомые. Там был один

священник, который подробно рассказал ему обо всем, что, он хотел знать, и

Сверрир увидел, каким противником архиепископ был его друзьям, и понял, что

ему нечего рассчитывать на помощь там, где его братья потерпели неудачу, и

он повернул на юг и решил уехать из страны. Он добрался на купеческом

корабле в Тунсберг, а оттуда отправился на восток в Конунгахеллу.

    Во время своих странствий Сверрир не раз разговаривал с самим ярлом, но

так скрытно держал себя с ним, что тот не узнал, ни что у него на уме, ни

кто он такой. Он часто общался с дружинниками или другими людьми конунга и

был таким развеселым с ними, что их очень забавляли и смешили беседы с ним.

А он с помощью своих речей и своего ума докопался до многого, чего бы они

никогда не сказали, если бы знали, кто он такой и с кем они разговаривают.

Он допытывался, нет ли нерешительности в народе, ибо его речи никому не

казались подозрительными и никто не знал, что у него на уме. Ему стало ясно

одно, что весь народ предан Магнусу конунгу.

    Из Конунгахеллы он отправился в Льодхус и многого натерпелся в пути. С

большим трудом он добрался в Восточный Гаутланд. За три ночи до

рождества,22 он приехал к ярлу Биргиру Улыбка23 своему свойственнику

который был женат на Бригит, сестре его отца. Он рассказал им о своем деле,

но встретил у них мало поддержки. На то было две причины. Во-первых,

Эйстейн, его родич, набрал там свое войско, и они не хотели поддерживать

никого другого, пока Эйстейн жив. Во-вторых, до Биргира дошел слух, что

Эрлинг ярл прислал его туда, чтобы посмеяться над ним.

    Сверрир остался там на рождество и постоянно говорил ярлу о своем деле,

прося его посоветовать, что ему предпринять. Но случилось, как часто

бывает, что там оказалось больше завистников, чем доброжелателей, и он

подвергся большой опасности, потому что многие близорукие люди поверили

слуху и хотели убить его. Но ярл не позволил убивать его, пока не была

доказана его вина, и не выяснено, какие у него замыслы. Его угощали вином и

медом, рассчитывая, что, опьянев, он, может быть, проболтается, и

обнаружится, что его стоит убить. Но Сверрир был все время так поглощен

своими замыслами, что ему было не до меда или вина, хотя его ими обильно

угощали. Он стал очень осмотрительным, когда обнаружил, что ему не дают

никакого ответа по делу, которое его занимало. Так те, кто хотели напоить

его пьяным, не обнаружили за ним никакой вины.

    

    7. Сверрир отправляется в Вермаланд

    

    После рождества24 Сверрир направился в Вермаланд, поскольку он так и не

дождался удовлетворительного ответа от ярла по своему делу. Не много было с

ним народа, всего один человек, и он многого натерпелся во время этого

похода. Все было совсем как в древних сагах, в которых рассказывается о

том, как мачеха старается погубить конунговых детей. Шесть или семь дней он

пробирался по бездорожью через огромные дремучие леса, терпя холод и голод.

    Когда он добрался до Вермаланда, он встретил там людей, прибывших из

Норвегии. Он стал расспрашивать их о новостях, и они рассказали ему, что

Эйстейн конунг направился с севера на восток в Вик и сразился с Магнусом

конунгом, и в этой битве Эйстейн конунг пал и погибла большая часть его

войска, а те, кто уцелели, бежали кто в Вермаланд или Теламёрк, а кто на юг

в Данию.25 Эти известия очень огорчили и смутили Сверрира, и он отправился

к своей сестре Сесилии,26 которая, узнав о его приезде, приготовила в его

честь пир. Когда они встретились, она очень ему обрадовалась и приняла его

очень гостеприимно. Затем они стали советоваться о том, что он должен

предпринять, потому что возвращаться в Норвегию ему было нельзя. О нем уже

тогда стало известно, и он решил, что лучше всего отправиться на некоторое

время в какую-нибудь глушь и ждать там, что бог как-нибудь поможет ему в

его деле.

    

    8. Обращение берестеников27 к Сверриру

    

    И вот ватаге бедняков, которые тогда потерями своего вождя, становится

известно, что в Вермаланде появился сын конунга Сигурда. Все, кому это

стало известно, шли к нему и просили его связать с ними его дело и

возглавить их. Войско это было очень жалкое: некоторые были изранены другие

без одежды, и все почти без оружия. К тому же все они были так Молоды, что,

они показались ему негодными для большого предприятия.

    Он отвечает им так:

    - Мне не кажется, что у меня с вами получится что-нибудь хорошее. Вы

люди бедные, а я человек малоимущий и вам незнакомый. Возможно также, что

вам не понравится мой замысел, ведь вы не знаете, кому вы хотите служить. Я

родился там, где люди не привыкли к большим делам и трудам, и мне кажется,

что у меня с вами мало общего, кроме бедности и больших тягот. Я не хочу

связывать ваши тяготы с моими замыслами. Но раз вы ко мне обратились, я

хочу дать вам совет, который, как мне кажется, будет вам полезен. У

Биргира, моего свойственника и Бригит есть три сына, у которых по рождению

такие же права на престол, как у Магнуса сына, Эрлинга. Отправляйтесь к

нему и попросите его дать, вам кого-нибудь из них в вожди. Я присмотрелся к

вашему войску, и мне кажется, что мало среди вас стоящих мужей, так что мне

совсем не с руки возглавлять вас. Я вижу, что у нас с вами большие

трудности, поскольку у нас нет того, что нам всего необходимее. И похоже на

то, что вы не поможете в таком трудном деле, как борьба против Эрлинга

ярла. Да и я, человек, выросший на острове, далеком от других стран,

неспособен на большие дела. До того, как я приехал в вашу страну, я не

видел обычаев других людей и вести войско могу еще меньше, чем править

страной. Не известный никому, я ничего не могу. Ведь я не знаю точно и о

своем роде, и никто не знает о нем ничего, кроме того, что я вам скажу.

Возможно, что вы будете говорить обо мне то же, что вы говорили о вашем

прежнем вожде, которому вы служили, хотя не знали, кто он и ваши враги

будут вас в этом всегда попрекать, где бы вы их ни встретили. Надейтесь на

сыновей Биргира, а не на меня.

    

    9. Берестеники отправляются к ярлу Биргиру Улыбка

    

    Эти люди обратились с тем же самым к ярлу Биргиру Улыбка. Тот очень

пожалел их и сказал так:

    - Сыновья мои еще дети и не могут распорядиться ни самими собой, ни

другими людьми. Они на такое дело не годятся, и прежде всего по возрасту.

Мне кажется, что и в вашей братии нет никого, кто бы мог быть их

советчиком. А послать отсюда войско я не могу, так как норвежцы не

потерпят, чтобы войско из Гаутланда напало на их страну. Однако поскольку

вы ко мне пришли, я дам вам совет. Но от Бога зависит, что получиться. Сын

Сигурда конунга был у нас на рождество, а теперь он, наверно, в Вермаланде.

Возьмите его в вожди. Он подходит и по возрасту, и по уму. Просите его.

    Они ответили:

    - Мы были у этого человека, но он отказал нам.

    Но ярл стал настаивать и сказал:

    - Я предчувствую, что никто не поможет вам, кроме него. Идите снова к

нему, если хотите послушаться моего совета. И можете сказать ему от меня,

что я обещаю ему всю ту дружескую помощь, которая в моих силах. Он может

привести сюда свое войско и жить в мире всюду в Швеции. Предложите ему на

выбор: либо принять ваше предложение, либо лишиться жизни.28

    Они поставили людей сторожить Сверрира, пока они ходили к Биргиру ярлу,

потому что Сверрир, не зная никого в Норвегии, кто бы его поддержал,

собирался поехать в Йорсалир. Магнус конунг и Эрлинг ярл в таких жестких

рукавицах держали всю страну, что никто не решался называть конунгами

Сигурда или Хакона29 или даже упоминать их.

    И вот эти люди пришли вторично к Сверриру с письмами Кнута конунга30 и

Биргира ярла и сказали так:

    - Мы просим Вас, чтобы Вы взялись помочь нам, беднякам, и не отвергли

нашей просьбы, и, хотя мы раньше этого не делали, мы будем теперь

поддерживать и укреплять Вашу власть всем, что в наших силах.

    Но, хотя они так соблазнили его красивыми словами, он все же не

посчитал себя в силах взяться за такое большое дело и отказал им. Тогда они

вспомнили, что Биргир ярл сказал в заключение своего совета, и предложили

ему выбор: либо он смилуется и примет их предложение, либо они с ним быстро

расправятся. Они сказали так:

    - Мы долго служили Вашим родичам, мы потеряли своих отцов и братьев и

почти всех родичей и места, где мы могли бы жить в мире, и все ради твоего

отца, а теперь мы все предлагаем служить твоему делу, а ты пренебрегаешь и

нами, и своей собственной честью. Так знай, что мы убьем тебя и твоих

родичей и тем купим себе прощение у Магнуса конунга и будем тем более

жестокими, чем добрее были раньше.

    Сверрир увидел, что его положение становиться еще более трудным, и ему

пришло в голову, что если они пойдут на крайнюю меру, то его род

прекратиться. В воскресенье на великом посту.31 они ударили по рукам. А в

следующий понедельник, семьдесят человек стали людьми Сверрира, кто

дружинниками, кто гостями, кто слугами32

    

    10. Сон Сверрира

    

    На следующую ночь Сверриру приснился сон. Он будто на востоке в Борге,

где Раум-Эльв впадает в море, и Магнус конунг и Эрлинг ярл тоже там в

городе со своим войском. И будто прошел слух, что в городе появился

конунгов сын, и все люди ищут его, но он знает, что слух этот о нем самом.

Он тайно уходит из города и видит перед собой церковь Марии. Он входит в

неё и слушает богослужение, и в то время, когда он в церкви, к нему

подходит человек, берет его за руку, ведет его в какой-то придел к северу

от церковных дверей и говорит:

    - Иди за мной, брат, я хочу сказать тебе тайну.

    И он будто идет с этим человеком и внимательно рассматривает его лицо.

Он очень стар, и у него седые волосы, белые как снег, и коротко

подстриженные, длинная борода, ниспадающее одеяние, румяное лицо, и он

ужасен. Сверрир недоумевает, что этому человеку нужно. Старец заметил это и

сказал:

    - Не бойся, брат, ибо меня послал бог.

    Сверрир падает перед ним на землю и спрашивает:

    - Кто ты, господин, и как мне узнать, что тебя послал бог?

    Старец отвечает ему во второй раз, прося Сверрира не бояться и говоря,

что бог послал его к нему. Но ужас Сверрира не только не уменьшается, но

даже растет. Тогда старец взял его за руку, помог подняться на ноги и

сказал в третий раз:

    - Не бойся, брат, мир тебе, ибо я Самуил, божий пророк.33 Я должен

передать тебе весть от бога.

    После этого старец вынул рог из сумки, которая была у него на шее, и

Сверриру показалось, что в роге миро. И старец сказал Сверриру:

    - Покажи мне твои руки.

    Тогда Сверрир протягивает ему обе руки. Человек помазал его руки и

сказал так:

    - Да освятятся и окрепнут твои руки для преследования твоих врагов и

противников и для правления многими.

    Затем он поцеловал Сверрира, взял его за правую руку и сказал;

    - Ступай на восток прочь от твоих недругов, ибо ты будешь конунгом.

    И он поцеловал Сверрира во второй раз и сказал:

    - Будь тверд и мощен, ибо бог поможет тебе.

    Тут Сверрир проснулся и рассказал этот сон двенадцати из своих людей,

которые спали в том же покое, что и он. Всем им сон показался великим и

замечательным, и все они были рады этому сну. Но когда он стал просить,

чтоб его истолковали, то никто не решился сделать этого, хотя все почли что

сон этот к добру.

    Когда Сверрир увидел, что никто не берётся истолковать этот сон, он

попросил не считаться с тем, что он ему приснился. Однако все, кто там

присутствовали, заметили, что он сильно изменился духом после этого сна.

    Для него было большим испытанием то, что он был в незнакомой стране и

среди совсем незнакомого народа. С одной стороны, он должен был нести

ответственность за людей, которые ему служили, но, с другой стороны, в том

войске, с которым он связал свою судьбу, не было никого, кроме него самого,

кто бы мог принимать решения.

    

    11. О Сверрире конунге

    

    В среду на великий пост.34 Сверрир возглавил свое войско и начал поход

из Хамара в Вермаланде. У него было не больше семидесяти человек. Он

направился в Вик, и по пути туда к нему стал стекаться народ, так что,

когда он достиг Саурбэира в Вике, у него уже было три с половиной сотни

людей35 Он велел созвать тинг, и его люди хотели провозгласить его

конунгом. Но он отказался, говоря, что лучше было бы раньше объявить о нем

и привести доказательства. Однако они не хотели и слышать об этом и

сказали, что не хотят ему служить, если он не будет выше тех, кто за ним

следует.36 В первое воскресенье поста.37 они провозгласили его конунгом.

Они взялись за его меч и стали его людьми38

    Сверрир недолго пробыл во главе этих людей, прежде чем ему стало

понятно, о чем он подозревал и раньше, что на них не очень-то можно

положиться, и, пока он был с ними в Вике, он внимательно наблюдал за их

повадками и поведением. Он увидел, что среди них есть очень разные люди:

есть достойные и разумные, но есть и буйные.

    Он решил испытать этот народ и убедиться в том, что они следуют за ним

не только ради грабежей и бесчинств. Он вернулся в Вермаланд, потому что он

хотел бороться за престол, на который он имел право по рождению, а не

грабить в Вике.

    Из Вермаланда он отправился в поход на север. Когда он достиг лесов

Эйдаског, он устроил смотр своему войску, и стало очевидным, что многие

примкнули к нему не из доблести, не для того чтобы сражаться во славу

своего конунга, а скорее для того, чтобы разбойничать. Оказалось, что из

трех сотен человек годных у него не более восьмидесяти. Он увидел, что с

таким небольшим войском он не сможет бороться с теми превосходящими силами,

которые ему противостояли. Он понял, что нельзя рассчитывать на то, что это

войско последует за ним на север или с севера. Они только восстанавливали

народ против себя грабежами и бесчинствами, вместо того чтобы следовать за

ним, неся все тяготы. Это его очень огорчало, так как он был провозглашен

конунгом против своей воли, а между тем у него не было хорошей поддержки.

Он стал думать, что ему делать, и решил, что ему нельзя расстаться с

войском, поскольку те, кто всего больше хотели следовать за ним, тщательно

следили за ним.

    Сверрир провел пасху,39 у одного священника, который устроил роскошный

пир в его честь. После этого он послал грамоту в Теламёрк, ибо там были

люди, враждебные Магнусу конунгу и Эрлингу ярлу. Он обещал им улучшение

законов40 если они станут на его сторону; и предложив им встретиться на

севере страны, если они хотят стать его людьми и оказать ему поддержку.

    

    12. О походе Сверрира конунга

    

    Когда прошла пасхальная неделя,41 он понял, что ему не пробраться на

север страны иначе, чем по каким-нибудь глухим и трудным тропам, потому что

когда стало известно, что на востоке собирается войско, то по всей стране

стали готовиться к отпору, так что им нельзя было показаться там, где было

много жилья. И он решил повернуть к Восточному Морю, а затем они шли сперва

по лесу, длина которого двенадцать миль, пока не дошли до Эскихерада. Выйдя

оттуда, они прошли по такому же длинному лесу, пока не дошли до места,

которое называется Молунг. Затем они прошли через лес длиной в пятнадцать

миль в Ярнбераланд. Во всех этих лесах не было никакой другой пищи, кроме

птичьего и лосиного мяса. Поход был тяжелым и трудным, поскольку им

приходилось очень долго идти по незаселенной местности, терпя холод, голод

и усталость. Ни на лошадях, ни в повозках нельзя было проехать, так как

была распутица: снег таял в лесу, а лед в озерах. Временами они пробирались

по моховинам или огромным болотам, через густые дебри или большие завалы.

    Ярнбераланд принадлежит конунгу шведов, и эта страна была тогда еще

языческой. Ее жители никогда не видели конунга, и были непривычны к тому,

чтобы через их страну проезжал конунг. Можно сказать, что там нельзя было

найти человека, который понимал бы, что такое конунговы люди, или знал бы,

люди они или звери. Идти походом среди такого глупого народа было большим

испытанием. Но всемогущий бог проявил милость к Сверриру, что жители

разрешили ему проехать через их страну, как только услышали его слова.

    Из Ярнбераланда Сверрир направился через лес в восемнадцать миль длиной

и достиг долин, которые называются Хердалир. Это уже была его земля. Оттуда

он пробирался через лес в тридцать восемь миль длиной. В этом лесу им

пришлось так плохо, что они питались только корой и соком деревьев и

ягодами, которые пролежали под снегом зиму.

    

    13. Знамение Сверриру конунгу

    

    Однажды Сверриру пришлось переправляться через большое озеро в лесу, и

так как никаких других средств для переправы поблизости не было, люди

делали плоты из деревьев, трех или четырех, как придется. Плот, на котором

переправлялся конунг, был невелик, и на нем было четыре человека. Когда они

отплыли от берега, плот так погрузился, что вода доходила им до середины

голени, а озеро было шириной в пол морские мили. В это время на берег озера

прибежал человек. Он был в полном изнеможении от ходьбы потому, что они шли

тогда по самому дремучему лесу и уже два дня ничего не ели. Человек крикнул

тем, кто был на плоту, прося помочь ему, поскольку он изнемог от усталости,

а остальное войско уже далеко уплыло в озеро.

    Когда конунг услышал крик, он понял, что человек погибнет, если они не

возьмут его на плот, но в то же время и видел, что плот не выдерживает даже

тех людей, которые уже на нем были. Тем не менее он велел причалить к

берегу и взять человека, хотя бы плот его и не выдержал. Когда человек

взошел на плот, вода была им уже выше колена. Но они все же переплыли

озеро, причалили к какому-то поваленному дереву и сошли с плота. Конунг

сошел последним, и, как только он сошел с плота, тот пошел ко дну как

камень. Всем показалось это многозначительным и чудесным. И теперь всем

очевидно, что на плоту был тот, кому были суждены великие дела, тогда еще

не свершенные, и более высокое звание, чем то, которое он носил, раз плот

плыл под грузом людей и потонул, как только люди сошли с него.

    Еще два дня после этого они шли по дебрям, и у них не было никакой

пищи, кроме березового сока. На третий день все войско пришло в полное

изнеможение. Они шли по этим дебрям так быстро, что им оставалось всего

тринадцать миль. Тут случилось, что войску пришлось переправляться через

большую реку. Те, кто переправились через нее, легли на берегу и от

изнеможения были не в состоянии идти дальше. Конунг переправлялся с

последними, их было трое. Их отнесло далеко вниз по реке и наконец прибило

к берегу, и они стали отдыхать.

    Тут конунг призвал людей крепиться и сказал, что уже недалеко до жилья,

что, если они наконец окажутся среди крещеных людей, то наступит просвет.

    

    14. О походе Сверрира конунга

    

    Когда конунг пришел в Ямталанд, местные жители хотели дать ему отпор.

Он послал вперед Сигурда из Сальтнеса, рассчитывая, что они будут менее

остерегаться, пока не появился сам вождь. Так и вышло. Сигурд захватал все

их корабли, которые они предназначали для защиты страны. И когда пришел сам

конунг, бонды обнаружили, что кораблей нет. Им ничего не оставалось, кроме

как подчиниться Сверриру конунгу. Там были также многие лендрманны42

Магнуса конунга, и все они тоже подчинились Сверриру конунгу. Ему были

приготовлены пиры и оказана всякая помощь. Ему дали шесть десятков человек.

    После этого он отправился дальше, и поход был тоже очень трудным: пять

дней никто из них не ел, и они не спали, так как конунг не хотел, чтобы

стало известно о его приближении.

    В ночь на пятницу перед троицыным днем43 они приблизились к Нидаросу.

Горожане узнали об этом и перешли реку Нид навстречу им с шестнадцатью

сотнями44 людей. Предводителями у них были Сигурд Стикулакс, Эйрик сын

Арни, Ивар Хорти, Ивар Шелк и Ивар, сын Гьяввальда.

    Узнав об этом, конунг отправился сам в разведку с человеком, которого

звали Йон Точило, пробрался в войско врагов, убедившись в его численном

превосходстве, решил, что нельзя сражаться с сотней человек против

шестнадцати сотен, и они тогда отступили. Жители Сельбу тоже собрали тогда

против них семь сот людей, а войско Сверрира конунга было тогда так

утомлено долгим и тяжелым походом, что ему было необходимо отдохнуть.

    Конунг послал людей к Виглейку из Дигрина с просьбой покормить его

войско. Тот не отказался. Когда они шли оттуда, бог так помог конунгу, что

тот со своим войском оказался между войском жителей Сельбу и их ладьями.

Они захватили все ладьи жителей Сельбу, отправились затем в жилища тех

людей, которые хотели их погубить, и расположились там, как хотели. Тем

ничего не оставалось, кроме как согласиться на все условия, которые им

поставил конунг. Он потребовал содержания своего войска в течение

полумесяца.

    Конунг был тогда на одном острове на озере Селасьо. Он с тех пор

называется Конунгов остров. Оттуда они отправились ночью, так что никто не

знал об их передвижении, на гору, которая называется Ватнсфьялль, и

оставались там, никем не замеченные, но видели все, что происходит в

городе, и слышали многое, что говорили о них.

    Жители Гаульдаля тоже собрали войско, как они увидели. Но, когда в

течение нескольких дней они не подавали о себе вестей, войско это было

распущено. Как только берестеники это увидели, они бросились за ними по

пятам и застали их врасплох в их жилищах. Тем пришлось тогда безропотно

выполнить все требования конунга.

    Вскоре о случившемся узнали в городе, и снова из города вышло против

него войско. Сверрир конунг снова отступил со своим войском и направился в

Сокнадаль. Когда он пришел туда, он узнал, что из Теламёрка идет Хрут с

восьмьюдесятью хорошо вооруженными людьми. Они откликнулись на ту посланную

в Теламёрк грамоту, о которой было сказано раньше. Конунг был очень рад

этому известию и отправился им навстречу в Реннабу.

    

    15. Победа Сверрира конунга

    

    После этого он вернулся, и было у него тогда сто восемьдесят человек.

Они направились к устью реки Гауль и переправились через нее на челнах.

Конунг послал в разведку двадцать человек, которые переправились первыми.

Во главе их был Йон сын Гуннара.45 Горожане, со своей стороны, тоже послали

людей в разведку. Их было семеро. Разведчики встретились, и пять горожан

было убито, один взят в плен, но один ускользнул и рассказал в городе о

случившемся. После этого горожане снова вышли из города боевым строем, и

было их двенадцать сотен.

    Тут Ивар Хорти сказал:

    - Пойдем на такую хитрость: спрячем часть нашего войска, ибо они не

решатся вступить, в бой, если увидят все наше войско.

    И вот они поставили семь сотен человек под каким-то забором,

рассчитывая, что те ударят в тыл конунгу, когда войска сойдутся. Хотя среди

них были только бонды и лендрманны, они решились на такую дерзость: взяли

стяг конунга Олава Святого и велели нести его навстречу Сверриру конунгу.46

Но получилось, как вы сейчас услышите, следующее. Человека, который нес

стяг, посадили на коня. Поскакав за войском, он не мог остановить коня и

наехал на двоих. Один из них умер на месте, а другой стал калекой. Сам же

человек свалился с лошади, и знамя упало, на землю.

    А конунг построил свое войско против тех пяти сотен, которые были в

усадьбе, и выставил вперед своих лучников. Каждый хорошо работал своим

оружием. Тут те, кто стояли под забором, услышали у себя над головами свист

стрел. И они, те, кто, по расчету Ивара, должны были обеспечить победу,

первыми обратились в бегство. Так была одержана победа, которая может

показаться невероятной в силу численности того и другого войска. Сверрир

конунг сразил Ивара Шелк, Ивара сына Гьяввальда и с ними больше ста

человек. Знамя конунга Олава Святого было поднято и внесено в город в знак

победы, а оставшиеся в живых вожаки разбежались кто куда, как мыши по

норам. Эйрик сын Арни был взят в плен. После этого люди стали просить

пощады, и многие из тех, кто раньше с большой гордыней выступали против

Сверрира, смиренно подчинились ему.

    Сверрир конунг поблагодарил всемогущего бога, святую божью матерь Марию

и святого Олава за прекрасную победу, которую бог дал ему, и проявил свою

благодарность в том, что дал пощаду всем, кто ее просил.

    Сверрир понимал, что многие знатные люди, которые бежали, будут искать

его гибели, если он не предостережется. После этой битвы конунг посылает

разведчиков во все стороны из города. По прошествии трех ночей они

вернулись с известием, что жители Внутреннего Трандхейма собрали двадцать

сотен людей и выступили в поход, а у Ивара пятьдесят кораблей стоят у

Раудабьёрга.

    Когда все эти известия дошли до конунга, он понял, что нельзя

оставаться на месте, и они сели на корабли. У них было одиннадцать

небольших судов. Когда они отплыли немного от Хольма, они увидели корабли

жителей Внутреннего Трандхейма, плывущие им навстречу, и вскоре они были на

расстоянии выстрела от них. А у Раудабьёрга стояло пятьдесят грузовых

кораблей. Но конунг не хотел на них нападать, потому что это были все

купцы, приплывшие из Вагара, а Сверрир конунг никогда не трогал купцов,

если те знали свое место.

    Там стояли также собранные Иваром двенадцать стругов и один боевой

корабль. Они сразу же обратились в бегство, не решившись вступить в бой с

берестениками, но конунг поплыл за ними и у Агданеса настиг девять стругов

и сразу же вступил с ними в бой. Противникам конунга пришлось отдать свою

одежду, оружие и все, что у них было ценного, и претерпеть побои и

унижение. Убивать этих людей конунг не позволил.

    Оттуда Сверрир поплыл дальше, к морю, и у Фольскна настиг грузовой

корабль принадлежавший Ивару. Они взяли на нем добра на шесть марок золота.

После этого они поплыли на юг в Мёр и настигли там двенадцать или

тринадцать небольших кораблей. С ними поступили так же, как с упомянутыми

раньше, потому что и те и другие собирались присоединиться к Ивару, если бы

ничего им не помешало.

    

    16. Сверрир провозглашен конунгом на Эйратинге47

    

    После этого конунг возвращается назад в Трандхейм. Когда он подплывал к

городу, горожане приняли его как поддает принимать конунга, в городе стали

звонить во все колокола и навстречу ему вышло торжественное шествие. Затем

конунг велел созвать Эйратинг и позвал на этот тинг по двенадцати человек

от каждого из восьми фюльков,48 расположенных к востоку от мыса Агданес.

Когда они собирались, Сверрир был провозглашен конунгом на тинге этих

восьми фюльков, и в подтверждение присутствующие потрясли оружием49 и в

согласии с древними законами50 поклялись, что страна его и они его

подданные.

    Вести обо всем этом быстро распространились и дошли до Магнуса конунга

и Эрлинга ярла. Те сразу собрали войско и направились к северу вдоль

побережья. Сверрир конунг услышал об этом, но не захотел ждать. Он

отправился со своими кораблями и людьми в Оркадаль. Там они вытащили свои

корабли на берег, подожгли и сожгли их все.

    Затем они отправились в Уппленд и, перейдя горы Доврафьялль, спустились

в Гудбрандсдалир и собрали там тинг. Оттуда они направились к озеру,

которое называется Мьёрс. В озере на восемнадцати кораблях стояло войско,

собранное лендрманнами. Там были три лендрманна - Халльвард из Састадира,

Сэбьёрн сын Синдри и Ивар Гусенок. Другое войско было у них на суше. В нем

было двенадцать сотен людей. А у Сверрира конунга было две сотни людей. Он

стал советоваться со своим войском, что делать, и все выразили желание

вступить в бой. Но конунг отвечает так:

    - Мне кажется, что нам не стоит этого делать, потому что на стороне

противника было бы большое превосходство. Чем идти в такую ловушку, я лучше

как-нибудь иначе отомщу за свои обиды. Плохая была бы месть за моего отца,

братьев и многих родичей, если бы меня сразили или обратили бегство.

    Затем они по совету конунга ушли оттуда и шли два дня. Конунг послал

шестьдесят человек вперед в Хадаланд, к озеру, которое называется Рёнд, и

они захватили все ладьи, которые там были. Но, когда конунг подошёл туда,

его ждали три вражеских войска: три сотни в двух местах и пять сотен в

одном месте. Конунг разделил свое войско на две части: он оставил себе

самому сто человек, а другую сотню он послал в усадьбу Эцура Хисли, и они

награбили там на двадцать марок золота.

    Пока они ходили в этот поход, конунг не хотел сидеть сложа руки и с

оставшимися у него людьми решил напасть на то войско, в котором было три

сотни. И те, и другие приготовились к бою и двинулись друг на друга. Но,

когда берестеники подняли оружие, на бондов напал страх. Они опомнились,

стали просить пощады и бросили оружие, проявляя так свой страх. Конунг, как

он делал и раньше, дал пощаду всем, кто ее просил.

    Когда другие, которые собирались выступить против Сверрира, увидели,

что вышло у их товарищей, они тоже помирились с ним. Все ему подчинились,

чего никогда еще не бывало раньше в Хадаланде, и был назначен тинг, на

котором должен был быть заключен мир с конунгом. Этот тинг был назначен

бондами не без тайного умысла, так как они видели, что у конунга было мало

войска, и они рассчитывали напасть на конунга во время тинга. Но в день,

когда должен был состояться тинг, вернулись те, которых конунг послал в

усадьбу Эцура. Поэтому войско конунга оказалось больше, чем войско бондов.

И тем ничего не оставалось, кроме как подчиниться конунгу.

    Конунг поставил им такие условия, какие хотел, и они со всем

согласились. С виду все было хорошо, но оказалось, что, как и раньше, у

бондов было недоброе на уме. Они послали гонца Орму Конунгову Брату,51

прося его выступить из Вика против Сверрира конунга, поскольку он был тогда

при ладьях. Они обещали выступить против конунга, если тот будет пытаться

ускользнуть.

    И вот Орм собрал большую рать и велел вытащить большие корабли из

озера, которое называют Тьёрви, намереваясь направиться в Рёнд против

Сверрира. Конунг был тогда на кораблях. Были даны заложники в обеспечение

того, что в Хейдмёрке восемнадцать ладей будут стоять в озере Мьёрс. Все

это стало известно Сверриру конунгу. Он притворился, что собирается идти

навстречу Орму, и в ту сторону послал всех своих разведчиков, а сам

направился в лес, взяв с собой сорок человек, которые стали валить лес.

Никто не понимал, зачем они это делают. Остальным своим людям он приказал

следовать за ним, и они последовали за ним и заночевали там, где он был.

    На рассвете следующего утра затрубили трубы, и все войско встало, но

никто не знал, что конунг собирается предпринять. Когда люди оделись, он

приказал им тащить пять миль корабли, которые были в озере Рёнд, по пути,

по которому никогда раньше не волокли корабли. Теперь стало понятно, для

чего нужны деревья, которые конунг велел валить в лесу. Они должны были

послужить катками для кораблей.

    Они не останавливались, пока не перебрались в озеро Мьёрс. Оказавшись

там, они стремительно напали на лендрманнов, которые там стояли. Сражение

кончилось тем, что победил тот, кому помогал бог. Сверрир Конунг обратил в

бегство всех своих врагов. Прогнав лендрманнов, конунг направился в Хамар и

созвал там тинг. На тинге никто ему не противоречил. Лендрманны бежали от

конунга на юг озера. Они были далеко от него, ибо Мьёрс такое большое

озеро, что больше похоже на море.

    

    17. Сражение Сверрира конунга с лендрманнами

    

    Халльвард из Састадира и другие лендрманны задали большой пир в

Састадире. Они приглашали прийти всех, кто хочет, дабы увеличить свое

войско. В тот день был престольный праздник.52 На пир собралось три сотни

людей. Но пришли незваные гости. Берестёники тоже явились к престольному

празднику, готовые к битве. И те и другие построили свое войско, а затем

стали сходиться и перестреливаться. Вскоре лендрманны и их войско

обратились в бегство. Было убито семь человек и пятеро взято в плен.

    И вот сели за пир незваные гости, а те, кто готовили его, были

прогнаны. Они бежали к Орму Конунгову Брату и рассказали, как они

осрамились. А Сверрир конунг стал допрашивать пленных, куда они спрятали

свои корабли, и те сказали. Так конунг взял все ладьи, которые были в озере

Мьёрс; и малые и большие. Конунг овладел тогда всем добром лендрманнов и

тех, кто бежал с ними, а также всеми налогами, которые причитались Магнусу

конунгу и Эрлингу ярлу.

    Теперь Сверрир конунг захватил целиком Упплёнд и Эйстридалир, Быть его

сторонником стало выгоднее, чем быть против него. И чем больше люди видели,

что его сила растет, и скорее благодаря его уму, а не многочисленности его

войска, тем охотнее становились на его сторону. Войско его росло, так что

теперь у него было уже три сотни людей.

    Между тем Магнус конунг и Эрлинг ярл прибыли в Вик и услышали о

берестениках то, что только что было рассказано. Они собирают войско по

всему Вику и собрали столько, что это была огромная рать. Сверрир конунг

увидел, что превосходство этой рати настолько велико, что ему нет смысла

оставаться на месте, и он принял решение, как ему надо действовать.

    

    18. О Сверрире конунге и жителях Согна

    

    И вот Сверрир направляется в Согн и хочет, добраться в Бьёргюн.

Всемогущий бог и святая Дева Мария даровали ему столько прекрасных побед,

что возможно, завистники и глупцы не поверят нашему рассказу и скажут, что

мы грешим против истины, говоря, что Сверрир конунг всегда одерживал

победу. Мы хотим заглушить это их недоверие и доказать правдивость нашего

рассказа, говоря и о хорошем, и о плохом, ибо по многим тернистым тропам

пришлось пройти ему и его войску, прежде чем были отомщены многие и большие

обиды, нанесенные ему Эрлингом и его сыном, и он получил отцовское

наследие, за которое он должен был бороться против могущественных людей с

тем незначительным войском, которое у него было. И хотя ему и раньше всегда

приходилось испытывать большие трудности и тяготы, на его долю никогда не

выпадало столько невзгод, непогоды, бессонницы и голода, как в этот поход.

    Он снимается с места и направляется в Бьёргюн, но когда он добрался до

Согна, то оказалось, что вражеские разведчики его опередили и его встретило

большое войско. Когда он спускался со своим войском в Согн, то путь их

лежал по тропе, с одной стороны которой текла стремительная река, вся в

водопадах, так что никакое живое существо, кроме птицы, не могло

перебраться через нее. С другой стороны возвышались отвесные скалы, на

которые невозможно было взобраться. Тропа была такая узкая, что идти по ней

можно было только гуськом. А на скалах засело большое войско бондов. У них

были наготове большие камни и бревна, которые они приготовились сбрасывать

вниз, как только покажется войско конунга.

    Когда конунг понял замысел своих врагов, он решил перехитрить их и так

сказал своему войску:

    - Не надо давать этим людям случая нанести вам урон. Вы должны

посмеяться над ними по возможности. Я придумаю, как разрушить их замысел.

    Затем он с несколькими людьми взобрался на гору, где это оказалось

возможным, и зашел в тыл тем, кто засел наверху. Те сразу обратились в

бегство, и некоторые из них были убиты. После этого он со своим войском

спустился к жилью. Это был Лерадаль.

    Но наутро их застигло врасплох появление Эцура Хисли с двадцатью пятью

ладьями. Берестеники сразу взялись за оружие и двинулись навстречу. Но,

хотя на ладьях было много людей, они не решились сойти на берег, им

показалось это небезопасно, поскольку берестеники стояли на самом берегу.

Так они и уплыли.

    

    19. О походах Сверрира конунга

    

    Конунг увидел, что здесь ему не захватить кораблей, поскольку вражеская

разведка опередила его, и он решил направиться в Вёрс, а оттуда вниз в

Бьёргюн. Этот переход очень опасен в зимнее время, так как там большие горы

и можно было ожидать глубокого снега. Они все же решились на него, потому

что им была суждена на этот раз битва. Они направились в Вёрс, и там у них

не было недостатка в опасностях. Во-первых, против них собрались все их

враги из Вёрса и многие из Согна, Хардангра и Южного Хёрдаланда. Это было

несметное полчище. Оно застигло берестеников врасплох в день Симуна.53

Конунг сидел за столом и собирался отправиться дальше. Узнав о приближении

войска, они вскочили из-за столов, вооружились и стали ждать товарищей, так

как они не все ночевали в одном месте. Когда собралось все войско,

берестеники и бонды приготовились к битве.

    Хотя берестеников было меньше, они, несмотря на это, первыми пошли на

врага, и их натиск был так силен, что строй бондов был сразу же смят. Они

отступили на другую сторону ущелья, по дну которого текла река, и, когда

бонды перешли через эту реку, их отделяло от берестеников узкое ущелье. Они

перестреливались, двигаясь по противоположным сторонам реки, и бонды

пытались перейти ее и зайти им в тыл. Но ущелье расширялось по мере

подъема, а выше было озеро. Поэтому, чем дальше они шли, тем дальше они

становились друг от друга, и тут стало смеркаться, и они перестали видеть

друг друга, так что ничего нельзя было предпринять.

    Идти в город было невозможно, так как вражеская разведка уже донесла о

них, и в Бьёргюне было такое большое войско и столько народа, что

берестеникам нельзя было и подступиться. Сверрир решил идти назад тем же

путем и взял в проводники пять человек, которые лучше всего знали дорогу.

Без этого было не обойтись, так как погода сделалась настолько плохая, что

хуже некуда. Выпал небывало глубокий снег. Достаточно сказать, что они

потеряли там больше ста двадцати лошадей с позолоченными седлами, разную

ценную одежду и ценное оружие и много другого добра. Вдобавок они не знали,

где находятся, и у них не было никакой пищи и даже воды. В продолжение

восьми дней они не ели ничего, кроме снега.

    Накануне дня всех святых54 была настолько сильная непогода, что, как ни

невероятно покажется это тем, кто слушает этот рассказ, один человек погиб,

будучи так сильно подброшен ветром, что у него в трех местах переломался

хребет. Когда налетал шквал, то единственное, что оставалось, - это

броситься в снег и покрепче держать над собой щит. Проводники залегли, так

как не знали, где они находятся. А тьма была такая, что ничего не было

видно. Люди совсем изнемогали от голода и усталости, а некоторые и от

холода. Их силы настолько истощились, что никто не хотел идти дальше. Когда

же немного прояснилось, они увидели под собой пропасть. Ропот поднялся в

войске конунга. Некоторые говорили, что они бросятся вниз с обрыва и таким

путем быстро избавятся от ужасных мук. Другие говорили, что лучше, чем

терпеть муки дольше, вспомнить, как поступали в древности, и по примеру

храбрых мужей обратить оружие против самих себя и умереть.

    

    20. Речь Сверрира конунга

    

    И вот конунг попросил выслушать его и сказал так:

    - Я обдумал ваши намерения, и мне кажется, что они не приведут вас ни к

чему хорошему. Если вы броситесь с обрыва и убьетесь, то это будет поступок

безумных, которые не управляют своими ногами. А обращать оружие против

самих себя - это обычай язычников, людей, которые не знают Бога, а ведь мы

христиане и дети христиан, и знаем, что человек, который сам себя убьет, не

может уповать на бога. Дьявол подсказал вам такую мысль, но мы не должны

выполнять его волю, а должны обратиться к милосердию Бога. Вспомним, что,

хотя удары, которые наносит нам бог, кажутся нам суровыми, они не были бы

такими суровыми, если бы мы этого не заслужили. Давайте раскаемся в наших

грехах и поймем, что Бог наносит нам удары за нашу неправедную жизнь, а не

из жестокости. Мы должны покорно и смиренно склониться перед ним, ибо он

сам учил нас так: "Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и

найдете покой душам вашим".55 Всякому очевидно, что лучше обратиться по

добру к милосердию бога, чем попасться по неразумию в руки дьявола. Я хочу,

чтобы вы все согласились присоединиться к тому, что я скажу. Обратимся

святыми молитвами к милосердию бога и святой Марии и конунга Олава Святого.

    Так конунг закончил свою речь, и они ударили по рукам и потрясли

оружием56 в знак согласия с тем, что сказал конунг. И хотя, когда конунг

начал говорить, буйство и неистовство непогоды были так велики, что его

слова слышали только те, кто был всего ближе к нему, когда он произнес свой

обет, бог так быстро проявил свое милосердие, что вскоре никто даже не

знал, откуда дует ветер. Небо прояснилось, выглянуло солнце и стало тепло,

как это бывает в середине лета.

    Они поняли, где они, а они шли в сторону, обратную той, куда они должны

были идти. Люди конунга настолько изнемогли, что двадцать человек умерло за

короткое время. Теперь они собрались с силами и, хотя двигались медленно,

добрели до какого-то летовья и легли отдохнуть. Они пытались высечь огонь,

так как нужда в нем была большая, и было близко к середине ночи. Но они так

устали, что никто из них не мог сделать этого. Как и в других случаях, без

божьего милосердия было не обойтись, ибо жизнь их зависела от того, будет

ли высечен огонь, и высек его тот, у кого среди них была наибольшая удача и

кто все умел, и это был Сверрир конунг. Он высек огонь огнивом, зажег свечу

и дал своим людям. Они развели большой костер и обсушились.

    Недалеко оттуда был небольшой хутор, конунг пошел к бонду, который там

жил, и заночевал у него, а часть войска конунга отправилась туда, где были

другие хутора. Когда конунг увидел, что люди его подкрепились, как могли,

он сам отправился, взяв с собой несколько наиболее годных для этого людей,

нести дозор у единственной тропы, по которой к ним можно было подойти. Он

пробыл там до третьего дня, а потом направился туда, где была остальная

часть его войска.

    Дорога была очень трудная. Между хуторами были крутые горы или

обрывистые склоны, так что идти было очень опасно. Войско конунга не могло

идти через горы, так как там разразилась такая же непогода, какая была,

когда они там находились.

    

    21. О Сверрире конунге и Торгриме

    

    Потом Сверрир конунг направился в Вальдрес, и он со своим войском

кормился там в конунговых поместьях,57 а оттуда в Гудбрандсдалир, где его

кормили вместе с войском в течение полумесяца, в поместье в Стейге. Но

дольше оставаться там было нельзя.

    Двенадцать бондов в Хейдмёрке договорились, что каждый из них выставит

войско в сто человек.58 Это были люди Магнуса конунга из Хамара. Когда до

конунга дошли эти вести, он решил уйти из долины, так как не хотел, чтобы

его заперли, заняв устье долины.

    Торгримом звали человека, который собрал и возглавил бондов. Конунг

быстро собрался, потому что хотел появиться раньше, чем донесут о его

приближении.

    Однажды ночью он ехал впереди своего войска, так как не хотел, чтобы

все его войско задерживалось из-за необходимости разведки. С ним было

пятнадцать человек, и он застал Торгрима дома с восемью людьми, и встреча

их оказалась совсем не такой, на какую рассчитывал Торгрим, ибо бог

распорядился так, что победил тот, кто был выше званием.

    Бонд был связан, а люди его избиты. Дело кончилось тем, что конунг

захватил много добра у Торгрима, и тот вдобавок уплатил Сверриру полмарки

золота59 и еще, был рад, что дешево отделался. На этом они расстались.

    

    22. О походах Сверрира конунга

    

    Затем Сверрир конунг отправился в Хамар и захватил там Харальда сына

Гудбранда, родича конунга.60 Многие просили, чтобы Харальда не убивали, и

тот откупился, уплатив конунгу двенадцать эйриров золота.61 Другие люди

Магнуса конунга спаслись бегством, оставив много всякого добра.

    После этого конунг направился в Эйстридалир и добрался туда за пять

ночей до рождества.62 Бонды боялись, что он со своим войском сядет им на

шею на рождество, и договорились, что никто не будет готовиться к

рождественскому пиру, ни варить пива, ни заготовлять другое угощение. Когда

конунг догадался об этой хитрости, он решил перехитрить бондов, потому что

он и его войско нуждались в рождественском угощении, хоть бонды и хотели

отказать ему в нем. И вот он уезжает оттуда, направляясь якобы на восток в

Вермаланд, и доезжает прямой дорогой до лесов Эйдаског. Добравшись туда, он

делит свое войско и посылает сто человек через леса в Вермаланд, где их

хорошо приняли. Конунг же повернул назад в долины с двумя сотнями людей,

так как он знал, что бонды сразу же начнут рождественский пир, как только

он уедет. Расчет конунга, как и во многих других случаях, был верным. Они

вернулись назад к рождеству, и, нравилось это бондам или нет, всем

досталось вдоволь угощения.

    Конунг пировал роскошно все рождество.

    

    23. Эрлинг ярл и его поход

    

    Эрлинг ярл был на востоке в Вике, когда он узнал о том, что произошло.

Сразу после рождества он созвал ополчение и рассчитывал застигнуть войско

конунга, как овец, согнанных на стрижку в загон. Но случилось иначе.

    Сверрир конунг быстро увидел ловушку, в которую его хотели поймать. Он

поступил так. Он сначала ездил по пирам63 на севере долины, а к концу

рождества поехал на юг к ее устью. Когда ярл подошел туда, он уже был на

востоке в Вермаланде, и ярл остался с носом. Ярл направился, было, за ним

на восток в Вермаланд, но жители его не пустили туда, устроив завалы в

лесу, чтобы он не мог пробраться, и ему пришлось вернуться.

    

    24. Сверрир конунг захватил поместье Симуна

    

    Сверрир конунг собрал все свое войско и поехал с пятью сотнями людей в

Вик в поместье Симуна в Скриксвике, захватил усадьбу, сжег дома и все его

боевые корабли и корабль, предназначенный для плаванья в Восточные

Страны,64 и велел угнать сорок голов скота в Вермаланд.

    Когда Симун узнал, какой ему нанесен ущерб, он велел разослать боевую

стрелу,65 чтобы созвать и свободных, и рабов66 в поход против берестеников.

Симун был хёвдинг67 большой и могущественный, так что никто не посмел

ослушаться его веления, и в короткий срок он собрал войско, которое

насчитывало четыре сотни и двадцать человек. Но конунг был тогда уже у

Эльва, на самой границе страны. Симун направился тогда вверх по Гаут-Эльву.

Конунг был тогда в одном маленьком селении, а войско его расположилось в

разных местах недалеко оттуда, так как селение было маленькое, и конунг не

знал, что ему вскоре будет угрожать опасность. Но ему дали знать его друзья

из Гаутланда, что Симун приближается с несметной ратью и скоро нападет на

него, если он не остережется. Когда Сверрир конунг получил это известие, он

сразу оделся и взялся за оружие и стал созывать все свое войско. Но этого

нельзя было сделать быстро, так как войско его было широко рассеяно. Конунг

отправился в лес, который называется Хувунесског, и стал там ждать войска.

Когда его люди пришли, он стал советоваться с ними, как быть. Он сказал,

что, как ему кажется, им будет трудно сражаться против Магнуса конунга и

Эрлинга ярла, если они теперь побегут от лендрманнов, не попытавшись

сразиться с ними, даже если у тех большое войско. Все сказали, что

предпочитают сражение с Симуном бегству. Но они не знали, какое у того

большое войско.

    Затем они выступили против Симуна и сошлись с ним до рассвета в такой

непроглядной темноте, что люди Симуна ничего не заметили до тех пор, пока

на них не надвинулся стяг Сверрира. Сразу же начался бой. Он был жестоким,

но недолгим и кончился тем, что Бог даровал конунгу блестящую победу. Сто

сорок человек было убито у Симуна, а у Сверрира конунга - семь. Люди

конунга не решились преследовать бежавших из-за их многочисленности и из-за

темноты.

    

    25. О походах Сверрира конунга

    

    После этой битвы Сверрир конунг направился в Конунгахеллу и захватил

там много добра тех, кто бежал, и взял с города дань в двадцать марок. Он

оставался там не дольше двух ночей, так как опасался, что, поскольку

войско, которое бежало с Симуном, было так велико, оно может вернуться.

Оттуда он двинулся в Льодхус и оставался там две ночи.

    Между тем Магнус конунг и Эрлинг ярл собрали большое войско. К ним

присоединились все лендрманны, которые были тогда в Вике. Случилось так,

что противники ничего не знали друг о друге, хотя двигались друг другу

навстречу.

    Сверрир конунг снова хотел поймать кого-нибудь в ловушку в Вике.

Однажды ночью между их лагерями было не больше мили, и все же они ничего не

знали друг о друге. После этой ночевки они продолжали двигаться навстречу

друг другу и сблизились настолько, что между ними оставалось не больше

четверти мили. Тут Сверриру конунгу стало известно, что отец и сын со своим

войском уже рядом. Он сразу же повернул назад и направился на восток в

Вермаланд и добрался туда. Там он встретился со всеми самыми

могущественными и мудрыми мужами и спросил их, хотят ли они присоединиться

к нему и быть под его защитой или они отклоняют его предложение. Те

сказали, что хотят сражаться на его стороне, как если бы он был их конунг.

Жители Сунндаля сказали то же самое.

    И, услышав обо всем этом, Магнус конунг и Эрлинг ярл с тем и уехали и

послали Орма Конунгова Брата в Упплёнд, где у него было много родичей,

чтобы он отразил Сверрира конунга, если бы тот попытался пробраться туда из

Вермаланда.

    Сверрир конунг направляется теперь на восток к Восточному Морю, и с ним

не больше двухсот человек.

    Когда он добрался до Ярнбераланда, там собралось против него много

народа. Они устроили завалы в лесу и сказали, что непривычны к тому, чтобы

конунги ходили через их, страну и не допустят этого. Конунг выехал вперед и

вступил с ними в переговоры. Кончилось тем, что они разрешили ему проехать

через их страну и оказали ему такую помощь, какую могли.

    

    26. Про хельсингов и ямтов68

    

    Оттуда Сверрир конунг направился в страну хельсингов, и, когда он

достиг места, которое называется Альфтар, он встретил много народа,

собравшегося против него. Их было тридцать сотен,69 и они были готовы к

битве. Сотня из них была в кольчугах. У них был объявлен предателем всякий,

кто посмел бы приютить или пропустить их. Так у них было постановлено на

тинге. Оки не позволили никому из его людей прийти на их тинг и выступить

там.

    В конце концов всем людям конунга было все же разрешено прийти на тинг

и выслушать, что там говорится.

    Тогда Сверрир конунг велел своим людям построиться в боевой порядок и

быть ко всему готовыми, что бы те ни предприняли. Когда те увидели это, они

стали уступчивее и разрешили конунгу прийти на их тинг, и его люди должны

были выступить от его имени, но ему самому не было разрешено говорить.

Хельсинги говорили, что никогда его не пропустят и что он должен убираться

восвояси. Но в конце концов ему разрешили сказать о своем деле. Конунг так

начал свою речь:

    - Нам неизвестно, в чем мы виноваты перед вами. Но вам надо вспомнить о

том, что у нас один бог которого мы называем нашим отцом. Поэтому наша

обязанность и наш долг жить в мире друг с другом и заботиться друг о друге,

как о самом себе. Мои люди никогда не сделали вам ничего плохого. Подумайте

также о том, как мало хорошего вы видели от Магнуса конунга и Эрлинга ярла!

    Затем он велел привести двух лошадей и сказал, что велит их зарезать,

пусть, мол, во всех странах знают, как хельсинги скупятся на пищу: крещеным

людям пришлось есть у них конину, чтобы не умереть с голоду!70 Когда он

кончил свою речь, тот, кто больше всего был против того чтобы пропустить

его через страну, пригласил его к себе на пир. Тут и другие бонды

пригласили его и все его войско на пиры.

    Узнав, что произошло у хельсингов, ямты хорошо приняли Сверрира конунга

и он поехал по пирам на запад по стране. Когда он достиг северной части

страны, он, доверяя дружеским речам ее жителей, отослал от себя войско,

распределив его по разным местам на постой, так что при нем оставалось не

больше ста человек.

    Однажды в середине ночи к конунгу пришел человек и сообщил ему, что

ямты собрали войско на востоке страны и замышляют напасть на него и

перебить все его войско. В этом заговоре участвовали все лендрманны.

Сверрир конунг сразу же встал и распорядился, чтобы разбудили всех его

людей, и велел им вооружиться. Он рассказал, какое он получил известие, и

сказал, что очень боится, как бы не перебили всех тех его людей, которых он

отослал от себя. В ту же самую ночь он направился с тем войском, которое

оставалось при нем, туда, где, как ему было известно, собрались ямты. Они

разделились на три отряда и рассчитывали так окружить конунга, чтобы

напасть на него сразу с разных сторон. Когда конунг переходил через какой-

то залив в озере между островами Ундурсэйяр и материком, навстречу ему

вышло войско ямтов и окружило их. У ямтов было двенадцать сотен людей. Тут

Сверрир конунг сказал своим людям:

    - Кликните тот клич, который ямты кликнут, и старайтесь вырваться из

окружения на острова, и тогда только мы бросимся на них и посмотрим,

выдержат ли они наш натиск.

    Берестеники кликнули клич и смело бросились вперед, а ямты нападали на

них со всех сторон. Битва была долгой и жестокой, но было так темно, что

люди не могли разглядеть друг друга. Тут берестеники вырвались из толпы

бондов и прорвались на острова. Но продолжалась жестокая битва. Бонды долго

не замечали, что сражаются друг с другом. Уже приближался рассвет.

    Когда бонды наконец заметили, что убивают друг друга, и перестали

сражаться, берестеники бросились на них, и натиск был так силен, что ряды

бондов дрогнули. И когда они увидели, в какую беду они попали, они

обратились в бегство, а берестеники стали их преследовать и убивали,

сколько хотели. У ямтов пало почти сто человек и великое множество было

ранено. У Сверрира конунга было сто человек, а у ямтов двенадцать сотен.

    Утром конунг послал за остальными своими людьми, и они все пришли к

нему. А ямты стали просить пощады, дали конунгу заложников и заключили с

ним мир. Он наложил на них дань, и они признали себя подданными конунга, и

он назначил сюсломаннов для сбора с них штрафов и других податей.71 Договор

был скреплен многими клятвами.

    Когда дань была выплачена, они расстались.

    

    27. Замысел Сверрира конунга

    

    Затем Сверрир конунг отправился в поход на север через горы и спустился

в Наумудаль. Он захватил у бондов корабли и поплыл на острова Скиллингар.

Там он созвал свое войско на домашний тинг,72 так как он не хотел, чтобы

местные жители знали, о чем они договариваются.

    Конунг стал советоваться со своим войском, как им следует действовать

дальше. Он сказал, что, как ему кажется, есть три возможности: во-первых,

поплыть на север в Халогаланд, добыть там добра, а потом - на юг к Бьёргюну

и попытаться справиться там с врагами; во-вторых, уплыть из страны на запад

на острова, где, наверно, можно будет пополнить войско; в-третьих,

отправиться воевать в Ирландию или другую западную страну. Он сказал, что,

как ему кажется, у Магнуса конунга и Эрлинга ярла будет тем меньше

поддержки в стране, чем дольше они будут ею править.

    - Теперь же, - сказал он, - силы их велики, и нам будет трудно

справиться с ними.

    Но все сказали, что хотят идти прямо на Нидарос. До него легко

добраться, говорили они, и в нем нет конунгова войска, и они смогут

овладеть городом, где у Сверрира конунга много друзей и где он поэтому

пополнит свое войско.

    Конунг отвечает:

    - Мне не нравится ваше решение, и мне думалось иное. Мне кажется, что

было бы лучше, если бы вы, как вы и раньше делали, послушались моих

советов, а потом мы бы напали на город.

    Но войско настаивало на своем, и конунг сказал, пусть будет, как они

хотят. Против его воли они направились на юг к устью Трандхеймсфьорда.

Когда они доплыли до Фольскна, конунг сказал, что он предпочел бы идти к

Бьёргюну, а не вовнутрь фьорда, поскольку, как он полагает, поход туда едва

ли будет сейчас удачным. Но все настаивали на своем и говорили, что легко

овладеют городом. Все, кроме конунга, считали, что надо плыть в Трандхейм.

    И вот они поплыли в глубь фьорда к Раудабьёргу и пристали там к берегу.

Конунг велел созвать всех своих людей с кораблей и спросил их, когда все

замолчали, как они собираются напасть на город, если им уж так этого

хочется. Они сказали; что думают подойти к городу на кораблях и попробовать

сойти на берег. Конунг отвечает:

    - Навряд ли вы хорошо придумали. Я не думаю, что горожане уступят нам

город. Я полагаю, что они будут его защищать. Они, конечно, уверены в том,

что мы, берестеники, не обойдемся без грабежа и захвата имущества. Мой

совет - послать до рассвета один корабль на разведку к Стаду и пусть он

переплывет фьорд к Хольму и пристанет под Хладхамаром, но так, чтобы, когда

рассветет, его хорошо было видно из города, и пусть на нем будет самый

лучший шатер. И пусть все люди, которые будут на нем, сойдут на берег,

поднимутся в лес, пройдут верхом над Хладиром, подымутся на гору выше моста

и сидят там до рассвета. Мы же поплывем через фьорд к Фладки и дальше мимо

Гаулараса и пристанем у Гулльхамара. Тогда, как только рассветет и будет

видно из города, что у Хладхамара стоит корабль, горожане, как я полагаю,

сядут на свои корабли, так как будут думать, что там все наше войско. Они

будут считать, что там, где они видят один корабль, их должно быть больше.

Нам же надо, как мне кажется, пока они поплывут к Хладхамару, направиться

мимо Хевринга прямо на Эйрар. И тогда похоже на то, что не они будут

оборонять город от нас, мы его от них.

    Гудлауг отвечает:

    - Наше войско не слишком велико, даже если мы его не будем делить

надвое.

    Большинство согласилось с ним, а не с конунгом. Было решено что, когда

рассветет, они подплывут к городу, конунг сказал, что ему придется

отправиться с ними, но что ему не нравится это решение.

    - Ваш замысел не удастся, - сказал он, - раз он против моей воли.

    

    28. Битва Сверрира конунга с горожанами

    

    Эйстейн архиепископ был в городе, и он еще накануне велел трубить сбор

и сказал, что, как ему известно, берестеники спустились гор в Наумудаль и

направились к югу морем.

    - Надо полагать, - говорил он, - что они пожалуют сюда во фьорд. Но мне

сказали, что народу у них мало, а корабли небольшие и войско измотанное и

жалкое. Не подобает бондам и купцам уступать свою одежду или свое добро

ворам и разбойникам, которых набрал Сверрир, А мы окажем вам помощь, если

вы хотите оборонять город. Я дам вам корабль и всех моих людей, которые

есть в епископском дворе, если горожане и купцы хотят обороняться.

    Эти слова понравились всем, и они сказали, что скорее хотят

обороняться, чем терпеть вторжение берестеников. И вот горожане и купцы

снарядили четыре корабля, а архиепископ - пятый. На нем были его люди. Он

был отлично снаряжен. Предводителем был Сигурд, сын Эцура Балли.

    Горожане поставили на Дигрмули дозорных, которые должны были зажечь

огонь, как только увидят неприятелями. И те зажгли огонь, как только

рассвело, и они увидели корабли у Раудабьёрга. Когда горожане увидели

огонь, они затрубили сбор, сели на корабли и вышли из реки во фьорд.

    Берестеники убрали шатры и поплыли через фьорд к подножию Гаулараса, а

горожане направились им навстречу. Когда они были под Дигрмули, они увидели

друг друга и встретились в заливе под Хаттархамаром. У горожан было четыре

корабля. У Сверрира конунга тоже было четыре корабля, но только один из них

был с двадцатью скамьями.

    Начался ожесточенный бой. Погода была хорошая, но дул слабый северо-

восточный ветер, так что корабли относило к берегу и в конце концов прибило

к нему. Когда бой уже продолжался некоторое время, подплыл корабль

архиепископа. Он позднее других отплыл из города. Берестеники увидали его и

поняли, что дело их плохо, поскольку и до его подхода им приходилось туго.

Берестеники попрыгали с кораблей на берег и обратились в бегство.

    Сверрир конунг был в широком синем плаще. Он побежал по кораблю и хотел

сойти на берег. Но, когда он проходил мимо мачты, у него под ногами

провалилась доска и он упал на днище, а люди прыгали через него так, что он

не мог встать, и это надолго задержало его, поскольку люди прыгали через

него один за другим. Человека, который прыгнул последним, звали Хельги, а

прозвище его было Ячменное Пузо. Конунг взглянул на него, и Хельги узнал

его и сказал:

    - Подло мы бросаем нашего конунга!

    И он схватил конунга за плечо и помог ему подняться на ноги. Конунг

сказал:

    - Прежде всего не называй меня больше конунгом, Хельги.

    И они оба спрыгнули с корабля. Когда они выбрались на берег, на них

напало трое горожан. Хельги бросился им навстречу и сразился с ними, а

конунг стал взбираться на крутой склон. Но, когда он уже почти взобрался на

него, он наступил ногой на свой плащ, поскользнулся и свалился назад на

берег. Тогда на него напал один из тех, кто раньше напал на Хельги, и хотел

нанести ему удар мечом. Но, когда Хельги увидел это, он ускользнул от тех

двух, которые напали на него, бросился на помощь конунгу и зарубил того,

кто хотел нанести удар конунгу, и конунг стал снова взбираться на склон. А

те двое, которые раньше нападали на Хельги, отстали от него и ушли.

    Конунгу трудно было идти: во время битвы он был ранен в ногу дротиком.

Эту рану нанес ему Серк из Рьодара. Хельги пошел с конунгом. Так они

поднялись на Гауларас, туда, где собрались те, кому удалось спастись

бегством. Конунг углубился в горы, и там отдохнул. Тут они услышали, как

горожане разговаривали между собой о том, убит ли Сверрир или нет. Тогда

Хельги крикнул так громко, что горожане должны были услышать его:

    - Сверрир конунг еще даст вам о себе знать, прежде чем он умрет!

    Многие доблестные мужи пали в этой битве. Сигурд из Сальтнеса, Йон

Котенок, его брат, пали на берегу. Вильяльм, их брат, уплыл на корабле за

мыс.

    Горожане поделили добычу и вернулись в город.

    Гудлауг Окольничий был тяжело ранен, но смог взобраться на гору. Он был

в алом плаще. Там он встретил одного бонда, и тот догадался, что он бежал

из битвы. У бонда была в руке секира, и он ударил ей Гудлауга пониже

затылка. Тот упал от удара, и бонд решил, что убил его, и покрыл его

хворостом, как полагается, но сначала снял с него одежду. Потом бонд ушел.

А Гудлауг через некоторое время пришел в сознание, встал и добрел до

какого-то хутора. Там его хорошо приняли. Потом он последовал за конунгом,

и раны его зажили. Берестеники звали его потом Гудлауг Вшивые Волосы.

    

    29. Речь Сверрира конунга

    

    После этой битвы они направились в Упплёнд. А некоторые из них

спустились в Мёр к Серку и убили его и с ним одиннадцать человек, а затем

вернулись к Сверриру конунгу.

    Когда берестеники пришли на восток в Вик, об этом узнали Магнус конунг

и Орм Конунгов Брат и собрались в поход против них. Они разузнали, где

берестеники, и стали их преследовать, а те уходили от них, потому что у них

было маленькое войско, по сравнению с тем, которое было у Магнуса конунга.

    Сверрир конунг обратился к своему войску и сказал, что они против его

воли направились в Трандхейм, чтобы биться с горожанами:

    - Мы понесли урон и потеряли лучших мужей из нашего войска. Когда бонды

узнают о нашем поражении, то нас будут гнать и преследовать, где бы мы ни

появились. Все люди, которые узнают, что мы претерпели, будут низкого о нас

мнения, а ведь до этой битвы мы всегда побеждали и одерживали верх.

Большинство людей боялось тогда выступать против нас. Но вот теперь, как вы

слышали, Магнус конунг идет против нас с большим войском, и если мы

позволим гонять нас по стране, то скоро весь народ ополчится против нас, и

все наше войско будет бесславно перебито, как бывает со всеми, кто

обращается в бегство. Мне кажется, что будет мужественнее, если мы,

несмотря на то что у нас небольшое войско, обратимся против наших врагов. И

если даже случится, что в силу превосходства противника мы потерпим

поражение, мы сможем умереть с большой славой, поскольку будем сражаться

против самого Магнуса конунга. Если же нам удастся одержать победу над ним,

то наша сила начнет расти. Не следовало и ожидать, что мы овладеем этой

страной и властью так легко, что ни разу не увидим поднятый против нас стяг

Магнуса конунга. Довольно мы позволяли нашим врагам гонять нас по стране и

терпели всякие бедствия по их вине.

    Так Сверрир конунг многими хорошими словами подбадривал свое войско,

говорил, что доверяет ему, и его речь встретили с одобрением.

    

    30. Битва конунгов у моста через Хирту

    

    После этого они отправились в поход и дошли до моста через реку,

которая называется Хирта, и там доподлинно узнали, что Магнус конунг

неподалеку. Сверрир конунг велел своему войску спрятаться в кустарник

вблизи от моста. Магнус конунг и Орм Конунгов Брат тоже доподлинно узнали,

что берестеники близко. Когда его войско подошло к мосту, Магнус конунг

сразу же велел поднять свое знамя и последовал за ним сам, а с ним - Орм

Конунгов Брат. Как только конунг и часть его войска перешли через мост,

берестеники бросились на них. Битва была жаркой, но недолгой. Многие из

войска Магнуса конунга полегли, а он сам бежал назад через мост и с ним Орм

Конунгов Брат. Оба они были ранены. В этой битве Магнус конунг потерял

много людей. После битвы они перестреливались некоторое время через реку.

Затем они разошлись.

    Магнус конунг вернулся в Тунсберг на свои корабли и поплыл на восток

вдоль берега. А Сверрир конунг направился в Раумарики, а оттуда по суше на

восток в Льодхус. Там он узнал, что Магнус конунг в Конунгахелле. Он

отправился туда и напал на них внезапно. Битва была недолгой, и людей

полегло немного. Магнус конунг направился вниз по реке, а Сверрир конунг

захватил там несколько кораблей и велел сжечь их. Магнус конунг направился

тогда на север в Вик и пристал в Осло. Он оставался там некоторое время и

послал разведчиков на восток к Эльву.

    Сверрир конунг подчинил себе теперь все восточные сюслы.73 и взял с них

дань. В Вике были в это время и берестеники и плащевики74

    

    31. О Сверрире конунге и людях Магнуса конунга

    

    Сверрир конунг отправился на север Вика с войском, чтобы поймать в

ловушку кого-нибудь, если представится случай. Однажды ночью конунг сам

поехал на разведку с шестью людьми в какой то лес недалеко от Саурбэира. В

эту же самую ночь предводитель одного из отрядов войска Магнуса конунга

пустился в путь с пятьюдесятью людьми, чтобы попытаться убить кого-нибудь

из войска Сверрира конунга. А ночь была темная.

    Сверрир услышал, как они едут. Они были сильно пьяны, громко

разговаривали и не ожидали никакой опасности для себя. А дорога была такая

узкая, что по ней можно было ехать только гуськом. Сверрир конунг сказал

своим людям:

    - Молчите и держите луки и стрелы наготове. Расположимся по обе стороны

дороги, а когда они будут ехать между нами, пусть каждый стреляет как можно

чаще. Возможно, они тогда подумают, что нас больше, чем на самом деле. Если

же обнаружится, что они слишком превосходят нас числом, то мы можем

скрыться.

    Берестеники стреляли часто, как могли, туда, где слышались голоса. Была

непроглядная темень, и те, кто ехали сзади, не знали, что случилось, а те,

кто ехали спереди, остановились, сбившись в кучу, и не понимали, в чем

дело. А берестеники знай себе стреляли так часто, как могли. Те же

подумали, что, наверно, в лесу много людей, и пустились наутек. Берестеники

погнались за ними и преследовали их, пока могли.

    Утром, когда стало светло и они вернулись назад, они нашли восемнадцать

убитых и много лошадей.

    

    32. Чудо конунга Олава Святого, явленное Сверриру конунгу

    

    Осенью Сверрир конунг отправился на север в Трандхейм, сразился с

людьми Магнуса конунга в городе и одержал победу. Он захватил там десять

кораблей.

    На следующую весну он поплыл со своим войском по фьорду в море и затем

на юг в Мёр. Дальше на юг он плыл, держась открытого моря. Когда они

обогнули с севера Стад, навстречу им шли корабли Магнуса конунга и Эрлинга

ярла, Эйстейна архиепископа, Орма Конунгова Брата и многих лендрманнов.

    Когда Сверрир конунг увидел эту огромную рать, а те увидели его, он

поплыл в открытое море. Они шли на парусах, и еще гребли изо всех сил.

Магнус конунг погнался за ними, идя тоже и на парусах, и на веслах. Они

настолько приблизились к кораблям Сверрира конунга, что на корабле, которым

правил Эрлинг ярл, уже можно было различить людей у борта. Ярл велел тогда

убрать паруса и стал ждать остальных своих людей. Когда все корабли

подошли, ярл окликнул их и распорядился, чтобы люди готовились к бою. Он

сказал, что теперь то уж, наверно, они сразятся с берестениками, и велел

вспомнить, сколько убийств и грабежей учинили берестеники. Он сказал, что

пусть никто не смеет и думать о том, чтобы дать пощаду берестеникам, и

хорошо бы, продолжал он, взять Сверрира в плен, если удастся, и пусть его

доставят ему живым. Все выразили свое согласие. Они подняли паруса и

пустились догонять берестеников.

    Когда Сверрир конунг увидел, что корабли Магнуса конунга много

быстроходнее, чем его корабли, и что они приближаются, он понял, что ему не

на что надеяться, разве что бог проявит к ним больше милосердия, чем можно

было ожидать. И Сверрир начал молиться и обратился к святому Олаву конунгу,

и увещевал своих людей многими хорошими словами. И в тот самый час над

морем встал такой густой туман, что с одного корабля не видно было другого.

Поскольку Магнус конунг и Эрлинг ярл не знали куда плыть, они повернули

свои корабли и поплыли к берегу. Тут ярл сказал:

    - Получилось не так чтобы хорошо.

    Вся их рать собрались у островов Херейяр. На следующий день они узнали,

что пять кораблей берестеников прошли через пролив и вошли во фьорд. Тогда

ярл собрал всех предводителей на совет и сказал, что не знает, куда

направились берестеники, подойдя к берегу, на север или на юг:

    - Но, как мне кажется, войско понадобится и там, и там. Пусть, -

продолжал он, - архиепископ и Орм Конунгов Брат направятся на юг, в Бьёргюн

вместе с некоторыми другими лендрманнами и начальниками кораблей, которых я

назначу, и держат там оборону. А я и Магнус конунг поплывем на север, и с

нами большая часть войска.

    Так и было сделано.

    

    33. О предложениях Сверрира конунга Магнусу и Эрлингу

    

    Когда люди Магнуса конунга достигли Северного Мёра, они узнали, что

Сверрир конунг обогнул с юга остров Эдей и направился на север к

Кнарарскейду. Затем Сверрир конунг поплыл к Трандхеймсфьорду, вошел в него

и пристал в городе.

    Магнус конунг и Эрлинг ярл плывут на север за берестениками. Но, когда

Сверрир конунг и его люди увидели их паруса, уже недалеко от города,

Сверрир конунг велел трубить сбор, обратился к своим людям и сказал, что он

намерен покинуть корабли и пусть никто не смеет взять с собой ничего, кроме

оружия и того, во что он одет.

    И вот берестеники вооружились и поднялись в город, а их корабли с

шатрами на них остались у пристаней. Спальные мешки лежали между скамей, и

лари берестеников с ключами в замках стояли на кораблях.

    Когда Магнус конунг и Эрлинг ярл вошли со своими кораблями в реку,

берестеники уже переходили через мост. Сверрир конунг с гордостью сказал,

что мало кто, уходя от неприятеля, так расставался со своим добром и своими

кораблями, как они это сделали, но, добавил он, еще неизвестно, кто чьим

добром и одеждой овладеет.

    Люди Магнуса конунга и Эрлинга ярла пристали у Брёттуэйра за

Скипакроком и сошли там на берег. Прыгая на берег, ярл упал на колени, но

оперся руками о землю и сказал:

    - Это хорошая примета!75

    Сойдя на берег, кто как успел, они поднялись по улицам, люди с каждого

корабля отдельно. Ярл со своим отрядом шел впереди и, когда он миновал

церковь Христа и двор епископа и подошел к мосту, он увидел, что стяг

Сверрира конунга быстро движется по дороге в Клеппабу. Ярл решил, что там

конунг и все его войско, и двинулся через мост на поле Спротавеллир.

    А Сверрир конунг и большая часть его войска укрылись в долине, идущей

от склона Нижняя Сандбрекка, недалеко от моста. Ярл не знал, что Сверрир

конунг там, он рассчитывал настичь тех, кто шел последним. Тут берестеники

вскочили и бросились на них. Ярл отступил тогда к мосту и перешел через

него обратно, а берестеники преследовали его до ограды, что шла между

мостом и городом. Когда войско Магнуса конунга и ярла двинулось им

навстречу, они отступили за мост, и началась перестрелка через реку. Но ярл

велел своим людям выйти из-под обстрела от реки, засесть на поле и

наблюдать за неприятелем. Люди Сверрира конунга тоже засели, расположившись

у склона Сандбрекка, и так и те и другие долго сидели.

    Люди Магнуса конунга послали за пивом в город. Многие из тех, у кого

был лук, выходили вперед и стреляли, Несколько человек было тогда ранено у

обеих сторон. К концу дня, в его последнюю четверть, Гудлауг, окольничий

дружины Сверрира конунга, вышел к мосту, прикрываясь щитом. Он крикнул

людям Магнуса конунга, что хочет говорить с ними, если они согласны его

выслушать. Ему ответил Ивар Языкастый - он был из войска Магнуса конунга -

и сказал, что хочет послушать, что тот скажет. Гудлауг начал так:

    - Сверрир конунг предлагает Магнусу конунгу и Эрлингу ярлу и всему их

войску выбрать одно из трех. Первое это - пусть они перейдут через мост, а

Сверрир конунг со всем своим войском отойдет далеко от него, и пусть тогда

и та и другая сторона построит свое войско, как хочет, и мы сразимся на

поле Спротавеллир, и пусть бог решает, кому победить. Но если Магнус конунг

и Эрлинг ярл не согласны на это, то Сверрир конунг предлагает им второе:

пусть они со своим войском отойдут к Боргу и строятся там себе без помехи,

а мы, берестеники, перейдем через мост и пойдем на вас, и посмотрим тогда,

чья возьмет. Если же они не согласны ни на первое, ни на второе, то вот

третье: пусть они отойдут на берег, к своим кораблям, и построятся там, как

хотят, и мы, берестеники, двинемся на них через город. Итак, знайте, что

Сверрир конунг будет рад сразиться с вами.

    После этих переговоров Ивар Языкастый поднялся с берега реки на поле,

нашел там Эрлинга ярла и рассказал ему об этих условиях. Магнус конунг спал

около ярла, и тот разбудил его, похлопав по спине. Конунг спросил, что

случилось. Ярл сказал ему об условиях, поставленных попом Сверриром. Магнус

ответил, что пусть он сам решает. Ярл сказал, что не примет ни одного из

этих условий и предпочитает сам ставить условия попу Сверриру, а не

принимать их от него. Тогда Ивар пошел и передал Гудлаугу ответ ярла, а

Гудлауг передал его берестеникам. Те некоторое время потолпились на месте,

а потом пошли прочь. Сверрир конунг направился по дороге к востоку от реки

на Клеппабу. Все его войско шло гуськом, так что когда прошел последний

человек, казалось, что прошло большое войско.

    Сражение на этот раз так и не состоялось.

    Сверрир конунг двинулся вдоль реки и дошел до хутора, который

называется Кот. Тут он велел разобрать дом и сделать из него плот. На этом

плоту они переправились через реку Нид, а к вечеру перебрались через болота

Тьодмюрар, спустились к Ставу и переплыли через Гауль в челнах. Тут конунг

сказал, что пора отдохнуть и что ему хочется спать. Конунг быстро заснул.

    Поздно вечером там проезжал бонд с вьюками солода, который он собирался

продать в городе. Берестеники окружили его и стали прицениваться к солоду.

Конунг проснулся и спросил, в чем дело. Ему сказали про бонда с солодом.

Сверрир конунг велел, чтобы бонда привели к нему, и так и было сделано.

Конунг сказал бонду:

    - Мы не будем тебя задерживать, но ты расскажи, что встретил

берестеников и что они переправились через Гауль и собираются сегодня

ночевать в Медальхусе.

    Бонд уехал. А берестеники оставались там три или четыре ночи, прежде

чем двинуться к городу обратно.

    

    34. Об Эрлинге ярле

    

    Однажды вечером, когда ярл уже поужинал, к нему пришли Сигурд сын

Николаса и Йон из Рандаберга.76 Сигурд сказал:

    - Поставлены ли дозорные, государь? Нам сказали, что берестеники должны

скоро пожаловать сюда, и мой совет собрать войско в полном вооружении к

Боргу. Похоже на то, что берестеники сейчас в Гаулардале, и некоторые

предполагают, что они подадутся в горы, но, как мы слышали от надежных

людей, не менее вероятно, что они собираются нагрянуть сюда.

    Ярл ответил:

    - Я бы хотел, чтобы это предположение оправдалось, так как я уверен,

что они тогда получили бы по заслугам. Но можете спать спокойно, не боясь

берестеников, ибо мне донесли, что они ушли в горы. Сверрир не посмеет

напасть на нас здесь, когда мы так хорошо приготовлены встретить его.

    Тогда Йон из Рандаберга сказал:

    - Хорошо, если бы можно было не бояться берестеников, как нас заверяет

ярл, но некоторые люди говорят, государь, что Вы больше думаете о том,

чтобы напиться медом и вином, чем о том, чтобы руководить Вашим войском.

    Ярл отвечает, сильно разгневанный:

    - Редко кто упрекал меня в том, что я недостаточно осторожен. Скорее,

это вы зря трусите, чем я, как вы говорите, не могу руководить этим

войском. Во всяком случае, в эту ночь вы можете спать спокойно. Я сам буду

стоять на страже, если вы доверите это мне. И раньше принималось достаточно

предосторожностей, когда мы имели дело с большим численным превосходством.

    После этого они, Сигурд и Йон, ушли к своим кораблям. А немного позднее

ярл разделся и лег в постель, легло спать и все его войско, за исключением

дозорных, которые были поставлены, как обычно.

    

    35. Речь Сверрира конунга

    

    Теперь надо рассказать о берестениках. К рассвету,77 они подошли к

Стейнбьёргу. Тут лендрманны спросили Сверрира конунга78 куда он собирается.

Он ответил, что собирается в город на ярла.

    Когда он перебрался через гору на склон Фегинсбрекка, он слез с лошади,

упал на колени и стал молиться. После этого он обратился к войску с

несколькими словами и просил держаться твердо и стойко:

    - Потому что теперь-то уж мы добьемся большой победы. Нет надобности

напоминать вам, сколько тягот и лишений вы испытали до сих пор, прежде чем

мы пришли в эту страну, и как мало хорошего, и как много плохого мы видели

до сих пор. Я думаю, что и вам, наверно, кажется, что пора получить больше

за ваши труды и испытанные вами великие опасности, чем вы получили до сих

пор. То, что нам доставалось, мы добывали с боем, где угощение, если было

чем угоститься, где добро, если им удавалось овладеть. Теперь нам предстоит

овладеть чем-то гораздо большим - городом Нидарос. А в городе Магнус конунг

и Эрлинг ярл и множество лендрманнов и дружинников конунга. Вряд ли нам

когда-нибудь представится случай овладеть большим. И, скорее всего, мы

одержим победу, судя по тому, что мне приснилось. Пусть наш натиск будет

тем сильнее, чем большим мы можем надеяться овладеть. Объявляю вам, что

будет вашей наградой: тот, кто сразит лендрманна и докажет, что это он его

сразил, станет лендрманном, и всякий получит то звание, которое он завоюет,

тот станет конунговым дружинником, кто убьет дружинника, со всем, что

отсюда следует. Такова будет ваша награда. Я думаю, что они ничего не знают

о нашем приближении. Похоже на то, что счастье изменило им и что их конец

близок, а мы одержим победу и добьемся того, что нам подобает. Бог так

распорядится, потому что долго им принадлежали наши владения и наше звание,

и возможно, что теперь они потеряют то, что они захватили неправдой - и

наше звание, и наши владения. Возможно, что они потеряют и жизнь. Пусть

первый натиск будет как можно сильнее, и тогда все будет хорошо. Они будут,

конечно, сильно пьяные, заспанные и беспомощные. Одни из них будут на

кораблях, другие - там и сям в городе, и они не будут знать, куда им идти и

что предпринять.

    Сверрир конунг кончил свою речь, и все одобрили ее и направились в

Стейнбьёрг.

    

    36. О людях Магнуса конунга

    

    Теперь мы расскажем о людях Магнуса конунга. В эту ночь они забавлялись

играми на берегу. Они увидели, что из-за Стейнбьёрга появилось войско

берестеников. Затрубили трубы, призывая людей вооружиться и выходить на

улицу. Но многие люди Магнуса конунга были в городе к вечеру мертвецки

пьяные, потому что конунг днем угощал их. Они спали во дворах, где только

находили себе пристанище.

    Когда ярл узнал, что случилось, он встал, оделся и велел людям

вооружиться. Тут пришел Ивар Языкастый, его родич, и сказал:

    - Войско наше рассеяно по городу, и многие легли спать пьяными, так

что, как я полагаю, собрать войско не удастся. Мой совет трубить сбор к

кораблям, отчалить от пристаней, подготовиться, не спеша, и вступить в

битву, если это окажется возможным. В противном случае надо выйти на веслах

из реки, ибо нельзя рассчитывать, что горожане нам помогут.

    Ярл отвечает:

    - Может быть, это и хороший совет, Ивар. Но я не могу примириться с

тем, что этот чертов поп, Сверрир, сядет на место моего сына.

    Ярл встал, созвал всех своих людей, велел всем поспешно вооружиться и

сойти на берег. Когда ярл и его люди с его стягом сошли на берег, он прошел

через город и приложился к церкви Христа. Там к ним присоединился Магнус

конунг со своим стягом и своими людьми, Сигурд сын Николаса, Йон из

Рандаберга и Ивар Языкастый. Многие тогда стали на колени и стали молиться.

Затем ярл отвернулся от церкви и обратился к своим людям:

    - Вставайте и беритесь за оружие. Возможно, что кое-кому, придется

полечь здесь вскоре.

    Эрлинг ярл был в красном бумазейном плаще, в шелковом колпаке и

панцире, не застегнутом спереди. В руке у него был обнаженный меч. Он

перебросил его из руки в руку и сказал:

    - Вы еще сможете сказать, что этот старик сумел поработать мечом

сегодня!

    И он велел трубачу трубить как можно чаще. А когда они шли мимо

колокольни, ярл посмотрел вправо и влево и сказал:

    - Где же мы все?

    

    37. Битва конунгов и смерть Эрлинга ярла

    

    Сверрир конунг привел из Оркадаля почти три сотни людей, но это войско

было плохо вооружено. Бонды отправили своих работников, так как сами они не

решались пойти в поход, опасаясь, что Эрлинг ярл их покарает. Когда они шли

мимо Стейнбьёрга, один человек выскочил вперед. Он был большого роста и

мощного сложения, а на плече у него была здоровенная дубинка. Другого

оружия у него не было. Эцур Священник сказал:

    - Куда ты, парень, со своей дубинкой? Где твое оружие? Сражаться с

Эрлингом ярлом - это не то, что молотить зерно. Там бы тебе пригодился цеп.

    Этого человека звали Эйвинд. Он отвечает:

    - Оружие, которым я намерен сражаться, придет ко мне из города, а пока

оно в руках ярловых людей.

    Тогда Хьярранди Ветер сказал:

    - Хорошо сказано! Ты, видно, хороший парень.

    И он дал ему свое копье и секиру и сказал:

    - Сражайся этим оружием!

    Берестеники двинулись к городу, и встреча произошла на поле выше

колокольни, немного не доходя до города. У Магнуса конунга и Эрлинга ярла

было пять сотен людей. Сразу же разгорелась жаркая битва, и бились

ожесточенно, но это продолжалось недолго. Торир Спэла нес стяг Эрлинга

ярла. Люди гибли с обеих сторон, но больше у Магнуса конунга. Берестеники

рвались туда, где был стяг Эрлинга ярла. Теснимый со всех сторон, Торир

воткнул древко стяга в землю, так что стяг остался стоять. Тут люди Эрлинга

ярла стали отступать, и стяг оказался в тылу тех берестеников, которые

больше всех продвинулись вперед. Те, кто шли сзади, подумали, что ярл там,

где его стяг, испугались и решили, что началось бегство. Но, когда Сверрир

конунг понял это, он велел срубить древко стяга. В это самое время Эрлинг

ярл получил удар копьем в живот. Кто-то сказал:

    - Опасный удар, государь!

    Ярл, отвечает:

    - Следуйте за стягом конунга. Я цел и невредим.

    Вскоре после этого к ярлу подошли Эцур Священник и Хельги сын Торфинна.

Ярл нанес Эцуру удар по лицу. Рана была большая и страшная. Затем ярл сел,

и тут к нему подошел Магнус конунг. Но ярл уже не мог говорить. Магнус

конунг сказал:

    - Встретимся в лучшей жизни, отец!

    Губы ярла еще шевелились, но он уже умирал. Тут пал ярл и почти все его

люди, которые были около него.

    После этого началось бегство. Магнус конунг бежал в город, и с ним

много народу. Он взошел на Рюдин, корабль, принадлежавший ярлу, и вышел на

нем из реки.

    На поле битвы пали Сигурд сын Николаса, Йон из Рандаберга, Ивар

Языкастый, Эйнар Маленький, лендрманн, Ботольв из Фьордов и два его сына.

Бьёрн Козел прыгнул в реку и погиб. Он был в кольчуге и сразу же потонул.

Многие прыгали в реку, и некоторые потонули, а некоторые спаслись. Погибли

Ивар сын Свейна и Гутхорм Вертушка. Все это были лендрманны Магнуса

конунга. Погибло около шестидесяти его дружинников и много других людей.

    Сверрир конунг захватил Олавов Корабль, которым раньше правил Магнус

конунг, и большинство других его кораблей. Он вернул себе теперь и те

корабли, которые бросил, когда Магнус конунг и Эрлинг ярл подплывали к

городу.

    

    38. Речь Сверрира конунга на похоронах Эрлинга ярла

    

    Тело Эрлинга ярла было отнесено для погребения к югу у церкви, но

теперь его могила в самой церкви. Когда его тело было похоронено, Сверрир

конунг произнес на его могиле речь:79

    - Не подобает, чтобы ничего не было сказано на могиле такого знатного

человека, какого мы сейчас хороним. Произошел великий переворот, как вы

можете видеть и чудесное случилось: один человек будет теперь вместо троих

- конунга, ярла и архиепископа - и я этот человек. Много случилось событий,

очень значительных и за которые люди должны быть благодарны, - в эту

церковь и в другие снесены многие тела людей, которые следовали Магнусу

конунгу. Но как, наверно, многим известно, Эйстейн архиепископ и многие

другие учёные люди говорили, что души всех тех людей, которые сражаются на

стороне Магнуса конунга, защищают его землю и при этом погибая, попадают в

рай до того, как кровь их остынет на земле.80 Так что мы можем все теперь

порадоваться тому, что так много людей стали святыми, если, как сказал

архиепископ, все становятся святыми, кто умер с Эрлингом ярлом. Мы можем

также представить себе, насколько святым станет сам Эрлинг, по воле

которого Магнус был выбран в конунги, будучи еще ребенком. Он и потом

способствовал его власти и поддерживал ее все время. Надо полагать, что его

заступничество многое значит перед лицом всемогущего бога, если только

архиепископ не был несколько пристрастен в том, что он говорил. Но

случилось так, что мы стоим теперь у могил тех, кто долго были чудовищами

для нас и многих других. Я вижу, что многие, кто стоят здесь печальные у

этой могилы, веселились бы, если бы стояли у моей могилы, хотя бы она была

и попроще. Но в этом я вижу близорукость, а не желание добра, ибо вам не

раз объясняли, во что вы должны верить, если мы теряем жизнь таким образом.

Я думаю, что и мне и вам может быть большая польза от того, что бог

распорядился жизнями людей так, как он хотел. Мы сможем теперь жить лучше и

с меньшим страхом, ибо не будем больше бояться тех, кого мы теперь хороним.

Если вы хорошо вспомните обещание архиепископа, вы должны радоваться смерти

людей, с которыми вы теперь телесно расстались. Настал час, когда их кровь

остыла, и хотя они и не являют нам никаких знамений, в городе сейчас

наверное много святых. Вы бы и без них обошлись, но сейчас они смогут явить

вам плоды своих деяний, если вы будете почитать их как святых, как вы

намеревались. Если же, и мне думается, что это так, прекрасное обещание

архиепископа было ложным, то все те, кому оно было дано и кто ему поверил,

долго будут расплачиваться за эту ложь. Поэтому мой совет поступить иначе и

молиться за тех, кто покинул этот мир, и просить бога простить Эрлингу ярлу

все те грехи, которые он совершил, пока был в этом мире, и особенно то, что

он осмелился, будучи только лендрманном, возвести в конунги своего сына и

сверх того - поднял стяг и повел войско против конунговых сыновей - Хакона

конунга и Эйстейна конунга81 - и ниспроверг обоих. Затем он правил вместе с

Магнусом конунгом, но не законно, как вы ныне слышите. Мы должны молиться

за души всех людей, которые погибли в этой несправедливой распре теперь и

раньше, и просить бога, чтобы он простил им все грехи и спас их души. Я

тоже хочу простить им бога ради все, в чем они виноваты передо мной. Пусть

и всякий поступит, как подобает поступать с теми, кто был отозван из этого

мира без исповеди и заупокойной службы и не в том духе, в котором подобает

умирать. Заверяю вас, что и вы заслужите большей благодати тем, что вы

сделаете для их душ, чем оставив их без молитв.

    Сказав это, конунг упомянул в своей речи обо всем, что принято говорить

на похоронах знатных людей, поблагодарил сперва священников за их пение и

добрые слова, а затем и весь народ за их молитвы и то, что они сделали для

своих друзей и близких. Он распорядился, чтобы каждый похоронил, как хочет,

своих родичей или друзей, и сказал, что назначит людей, которые похоронят

тех, о ком некому позаботиться.

    Конунг окончил свою речь так, что она всем понравилась, и многие ее

хвалили.

    

    39. О Магнусе и архиепископе

    

    Магнус конунг поплыл с теми, кто спасся бегством, на юг в Бьёргюн.

Транд из Вити сказал, когда люди расспрашивали его о случившемся:

    - Мы натравливали старика, и вот он остался лежать там.

    Магнус конунг застал Эйстейна архиепископа и Орма Конунгова Брата в

Бьёргюне и рассказал им, что случилось. Затем Магнус конунг созвал на тинг

свое войско и горожан, рассказал им о своей потере и просил помощи. Эйстейн

архиепископ отвечает на его речь и говорит, что все достойные люди,

конечно, захотят поддержать его и помочь ему вернуть в свои руки страну и

власть:

    - К общему удовлетворению Вы, которого любит весь народ, вернулись из

этой битвы целым и невредимым. И хотя Эрлинг ярл был мудрым и

могущественным человеком, многим его властолюбие было трудно сносить. Но

все готовы положить свою жизнь за Вас, за то, чтобы Вы вернули себе власть

и страну.

    Эти слова вызвали общее одобрение, и все говорили, что скорее готовы

умереть с Магнусом конунгом, чем служить Сверриру.

    И вот Магнус конунг отправился в Вик со своим войском и провел там

зиму. С ним было большое войско и много могущественных мужей. У них была

тогда большая сила, шли приготовления к войне и строились корабли.

    

    40. О Сверрире конунге и берестениках

    

    После всего того, о чем было только что рассказано, - о смерти Эрлинга

ярла и битве, в которой он пал, - власть Сверрира конунга настолько

возросла, что за исключением Магнуса конунга и его людей не было человека в

Норвегии, который не называл бы его конунгом.

    До этого всюду, где были могущественные мужи, в городах или других

местах, если людей называли берестениками, то это было для них позором.

Теперь же это прозвище стало почетным званием, и тех, кого так называли,

очень уважали. Те самые люди, которые раньше были работниками, а некоторые

даже грабителями или разбойниками, после того, как они побывали в войске

Сверрира и одержали победу, стали ходить в дорогих одеждах и алых плащах и

носить хорошее оружие, которое раньше принадлежало дружинникам Магнуса

конунга и лендрманнам. И хотя те, кто видел их раньше, узнавали их в лицо,

они скрывали, что они те самые люди, которые раньше были бедняками, и даже

сами едва помнили свою прошлую жизнь.

    Говорят, что не бывало более храброго войска во всей Норвегии, чем то,

которое было тогда у Сверрира конунга. Это же говорил потом всегда и он

сам, вспоминая старых берестеников, когда его люди распутничали или

пьянствовали, пренебрегая сторожевой службой, плохо переносили тяготы и

лишения или не ходили в разведку во время немирья.

    Сверрир конунг сразу же выплатил жалованье своей дружине и многих

наделил званиями. Он назначил сюсломаннов по всему Трандхейму.

    

    41. О том, как нашли серебро в плаще

    

    Однажды на востоке в Вике случились, что умерла одна ветхая старуха и

от нее ничего не осталось, кроме плаща, а в этом плаще нашли много серебра,

оно было зашито в нем. Когда люди Магнуса конунга узнали об этом, они взяли

и сожгли плащ, а серебро поделили между собой. Узнав об этом, берестеники

стали называть их плащевыми наследниками, или плащевиками.82

    

    42. Сон Сверрира конунга

    

    До того как Эрлинг ярл пал в битве, Сверриру конунгу снился сон, из

которого он узнал, чем кончится битва с ярлом.

    Ему приснилось, что он спал в какой-то опочивальне в городе и знал, что

ночь светлая. Он видел, как кто-то вошел в опочивальню, подошел к постели,

в которой он лежал, и сказал:

    - Вставай, Сверрир, и иди за мной.

    Тот, кто сказал это, показался ему внушающим ужас, но он не решился его

ослушаться и пошел за ним. Они вышли из города и пришли к костру, на

котором лежал спекшийся человек. Тот, кто привел Сверрира, велел ему сесть,

положил перед ним человека и велел ему есть его.

    Сверрир начал есть мясо, отрывая его от костей и с трудом проглатывая

каждый кусок, но по мере того, как он ел, ему все легче становилось есть,

и, когда он дошел до головы, он хотел съесть и ее, но тот, кто его привел,

отнял у него голову и сказал, что довольно. Сверриру показалось тогда

намного труднее перестать есть, чем было начинать, но ему пришлось

уступить.

    Они вернулись в город в тот же дом. И когда он лег в ту же постель, с

которой, как ему снилось, он встал, он увидел, что тот, кто сопровождал

его, вышел, и Сверрир проснулся.

    Сверрир конунг потому побуждал свое войско войти в город, что толковал

свой сон так: человек, который жарился на огне, - это Эрлинг ярл, он очень

состарился,83 а Магнус конунг и его люди выдыхаются и на краю гибели.

Поэтому Сверрир конунг со своим войском уничтожит большую часть его

лендрманнов и дружинников, а Магнус конунг спасется, поскольку голова

осталась недоеденной.

    

    43. О Сверрире конунге

    

    После этого к Сверриру стеклось много богатых и доброго рода мужей из

Трёндалёга, и многие из тех, кто оставались у себя дома, примкнули к нему.

Трёнды сделались его поддержкой и опорой, потому что они все время были

плохими друзьями Эрлинга ярла и не подчинялись ему, как об этом было

написано раньше, когда речь шла о неладах ярла с трёндами.84

    Сверрир конунг всегда потом называл Трандхейм своим домом. Он приближал

к себе трёндов больше, чем всех других своих соотечественников, и часто

упоминал в своих речах, какими верными друзьями трёнды были его отцу

Сигурду конунгу и его брату Хакону конунгу или Эйстейну Берестенику.85 и

как они всегда верно служили одному и тому же делу86

    Сверрир конунг оставался некоторое время на севере в городе. Он велел

созвать ополчение со всего Трандхейма, подвезти припасы и привести корабли

бондов.87 Подготовившись к походу, он направился на юг за Магнусом

конунгом. Но, когда он приплыл в Бьёргюн, Магнус конунг уже уплыл на восток

со всем своим войском. Уезжая с севера, Сверрир конунг оставил всюду своих

сюсломаннов. Осенью он вернулся в Нидарос и зимовал там.

    

    44. О Магнусе конунге и убийстве плащевиков

    

    Весной Магнус конунг созвал войско с юга страны, все ополчение к

востоку от Лидандиснеса и к северу от Агдира и Рогаланда, Хёрдаланда и

Согна, Фьордов и обоих Мёров и Раумсдаля и направился весной со всей этой

ратью на север в Трандхейм. С ним был тогда Эйстейн архиепископ, Орм

Конунгов Брат, Николас и Филиппус, сыновья Арни, зятя конунга, и все

лендрманны с юга страны, как здесь сказано:

    

    Шли за храбрым

    Рюги и хёрды,

    Филы и сюгны,88

    И люди Фьордов,

    

    Жители Мёра,

    Мужи Раумсдаля,

    Сам архиепископ

    И Трёндалёг с ними.

    

    Магнус конунг приплыл со своим войском на север в Трандхейм и стал у

хутора Стейн к югу от мыса и оставался там несколько ночей. Сверрир конунг

был тогда в городе. Он послал Торольва Рюмпиля, Тьостара Черного, Эйольва

сына Авли и Хаварда Лосося с большим отрядом, чтобы те попытались поймать в

ловушку кого-нибудь из войска Магнуса конунга.

    Посланные подошли к хутору, который называется Ланглоар, и залегли там

в лесистой долине, спускающейся к морю. Люди Магнуса конунга заметили их не

раньше, чем берестеники бросились на них. Магнус конунг сошел на берег,

собираясь в баню на хуторе Стейн. Увидя, что произошло, он поспешно

вернулся к кораблям. Берестеники убили там около трех десятков человек,

которых они застали на берегу. Но когда люди Магнуса конунга вооружились и

высадились на берег, берестеники отошли без потерь и вернулись в город.

    

    45. Грамота Сверрира Магнусу конунгу

    

    После этого Магнус конунг подошел к Хольму и оставался там некоторое

время, а Сверрир конунг готовился в городе к встрече с ним.

    Магнус конунг послал корабль - этим кораблем правили Биргир Кишка и

Транд Люрта - за бондом, которого звали Хавли, он жил в Хладире. Магнус

конунг велел сказать ему, что, если он хочет спасти жизнь своего сына,

пусть явится к конунгу и сделается его человеком.89

    Хавли отправился в Нидарос и передал грамоту Эйольву, своему сыну. Тот

оказался в большом затруднении и пошел с грамотой к Сверриру конунгу. Тот

прочел грамоту и сказал:

    - Мало кто доверил бы мне такое. Но мы найдем хороший выход. Приведи

сюда того, кто принес грамоту.

    Конунг велел написать другую грамоту. В ней было сказано:

    - Если ты, Магнус конунг, причинишь вред или ущерб Хавли, то будут

убиты Эйлив Яблоневый Шест, Скруду-Эйрик и Эйндриди Сландри, ибо у вас их

сыновья - Торир Шишка сын Эйндриди, Ульв Квери сын Эйрика и Гуннар сын

Эйлива. Они будут преданы той же смерти, какой вы предадите Хавли, и это

будет поручено Эйольву.

    Посланный отправился с этой грамотой и вручил ее Магнусу конунгу. Когда

тот прочел ее, он был очень разгневан. Он соскочил с кормы корабля с

грамотой в руке и сказал:

    - Ах вот как! Значит, вы намерены решать, кого убить, а кого оставить в

живых!

    Они стали совещаться, Ульв, Торир и Гуннар, просили конунга сменить

гнев на милость, говорили, что он не овладеет страной, убив одного старика,

что они боятся за жизнь своих отцов, которые во власти Сверрира конунга, и

Хавли был отпущен домой.

    

    46. О приготовлениях конунгов к битве

    

    Через несколько дней Магнус конунг отправился на Эйрар для переговоров,

и Сверрир конунг вышел ему навстречу и предложил разделить страну пополам и

быть обоим конунгами, как были сыновья Магнуса Голоногого.90 или сыновья

Харальда91 Переговоры шли долго, но ни к чему не привели, так как Магнус

конунг не соглашался. Некоторые из его людей убеждали его согласиться,

другие отговаривали.

    Стоя у Хольма, Магнус и его люди обсуждали, как им напасть на Нидарос.

Они полагали, что Сверрир конунг не захочет выйти из-за бревенчатых стен

города. Они взяли якоря, привязали их к бревнам и хотели подплыть к Эйрару

и свалить бревна с якорями перед войском бондов. Было все приготовлено, но

замысел не был выполнен. Много было у них и других замыслов, которые не

были выполнены.

    В понедельник перед вознесением92 Магнус конунг подплыл к Эйрару для

переговоров. Обе стороны вызывали друг друга на бой. Берестеники звали

Магнуса конунга пристать к берегу, а Магнус конунг звал их выйти из-за

острога и сразиться на поле Илувеллир. Затем Магнус и его люди вернулись на

свои корабли.

    Тогда Сверрир конунг сказал:

    - Мы согласны на то, что вы предлагаете.

    И конунги договорились, что наутро они встретятся на Илувеллире и

сразятся.

    Сверрир конунг объявил всему своему войску о принятом решении и велел

исповедоваться и приготовить оружие.

    Во вторник перед вознесением,93 как только взошло солнце, Магнус конунг

велел трубить в трубы, шатры были убраны, и корабли отплыли от Хольма,

подошли к берегу, пристали у Илувеллира под горой, и люди поднялись там на

берег. Магнус конунг был на большом боевом корабле, который стал на якорь,

а струги пристали к берегу. Магнус конунг и все его войско взошли на

Стейнбьёрг и расположились там, ожидая, пока солнце не взойдет настолько,

чтобы оно не светило им прямо в глаза. Пробыв там некоторое время, они

спустились и построились.

    Тогда Сверрир конунг вышел из-за острога и построил свое войско. Оно

выступило на поле почти под горой и двинулось навстречу неприятелю. Магнус

конунг поставил свою дружину и свой стяг на том крыле, которое было ближе к

морю, так как он увидел там стяг Сверрира конунга. Он был большой и

красивый. Магнус конунг решил, что там должен быть и сам конунг. Но это

знамя было у Гудлауга Окольничего, и с ним были горожане, бонды и

ополченцы. А Сверрир конунг велел вынести свой стяг дальше от моря, под

гору.

    Люди Магнуса конунга еще не все вышли из-за горы. Он думал, что там

будет самая жаркая битва. Он отделил большой отряд, который должен был

напасть на берестеников с тыла. Предводителем его был Николас сын Арни,

брат Инги конунга. Но Сверрир конунг направил свой отряд против этого

отряда. Предводителем его был Ульв из Лаувнеса. Так что отряд Николаса

никак не помог Магнусу конунгу.

    

    47. Речь Сверрира конунга к своему войску

    

    Сверрир конунг обратился с речью к своим людям, прежде чем войска

сошлись. Он начал так:

    - У нас большое и хорошее войско. Может показаться, что превосходство

на их стороне: по всему полю стоят люди Магнуса конунга с позолоченным

оружием и в драгоценных одеждах. Хорошо бы, если бы вы и то, и другое

снесли в город сегодня к вечеру. Знайте, воины, что вам предстоит одно из

двух, и одно - это умереть. Рубиться с лендрманнами Магнуса конунга - это

не то, что пойти в лес нарубить дров. Здесь удары должны бить сплеча. Как

сказал скальд:

    

    Не лучину колет

    Карл - калечит ярлов.94

    

    Один бонд, провожая своего сына на боевой корабль и увещевая его быть

стойким и твердым в битвах, сказал: "Слава о человеке живет всего

дольше".95 И еще он сказал: "Как бы ты вел себя в битве, если бы ты заранее

знал, что погибнешь?". Сын отвечает: "Зачем было бы тогда не рубить обеими

руками?". Отец сказал: "Ну а если кто-нибудь мог бы тебе сказать, что ты

наверняка не погибнешь?". Сын отвечает: "Зачем бы тогда не идти вперед

напролом?". Отец сказал: "Во всякой битве, в которой ты будешь сражаться,

ты либо погибнешь, либо останешься в живых. Поэтому будь храбр и знай, что

от судьбы не уйдешь. Кому суждено остаться в живых, тот не отправится в

Хель, а того, кому суждено умереть, не спасешь. Но хуже всего пасть при

бегстве".96

    Торольв Рюмпиль, его брат Карл Мясистые Ляжки и еще пятеро шли впереди

войска во время битвы.

    Сверрир конунг сказал еще так:

    - Знайте, берестеники, что вы не получите пощады у плащевиков. Поэтому

у вас один выход - стоять как можно тверже и не давать им продвинуться

вперед. Вам, берестеникам, надо испытать ваши мечи, вспарывая полные меда

брюха людей из Вика. У нас очень хорошее войско, и нам есть за что

сражаться. А их превосходство им не пригодится. Большинство их людей больше

годятся в дружки на свадьбе, чем в дружинники, и больше привыкли к

пьянству, чем к войне. Мою дружину и мой стяг я направлю против стяга

Магнуса конунга, потому что от его дружины можно ожидать наиболее сильного

натиска, а лендрманны его будут осмотрительны. Бондам же, которых он

насильно сюда привел, будет все равно, кто кого убивает, лишь бы самим

остаться целыми. О всех трёндах верно то, что сказал скальд:

    

    Пусть хоть бьет, хоть битым

    Будет в распре Сверрир,

    Мне б только с алоустой

    Мист монист97 слюбиться.

    

    Смело в бой, молодцы, и да хранит вас бог!

    Эта речь очень воодушевила берестеников. Как и раньше, они доверяли его

руководству и его предвидению.

    

    48. Битва между конунгами Сверриром и Магнусом

    

    И вот войска стали сходиться. Сразу же началась жаркая битва. Еще ни в

одной битве берестеники не имели дела с таким большим войском. Войско

Магнуса намного превосходило их.

    За стягом Сверрира конунга шла вся его дружина и гости. На этом участке

битвы войско Магнуса конунга стало отступать, и вскоре оно обратилось в

бегство. Но там, где несли вперед стяг Магнуса конунга, воины Гудлауга

Окольничего и горожане не устояли, началось отступление, и некоторые

обратились в бегство. Сверрир конунг сидел на коне и, увидя, что его люди

отступают, поскакал к ним и громко крикнул:

    - Чего вы бежите? Возвращайтесь и рубите сплеча! Разве вы не видите,

что все их войско бежит к кораблям? Будьте мужами и преследуйте бегущих,

как только можете.

    Когда его люди услышали это и увидели своего конунга, они сразу же

набрались мужества и повернулись лицом к врагу. А дружина Сверрира конунга,

увидев, что войско Магнуса обратилось в бегство, двинулась туда, где был

его стяг, и ударила там с тыла. Здесь было перебито много народу.

    Тут один человек сказал:

    - Бежит Магнус конунг?

    - Еще нет! - ответил ему другой человек, бросился на него и зарубил его

насмерть. Это был сам Магнус конунг. Затем он и все его войско бежали к

кораблям.

    В битве погибли Филиппус сын Арни, Брюньольв Бланда, сын Эйндриди, сына

Йона. Ивар Галли98 был тяжело ранен. Когда поле битвы опустело, Сверрир

конунг проехал по нему, увидел Ивара и, наклонясь к нему с коня, спросил

его, надеется ли он залечиться, и предложил ему пощаду. Тот отвечает, что,

наверно, раны его могут залечиться, если найдутся лекари.

    Недалеко оттуда лежал еще один тяжело раненный. Это был Брюньольв, сын

Кальва, сюсломанна с Фарерских островов. Он поднялся на колени и нанёс

конунгу удар мечом. Он метил в шею, но конунг тряхнул головой, и острие

меча попало в назатыльник шлема, а лезвие срезало ухо и сильно поранило

шею. Конунг спрыгнул с коня на другую сторону. Сразу же в Брюньольва

вонзилось столько мечей и копий, что он едва мог свалиться наземь. Тогда

был убит также Ивар Галли и его родич Гюрд Скьоми, который поддерживал его.

    Следующие лендрманны пали на Илувеллире: Николас Мёндуль сын Андреса,

Йон Шишка, Кольбейн сын Гисли, Эйрик Лук. Николас Мёндуль был силач, каких

мало, и у него была такая прочная кольчуга, что ее не брало никакое оружие.

Он рубил обеими руками и долгое время один продолжал сражаться. В конце

концов он так устал, что свалился. Берестеники сразу же сняли с него

кольчугу, а потом убили его.

    Сверрир конунг захватил большой боевой корабль Магнуса и много других

кораблей. Берестеники поспешно сели на корабли и преследовали уплывавших. У

Дигрмули они захватили Эйндриди сына Кальва и тридцать человек. Они их

пощадили, но Эйндриди бежал на берег. Другой корабль они захватили у

Раудабьёрга и два корабля с припасами - у Стада. Николас сын Арни со своим

отрядом перебрался через Гауларас к хутору Стейн и там завладел каким-то

кораблем. Многие люди Магнуса конунга бежали по суше.

    Магнус конунг уплыл на юг в Бьёргюн с остатком своего войска, и его там

хорошо приняли. Он созвал там тинг, и горожане просили его остаться в

городе. Они говорили, что Сверрир, вероятно, скоро нагрянет туда, и

предлагали Магнусу конунгу свою помощь в защите города.

    Он велел поставить все торговые корабли, которые были в городе, поперек

залива и связать их, так что можно было перейти по кораблям через залив. Но

советчики конунга сказали ему, что опасно запирать себя со всеми своими

кораблями в заливе, так как нельзя доверять жителям Бьёргюна.

    Тогда Магнус конунг поплыл на юг вдоль побережья в Данию, к Вальдамару

конунгу,99 своему родичу, и оставался у него некоторое время.

    

    49. О Сверрире конунге и нападении бондов

    

    Сверрир конунг отправился летом на юг и приплыл в Бьёргюн накануне

Петрова дня.100 Он объявил пощаду и мир всем горожанам. Они приняли его с

почетом, как и должно было. Теперь вся страна подчинилась ему.

    Лендрманны его совещались, напасть ли им на Паля, лендрманна Магнуса

конунга, или отправиться в Бьёргюн. Они решили напасть на Паля и нагрянули

утром. Паль понял, что случилось, только когда услышал трубу. Паль и его

люди убрали шатры и стойко сопротивлялись. Погибло, много народу. Был убит

Паль сын Андреса и с ним много других.

    В ту же самую зиму в ночь после понедельника на вторую неделю великого

поста101 случилось, что дозорные Сверрира конунга увидели в заливе боевые

корабли. На одном из них был поднят стяг. Они услышали также громкий звон

оружия. Они сразу же затрубили в трубы. Берестеники подняли переполох в

городе. Разнесся слух, что нагрянул Магнус конунг со своим войском. Многие

поспешно одевались, некоторые вооружались, некоторые - нет, но все бежали,

кто - в церкви, кто - в горы, кто - другими путями из города.

    Сверрир конунг вышел из опочивальни на галерею и, услышав первый звук

трубы, сказал:

    - Да хранит нас бог и святой Олав Конунг!

    Затем он сбежал вниз на двор и пошел по улице, но не встретил никого,

пока не дошел до Нуннусетра.102 Там ему встретился бонд верхом на лошади.

Конунг попросил бонда отдать ему лошадь. Но бонд упрямился и не отдавал

лошади. Тогда конунг сказал, что ему придется применить оружие, если он не

добудет ее другим путем. Ему было необходимо поехать верхом, поэтому он так

настаивал, хотя, если бы у него не было такой необходимости, он бы не

поехал на этой лошади ни за какое золото или серебро, ибо, как он потом

говорил, ему никогда не приходилось ездить на худшей лошади.

    Он все же доехал на ней до Альрексстадира и нашел там несколько

берестеников. Они подождали там некоторое время, и туда пришло снизу из

города еще несколько берестеников - по двое или по трое, по шесть или по

семь. Тут стали говорить, что это войско бондов, а не Магнуса конунга. Это

были бонды из Вёрса, Аустрея и Северного Хёрдаланда. Йон Кутица был их

предводителем. Они подплыли к Пристани Йона, сошли там на берег,

построились на Полях Йона и вошли в глубь залива. На город они не напали.

Часть войска они высадили у Хольма, поднялись там за оградой церкви Христа,

затрубили и издали боевой клич. Некоторые из них вошли в конунгов двор, но

действовали очень несмело. Было так темно, что берестеники не видели их и

поэтому отступили, хотя, если бы они знали, сколько их, они бы быстро

справились с ними, так как это была меньшая часть войска бондов.

    Как только Сверриру конунгу стало доподлинно известно, что это было

войско бондов, а не люди Магнуса конунга, он созвал всех своих людей,

которые пришли, и велел им вернуться в город. Он сказал, что берестеники

соберутся, как только услышат его трубу, Побудку. Вероятно, многие из них,

как он сказал, попрятались по церквам или разбежались по городу, но

соберутся все, если услышат его трубу. Когда он спускался к городу, к нему

стеклись его люди. Уже светало. Подойдя к церкви Олава, он велел трубить и

поднять стяг. Многие берестеники были в церкви Олава и в церкви Креста, в

церкви Николаса и в Каменной церкви, и все они примкнули к нему, а многие

пришли из-под города.

    Конунг построил свое войско повыше церкви Всех Святых и обратился к

нему с речью, призвав смело идти в битву:

    - Ибо чем больше тут собралось бондов, тем хуже им придется.

    Тут берестеники сказали все как один, что несдобровать тому, кто боится

войска бондов, издали боевой клич и бросились врассыпную по полю на войско

бондов с грозными криками. Уже светало, и, когда бонды увидели высоко

поднятый стяг конунга, их охватил страх. Оружие берестеников стало их

разить. Бонды, стоявшие впереди, первыми обратились в бегство, а затем и

все остальные. Берестеники бросились их преследовать и рубили бондов, как

скот. Некоторые бонды спаслись на кораблях, другие бросались в воду, и

многие погибли, но некоторые были выловлены из воды. Берестеники

преследовали их до самого берега.

    Когда кончилось преследование бегущих, конунг вернулся на поле битвы и

проехал вокруг залива в город. К нему пришло тогда много бондов, и он всем,

кто сдался ему, дал пощаду. Конунг обошел город и приложился ко всем

главным церквам. Уже наступил день.

    Йон Кутица не сошел на берег, так как он был стар и тяжел на подъем.

    Бонды сразу же уплыли из залива, как только сели на корабли, и рады

были, что убрались подобру-поздорову. Никогда не бывало более неудачного

похода с таким большим войском, какое у них было.

    

    50. Примирение бондов со Сверриром конунгом

    

    Немного позднее Сверрир конунг отправился на юг вдоль побережья с

войском на кораблях в Хардангр и Хёрдаланд и брал с бондов выкуп в знак

примирения, потому что в войске бондов многие были из Южного Хердаланда.

Бондов из Вёрса и Северного Хёрдаланда он вызвал к себе. Многие из них

приехали и примирились с ним, но многие бежали на восток в Вик, чтобы

примкнуть к Магнусу конунгу.

    Магнус конунг был эту зиму в Дании у своего родича Вальдамара конунга,

который его хорошо принял. Магнус конунг поставил своих управителей в Вике

и получал оттуда налоги и сборы, Орм Конунгов Брат и некоторые лендрманны

были большей частью в Вике, но некоторые другие были в Дании с Магнусом

конунгом. У них у всех было много народа.

    В конце великого поста Орм Конунгов Брат направился со своими людьми на

юг к Магнусу конунгу.

    Сверрир конунг оставался в Бьёргюне до пасхи.103 Затем он собрался в

поход с большим и хорошим войском: у него были большие корабли, и на них

было много людей. Сверрир конунг сказал своим людям:

    - Теперь верность всех лендрманнов Магнуса конунга, кроме Николаса

Улитки, у меня в кошеле.

    Он имел в виду, что все лендрманны Магнуса конунга прислали Сверриру

конунгу тайные грамоты, в которых просили у него пощады и искали его

дружбы. Эти грамоты были у конунга в кошеле.

    

    51. О встрече и сражении конунгов в Сальтэйярсунде

    

    Сверрир конунг уехал из Бьёргюна вскоре после пасхи и поплыл на восток

страны. Народ охотно подчинялся ему всюду, где он появлялся. Он приплыл на

восток в Вик и взял там все налоги и сборы и все, что мог потребовать от

бондов. Он узнал, что Магнус конунг с войском на юге в Дании.

    Сверрир конунг направился тогда далеко на восток Вика и остановился у

Спьёра в проливе Сальтэйрарсунд. Однажды он сошел на остров и поднялся на

гору к дозорным. Тут они увидели, что с востока движется много парусов.

Конунг решил, что это вражеское войско, и велел трубить сбор на берегу,

чтобы он мог обратиться ко всему войску с речью. Сверрир конунг сказал так:

    - Магнус конунг идет на нас со своим войском. Похоже на то, что нам,

берестеникам, придется сражаться против неприятеля, численно намного

превосходящего нас. У меня большое войско, и я доверяю ему в битве, но все

же я бы хотел посоветоваться с вами, мудрыми мужами - Хавардом Ярловым

Сыном, Ульвом из Лаувнеса, Ульвом Флю и другими мудрыми мужами в нашем

войске. Вступить ли нам в битву с Магнусом конунгом или уйти на север,

туда, где у нас есть друзья? Ведь здесь у нас нет никого. Давайте с божьей

помощью примем хорошее решение.

    Хавард Ярлов Сын ответил:

    - Мне недолго сказать свое мнение. Взойдем на корабли, уберем шатры и

выйдем из этой узкой и длинной бухты. Подымем мачты и уплывем на север. Не

будем сражаться с превосходящим нас войском Магнуса конунга, потому что

если нам придется уйти с наших кораблей, то иметь дело с местными жителями

будет хуже, чем с язычниками. Никто из нас не сможет надеяться остаться в

живых, если он попадет в руки плащевиков или жителей Вика.104

    Эта речь встретила одобрение, и все решили, что совет хорош. Они вышли

на веслах из гавани. Но когда берестеники подняли паруса, корабли Магнуса

конунга вышли навстречу им из пролива с юга. Небольшие корабли плащевиков

первыми подошли к берестеникам на расстояние выстрела, но не решались

зацепить их большие корабли баграми,105 потому что не хотели вступать в

бой.

    Эйольв сын Авли правил стругом, который назывался Лисица. Он взошел на

корабль Ульва Флю и привязал свой струг к нему. На корабле Ульва был Паль

Флида, сын Николаса Улитки. Он был тогда еще ребенок. Берестеники захватили

его и его воспитателя незадолго перед этим. Один человек подбежал к

мальчику, подхватил его на руки и сказал, чтобы скорее подняли паруса и

выплывали из узкого пролива между островами. Затем этот человек прыгнул

назад на корабль, перерубил канат, связывающий корабли, и отчалил. Они

поплыли к кораблям Магнуса конунга. Так к Николасу Улитке вернулся сын.

    С обеих сторон несколько человек были ранены при перестрелке и

несколько убиты. Шли и на веслах, и под парусами, но большие корабли

Магнуса конунга не приближались на расстояние выстрела. На них много

кричали, подбадривая друг друга, и трубили в трубы. Сверрир конунг пересел

на струг и плыл рядом со своими кораблями, отдавая приказания. Он велел

поднять паруса и войти в узкий пролив между островами. Так и было сделано.

А люди Магнуса конунга плыли посредине залива, и они не заметили, что

берестеники ускользнули.

    У Магнуса конунга был большой корабль, который назывался Бородач. На

нем было двадцать шесть скамей. На нем нельзя было быстро спустить паруса,

и еще медленнее он шел на веслах против ветра. Другие корабли подплыли

тогда к нему. Они переговорили и решили плыть дальше тем же путем. А из

легких кораблей Магнуса конунга, которые повернули назад, берестеники

захватили два. Одним из них правил человек, которой звался Андрес. На обоих

этих кораблях берестеники перебили всех людей.

    Сверрир конунг поплыл открытым морем на север мимо Фольда. Они плыли

так быстро, как могли, пока не приплыли в Бьёргюн. Это было за неделю до

троицына дня.106 Там Сверрир конунг оставался некоторое время.

    Магнус конунг тоже поспешно поплыл на запад в Вик. Все встречали его с

радостью. Он прибыл в Тунсберг и оставался там недолгое время. Затем он

направился на север. У него была огромная рать. Он плыл днем и ночью на

север за Сверриром конунгом и заходил в гавани только в случае противного

ветра.

    

    52. Речь и приготовления Сверрира конунга

    

    В воскресенье после троицына дня107 Сверрир конунг был со своим войском

в Бьёргюне. Все его корабли стояли у пристаней, готовые к битве и с боевыми

прикрытиями. Большинство людей спали на кораблях, но некоторые были в

городе. Сверрир конунг встал на заре, поднялся к церкви Олава и оттуда - к

своим дозорным. Они увидели струг, который шел на веслах в залив с юга мимо

Норднеса и пристал к Хольму. Люди с корабля сразу же сошли на берег. Конунг

пошёл им навстречу и узнал их - это были его дозорные. Конунг спросил их,

что нового, и они сказали, что видели паруса Магнуса конунга, их было не

меньше двадцати четырех, и они плыли с юга у Хардсэра. Конунг отвечает:

    - Что-то близко от нас.

    Он позвал трубача и велел трубить погромче. Он сразу же пошел на свой

корабль и велел убрать шатры. Затем он велел выплыть в залив. То же сделали

все его люди, так что все его корабли стояли рядом в заливе. Конунг

обратился к своему войску и сказал:

    - Магнус конунг скоро пожалует сюда со своим войском. У него, как вы,

наверно, слышали, больше чем тридцать кораблей, а у нас не больше

шестнадцати. Вы, наверно, думаете, что у нас мало надежды победить,

сражаясь с таким большим войском. Но если не сражаться с ним, то надо

бежать на север страны. Я спрашиваю вашего совета: хотите вы сражаться с

теми силами, какие у нас есть, или вы хотите бежать? Что до меня, то я

думаю, что нам было хуже всего после нашего бегства у Хаттархамара и до

нашей победы у моста через Хирту. Недавно мы бежали от Магнуса конунга на

востоке в Вике, и я думаю, что если мы снова побежим от него без битвы, то

мало кто будет нас бояться.

    Тут многие стали говорить, что предпочли бы бежать, но что пусть конунг

решает. Поднялся ропот, говорили, что придется сражаться против

превосходящего противника.

    Тогда Сверрир конунг сказал громко:

    - Но с помощью бога и святого Олава. Будьте готовы к тому, что я

непременно хочу сражаться с Магнусом конунгом и не дам себя больше гонять

по стране. Хотя численное превосходство на их стороне, у нас большие

корабли, и на них много людей, и у нас хорошее оружие, так что плащевики

еще до конца битвы убедятся в том, что берестеники, хорошо владеют мечами.

Пусть они, как и в наших прошлых встречах, поучатся пятиться задом перед

нами. Они всегда хорошо рубятся в начале, но их ненадолго хватает. Между

тем вы становитесь тем тверже и храбрее, чем жарче и дольше битва. Я могу

сказать вам также, что в их войске каждый второй человек струсит, как

только увидит, что вы им противостоите, и многим скорее захочется бежать,

чем попасть под ваши удары. Я рассчитываю, что мы победим их. Редко не

оправдывалось то, что я предсказывал об исходе наших встреч. Как и раньше,

будем все уповать на бога и его святых, а не на численное превосходство. Я

передаю свое дело всемогущему богу, святому Олаву конунгу и святой Сунневе.

Я молюсь о том, чтобы эта встреча между Магнусом конунгом и мной произошла

в согласии с тем, что бог знает о нашем деле.

    Речь конунга вызвала громкое одобрение:

    - Да будет, как ты сказал, лучший из конунгов! Ты ни разу не обманул

нас, обещая нам победу. И да падет позор на того, кто не предпочтет

сражаться и пасть с честью, если нет другого выхода, тому, чтобы бежать,

как трус.

    Тогда конунг сказал:

    - Великое спасибо вам от бога и от меня за этот ответ. Идите бесстрашно

против ваших врагов! Мы выйдем на веслах из города, и пусть каждый

продвинет свой корабль настолько вперед, насколько у него хватит доблести.

Я не хочу, чтобы вы связывали корабли.108

    И вот они обогнули Норднес и остановились, а вскоре и корабли Магнуса

конунга выплыли с юга из-за Хварвснеса и подошли к заливу. Они убрали

паруса так быстро, как могли. Магнус конунг велел трубить сбор, и его

корабли собрались вместе.

    

    53. Речь Магнуса конунга к войску

    

    Он обратился к своим людям и сказал так:

    - Вот мы видим корабли берестеников перед нами, и это хорошо, что мы

можем сразиться с ними, они долго ускользали от нас этой весной. Но надо ли

мне воодушевлять вас к битве с берестениками, или среди вас есть люди,

которые не помнят, что потеряли родичей по вине берестеников, или забыли

унижения, которые мы от них претерпели? Будет справедливо, если их

постигнет та же судьба, которая раньше постигала нас из-за них. Но они нам

не ровня, потому что на нашей стороне благородные и доблестные мужи, а на

их - воры, грабители и разбойники, отродье рабов и нищих, разрази их бог!

Даже если мы перебьем их всех, это будет недостаточной местью за наших

благородных родичей. И никто не упрекнет нас, если мы сделаем это. Объявляю

вам мою волю: пусть никто из моих людей не осмелится дать пощаду хоть

одному из них. У нас большое и хорошее войско. Ринемся на них сразу же так,

чтобы второго натиска не потребовалось. У них мало народа, и - благодарение

богу! - им пришел конец. Окружим Олавов Корабль, и когда он будет очищен,

то я полагаю, что остальные перетрусят. А струги и легкие наши корабли

пусть расположатся вокруг них, так чтобы ни один их корабль не ушел.

    Тогда Орм Конунгов Брат сказал:

    - Мой совет приготовиться в этой битве к тому, что берестеники

направятся прямо на нас и натиск их будет силен, хотя их и меньше, чем нас.

Пусть каждый сражается изо всех сил. Но мой совет - сначала очистить все их

легкие суда, те, с которыми нам всего легче справиться, так как я полагаю,

что на больших кораблях они не уйдут от нас.

    Но хотя Орм и сказал так, было сделано, как решил конунг.

    У Магнуса конунга был корабль Бородач. У Орма Конунгова Брата был Серый

Гусь. У Нарви из Састадира и Стейнфинна был Вожак. Эти три корабля напали

на Олавов Корабль. С Магнусом конунгом был также Асбьёрн, сын Йона с

Тьёрна, Николас Улитка, Паль Глазок, Йон и Мунан, сыновья Гаута с Эрнеса и

многие другие знатные мужи. У них было тридцать два корабля. И вот они

двинулись на берестеников. А те двинулись навстречу им из залива, и встреча

произошла к северу от Норднеса.

    

    54. Битва конунгов у Норднеса

    

    Такие лендрманны были со Сверриром конунгом: Ульв из Лаувнеса, Ульв

Флю, Хавард Ярлов Сын, Бард сын Гутхорма и Ивар Шелк. На Олавовом Корабле,

которым правил Сверрир конунг, было двадцать пять скамей, и на нем были

отборные воины. На Кишке, которой правил Гудлауг Вали, тоже было двадцать

пять скамей. На Бритве было двадцать три скамьи, на ней были гости,109 а

правил ею Аудбьёрн. Работники были на Фьордихе, ею правил Асгейр

Хамарскалли. У берестеников было много больших кораблей.

    Олавов Корабль шел впереди, и девять больших кораблей шли рядом с ним.

Битва была жаркой и долгой. Люди Магнуса конунга нападали ожесточенно на

Олавов Корабль, бросали камни, стреляли из луков, метали копья. Но, так как

они уперлись в корабль носом, рубить мечами было нельзя. Однако метательное

оружие летело так густо на Олавов Корабль, что там, где стояло на нем трое,

оставался один, а кое-где никого.

    Поскольку у людей Магнуса конунга больше не оставалось камней и

метательного оружия, они хотели взойти на Олавов Корабль. Но берестеники

стали отстреливаться и воодушевляли друг друга к защите. Многие из тех, кто

упал, сраженный камнем или другим оружием, поднимались, и все бились изо

всех сил. Битва снова разгорелась. Сверрир конунг вскочил на борт. Он был в

белом плаще поверх хорошей кольчуги, и в руке у него был красный щит. Он

побуждал своих людей к бою. Тут он повернулся и увидел, что с левого борта

Олавова Корабля Гудлауг Окольничий на своем большом корабле не продвинулся

дальше его кормы. Конунг крикнул ему, понося его за то, что тот так мало

продвинулся вперед со своим большим кораблем. Гудлауг отвечает, что ничего

не может поделать. Тут конунг схватил багор, воткнул его в нос корабля

Гудлауга и крикнул своим людям, чтобы они подтащили корабль Гудлауга

вперед. Те так и сделали, и корабль Гудлауга стал борт о борт с кораблем

Сверрира. Вскоре на корабле Гудлауга не осталось впереди мачты ни одного

человека, который не был бы ранен.

    Битва была ожесточенной, и убитых было много. Аудбьёрн, предводитель

гостей, напал на корабль с гостями Магнуса конунга. Слава пошла о том, как

храбро они бились, Нельзя было понять, кто из них возьмет верх.

    

    55. О Халльварде Геле

    

    Одного человека из Вика звали Халльвард Гела. Он был отличный стрелок.

В тот день он пустил стрелу в корабль Магнуса конунга, но она перелетела

корабль. Тогда он пустил другую в борт и третью в киль. Один человек сказал

ему:

    - Ты стрелял лучше этим летом, когда на кону были деньги, и тот, кто

стрелял лучше, должен был получить серебро! Ты тогда выиграл серебро и

показал свое искусство. Но теперь важнее стрелять метко и защитить жизнь

конунга!

    Он ответил:

    - Разве я теперь не метко стреляю?

    Тот говорит:

    - Никто на нашем корабле не стрелял менее метко, чем ты.

    Тогда Халльвард взял дюжину стрел и пустил их все в корабль Магнуса

конунга, и каждая из них попадала в человека. Он стрелял, пока не вышли все

стрелы. Когда они кончилась, он наступил на лук и сломал его. Тогда конунг

сказал:

    - Зачем ты сломал лук? Мы так же нуждаемся в помощи, как и раньше.

Халльвард отвечает:

    - Я пострелял довольно. Но я буду оборонять свое место не хуже других.

    Он взял меч и щит, взошел на борт и отлично сражался.

    

    56. Ранение Магнуса конунга и бегство плащевиков

    

    Магнус конунг вышел вперед в среднюю часть своего корабля и яростно

сражался. Он подошел так близко к берестеникам, что ступил одной ногой на

борт, чтобы нанести удар мечом одному из них. Но берестеники узнали его по

оружию и одежде и бросились на него. Один человек взмахнул мечом, попал ему

в подъем ноги и разрубил ее. Конунг быстро отскочил, но поскользнулся

другой ногой на доске, которая была залита кровью, и упал навзничь.

    Это увидели берестеники и сразу же издали победный клич. Тогда Орм

Конунгов Враг спросил своих людей:

    - Что этот клич значит?

    Один человек громко ответил:

    - Магнус конунг пал!

    Тогда Орм сказал:

    - Решилось, кто будет править страной. Рубите канаты, и плывем прочь

как можно быстрее!

    Так и было сделано. Вторым обратился в бегство Аудбьёрн, а затем бежали

и все остальные.

    Магнус конунг быстро вскочил на ноги и крикнул, что не надо бежать и

что он цел и невредим. Но его как будто никто не слышал. Бородача отцепили

от Олавова Корабля и уплыли прочь. Но берестеники зацепили баграми Вожака и

очистили его. Стейнфинн один оставался в живых в конце и защищался

геройски. С ним справились, только взяв бревно из носа корабля и ударив его

этим бревном. Он пал со славой.

    Берестеники очистили много кораблей, но многие из них погибли. Все

войско Магнуса конунга бежало вместе с ним.

    

    57. Об Орме Конунговом Брате

    

    Орм Конунгов Брат пристал к берегу в Гравдале, потому что корабль у

него был большой и плохо шел на веслах. Там Орм и все его люди сошли на

берег. Берестеники захватили корабль и все, что было на нем. Некоторые из

них добежали за ним в гору. Ему было трудно идти, так что два человека вели

его. Берестеники догоняли его. Тогда Орм расстегнул толстый кошель, который

висел у него на поясе, и рассыпал серебро. Берестеники, которые были всего

ближе к нему, стали подбирать серебро, и это их задержало. Орм взобрался на

гору и ушел от них.

    Сверрир конунг дал большой нагоняй гостям за то, что те упустили Орма,

ползая в кустах и ища серебряные монеты.

    Берестеники не смогли долго преследовать бегущих, они были измождены и

изранены. Они захватили восемнадцать кораблей у Магнуса конунга и отвели их

в город. Они взяли большую добычу, так как у Магнуса конунга было тогда

много всякого добра.

    Сверрир конунг оставался в городе некоторое время. Он поставил своих

людей править кораблями, которые он захватил у Магнуса конунга. Он велел

разведать, где Магнус конунг.

    

    58. О походе Магнуса конунга в Бьёргюн и бегстве Сверрира конунга на

север в Нидарос

    

    Магнус конунг поплыл без остановки на юг в Ставангр. Там собралась

большая часть оставшегося у него войска. Насколько людям было известно, в

битве у Норднеса погибло не меньше трехсот человек.

    Эйрик епископ110 хорошо принял Магнуса конунга и очень советовал ему

вернуться в Бьёргюн, говоря, что берестеники, наверно, не готовы теперь к

тому, чтобы сражаться. Конунгу понравился этот совет, Эйрик епископ собрал

ему все войско, какое мог, и дал своих работников. Он и сам отправился с

Магнусом конунгом, а к тому примкнуло еще много людей из округи. Через

несколько ночей они отправились на север в Бьёргюн и плыли так быстро, как

могли.

    Эйольв сын Авли был в разведке на струге, и вдруг они увидели прямо

перед собой в проливе корабли Магнуса конунга. Они стали говорить между

собой, что дело их плохо. Но тут Эйольв нашел выход: им надо плыть прямо в

пролив и притвориться плащевиками:

    - Поплывем прямо на корабль Магнуса конунга, как будто у нас есть для

него вести.

    Плащевики решили, что это их люди, у которых есть вести, раз они плывут

прямо на корабль конунга. Но, когда те приблизились, они увидели, что это

не их люди, убрали шатры и пошли им навстречу. А берестеники налегли на

весла и выплыли из пролива на юг. Плащевики погнались за ними. Ближе всего

к ним был корабль, на котором плыли Эйрик епископ и много священников. Они

были совсем близко к берестеникам, но не могли догнать их. Когда Эйрик

епископ увидел, что им не догнать берестеников, он сказал, что надо

поскорее пристать к берегу, высадить ученых людей111 и так облегчить

корабль. Тогда они догонят берестеников. Так и было сделано. Но пока они

были заняты этим, берестеники быстро уплыли, и люди епископа их не догнали.

    А берестеники вышли в открытое море, вернулись по нему в Бьёргюн,

донесли Сверриру конунгу и рассказали все, что видели своими глазами.

    Когда берестеники узнали, что Магнус конунг скоро нагрянет на них,

Сверрир конунг стал советоваться со своими людьми, что предпринять. Все

были еще меньше расположены к тому, чтобы сражаться, чем в прошлый раз, и

предпочитали уйти на север. Они говорили, что не готовы к битве, многие

были тяжело ранены, и все измотаны. Только несколько дней тому назад они

сражались против значительно превосходящего их противника, и многие

говорили, что у Норднеса им приходилось так туго, что они были бы рады

бежать, если бы только могли выйти из битвы.

    Совещание кончилось тем, что было единодушно решено уходить как можно

скорее и плыть на север. Они разделились между кораблями так, чтобы каждый

мог плыть сам по себе. Конунг поставил Эйольва сына Авли править Вожаком,

которым раньше правил Нарви. Это был большой корабль, но оснащен он был

плохо.

    Эйольв сын Авли приплыл в город с вестями поздно вечером. И на

следующее утро, когда солнце еще было низко, Сверрир конунг со всем своим

войском покинул город. Народу у него было так мало, что приходилось плавать

на лодке от одного корабля к другому, чтобы помочь поставить мачту и

поднять паруса. В тот же день к вечеру вышел из города Эйольв, и, как

только они подняли паруса, они увидели, что корабли Магнуса конунга

выплывают из-за Хварвснеса. Плащевики увидели корабль Эйольва и поняли, что

это берестеники. Они думали, что добыча уже у них в руках. Они стали их

преследовать с пятью кораблями и гнались за ними на север до самого

Фурусунда.

    Все время, пока шла борьба между Магнусом конунгом и Сверриром

конунгом, берестеникам очень трудно было получить сведения о том, что

происходило к югу от мыса Стад. Когда их разведчики встречали бондов или

сельский люд, купцов или рыбаков, те никогда не говорили правду о Магнусе

конунге и его людях, хотя бы их разделял всего один мыс или, если они были

на суше, один холм. Но если войско Магнуса было многочисленно, то все

говорили им о том, где берестеники. Это было губительно для берестеников и

вело к потерям в людях.

    Но все, и друзья и недруги, признавали, что берестеники были очень

смелыми разведчиками и много раз ускользали, когда, казалось, не было на то

надежды, и часто одерживали верх, когда никто не мог бы подумать, что они

устоят.

    У Норднеса пали Синдри сын Снэбьёрна и Нарви сын Гутхорма. Пало также

много других людей Сверрира конунга. Говорят, что Сверрир конунг не знал

более ожесточенной битвы, чем эта. Ее исход долго был не ясен, пока судьба

не дала ему победы. Люди Магнуса конунга тоже сражались доблестно, пока не

обратились в бегство. Они уже в начале битвы были уверены в победе, так как

думали, что берестеники не смогут сражаться на кораблях, поскольку они уже

раз сражались с ними на море, к северу от Гаулараса, и тогда те бежали.

    Сверрир конунг отправился поспешно на север в Трандхейм и в Нидарос.

Его там хорошо приняли. Корабли были вытащены на берег, и он обосновался в

городе. Бревенчатый острог со стороны поля Илувеллир, который построил

Эйстейн архиепископ, был починен, и Сверрир конунг велел построить палисад

от него в сторону моря. Но он не был закончен в то лето.

    

    59. Об Эйрике сыне Сигурда

    

    В ту весну к Сверриру конунгу перешел человек, который назвался

Эйриком. Он сказал, что был в Йорсалире и окунулся в реку Иордан с горящей

свечой в руке. Он и его люди рассказывали, что прежде, чем окунуться в

воду, он сказал:

    - Бог сделает так, что свеча останется горящей под водой, если я сын

Сигурда конунга.

    И люди, которые пришли с ним, говорили, что он действительно вышел из

реки с горящей свечой.

    Эйрик был в Миклагарде и служил у Манули конунга.112 Он бывал у многих

правителей в южных странах. Он был человек обходительный и умудренный

многими знаниями. Ростом он был мал и лицом некрасив. Он просил у конунга

позволения доказать посредством божьего суда,113 какого он рода и что он

действительно сын Сигурда конунга.

    Сверрир конунг сперва предложил своим предводителям рассмотреть это

дело и просил их совета. Затем он собрал дружину и сказал, что хотел бы

знать мнение всего войска. Он получил ответ от всего войска, что оно хочет

служить ему и никому другому. Но более мудрые мужи и советчики настаивали

на том, что надо дать Эйрику возможность доказать, кто его отец. Тогда

Сверрир конунг сказал Эйрику:

    - По совету моих друзей я позволю тебе подвергнуться испытанию, и пусть

бог докажет, кто твой отец. Но если окажется, что ты действительно мой брат

и сын Сигурда конунга, то знай, что звание и власть, которыми я теперь

обладаю, стоили мне стольких тягот и мук и мы с берестениками столько раз

подвергали свою жизнь опасности, что я не уступлю и не отдам звание и

власть конунга, которыми я теперь обладаю ни тебе, ни кому-либо другому.

Можешь принять мое предложение, если хочешь, и подвергнуться божьему суду,

сохраняя мир со мной. Если же ты не хочешь его принять, то уходи отсюда с

миром, как пришел.

    Эйрик поблагодарил конунга красивыми словами, ибо он был человеком

красноречивым, и сказал, что с радостью принимает предложение конунга

доказать, кто его отец, и предает себя воле бога и конунга.

    Немного позднее Эйрик стал поститься, готовясь к суду божьему. А когда

он должен был нести раскаленное железо, Сверрир конунг сказал такую клятву,

которую тот должен был произнести:

    - Ты кладешь свои руки на святые мощи и священную книгу и просишь бога,

чтобы железо не обожгло твои руки, если ты сын Сигурда конунга и мой брат.

    Эйрик отвечает:

    - Да сотворит бог так, что я пронесу железо, не обжегши рук, если я сын

Сигурда конунга. Но я не буду нести железо, чтобы доказать, кто отец других

людей.114

    Произнеся эту клятву, он пронес железо и оказался чист. Сверрир конунг

признал его родичем и сделал его предводителем в дружине. Эйрика любили, и

он не зазнавался. Он заботился о своих людях больше, чем другие.

    

    60. Мирные предложения Сверрира конунга Магнусу и переговоры конунгов

    

    Магнус конунг приплыл в Бьёргюн со своим войском и оставался там

весной. Потом он велел своему войску снарядиться и отправился на север в

Нидарос. Он прибыл туда на второй Олавов день.115 Сверрир конунг

приготовился встретить его в Тороде. У него было большое войско благодаря

тому, что бонды обещали помочь ему, а также и тому, что много народу

стеклось в город, как обычно бывает в праздники.

    Магнус конунг долго стоял у Хольма, потому что не решался напасть на

город, пока у Сверрира конунга было так много народу, и хотел подождать до

тех пор, как праздник кончится и бонды поедут домой. Во время этого

ожидания каждый день шли переговоры между конунгами. Конунг Сверрир

предлагал, как и раньше, разделить страну пополам и предоставлял Магнусу

выбрать, какую половину он хочет. Но Магнус конунг не отвечал ни да, ни

нет.

    Тогда Сверрир велел трубить сбор на домашний тинг в городе. Он

рассказал бондам о своем предложении и о переговорах. Речь конунга

встретила одобрение, и люди говорили, что были бы рады примирению, и

настаивали на продолжении переговоров. Было заключено перемирие на время

переговоров. Магнус конунг приплыл к Эйрару на небольшом корабле, а Сверрир

конунг уже был там на Эйраре. С ним было много народу, все больше бонды и

горожане, которые хотели послушать, что конунги говорят, и узнать, чем их

разговор кончится.

    Николас сын Арни первым говорил от имени Магнуса конунга и клонил в

своей речи к тому, что надо заключить мир, как об этом договаривались

раньше. Он говорил долго и умно. Люди Магнуса конунга зашли в реку на

нескольких стругах, а берестеники спустились к ним и послали за пивом в

город. Они сидели вместе на крутом берегу реки, пили пиво и беседовали,

потому что, хотя они и были в двух разных войсках, многие из них были

родичами или свойственниками, или были раньше друзьями.

    Затем Сверрир конунг стал держать речь. Он сказал, что охотно помирился

бы с Магнусом конунгом и в стране был бы тогда мир. Он предлагал разделить

страну на две равные части, так чтобы они оба были конунгами, как в свое

время были сыновья Магнуса Голоногого или сыновья Харальда Тилли. Он

сказал, что, с тех пор как конунг Магнус Добрый поделил страну пополам с

братом своего отца Харальдом116 в Норвегии часто бывали провозглашены

одновременно два конунга, а иногда и больше, и он сказал, что они вполне

могли бы сделать то, что другие делали до них.

    Бонды и горожане одобрили речь конунга громкими возгласами и говорили,

что он хорошо сказал.

    Магнус конунг встал и заговорил громким голосом. Он сначала говорил

спокойно и сказал так:

    - Мне говорят о конунгах Норвегии и приводят примеры того, что бывало

одновременно два конунга. Но такой раздел страны начинался с любви и дружбы

между братьями или другими близкими родичами, а кончался всегда враждой и

несколько раз убийством. Так будет и с нами. Я упомяну несчастье, которое

постигло меня недавно, когда я потерял знатных мужей, родичей и друзей. И я

знаю, что, если я и заключу вынужденный мир, нелегко будет нашим двум

дружинам находиться в одном городе или на одной службе, после всего, что

произошло между нашими людьми. Если мы и заключим мир, то он будет

недолговечным.

    Тогда ответил Сверрир конунг:

    - Ты прав, Магнус конунг, что если мы двое и будем соблюдать мир, то

другие могут нарушать его. Уж лучше, чтобы наше несчастье больше не было

бедствием для столь многих. Я уеду из страны с моими людьми, если Вы дадите

клятву, что я сохраню власть над половиной страны, поставив своих людей,

чтобы они правили ею мирно и свободно. Три зимы меня не будет в стране. Но

когда я вернусь, то Вы и Ваши люди в свой черед покинете страну на

следующие три зимы на тех же условиях.

    Тогда отвечает Магнус конунг:

    - Я предлагаю, чтобы ты, Сверрир, и вы, берестеники, уехали из страны и

никогда не возвращались! Я был помазан и коронован легатом из Румаборга117

с согласия всего народа. Я поклялся при моем посвящении соблюдать законы

страны и защищать мечом, который я принял при посвящении, эту страну от

посягательств и нападений злых людей. Я обещал также, что скорее расстанусь

с жизнью, чем нарушу эту клятву. Одному богу известно, сколько я проживу.

Но не может быть речи о том, чтобы я из трусости нарушил клятву, которую я

дал при своем посвящении, и поделил с тобою страну, Сверрир. Из-за вас,

берестеников, я потерял сто знатных дружинников, из которых шестнадцать

были лендрманнами, а семнадцатый был тот, потеря которого мне тяжелее

потери всех остальных, названных мной раньше, и это был Эрлинг ярл, мой

отец. К тому же я бы не мог делить страну с тобой, Сверрир, с человеком,

который, как я думаю, по своему происхождению не может быть конунгом ни

здесь, ни где-либо в другом месте. В одном я уверен: либо я удержу в своих

руках всю Норвегию, либо потеряю ее всю и вместе с ней - жизнь.

    Тогда сказал Сверрир конунг:

    - Вы вспоминаете только тот урон, который Вы, Магнус конунг, сами

понесли в борьбе между нами. Но Вы закрываете глаза на то, что я потерял

из-за Ваших родичей. Мои потери гораздо больше Ваших. Во-первых, Сигурд

конунг, мой отец, был убит на юге в Бьёргюне. Затем Эйстейн конунг, брат

моего отца, был убит на востоке в Вике. Немного позднее, после смерти Инги

конунга, мой брат Хакон был провозглашен конунгом всей страны, но тут

Эрлинг Кривой.118 собрал войско против него и убил его на юге в Мёре и

вместе с ним много лендрманнов и доблестных мужей. Харальда, моего брата,

Эрлинг велел повесить, как вороненка, на юге на Хварвснесе. Мой брат Сигурд

был зарублен в Бьёргюне. Эйстейна, моего племянника, убили в Рэ119 То, что

Вы говорите мне, будто я не могу быть конунгом Норвегии, мог бы также я

сказать Вам, если бы я помирился с Вами, поделившись отчим наследством, ибо

никогда не случалось в Норвегии, чтобы тот, кто не сын конунга, был назван

конунгом, до того как ты был назван им, Магнус конунг.120 Но я снова

предлагаю то же самое, что я уже предлагал раньше: выходи на поле Илувеллир

и готовь свое войско к битве, а я выйду из острога со всем моим войском, и

тебе придется так же плохо, как когда мы бились с тобой в прошлый раз, или

еще хуже, ибо бог, наконец, захочет отнять у тебя власть, которой ты

кривдой обладал некоторое время.

    Тогда отвечает Магнус конунг:

    - Нет, мы не пойдем второй раз на твое проклятое поле. Садись лучше на

корабль и бери с собой столько же кораблей, сколько у меня. Выйдем затем из

реки и будем биться.

    Сверрир конунг ответил:

    - Наши корабли вытащены на берег и не готовы к битве. Но я могу

выставить три корабля, а ты снаряди другие три, какие хочешь, и пусть эти

шесть кораблей бьются.

    Тогда Магнус конунг сказал:

    - Я думаю, лучше было бы не увеличивать число погибших в нашей распре.

Это верно, как Вы говорите, Сверрир, что мне часто приходилось поспешно

отступать перед Вашими людьми. Но ты, Сверрир, каждый раз, во время битвы

лежал, спрятавшись где-нибудь. Если у тебя хватит смелости, выходи один со

своим оружием, а я выйду один против тебя, и мы сразимся с тобой. Пусть

тогда будет конунгом страны тот, кто победит.

    Сверрир конунг ответил:

    - Наше несчастье достаточно очевидно другим людям и без того, чтобы мы

бились сами. У нас есть люди, которые должны сражаться за нас в битвах. По-

моему, совсем не подобает конунгам сражаться один на один, как делают те,

кто никого не имеет под своей властью. Но если ты, Магнус конунг,

непременно хочешь биться со мной один на один, без участия других людей, то

возьми коня, а я возьму другого, и устроим турнир, как это в обычае у

могущественных мужей.

    По мере того как шли эти переговоры, росло несогласие и среди тех, кто

пировал, сидя на берегу реки. И наконец, все люди Магнуса конунга сели на

свои корабли и вывели их на веслах из реки.

    

    61. Столкновения конунгов Магнуса и Сверрира

    

    Сверрир конунг велел протащить струг через Эйрар и спустить его на

воду. На него сели несколько человек, и они подплыли так близко к

плащевикам, что копья полетели в обе стороны. Плащевики ушли на веслах.

Были убитые с обеих сторон, и многие были ранены. Карл Мясистые Ляжки был

смертельно ранен в этой стычке.

    Магнус конунг уплыл со своими кораблями к своему войску к Хольму. А

несколько ночей позднее Магнус конунг вышел из Трандхеймсфьорда и поплыл

обратно на юг в Бьёргюн. На этот раз дело не дошло до битвы.

    Магнус конунг оставался ту зиму в Бьёргюне. Летом он собрал все

налоги121 к югу от мыса Стад и на севере до устья Трандхеймсфьорда. Сверрир

конунг узнал, что Магнус конунг прошел к югу от Стада со всем своим

войском, и при нем было тогда большинство его лендрманнов.

    А у Сверрира конунга не было тогда других припасов для его войска на

зиму, кроме тех, которые он собрал в Трандхейме. И вот Сверрир конунг решил

отправиться по суше в Упплёнд, оставив в Трандхейме своего брата Эйрика и

человека, которого звали Коль, - он был сыном Исака с Фольскна, а также

многих других людей. Они должны были охранять корабли. Было там много и

других предводителей отрядов.

    Сверрир конунг добрался до Упплёнда. Он посылал вперед людей, которые,

если могли, захватывали плащевиков или их добро. Так они убили Эцура сына

Йона Вагадрумба, Эйвинда сына Дура-Йона и многих других.

    Затем конунг направился вниз в Осло и поставил управителей по всему

Вику. А плащевики бежали, кто на восток, кто на север к Магнусу конунгу, и

там рассказали ему, что предпринимает Сверрир.

    

    62. Битва Магнуса конунга и Эйрика, поражение берестеников

    

    Магнус конунг разделил свое войско на две части и послал большую часть

на восток в Вик против Сверрира конунга. Возглавлял это войско Орм Конунгов

Брат. А сам Магнус конунг отправился с семью боевыми кораблями и еще одним

стругом на север вдоль побережья и приплыл в Трандхейм незадолго до дня

Мартейна.122 Эйрик Конунгов Сын и Коль сын Исака слышали о приближении

Магнуса конунга. Они держали стражу ночью в гильдейском доме. Но они

убедились в приближении Магнуса конунга, только когда увидели, что его

корабли выплывают из-за Дигрмули. Сразу же затрубили сбор всему войску.

Часть его была построена на Эйраре, другая - у Скипакрока, Эйрик Конунгов

Сын возглавлял их, а Коль сын Исака возглавлял третью часть, и с ним была

часть горожан. Но большая часть горожан построилась на пристанях.

    Магнус конунг и его люди убрали паруса, когда подошли к Хольму, и их

корабли стали скользить к Эйрару без парусов. Это было в субботу той же

недели. Когда корабли Магнуса конунга почти подошли к кресту, они все стали

и простояли так большую часть дня.

    Многие из тех, кто построились на Эйраре, подходили по воде к кораблям

и бросали камни, а некоторые стреляли из луков и звали сойти на берег. Но

люди Магнуса конунга никак не отвечали, потому что их предводители

совещались.

    Хагбард Монетчик как раз в это время играл свадьбу в городе. Он крикнул

Магнусу конунгу и сказал, что приглашает его и всех его людей на свадьбу.

Это была издевка. После полудня корабли Магнуса конунга снялись с якоря и

пошли на веслах. Четыре самых больших корабля вошли в реку, а четыре других

подошли к Эйрару. Сам конунг вошел в реку и пристал там, где стоял стяг

Эйрика Конунгова Сына.

    Сопротивление было ожесточенным, но недолгим. Магнус конунг и его люди

стали бортами к песчаному берегу и стреляли из луков по пристаням под ноги

берестеникам. Они метали камни и копья вверх, и берестеники отступили.

Затем плащевики стали высаживаться на берег, и берестеники встретили их.

Тут с обеих сторон были убитые и много раненых.

    Горожане и ополченцы не устояли и стали отходить в город. Но, когда

берестеники увидели, что их ряды поредели, а напор плащевиков силен, они

повернулись и побежали. Плащевики преследовали их по пятам, и много людей

погибло тогда у берестеников.

    Те, кто пристали к Эйрару, прыгали за борт, когда вода была им по

колено, и шли на берестеников, а те шли им навстречу. Сразу же разгорелась

ожесточенная битва. Тут кто-то сказал Колю:

    - Сдается мне, что плащевики вошли в реку!

    Коль отвечает:

    - Тогда нам пора бежать.

    Кто-то ответил ему:

    - Не слишком ли теперь поздно берестеникам бежать?

    Коль повернулся к этому человеку и сказал:

    - Вот они, дьяволы! - и нанес ему удар. Тот ответил ему ударом.

    Эйрик Конунгов Сын и его люди бежали, некоторые плащевики повернули

оттуда и направились на Эйрар. Там они напали на Коля и его людей с тыла.

Тут пал Коль и многие из его отряда. Оставшиеся в живых бежали.

    Эйрик Конунгов Сын бежал за острог и дальше в Гаулардаль. С ним бежало

много его войска, но некоторые бежали по дороге через мост. Многие вбегали

в церкви, но большинство людей было перебито, так как церкви больше не были

надежным убежищем. Людей выводили из церкви Христа и убивали.

    Одного человека звали Эйвинд Скрави. Он был из старых берестеников. Это

был доблестный воин, большой и сильный. Его схватили в алтаре церкви

Христа, вывели оттуда, положили на санки, отвезли на Эйрар и там убили.

Гудлауга Вали они схватили в церкви и долго пытали, добиваясь, чтобы он

сказал им, где Сверрир конунг спрятал свои деньги и где сын Сверрира

Лавард,123 которого Гудлауг раньше воспитывал. Гудлауг не сказал ни того,

ни другого. Он заслужил этим потом добрую славу. Но Магнус конунг велел

убить его, и, если только плащевикам представлялся случай убить

берестеника, они почти никого не щадили.

    Магнус конунг захватил Олавов Корабль и все тридцать боевых кораблей

Сверрира конунга. Он велел четыре из них спустить на воду и оснастить так,

чтобы их можно было взять с собой, и сжечь все остальные.

    

    63. О берестениках и о походе Магнуса конунга

    

    Магнус конунг спешил уйти из города, так как он узнал, что Эйрик

Конунгов Сын собрал большое войско бондов в Гаулардале. Когда они плыли из

фьорда, он послал людей порезать скот у Авли, у Тости из Истара, а у

третьего - у Хельги из Рюна. Они обобрали также Эйрика и Арни из Эвьи и

грабили все время, пока были в Трандхейме.

    Торви сын Йона Кутицы стоял в Оркнаросе. У него был один корабль. В тот

же день Бард сын Гутхорма вышел с тридцатью людьми с юга из Хевни на склон

выше Тунги. Тут он увидел боевой корабль и подумал, что это плащевики, но

не решился напасть на них. Там они оставались всю ночь, и люди очень

мерзли. Затем Бард послал трех человек на хутор на Гельмине к Сесилии

конунговой дочери, чтобы разузнать у нее, кто это. Та открыла им, что это

люди Магнуса конунга. Люди Барда хотели напасть на них:

    - Довольно нам валяться здесь, - сказали они.

    Но Бард не хотел этого и уговорил их отказаться от этого намерения. На

следующий день люди Магнуса конунга уплыли и последовали за Магнусом

конунгом.

    Бард отправился в город и оставался там некоторое время. Он собрал там

свой отряд, и к нему присоединились другие предводители берестеников -

Хельги сын Торфинна, Оттар Кнерра, Эйольв сын Авли. А Эйрик Конунгов Сын

отправился на восток в Вик к Сверриру конунгу и рассказал тому о своей

неудаче.

    Магнус конунг поплыл на юг в Бьёргюн. Скальд Халль сын Снорри124 был

тогда при Магнусе конунге. Он сочинил такие висы:

    

    Зрю, как красным грузом

    Горд, взрезает море

    Струг - грядет дорогой

    Славы вождь.125 - Олавов126

    Кипуч, зверя мачты127

    Гонит Эгир,128 - к брегу

    Близок князь, добывший

    Среди сеч победу.

    

    Круторебрый Готи

    Строп129 - остался остров

    За кормой, знать, зорок -

    Зыбь взрывает - кормчий.

    Урочищем Ракни130

    Он мчит домой, - герою

    Честь - изведав грохот

    И хвала - металла.131

    

    

    64. Столкновение гостей и дружинников

    

    Магнус конунг собирался провести рождество в Бьёргюне. Дружинники

должны были пировать в большой дружинной палате, а гости132 - в палате

Сунневы. Гости были недовольны тем, что дружинники пьют мёд, а они - пиво.

    На пятый день рождества, когда гости перепились, они взялись за оружие,

пошли к конунговой палате и хотели взломать дверь. Поняв, что происходит,

конунг бросился к двери, чтобы остановить их. Но Бард Щит, его раб,

опередив его, выбежал в сени, и был сразу же убит. После этого конунг

повернулся назад, и дружинники захлопнули дверь. Но гости взломали ее.

Тогда бросились к двери те, кто в тот день стоял на страже, так как только

у них было оружие. Некоторые брали печные камни и бросали их в сени. Когда

горожане и работники Магнуса конунга и лендрманнов поняли, что происходит,

они схватились за оружие и пошли к дружинной палате. Тут гости отступили.

Но многие были ранены.

    На следующее утро Магнус конунг велел взять тех гостей, которые были

заправилами. У некоторых он велел отрубить ногу, у других руку, некоторые

были убиты.

    

    65. Об Эйрике Конунговом Сыне

    

    Когда Эйрик Конунгов Сын добрался на восток к Сверриру конунгу, он и

его товарищи стали просить конунга как можно скорее вернуться в Трандхейм.

Он сказал, что трёнды просят конунга приехать и быть их правителем, как он

обещал им раньше, потому что Магнус конунг, уходя из Трандхейма, грозил,

что отплатит трёндам за вероломство и измену ему и Эрлингу ярлу, его отцу.

Сверрир конунг сказал, что он не намерен считаться с тем, что наболтал

Эйрик. Он сказал, что они проявили мало ума в своих решениях, и очень

поносил их за то, что произошло. В заключение он сказал, что, поскольку уже

затрачено много труда и средств на приготовления к рождественскому пиру, он

двинется с места только после рождества. Так он и поступил.

    

    66. Об Орме Конунговом Брате и походе Сверрира конунга

    

    А Орм Конунгов Брат приплыл на восток в Вик с большим войском. Он

приплыл в Тунсберг, и они оставались там большей частью на кораблях. Иногда

они плавали на восток по Фольду, иногда на север в Агдир133 или по

Вестфольду. Оба войска захватывали людей друг у друга, если им это

удавалось, но плащевики не заходили в Осло, а конунг не мог выступить

против них, потому что у него не было кораблей.

    После сретения134 Сверрир конунг двинулся из Осло и направился на

Трандхейм. Когда они были в Хадаланде и должны были ехать через озеро Рёнд,

под ними проломился лед, и семь человек утонуло, все это были доблестные

мужи - Йон Стольник, Халльвард Лепп сын Сунневы, Эгмунд сын Халльстейна,

брат Лодина. Ни людей, ни лошадей не удалось спасти.

    

    67. Поход Магнуса конунга в Трандхейм

    

    После рождества Магнус конунг собрался в поход на север в Трандхейм. Он

вышел из города после сретения. С ним была его дружина и отборное войско.

На его кораблях насчитывалось сотен восемь людей. Он торопился, но в

нескольких местах надолго останавливался из-за непогоды. Все же они

приплыли в Трандхейм и подошли к городу, когда их никто не ждал. Это было в

субботу на второй неделе великого поста.135

    Подойдя к городу, они так разделились: некоторые корабли подошли к

Эйрару, а другие прошли мимо Эрлендсхауга и направились к мосту.

Действовали они быстро.

    

    68. О бегстве берестеников и походе Сверрира конунга

    

    Теперь надо рассказать кое-что о берестениках. Многие из них были в

городе, в банях, и это нападение застало всех их врасплох. Бард сын

Гутхорма спохватился первым и сразу же со всеми своими людьми двинулся по

дороге через мост. У Оттара Кнерры и Хельги сына Торфинна стоял струг у

пристани в конунговом дворе. Они бросились туда.

    Эйольв сын Авли был в бане и уже разделся, когда он услышал, как

ребенок сказал:

    - А вот плащевики идут!

    Эйольв схватил свою одежду в охапку и выскочил из ворот у церкви

Христа. Много плащевиков уже шло по улице. Он бросился к пристаням и сел на

струг, который там стоял. Тут берестеники обнажили мечи, а некоторые взяли

щиты и каждый пустил в ход то оружие, которое у него было. Они отчалили от

берега и хотели переправиться через реку. Но, когда они должны были

причалить к северу от скалы Скеллингархелла и повыше холма Эрлендсхауг

корабль их застрял, и они не могли понять, в чем дело. Некоторые подумали,

что это колдовство, и пришла их погибель. Но оказалось, что это просто

якорь висел за бортом, они забыли его вытащить, и он задерживал их, когда

они попали в мелководье. Поняв это, они сразу же перерубили якорный канат и

вскоре причалили и выскочили на берег. Тут были и Оттар, и Эйольв. Лежал

глубокий снег. Плащевики, которые пристали у Бакки, бросились вверх по

склону, и они встретились у перекрестка повыше Эрлендсхауга. И те и другие

бежали со всех ног. Трое плащевиков опередили других. Эйольв и Оттар бежали

вместе. Они встретились с плащевиками, но те не напали на них. Берестеники

пробежали мимо по дороге к своим людям. Их собралось пятнадцать человек в

долине под Бергом. Оттар сказал, что хочет сражаться. Но Эйольв отсоветовал

ему:

    - К ним стекутся люди, - сказал он, - а к нам никто не захочет,

примкнуть теперь.

    После этого берестеники направились верхом в Клеппабу, переправились

через реку Нид и добрались в Гаулардаль. Там к ним присоединились другие.

Все, кому удалось спастись бегством, собрались там. Затем они пошли вверх

по Сокнадалю, через лес Дальског, и углубились в горы. Добравшись до

Хардкинна, они встретили Сверрира конунга, который двигался с востока из

Вика.

    Когда конунг встретил своих людей, они рассказали ему, как им плохо

пришлось и что они потеряли многих своих товарищей. Те берестеники, которые

прибыли с конунгом с востока, изрядно поиздевались над ними. На следующий

день они двинулись вниз в Уппдаль, и все, кто последовал за конунгом с

востока, ехали верхом, и никто из них не хотел уступить свою лошадь тем,

кто пришел с севера. Барду сыну Гутхорма и всем его товарищам пришлось идти

пешком. С ним был тогда скальд Бьярни сын Кальва.136 Он сочинил вису:

    

    Здесь на конях смерды -

    Знать, мы в уме нетверды,

    Нет конца дороге, -

    А знать трудит ноги.

    Дружина вприпрыжку -

    Ладно, да не слишком,

    Но скальд не заплачет,

    А сброд в седле скачет.

    

    Затем Сверрир конунг спустился в Оркадаль к хутору, который называется

Грьотар. Там были сюсломанны Магнуса конунга. Одного из них звали Сигурд, а

другого - Хакон. Берестеники захватили их в доме и убили их обоих и всех их

людей. Один человек выбрался из дома через дощатую обшивку. Его звали Оттар

Гусь. Он побежал прочь из хутора. Его преследовали пять человек верхом.

Всадник, скакавший всего ближе к нему и преследовавший его всего дольше,

был Сверрир конунг. Но Оттар скрылся в кустарнике и пустился вниз к устью

реки Орк. Он переправился через реку на лодке, достиг Стейна и оттуда

пробрался в Гаулардаль. Он шел все время так быстро, как только мог.

    

    69. О Магнусе конунге и бондах

    

    О Магнусе конунге и его людях надо теперь рассказать, что они рыскали

по городу и убили многих берестеников. Просить пощады было бесполезно.

Конунг остался в городе на воскресенье и дал знать жителям Оркадаля, что

приедет в Оркадаль в следующую среду и придет к ним на тинг. Он дал также

знать жителям Гаулардаля, что они должны прийти в пятницу в город, где он

встретится с ними на тинге.

    Магнус конунг отправился в Оркадаль со всем своим войском и пошел там

на тинг. Бонды, которых он вызвал, явились на тинг. Конунг встал и сказал:

    - Вы, трёнды, наверное, и не помните, как давно я был у вас на тинге.

Уже три года прошло с тех пор, и вы должны были платить мне налог каждый

год, к тому же вы задолжали мне за два предыдущих полугодия. Вы должны были

выставлять ополчение и корабли и выполнять все обязанности, которые король

имеет право требовать с вас и платить все другие сборы, а вы все это

платили нашим врагам. Бог да прогневается на вас, как я на вас гневаюсь!

    Он говорил сурово и был так сердит, что не скупился на проклятья. Бонды

думали одно время, что он, чего доброго, бросится на них и убьет.

    Одного человека звали Хрон из Кьярркастадира. Он ответил в немногих

словах конунгу и просил мира, пощады и, отсрочки платежей. Конунг сказал,

что они должны явиться в город через полмесяца и уплатить весь долг. Он

обещал пощаду, если они выполнят это. Конунгу должно было быть выставлено

ополчение.

    Два управителя конунга, упомянутые раньше, Сигурд и Хакон, поехали

тогда в Грьотар. А конунг к вечеру вернулся в город.

    

    70. Весть, принесенная Оттаром Гусем Магнусу конунгу

    

    В пятницу, когда в городе кончилась месса,137 еще ни один бонд не

явился туда. Тут люди увидели, что несколько человек с грузом дров

спускаются со Стейнбьёрга. Магнус конунг жил в доме в усадьбе Эйрика сына

Арни. В это время Оттар Гусь, упомянутый раньше, пришел в город. Придя в

город, он сразу же направился в усадьбу Эйрика. Несколько дружинников было

в усадьбе. Видя, что он спешит, они спросили его, не знает ли он что-нибудь

о берестениках. Тот отвечает:

    - Этого я вам не скажу. Где ваш конунг?

    Ему отвечают:

    - Он в церкви Христа на сходке.

    Человек бросился из усадьбы, и когда он вошел в город, то видели, что

он сразу же пустился к церкви. Вскоре конунг прибежал со всех ног в усадьбу

и велел браться за оружие и как можно скорее садиться на корабли.

    - Берестеники идут на нас! - сказал он.

    Затрубили трубы, и все поспешили взять оружие и одежду и побежали на

корабли. Затем они отплыли к Хольму.

    День проходил, но берестеники не появились. Бонды из Гаулардаля тоже не

приехали на тинг. Людям показалось странным, что берестеников нет вблизи.

Решили, что, вероятно, весть, принесенная человеком, была ложной. Но он

настаивал на том, что сказал правду. Он был на корабле конунга.

    Многие просили у конунга разрешить им съездить в город и говорили, что

оставили там одежду, оружие или серебро. Некоторые хотели принести из

города питья, у других там оставалась жена. Магнус конунг удерживал людей

от поездки и разрешил немногим. Все же многие поехали в город.

    

    71. Столкновения берестеников и плащевиков

    

    Сверрир конунг и берестеники расположились на холме и знали все, что

делается в городе. В субботу утром люди Сверрира собирались напасть на

город. Конунг хотел, чтобы они подождали, пока большинство народу не будет

в банях. Но люди Сверрира настояли на своем, им не терпелось начать охоту,

и они напали на город довольно рано. Шел сильный дождь.

    Никто ничего не заметил до того, как они уже были в городе. Никакого

сопротивления не было оказано. Они убили очень многих. Пал Эйнар, кормчий

на корабле Магнуса конунга. Некоторые спаслись на лодках и уплыли на Хольм.

Но многие плыли на лодках с Хольма в город и спохватились, только когда

увидели берестеников, подходящих к городской стене.

    Магнус конунг уплыл со своим войском, как только увидел, что появились

берестеники. Он поплыл из фьорда и дальше на юг в Бьёргюн. Теперь очевидно,

говорили люди, что Магнус конунг и его люди боятся вступать в битву со

Сверриром конунгом и его войском, раз они бежали без битвы, как только

узнали о приближении берестеников, а у Магнуса конунга было тогда восемь

сотен людей, тогда как у Сверрира конунга было не больше трех с половиной

сотен. К тому же деревянный острог со рвом снаружи так хорошо содержался,

что его можно было оборонять с половиной тех людей, которые понадобились

бы, чтобы одолеть его.

    В то время у Магнуса были все корабли, и поэтому ему подчинялись весь

народ и страна к югу от устья Трандхеймсфьорда, и народ платил ему налоги и

сборы, разве что берестеники заплывали на своих стругах на юг в Мёр. И

берестеники, и плащевики насильничали, если их предводителей не было с

ними.

    Берестеники держались большей частью на востоке в Вике или в Упплёнде,

так как там им было легче добывать добро. Плащевики часто нападали на них,

или они нападали на плащевиков, и победа доставалась то одним, то другим.

Об этом можно было бы многое рассказать. Но мы будем в основном держаться

событий, которые кажутся нам наиболее важными и в которых участвовали сами

конунги.

    На следующую весну Сверрир велел построить палисад, так что он шел

сплошь вдоль моря, и мимо гильдейского дома, и дальше через Эйрар к реке, и

вдоль реки к пристаням. На Брёттуэйре была поставлена катапульта.138 А

около моста была построена крепостца.

    

    72. Поход Магнуса конунга в Трандхейм и столкновения конунгов там

    

    На следующее лето Магнус конунг отплыл из Бьёргюна, и с ним было

большое войско с юга страны. Почти все его лендрманны были с ним, и они

были хорошо вооружены. Он поплыл на север в Трандхейм, остановился со

своими кораблями у Хольма и стоял там несколько ночей.

    Сверрир конунг был в городе.

    Затем Магнус конунг поплыл по Трандхеймсфьорду, собрал налоги139 со

всего Трандхейма и направился к городу. Он простоял первую ночь у Депиля

около Хладхамара. Но на следующее утро на море был такой туман, что было

видно не дальше, чем от кормы до носа корабля. Магнус конунг поплыл к

Хольму в безветрии.

    Сверрир конунг услышал шум весел, но не мог ничего разглядеть. Он

решил, что они хотят пристать к берегу, и велел трубить сбор и

распорядился, чтобы все войско собралось на Эйраре. Но Магнус конунг

оставался со своими людьми всю ночь у Хольма. Утром они подошли к

Илувеллиру, и большая часть войска сошла там на берег, и они подошли близко

к городской стене. Берестеники двинулись на них, и завязалась перестрелка.

    Магнус конунг и его люди задумали воспрепятствовать всякому подвозу

берестеникам и по суше, и по морю. Поэтому они сожгли мост через Нид.

Сверрир конунг отошел тогда к стене со своими людьми и велел поставить там

шатры. Он велел также перенести два дома из города и поставить их там у

стены.

    Так оба войска стояли некоторое время друг против друга.

    Большинство людей Магнуса конунга проводило ночь на кораблях. Они

стояли ночью на страже на поле посменно, но там всегда оставалось много

народу. Они жгли большие костры ночью на поле, берестеники видели, что

вокруг костров было светло, но благодаря этому свету ночь казалась темнее и

поодаль от костров ничего не было видно. Однажды ночью берестеники

вооружились, вышли из-за стены и бросились на плащевиков. Те ничего не

заметили, пока не засвистели стрелы. Вскоре полетели копья, и затем

берестеники стали рубить мечами. В ту ночь они перебили много народа. Все,

кто могли, бежали.

    Те, кто были на кораблях, услыхали трубы и боевые кличи на поле. Они

подплыли к берегу, подняли свои стяги и пошли к своим, Но сразу же, на них

посыпались копья и удары мечей берестеников. Тут погибло много плащевиков.

Они не смогли вступить в бой. Те, кто всего больше рвался в битву, первыми

бежали на корабли. Многие пали, некоторые бросились в море, но многие

достигли кораблей.

    Сверрир конунг вернулся со своим войском в шатры у стены. Они взяли

большую добычу - оружие, одежду, золото и серебро. Когда рассвело,

берестеники увидели, что на поле густо лежат плащевики.

    Магнус конунг и его люди уплыли на Хольм, а несколькими ночами позднее

они оставили Трандхейм и направились на юг в Бьёргюн. Этот поход был для

них большой неудачей. Магнус конунг остался на зиму в Бьёргюне.

    

    73. О Сверрире конунге

    

    В эту самую зиму Сверрир конунг велел построить крепость на

Стейнбьёрге. Покой конунга был готов только к великому посту,140 и он

переехал тогда в крепость и оставался там весной. Но часть его войска

оставалась в городе.

    В ту зиму он велел также построить в городе корабль, много больший, чем

любой другой корабль в стране. В нем должно было быть тридцать три скамьи,

и он должен был быть велик сам по себе. Он был назван Мариин Корабль.

    Однажды в начале зимы Сверрир конунг велел трубить сбор, он созывал на

тинг и свое войско, и горожан. Сверрир конунг выступил и сказал:

    - Большие тяготы испытали мы в последнее время, и мои люди, и горожане,

и бонды из округи, так что теперь здесь голод и нужда, как и можно было

ожидать, когда такое большое войско должно было кормиться в продолжение

двух зим в одном фьорде.141 Это потому, что мы потеряли наши корабли, в них

была наша сила. И я не знаю, много ли найдется здесь во фьорде боевых

кораблей. Потому что, по правде сказать, если бы у нас, берестеников, была

надежда на сколько-нибудь надежные корабли, мы бы пошли против плащевиков.

Но, поскольку моим людям надоело затягивать пояс всё туже, я не вижу

другого выхода, кроме как отправиться в Упплёнд и оттуда на восток в

Вермаланд или даже в Гаутланд.

    Конунг кончил свою речь тем, что призвал всех своих людей готовиться к

походу. Позднее на той же неделе было подковано двадцать лошадей и люди

приготовились выступить в поход со дня на день.

    Вести об этом занесли в Бьёргюн купцы, приехавшие с севера. В Бьёргюне

собралось тогда много народа. Магнус конунг был там и почти все его

лендрманны. У них были все самые большие корабли, и они замышляли поход на

север против Сверрира. Но поход был отложен, так как они услышали, что

Сверрир конунг собирается вскоре уйти из Трандхейма. Люди Магнуса конунга

разъехались по сюслам, которыми они были назначены управлять, и войско

распалось.

    А Сверрир конунг остался в Нидаросе и на рождество.142 После рождества

Сверрир конунг велел снарядить несколько стругов и поспешно отправился в

поход на юг, рассчитывая застать Магнуса конунга врасплох в Бьёргюне. Но,

когда он доплыл до Мёра, началась непогода, и ему пришлось простоять там

некоторое время. Поняв, что весть о его приближении уже должна была

достигнуть города по суше через перешеек, Сверрир конунг повернул на север

и вернулся в Трандхейм и оставался там зиму и следующую весну.

    

    74. Приглашение Видкунна Магнусом конунгом и убийство Торгильса,

сюсломанна Сверрира конунга

    

    Одного из сюсломаннов Сверрира конунга звали Торгильс. Он правил в

Халогаланде, в его самой северной округе. Ему принадлежало право сбора

налогов с финнов. Зимой он ездил в горы для торговли с ними и для сбора

налогов.143

    А на острове Бьяркей жил тогда Видкунн сын Эрлинга. Он был самым

красивым мужем в Халогаланде. Ему тогда было восемнадцать лет, и он только

что получил отцово наследство.

    Магнус конунг послал за Видкунном, приглашая его приехать и получить

звание лендрманна, на которое он по своему рождению имел право. Многие

говорили, что за этим приглашением что-то скрывается и что между ними есть

тайный сговор.

    У Видкунна были две сестры, обе красавицы и обе, как считалось,

завидные невесты. Сестра Магнуса конунга, Рагнхильд, тоже была на выданье.

    Видкунн ездил зимой по фьордам и выслеживал берестеников. В это время

Хоргильс возвращался с гор и вез с собой много добра. Видкунн подстерег

Торгильса в Эгисфьорде, убил его и с ним двенадцать человек и отвез

захваченное добро на Бьяркей.

    

    75. Убийство Видкунна

    

    Весной Видкунн отправился на юг. У него был корабль, который назывался

Золотая Грудь. Это был большой корабль на двадцать скамей,144 очень

хороший. Он раньше принадлежал архиепископу Эйстейну. Воины на корабле были

отборные и отлично вооружены. За ним плыл грузовой корабль с припасами. С

Видкунном были обе его сестры и Йон Друмби, брат его матери.

    Видкунн и его люди плыли беззаботно, ничего не опасаясь. Щиты их были

сложены на носу и корме, а доспехи в ларях под досками.

    Сверрир конунг узнал о том, что затеял Видкунн, и послал Барда сына

Гутхорма и Ивара Шелк против него с семью стругами. Приплыв на север к

острову Энгуль, они увидели корабль Видкунна, плывущий вдоль Офоти. Утром в

вознесенье145 берестеники стали под Стейгабергом и ждали там. Видкунн и его

люди ничего не заметили, пока те не подплыли к ним и корабли не

столкнулись. Тогда они убрали паруса. Берестеники стали по оба борта

корабля Видкунна и вступили в бой. У людей Видкунна не было другого оружия

под рукой, кроме луков, и вскоре они стали нести большие потери. Видкунн и

его люди хотели спустить лодку и посадить в нее женщин. Но им это не

удалось, так как все быстро закончилось. Видкунн пал и почти все его люди.

    Берестеники захватили Золотую Грудь и все, что было на корабле. Они

отвели его с собой на юг и отдали Сверриру конунгу. Он их очень хвалил.

    

    76. Поход Сверрира конунга в Бьёргюн

    

    Позднее летом Сверрир конунг часто собирал на тинг своих людей и

горожан и выступал с разными предложениями, но ничего не было решено. Так

что никто не знал, что он собирается предпринять. То говорилось, что они

отправятся на восток в Вик или в Гаутланд, то говорилось, что они сядут на

корабли и поплывут на запад на Оркнейские или, может быть, даже на Южные

Острова. Магнус конунг слышал обо всем этом и оставался в Бьёргюне. К ним

тогда снова собралась несметная рать, и у них было много кораблей.

    Сверрир конунг сел на струги, их было у него двадцать, но все

небольшие, и сказал своим людям, что собирается на север в Халогаланд. Но,

когда они, выйдя из устья Трандхеймсфьорда, подошли к Агданесу, подул

сильный северный ветер, и конунг велел трубить сбор и собраться на домашний

тинг146 на кораблях. Он сказал:

    - Когда я говорил, что собираюсь на север в Халогаланд или что мы

двинемся на восток в Гаутланд, я притворялся. К чему было бы отправляться

за семь верст киселя хлебать? Но мы сидим прямо как в ловушке у плащевиков.

Я думаю, что нам много легче было бы на наших кораблях направиться на юг

вдоль побережья, обогнув Стад, и поплыть с попутным ветром по проливам.

Правду говорят, что попытка не пытка. И тогда, если мы захотим, мы можем

выйти из проливов и поплыть открытым морем на восток в Вик.

    Все согласились с тем, что это было бы самое лучшее. И они поплыли на

юг и обогнули Стад. Тут конунг велел кораблям собраться вместе и обратился

к своим людям с речью, и сказал:

    - Я думаю, что наш поход был удачен до сих пор. И самое безопасное -

плыть дальше открытым морем на восток на Вик. Хорошо добраться домой на

целой телеге. Но мы можем также заглянуть в Бьёргюн и попытаться захватить

что-нибудь там, но едва ли стоит идти на это. Берестеникам может это

показаться соблазнительным, но я бы не очень советовал поддаваться

соблазну.

    Но все берестеники предпочли плыть в город. Им хотелось поживиться чем-

нибудь за счет плащевиков. Тогда конунг послал несколько кораблей в пролив

Ульвасунд, а сам направился по открытому морю в пролив Алейярсунд. В

Ульвасунде берестеники захватили два струга плащевиков, посланных туда на

разведку. Берестеники перебили большинство из них, но нескольким дали

пощаду, и те рассказали, что еще три небольших корабля посланы на разведку

в Лангейярсунд, а на острове Хаей горит сторожевой костер и другой - на

Фенхринге, и от него виден костер на севере, а тот виден из города. Они

рассказали также, что все войско обычно спит в городе, и сказали, в каком

дворе спит каждый из их предводителей. Они сказали, что никто в войске не

подозревает, что им угрожает что-либо, и что все корабли стоят у пристаней

под шатрами. Все это было передано Сверриру конунгу.

    Они поплыли на юг через проливы, и конунг послал несколько человек

вперед на кораблях, захваченных у плащевиков, и на носу этих кораблей были

привязаны щиты плащевиков, отнятые у них и потому знакомые им. Эти два

корабля поплыли на юг. Когда они переплыли фьорд к югу от острова Дривей,

плащевики увидали их, но они узнали корабли и щиты и решили, что это их

товарищи. Они ничего не заметили, пока эти корабли не устремились на них и

берестеники сразу же не осыпали их стрелами и копьями. Плащевики бросились

на берег, и некоторые были убиты, а многие ранены.

    Берестеники захватили корабли и все, что на них было, и стали ждать там

конунга.

    После этого Сверрир конунг и его люди поплыли дальше на юг своим путем.

Когда они проплыли на юг в проливы, конунг снова послал вперед корабли,

захваченные у плащевиков, чтобы его люди потушили сторожевой костер на

острове. Но берестеники так рвались к добыче, что плыли на юг быстрее, чем

хотел конунг. Дозорный у сторожевого костра заметил их и зажег огонь. Но у

южного костра не успели заметить этого, так как берестеники быстро подошли

туда, захватили дозорного и разбросали костер.

    Конунг и его люди поплыли на юг вдоль самого берега, так что они

оставались в тени гор. Прежде чем они подплыли к скале Хольдхелла, конунг

обратился к своим людям и сказал:

    - Плаванье наше было до сих пор удачным. Мы можем еще пройти тихонько

мимо города и остаться незамеченными.

    Но все сказали, что предпочитают напасть на город.

    Конунг говорит, что не будет их удерживать. Он сказал, что едва ли

плащевики смогут защищать своего конунга спросонья, после того как легли

спать пьяные:

    - Они очень испугаются, когда мы нагрянем. Мы нападем на город так: мой

брат Эйрик подплывёт под скалу с десятью самыми большими кораблями и сойдет

на берег там, и пусть он пройдет со стягом мимо церкви Христа и двинется

дальше к усадьбе конунга. А я проплыву мимо Хольма к пристаням и нападу на

корабли. Так мы сойдем на берег, и потом некоторые из нас подымутся мимо

церкви Петра и оттуда - на улицу. А Ульв из Лаувнеса пусть идет на веслах в

конец залива с двумя кораблями, сходит там на берег со стягом и идет через

город, навстречу тем, кто двинется туда, и пусть трубы у него все время

трубят.

    

    77. Бегство Магнуса конунга и победа берестеников

    

    И вот корабли подплыли к городу, как распорядился Сверрир конунг.

Гребцы налегли на весла изо всех сил, и корабли Сверрира конунга подошли к

пристаням, где стояли боевые корабли. Они перерубили причалы и оттолкнули

корабли от пристаней, и корабли отнесло в залив, так как на них не было

никакой стражи. Берестеники выбежали к пристани, подняли стяг конунга и

издали боевой клич. Затем они бросились в город, ища те усадьбы, где, как

они знали, были плащевики. Много плащевиков тогда пало, но большинство

бежало.

    Когда Сверрир конунг подошел к церкви Марии, он встретил там Йона сына

Халлькеля,147 и тот попросил пощады. Конунг дал пощаду ему и двум его

сыновьям, Рёгнвальду и Халлькелю.

    Конунг повернул и направился вдоль по улице, но некоторые из его людей

пустились к пристаням и стали рубить причалы у кораблей, и торговых и

боевых. Весь залив наполнился кораблями.

    Ульв и его люди вышли на улицу. Они убили многих и не встретили

никакого сопротивления. Но, когда Эйрик и его люди высадились на Хольме,

они услышали громкие боевые кличи в городе и решили, что это плащевики

узнали об их приходе и возвращаются, чтобы оказать им сопротивление. Они

думали, что если Магнус конунг приготовился к войне, то у него в городе

должно быть столько войска, что с ним не справиться. Тем не менее они смело

бросились вверх, издав боевой клич, и добежали до церкви Христа.

    Магнус конунг и вся его дружина и охрана спали в конунговых палатах. Он

был на галерее, когда услышал первый боевой клич в городе. Конунг побежал

по галерее в церковь Апостолов. Тут он услышал второй боевой клич у церкви

Христа. Он спрыгнул с галереи на церковный двор. Это был отчаянный прыжок.

Затем он побежал мимо епископской усадьбы и болота, выше Копра, и к церкви

Николаса, где к нему присоединились кое-кто из его людей, и они пошли

верхом к церкви Олава. Там собрались его люди.

    Берестеники не стали обыскивать город, они поспешили прежде всего к

усадьбе конунга. Когда стяг Сверрира конунга двинулся в город, появился

другой стяг, двигавшийся ему навстречу на город вдоль ограды, и началась

перестрелка. Дело чуть не дошло до боя, но тут люди Сверрира конунга

увидели, что это Эйрик Конунгов Сын. Тогда они все вместе бросились вниз к

конунговым палатам, чтобы ворваться в них. Люди Магнуса конунга оборонялись

оружием и печными камнями. Битва была долгой, и тут погибло много

доблестных мужей. Но, когда стало известно, что конунга там нет, Сверрир

конунг дал пощаду большинству из тех, кто ее просил.

    Архиепископ Эйстейн был на своем корабле у Пристани Йона. Его люди

побежали на Поля Йона с оружием и хотели помочь Магнусу конунгу.

Берестеники встретили их и убили тридцать человек, а остальных обратили в

бегство, но многие из тех, кто спасся, были ранены. Тут пали родичи

епископа, Олав Длинный и Гудбранд сын Торберга. В конунговых палатах

погибли Халльвард Марардрап и Паль из Уппдаля сын Эйрика.

    Когда Магнус конунг и его люди собрались наверху у Нуннусетра, он

спросил свое войско, не хотят ли они вернуться в город. Он сказал, что, как

ему известно, у берестеников мало людей. Но многие ответили ему, что нельзя

идти в бой без оружия. Только некоторые из них были во всеоружии, а многие

были совсем без оружия, да и почти раздеты, потому что люди вскочили прямо

с постели. А у конунга не было ни стяга, ни трубы. И поэтому люди считали,

что нельзя идти в бой.

    Они направились на юг к хутору Стейнд, а оттуда в Хардангр. Там они

раздобыли струги и лодки для переправы. Многие направились затем на юг

вдоль побережья. Они плыли днем и ночью. Большая часть войска Магнуса

конунга последовала за ним. Но кто позже выбрался из города, направились к

Альрексстадиру и затем перебрались через горы на север в Острарфьорд.

Оттуда они пошли в Вёрс и дальше по суше на север вдоль Согна в Вальдрес и

затем по суше на восток в Вик.

    

    78. Сверрир конунг примиряется с Эйстейном архиепископом

    

    Сверрир конунг захватил в Бьёргюне все корабли Магнуса конунга. Он

захватил также все его сокровища, корону и скипетр, которыми тот был

посвящен, и все облачение, в котором он короновался. Воины Сверрира

захватили большую добычу.

    Эйстейн архиепископ прибыл в начале лета с запада из Англии.148 В

Англии он пробыл три года. Теперь же архиепископ примирился со Сверриром

конунгом и летом отправился на север в свою епархию.

    Йон сын Халлькеля и его сыновья пришли к Сверриру конунгу. Тот сказал,

что они могут ехать с миром, куда хотят - на север в свои усадьбы или на

восток за Магнусом конунгом. Но они просили Сверрира конунга взять их с

собой. Конунг возразил:

    - Вы уже дважды давали мне клятву верности, но оба раза ее не сдержали.

    Все же они в третий раз дали клятву верности Сверриру конунгу. Но

прошло немного времени, как они уехали на восток к Магнусу конунгу.

    Когда Сверрир конунг узнал, где Магнус конунг, он быстро снарядился в

путь и доплыл на восток до Агдира. Но они не встретились на этот раз, и он

вернулся в Бьёргюн и оставался там некоторое время. А Магнус конунг

отправился тем летом на юг в Данию, к Вальдамару конунгу.149 Это уже второй

раз Сверрир конунг заставил его бежать из страны.

    

    79. Убийство сюсломаннов Сверрира конунга

    

    Сверрир конунг поставил своих сюсломаннов по всему Рогаланду и

Хёрдаланду. А в Согне он поставил сюсломанном Ивара Лужу. На следующую

осень конунг отправился на север в Трандхейм со всем своим войском и

оставался там всю зиму.

    Когда Сверрир конунг уплыл на север, жители Согна не поладили с его

сюсломаннами. Незадолго перед рождеством сюсломанны потребовали поставок

себе на рождественский пир. Он должен был быть в Лусакаупанге. Но местные

жители рассердились, и вот жители Сокнадаля и Эйда собрались и отправились

в Лусакаупанг. Они пришли туда в канун рождества. Жители Лусакаупанга

присоединились к ним, и они напали на сюсломаннов конунга.

    Вожаками в этих беспорядках были Арнтор из Хваля, Исак сын Торгильса,

сыновья священника Арнгейра - Гаут и Карлсхёвуд. Ивар Лужа попросил

пощадить его и разрешить удалиться со всеми своими людьми. Бонды не

согласились, напали на сюсломаннов и убили их почти со всеми их людьми.

Только те, кто бежал, спас свою жизнь. Они добрались по суше на север к

Сверриру конунгу и рассказали ему, что произошло. Они сказали также, что

жители Согна считают убитых ворами и злодеями и не собираются платить за

них виру.150

    

    80. Постройка Мариина Корабля

    

    В ту самую зиму, когда Сверрир конунг захватил корабли в Бьёргюне, была

закончена постройка Мариина Корабля. Осенью, когда Сверрир конунг прибыл на

север, он велел спустить корабль на воду.

    Корабль был построен выше города, и говорили, что его нельзя будет

спустить на воду, не снося некоторых усадеб. Люди говорили, что постройкой

этого корабля конунг проявил большую спесь и гордыню. Многие плохо говорили

о корабле. Но когда он был спущен на воду, то оказалось, что конунг все

точно предусмотрел, и корабль соскользнул так, что не понадобилось сносить

ни дома, ни ограды.

    Когда корабль соскользнул с бревен в реку, то некоторые швы разошлись.

Дело в том, что корабль был построен зимой, когда Сверрир конунг был в

Мёре. Тогда в корабле было девять швов на каждом борту. Но, когда конунг

вернулся и увидел построенное, он сказал:

    - Корабль получился много меньше, чем я задумал. Придется его разобрать

и сделать киль на двенадцать локтей длиннее.

    Корабельный мастер противился, но конунг настоял на своем, и вышло так,

что швы на днище шли слишком близко друг к другу и некоторые не выдержали,

когда корабль спускали на воду.

    Когда корабль был спущен, Сверрир конунг взошел на него и сказал:

    - Хвала богу и святой деве Марии, и святому Олаву конунгу за то, что

этот корабль благополучно спущен ущерба, хотя многие предрекали его и

говорили недружелюбно о нас. Да простит их бог! Я думаю, что, наверное,

здесь немного людей, которые видели раньше такой большой боевой корабль,

как этот. Он станет хорошим оплотом страны и защитит нас от наших врагов,

если только его не оставит удача. Я отдаю его под защиту и заступничество

святой Марии и называю его Мариин Корабль. Я молю святую Деву Марию, чтобы

она была заступницей и покровительницей этого корабля, и во свидетельство

этого я отдаю Марии сокровища, которые приличествуют богослужению, - ризы,

в которые архиепископ облачается во время празднеств. Я надеюсь, что она

благосклонно примет эти приношения и дарует силу и удачу кораблю и всем

тем, кто на нем будет плавать.

    Конунг велел вложить святые мощи в нос и корму корабля. Он раздал

священные облачения, одну ризу он дал церкви Марии, другую - епископскую

мантию - монастырю Хельгисетр, а все остальные - женскому монастырю на

Бакки.

    Мариин Корабль не был красив. Он был слишком узок спереди и сзади по

сравнению с серединой корабля. Виной этому было то, что он перестраивался.

Конунг велел поправить корабль там, где он получил повреждения.

    Сверрир конунг велел построить несколько боевых кораблей зимой и

улучшить некоторые, и все были оснащены как нельзя лучше. Была построена

Помощь, которой правил Торольв Рюмпиль. На ней было двадцать шесть скамей.

Осторожность, которой правил Ульв из Лаувнеса, тоже была тогда построена.

Это был почти такой же большой корабль.

    

    81. Поход Сверрира конунга из Нидароса

    

    Весной, после пасхи, Сверрир конунг вышел из Нидароса с двадцатью трёмя

кораблями. Большинство их были большие. С ним были тогда его брат Эйрик,

Ульв из Лаувнеса, Ульв Флю, Бард сын Гутхорма, Ивар Шелк, Хавард Ярлов Сын.

У них было большое и хорошее войско. Конунг был на Мариином Корабле. На нем

было две сотни и восемьдесят человек.151 Конунг велел погрузить на корабль

три ларя, каждый из них тащили четыре человека. Люди гадали о содержимом

этих ларей. Эйрик Конунгов Сын правил Любимой. На этом корабле было почти

двадцать пять скамей.

    Сверрир конунг поплыл со своим войском на юг вдоль побережья. Они

остановились в заливе Стейнаваг. Там конунг созвал домашний тинг. Он

сказал, что пока не слышал о Магнусе конунге ничего такого, что бы грозило

им в ближайшее время немирьем. Он просил людей вести себя тихо и мирно,

расспрашивать о новостях, запоминать все, что они слышат как от больших

людей, так и от маленьких, сообщать ему все, слышанное ими, каким бы

незначительным это им не казалось. Его речь была краткой и красноречивой.

    Они останавливались также на островах Херейяр, и конунг тоже созвал там

домашний тинг и говорил то же самое.

    Оттуда они поплыли на юг, огибая Стад, и там их застигла непогода, и

волны их очень трепали. На Мариином Корабле швы стали расходиться. Сверрир

конунг направился тогда в Ульвасунд. Когда они стояли там, люди узнали, что

спрятано в больших ларях. В них были корабельные гвозди. Их теперь вынули,

и они пошли в ход. Конунг раздал их также всем людям на корабле и велел

применять их по мере надобности.

    Сверрир конунг отправился дальше на юг и приплыл в Согнсэр. Тут он

сказал своим людям, что хочет зайти в Согн и потребовать виру за тех его

людей, которых жители Согна убили. Но люди, у которых было дело в Бьёргюне,

попросили у него разрешения плыть туда. Конунг не ожидал никакого немирья,

и поэтому разрешил им веем отправляться, и три корабля пошли на юг.

Предводителем у них был Свиной Пэтр. Люди разделились по кораблям: те,

которым надо было на юг, поплыли туда, а другие заняли их места.

    

    82. Сверрир конунг жжет дворы в Согне

    

    Сверрир конунг поплыл в Согн с двадцатью кораблями. Он остановился

сначала у хутора Руслар и дал знать в Сокнадаль, что бонды должны явиться к

нему, если хотят примириться с ним, и назначил встречу на острове Хваммсей.

Конунг поплыл туда. Бонды явились и обещали заплатить виру. Конунг запросил

пятнадцать марок золота и дал им три ночи отсрочки. Бонды поехали домой.

    И вот бонды стали совещаться. Они договорились использовать отсрочку,

которую им дал конунг, дли того чтобы переправить все свое добро в горы и

леса и оставить свои жилища пустыми.

    Когда назначенное время прошло и конунг понял, что бонды не явятся, он

велел поднять якоря и поплыл внутрь фьорда. Доплыв до развилки фьорда,

конунг послал Ульва из Лаувнеса и Торольва Рюмпиля с шестью кораблями в

торговый поселок Лусакаупанг и велел им затопить там бани и в награду за

труд взять все, что им захочется. Об их походе надо рассказать, что они

приплыли туда, разграбили там все, что могли, и сожгли поселок. Никакие

люди им не попались.

    Сверрир конунг поплыл в Норафьорд с четырнадцатью кораблями и

остановился у долины Сокнадаль. Это было в среду вечером. В четверг

утром152 он велел трубить сбор и рассказал людям о своем замысле. Он

сказал, что люди должны вооружиться и идти в долину, из каждых трех человек

пусть идут два, а третий остается для охраны кораблей. Так они должны

сделать на всех кораблях. Он сказал:

    - Те, кто сходит на берег, должны остерегаться, когда они будут вблизи

леса или мест, где возможна засада, чтобы не попасть под обстрел. Убивайте

только тех, кто нападет на вас. Захватывайте все добро, какое можете. А

если бонды не выйдут нам навстречу и не захотят мириться с нами, то пусть

после нашего отъезда отсюда они не найдут на месте своих дворов, ничего,

кроме угольев и пожарищ. Пусть не останется ни одного домишка. Но не

трогайте церквей, если это окажется возможным. Ведите себя как воины, я вам

разрешаю это и приказываю. Ведь многие из вас насильничают, когда я вам

запрещаю это под страхом смерти.

    Он велел поднять стяг, и они двинулись. Все войско поспешило за ним.

Конунг оглянулся и увидел, что на кораблях остается мало народу. Тогда он

крикнул, что нельзя, идя походом на берег, бросать корабли:

    - Негоже давать нашим врагам случай захватить наши корабли, которые мы

добыли с опасностью для жизни и которые стоили нам таких трудов.

    Но народ так разохотился, что мало кто слышал слова конунга. Тогда

конунг сам вернулся к кораблям и, увидев, что на них очень мало народу,

велел поставить корабли на якорь на некотором расстоянии от берега.

    Когда берестеники сошли на берег, им не встретилось на пути ни людей,

ни скота, и все дома, куда они заходили, были пустыми. Берестеники шли

вверх по долине весь четверг и следующую ночь и, наконец, встретили

человека, который сказал им, что все бежали в горы и пустоши, захватив с

собой скот. В пятницу на рассвете берестеники повернули назад и стали

спускаться вниз по долине. Когда один из них дошел до верхнего хутора в

долине, он поджег его, и хутор сгорел. Увидев это, те, кто шел ниже,

поступили так же. И вот один за другим все стали поджигать дома, поблизости

от которых они проходили, Ветра не было, и валил такой густой дым, что,

когда все дома в долине разом загорелись, он окутал всю долину. Так

берестеники шли вниз по долине.

    Последний поджог они сделали на хуторе Стедья и довольно долго

оставались там, потому что чуть не загорелась церковь. Но они закрыли ее

парусами, намочив их. Когда дома сгорели, все войско вернулось на корабли.

Они сожгли там сто дворов. А раньше это была богатая населенная местность.

    Конунг велел быстро перейти оттуда на Хугастрёнд и бросить якорь у

хутора, который называется Фимрейти.

    

    83. Поход Магнуса конунга из Дании в Конунгахеллу

    

    Теперь надо рассказать153 о Магнусе конунге. Он провел зиму на юге в

Дании, а весной он поплыл на север в Вик.

    Асбьёрн сын Йона прибыл на четвертый день пасхи154 в Конунгахеллу. Он

был из людей Магнуса конунга. Была созвана сходка, и он держал речь. Он

сказал, что скоро в город прибудет Магнус конунг с большим войском. Он

сказал, что они должны хорошо принять Магнуса конунга, ибо он хочет быть в

дружбе со всеми жителями страны, если они окажут ему почет и покорность. Он

сказал также, что конунг датчан дал ему в подкрепление большую рать и

обещал ему свою поддержку.

    - Конунг, - сказал он, - ожидает дружбы от всех знатных людей повсюду

на востоке страны и благодаря ей умножения своего могущества, и он обещает

взамен большие пожалования и свою поддержку.

    Его речь была красноречива и встретила одобрение горожан и бондов.

    В воскресенье после пасхальной недели155 Магнус конунг прибыл в город с

двадцатью тремя кораблями. Его встретили торжественным шествием и большими

почестями. Затем он отправился в город и пировал в доме одной женщины,

которую звали Рагнхильд. Там он оставался некоторое время. С ним было много

лендрманнов, Орм Конунгов Брат, Мунан сын Гаута, Халлькель сын Йона,

Асбьёрн сын Йона. Был там также с ним и Харальд сын Инги конунга156 и

многие другие могущественные мужи.

    Конунг часто собирал домашний тинг и держал речи. Он говорил

красноречиво и властно, но обычно кратко. Всем людям нравились его речи. Он

пробыл в городе три недели. Затем он отправился в Тунсберг. Из Конунгахеллы

он взял с собой два корабля. Один назывался Кейпа, а другой - Валлабуца.

    

    84. Речь Магнуса конунга к жителям Тунсберга

    

    Он оставался некоторое время в Тунсберге и встретил там хороший прием.

Туда к нему пришло много народа из округи, и он так обратился к ним на

тинге:

    - Вам известно, - говорит он, - сколько скитаний и тягот мы перенесли в

этом государстве. Я хочу теперь просить вас, чтобы вы помогли мне вернуть

власть. Я хочу, чтобы вы дали мне войско, которое последует за мной. И я

обещаю вам, что отныне я больше не буду вас об этом просить. Неудивительно,

что людям надоело ходить со мной в поход, потому что мы часто несли большие

потери. Но, поскольку я помазан и коронован на власть в этой стране, я не

смею перед богом нарушить клятвы, которые я тогда дал. Я буду стараться

завоевать эту страну мечом, пока я жив и пока жители страны следуют за

мной. Но есть у меня и другой выход, более легкий и менее опасный: я могу

принять лен от Вальдамара конунга, моего родича.

    Люди громкими криками одобрили речь конунга и сказали, что все хотят

служить ему и последовать за ним. Лучше умереть с ним, сказали они,

конунгом по праву, чем служить священнику, у которого по его рождению нет

никакого права быть конунгом.

    Жители Тунсберга дали ему боевой корабль с воинами из города. Конунг

пробыл там полмесяца, а затем отправился на север. Но не было попутного

ветра.

    

    85. Об исландце Мани157

    

    Магнусу конунгу пришлось простоять неделю в Уннардюсе в Листи. С ним

был тогда скальд Мани. Он сочинил вису:

    

    Нам, о князь державы,

    Дай же днесь, небесной,158

    Ветра - плыть дорогой

    Водорослей159 в Бьёргюн.

    Долго ль - засиделись -

    Ждать еще сей рати -

    Мы здесь в Уннардюсе, -

    Чтоб ветр подул с полудня?

    

    Конунг сказал:

    - Хорошо ты сочинил, Месяц!160

    Большая куча только что выстиранных рубашек лежала там, и конунг велел

ему взять одну.

    Мани пришел к нему на границе страны. Он шел из Рума и нищенствовал. Он

вошел прямо в палату, где конунг сидел со своими приближенными. Вид у Мани

был жалкий. Он был лыс, тощ и почти без одежды. Но он умел приветствовать

конунга, как подобает, и конунг спросил его, кто он такой. Тот сказал, что

зовут его Мани, родом он исландец, а пришел он с юга из Рума. Конунг казал;

    - Тогда ты, наверно, знаешь стихи, Месяц! Садись и скажи нам что-

нибудь!

    Он сказал тогда драпу о походе Сигурда Крестоносца, деда Магнуса

конунга по матери, сочиненную Халльдором Болтуном.161 Люди очень хвалили

эти стихи и сказали, что он их хорошо позабавил.

    В палате было два шута, которые заставляли собачек прыгать через

веревку перед знатными людьми, и они заставляли их прыгать тем выше, чем

знатнее были люди. Конунг сказал:

    - Ты замечаешь, Месяц, что шуты косо смотрят на тебя. Сочини-ка о них

вису, и возможно, что тебе будет польза от этого.

    Мани сочинил вису:

    

    Глянь, фигляр со скрипкой

    Нас тешит - срам кромешный,

    Что творит негодный

    Этот шут - и с дудкой.

    

    Право, пакость - суку

    Он чрез палку, жалкий

    Ворог мира,162 прыгать -

    Нет больше мочи! - учит.

    

    И еще он сочинил так:

    

    Вот что вытворяет -

    Воют дудки, сладко

    Скрипица паяца

    Поет - то-то радость!

    

    Вишь, трубач набычил

    Шею, кто с ним сумеет -

    Впрямь горазд разбойник

    Горло драть - тягаться.

    

    Люди очень смеялись, дружинники окружили шутов и снова и снова

повторяли эти висы, и особенно строки:

    

    Впрямь горазд разбойник

    Горло драть - тягаться.

    

    Шутам жарко пришлось, и они еле ноги унесли из палаты. А конунг

приблизил Мани к себе, и тот сопровождал его до Бьёргюна.

    

    86. Поход Магнуса конунга в Бьёргюн и убийство берестеников там

    

    На своем пути на север Магнус конунг и его люди иногда стояли по две

или три ночи в том же месте. С Магнусом конунгом были его лучшие люди. Они

были добродушны и веселы. Останавливаясь, они часто затевали игры, но

конунг был обычно молчалив.

    Они простояли две ночи в Кармсунде. Там они получили точные сведения о

том, где Сверрир конунг, так как грузовые корабли из Бьёргюна каждый день

проплывали мимо них. После этого Магнус конунг послал на разведку Эйлива

сына Клемета из Гранды. Он отправился во вторник вечером и вернулся к

конунгу в среду163 и рассказал, что в Бьёргюне берестеники на трех кораблях

и предводитель их Свиной Пэтр.

    Магнус конунг велел своим людям немедленно убрать шатры и готовиться к

отплытию.

    - Берестеники в городе и, наверно, хотят попировать с вами, - сказал

он, - им, конечно, кажется, что вы охотно угостите их.

    Услышав это, все воины обрадовались. Они бросились на корабли, всякий

кто мог, подняли паруса и налегли на весла. Погода была хорошая, дул

боковой ветер, но несильный. Магнус конунг плыл на Бородаче, а Орм Конунгов

Брат - на Воительнице. Николас Улитка плыл на Эркисуде, корабле, который

ему дал архиепископ. Мунан сын Гаута плыл на Олене. Гости плыли на Большом

Флейе, это был корабль, предназначенный для плаванья в Восточные Страны. На

корабле Мунана сломалась мачта. Она свалилась на человека, и тот сразу

умер. Ветер крепчал.

    Торальдом Трюмом звали человека, который стоял на носу корабля конунга.

Он сказал:

    - Волны хлещут через борт, и палубу заливает водой. Люди, стоящие

впереди, говорят, что надо сбавить ход.

    Конунг встал и ответил:

    - Я не думал, что понадобится разводить огонь на палубе или на носу!

    И он не позволил брать рифы и велел крепче держать паруса.

    В четверг в полдень164 конунг вошел в залив. Они сразу же подошли к

пристаням и выбежали на берег. Берестеники ничего не слышали о Магнусе

конунге до того, как он уже был в городе. Они повыскакивали кто откуда,

некоторые схватили оружие, и все, кто остался жив, бросились из города. В

горах, как языки пламени, сверкали красные щиты. Было убито около тридцати

человек, некоторые в городе, другие за городом. Магнус конунг велел, чтобы

не смели хоронить трупы, пока он не вернется в город. Самое подходящее для

них стать пищей собак и воронов, сказал он.

    После этих событий конунг велел трубить сбор и выступил на тинге с

речью и сказал так:

    - Мы ожидаем поддержки и помощи от горожан этого города, в который мы

пришли. Вы и раньше помогали и мне, и моему отцу. Здесь был мой дом, когда

можно было жить в мире. Здесь большинство моих родичей и побратимов. Теперь

я буду прежде всего искать случая встретиться со Сверриром. Разделавшись с

ним, я намерен вернуться сюда в город с миром и радостью для всех нас.

    Все громко приветствовали речь конунга и говорили:

    - Дай Вам бог вернуться сюда, государь, и пусть все в этом походе будет

так, как Вы сами хотите!

    И вот конунг взошел на корабль и велел трубить в поход. Люди говорили,

что на корабле конунга было столько ворон, что каждый канат был покрыт ими.

Люди никогда раньше не видели такого чуда.165

    Магнус конунг вышел из города вечером со всеми своими кораблями, кроме

корабля Флей с гостями. Он застрял в отливной полосе и вышел из города

только на следующую ночь.

    

    87. Поход Магнуса конунга на север против Сверрира

    

    Магнус конунг плыл на север через проливы и свернул в Согнсэр. Дул

слабый попутный ветер. Когда жители Согна узнали о его прибытии, многие из

них подплыли к нему на лодках, взошли на корабли и примкнули к нему. Они

рассказали, что Сверрир конунг отослал от себя лучших своих бойцов, а сам

стоял в Норасунде с немногими кораблями. Он натворил там много зла. Многие

радовались, слыша это, и говорили, что теперь наконец бог захочет, чтобы

была уничтожена эта шайка, которая натворила в Норвегии так много зла, что

его нелегко будет загладить.

    Ивар Эльда звался один знатный муж, который жил на Сюрстрёнде. Он сидел

за обеденным столом, когда увидел паруса конунга. Он сразу же встал и пошел

на свой корабль. Затем он подплыл к кораблю конунга и взошел на него.

Конунг приветствовал его, и Ивар остался с ним. Конунг Магнус поплыл внутрь

фьорда и, доплыв до его развилки, поплыл в Норафьорд. У него было двадцать

шесть кораблей, из них почти все - большие. На них было хорошее войско, и

они были отлично снабжены оружием и всем военным снаряжением.

    

    88. О приготовлениях Сверрира конунга и его речь к войску

    

    Теперь надо рассказать о Сверрире конунге. В ту пятницу, когда они жгли

дома в Сокнадале,166 он остановился у Хугастрёнда около хутора, который

называется Фимрейти. Он сидел за столом и ел. Было после полудня. Так

прошло некоторое время, и тут конунг услышал разговор дозорных, стоявших

как раз над кораблем конунга. Они говорили, что видят много кораблей,

плывущих из Согнсэра. Сначала было видно шесть или семь кораблей, но по

мере того, как корабли приближались и расстояние между ними увеличивалось,

можно было различить десять или двенадцать или даже больше.

    Дозорные обсуждали между собой, что это за корабли. Некоторые говорили,

что это ладьи для переправы, на которых жители Согна, собравшись вместе,

плывут из Бьёргюна. Но другие говорили, что это больше похоже на паруса

боевых кораблей.

    Услышав эти разговоры, конунг встал из-за стола, сошел на берег и

поднялся к дозорным. Другие подошли к нему с кораблей, и каждый гадал, что

это за корабли. Конунг глядел некоторое время и сказал:

    - Нет сомнений в том, что приближается враг. Это паруса боевых

кораблей.

    Конунг велел сразу же позвать своего трубача и трубить сбор всего

войска на берегу. Когда все люди сошли с кораблей, конунг выступил и

сказал:

    - Похоже на то, что нам, берестеникам, еще раз придется потрудиться.

Потому что нельзя сомневаться в том, что Магнус конунг скоро пожалует сюда.

Вы знаете, что большая часть нашего войска уплыла, и некоторые на юге в

Бьёргюне. Только богу известно, что с ними сталось там на этот раз. Я

полагаю, что если мы будем ждать здесь Магнуса конунга, то, хотя у нас

всегда были неравные силы, когда мы сражались с ним, на этот раз его

превосходство будет большим, чем когда-либо раньше. Давайте решим, окажем

ли мы ему сопротивление или сойдем на берег и бросим корабли. Но мне

кажется, что мы не стали друзьями тех, кто живет здесь, в Согне. Ясно, что,

куда мы ни пойдем, Магнус конунг со своим войском станет нас преследовать,

и весь народ примкнет к нему. Надо еще сказать, что захват этих кораблей

стоил мне столько труда и тягот, что если я потеряю их сейчас, то я едва ли

снова смогу добыть корабли в Норвегии, и тогда каждый пусть спасается сам.

Я не хочу единовластно вести вас против превосходящей силы, если вы все

считаете, что это бесполезно. Но я не побоюсь и не буду противиться, если

предводители и воины почтут, что стоит оказать сопротивление.

    Когда конунг кончил свою речь, людям показалось, что они поняли его

волю, и все решили, что лучше всего согласиться с тем, что, как они видели,

было его волей. Они понимали, что надежда на победу невелика. Но почти все

сразу сказали, что хотят сражаться, а не обращаться в бегство, не

испробовав своих сил. Они сказали, что это все равно: они и раньше много

раз сражались против превосходящих сил и все-таки одерживали победу. Тогда

конунг сказал:

    - Вы выбрали то, что и мне по душе, и я теперь могу вам это сказать.

Защищайтесь как можно лучше и мужественнее, и, может статься, что на сей

раз вы пошлете конунга в Хель!167

    Эти слова заставили многих призадуматься о том, какого конунга он имел

в виду. Затем Сверрир конунг велел убрать шатры и подойти к берегу.

    - Пусть один струг идет как можно быстрее в Сокнадаль за нашими людьми

и велит им присоединиться к нам. А мы поплывем навстречу им. Пусть на

каждом весле сидит по одному человеку, второй с каждой полускамьи едет на

берег за камнями, а третий и все, кто свободны, пусть готовят боевые

прикрытия.

    Было сделано, как велел конунг. Они взяли гвозди, которые конунг дал

им, протянули ремни вдоль внутренней стороны бортов и укрепили ими боевые

прикрытия.

    Те, кто плыл на стругах, вскоре встретили тех, кто плыл им навстречу, и

рассказали им, в чем дело. Люди на боевых кораблях налегли на весла изо

всех сил и, когда они поплыли против врага, они так стремились вперед, что

чуть не переломали весла друг у друга. Тогда конунг сказал:

    - Нам теперь не до того, чтобы мешать друг другу грести.

    Он велел подплыть к берегу и ждать там Магнуса конунга. Тут они

нагрузили на корабли камней, сколько им было нужно, и поставили на корабли

боевые прикрытия. Затем конунг сказал, чтобы они отдали кормовые швартовы и

пошли на вёслах вперёд. Корабль конунга стоял всего ближе к берегу. Затем

конунг велел людям вооружиться и приготовиться к бою. Так и было сделано.

    Сверрир конунг сошёл на берег, подошёл к какому-то ручейку, велел дать

ему умыться и почистить его платье, как будто он собирался на пир. Конунг

был в коричневом плаще. Затем он спустился на скалу, под которой стоял его

корабль, и сказал ещё несколько слов. Он взялся за штевень корабля, но его

люди отвели его руки, потому что смола ещё не высохла на штевене. Конунг

сказал:

    - Мы не будем связывать наши корабли.168 Будем полагаться на то, что

всё будет хорошо. У нас высокие борта и храброе войско, привычное к битвам,

и у нас только один выход: разбить их наголову. Бежать или просить о мире

бесполезно. Берегите ваше оружие, не бросайте его за борт зря. Защищайте

прежде всего себя, защищайте друг друга, а бог защитит нас всех.

    Затем он велел поднять стяги. Прямо перед их кораблями был небольшой

скалистый мыс, так что им почти ничего не было видно впереди по фьорду. Он

выслал вперёд лодку, чтобы узнать, близко ли корабли Магнуса конунга. Но,

едва сделав несколько взмахов вёслами, они поспешно вернулись и сказали,

что все вражеские корабли идут на них. Тогда сразу же затрубили трубы, и

берестеники на всех своих кораблях пошли навстречу врагу, издав боевой

клич.

    Марииным Кораблём правил Торд брат Финнгейра.

    

    89. Речь Магнуса конунга

    

    Магнус конунг входил во фьорд навстречу берестеникам. Когда они

увидели, что те уже совсем близко, они убрали паруса и пустили корабли

плыть по воле волн. Они держались близко друг от друга. Плащевики теперь

тоже вооружились и были готовы к бою. Тогда Магнус конунг держал речь и

сказал:

    - На наших больших торговых кораблях трудно грести. Мы их привяжем

между моим кораблём и кораблём Орма, и направимся прямо на их большой

корабль и зацепим его, и я бы хотел, чтобы наши корабли расцепились не

раньше, чем один из них будет очищен. Я знаю, что многие говорят и думают,

что хорошим концом битвы было бы, чтобы Сверриру и мне не пришлось больше

собирать ополчение и сражаться. Я хочу просить бога, чтобы так и случилось,

и так, мне думается, и будет. Мне было пять зим, когда знатные люди и народ

дали мне звание конунга, и семь зим, когда легат Румаборга и архиепископ

Эйстейн и с ним все епископы страны посвятили меня в конунги. Я был тогда

ребёнком и не мог произносить слова и клятвы и думал, что лучше играть с

другими мальчиками, чем сидеть между знатными людьми. Я не стремился к

власти конунга, и мне было мало радости от того, что я конунг. Теперь мне

двадцать восемь лет, но последние восемь лет моя власть была в ущерб и мне

самому и моим соотечественникам. Да вознаградит всемогущий бог моих друзей

и предводителей и весь народ за то, что они с любовью следовали за мной во

многих моих испытаниях. Мне не надо говорить много слов, чтобы воодушевить

вас к битве. Всем очевидно, как необходимо, чтобы каждый сражался

мужественно. Для этого довольно оснований. У нас нет недостатка в людях.

Хвала богу, всюду, куда мы приходили, к нам стекался народ. А Сверрир

рассеял своё войско, разослал его туда и сюда. Те из них, кто здесь,

заперты. Они загнаны, как овцы в загон. Да сотворит бог так, чтобы наша

встреча кончилась миром и освобождением от наших врагов, останемся мы в

живых или умрём.

    Громкими возгласами одобрения была встречена его речь, и все кричали:

    - Да будет тебе удача, конунг! Да поможет тебе бог сокрушить твоих

врагов!

    Тогда Орм Конунгов Брат сказал:

    - Мой совет, государь, напасть сначала на меньшие корабли, там мы не

встретим такого сопротивления. А с большим кораблём, я полагаю, нам будет

трудно справиться, пока у них достаточно людей и лодок с других кораблей.

    Конунг ответил:

    - Я думаю, что мы справимся со всеми кораблями, как только мы справимся

с большим кораблём.

    Было сделано, как хотел конунг. Четыре самых больших корабля были

связаны вместе, и корабль конунга шёл ближе всего к южному берегу.

    

    90. Речь Асбьёрна сына Йона

    

    Асбьёрн сын Йона поставил свой корабль рядом с кораблём Орма и велел

связать их. Асбьёрн сказал:

    - Настал день, к которому мы все стремились. Сверрир и его берестеники

перед нами, и они загнаны, как овцы в овчарню. Пришёл конец его уловкам и

увёрткам. Предаст теперь его и его берестеников тот, кто ему помогал! А это

был дьявол, в которого он верит. Он обычно помогает своим некоторое время,

но предаёт их в последние дни их жизни. Сверрир теперь в безвыходном

положении. Он отослал Свиного Пэтра на юг в Бьёргюн, и те там не избежали

своей судьбы. А гости, худшие из его чёртовых слуг, отосланы в Согн, и с

ними тот, кто наделал всего больше зла, - Ульв сын голодранца. Сверрир

совершил теперь ещё одно злодейство - опустошил огнём христианскую страну,

и это единственное злодейство, которое он ещё не успел совершить раньше. Но

теперь он получит по заслугам! Пойдём стеной на берестеников, двое или трое

на одного, так будет легче. Будем рубить сплеча тех, кто нам попадётся. Не

станем разбирать, кто перед нами: не всё ли равно, чьё мясо бросать собакам

и воронам!

    Речь его была встречена громкими возгласами одобрения, и все хвалили

ее. Затем они связали корабли по четыре или по пять вместе. Они гребли

внешними веслами на крайних кораблях, и все сразу устремились во фьорд,

держась близко к его южному берегу.

    На Магнусе конунге был двуцветный плащ, наполовину алый, наполовину

белый. Такого же цвета плащ был у Магнуса Манги сына Эйрика Стагбрелля.169

У конунга был меч, который назывался Рыбий Хребет и считался лучшим из всех

мечей.

    

    91. О битве Магнуса конунга и Сверрира конунга в Согне

    

    Теперь мы расскажем о том, что произошло при встрече двух конунгов, о

которой мы уже кое-что рассказали. Мы начнем с того, на чем мы

остановились, что берестеники выгребли от берега и увидели, что корабли

Магнуса движутся на них, а также и то, что перед этими кораблями в воду

падает как будто ливень в тихую погоду. Это был ливень стрел. Он быстро

прекратился, но пришлось от него защищаться щитами. Мариину Кораблю нужен

был большой разворот, когда они должны были поворачивать, и прежде, чем его

полностью повернули навстречу тем, корабли столкнулись. Люди на корабле

Магнуса бросились вперед, а Мариин Корабль повернулся бортом, и носы

кораблей Магнуса конунга приткнулись к нему. Бородач лег у передней части

среднего отсека, а остальные - кому как пришлось. Затем началась жаркая

битва. Люди Магнуса конунга нападали очень рьяно, берестеники же больше

защищались. Все корабли сносило к берегу и почти прибивало к нему.

    Берестеникам вначале приходилось плохо. Мариин Корабль оказался зажат

кораблями Магнуса конунга. Тут Сверрир конунг спрыгнул в лодку, и с ним еще

один человек, и стал грести к кораблю Эйрика Конунгова Сына. Конунг крикнул

им, что они действуют скверно и несмело, и велел им грести вокруг большого

корабля и подойти там, где перед ним суда поменьше, и попытаться справиться

с ними. Конунг плыл на лодке между кораблями и воодушевлял своих людей,

говорил им, куда им направиться. И берестеников вдохновили слова конунга,

они наступали смело и сражались храбро. Но и противники их действовали не

хуже. И та и другая сторона пускала, в ход все свое оружие.

    Тогда конунг стал грести обратно к своему кораблю, и стрела вонзилась в

нос лодки через голову конунга, а другая в борт - у самых его колен. Конунг

сидел и не дрогнул. И сопровождавший его человек сказал:

    - Опасный выстрел, государь.

    Конунг ответил:

    - Так близко, как бог пожелаем.

    Тут конунг увидел, что удары оружия и камни так густо сыпались на

Мариин Корабль, что ему не взобраться на него, и он стал грести прочь и к

берегу.170

    Мунан сын Гаута и его люди тоже пристали к берегу. Они выскочили и

стали бросать большие камни в Мариин Корабль, повсюду от носовой части и

вперед до кормовой и тем, кто там был, доставались очень тяжелые удары.

Передним доставалось больше всего от натиска плащевиков и ударов оружия.

Они говорили между собой, что те, кто в переднем отсеке, должны нынче

расплатиться с конунгом за мед и красивые одежды. Тогда люди в кормовом

отсеке крикнули гребцам правого борта, чтобы они налегли на весла. Они так

и сделали и продвинули корабль настолько, что Бородач стал носом у задней

части среднего отсека. Тогда всем, кто был на левом борту и кто в переднем

отсеке, пришлось сражаться против превосходящей силы: четырнадцать кораблей

стояло у другого борта Марииного Корабля. Плащевики пустили в ход луки,

метали дротики и бросали тяжелые камни, которые они привезли из Скидана, и

многие были ранены. Они бросали также секиры и копья, но были не так

близко, чтобы можно было рубиться. Берестеники защищались щитами и ничего

другого сделать не могли, но все же многие гибли, и почти все они были

ранены оружием или камнями. Они были так измучены и измотаны, что, даже

если были легко ранены или совсем не ранены, падали мертвыми от

изнеможения. Но плащевики все же не могли взойти на корабль, потому что им

нужно было бы для этого перебраться через штевни своих собственных

кораблей. Если бы корабли стояли борт о борт, то тогда одна из сторон

гораздо раньше могла бы взойти на вражеский корабль.

    

    92. Натиск Эйрика Конунгова Сына

    

    Тем, кто слушает,171 может показаться невероятным рассказ о том, как

битва кончилась. Но мы все же расскажем, как по воле судьбы победа выпала

тем, кто, казалось бы, не мог на нее рассчитывать.

    Эйрик Конунгов Сын и тринадцать кораблей, которые не были связаны друг

с другом, обогнули большой корабль и, как уже было сказано, направились на

тринадцать кораблей плащевиков, которые не участвовали в битве с большим

кораблем. Завязалась жаркая битва. Но у берестеников были более крупные

корабли и больше людей, и они ринулись в бой смело и мужественно. Плащевики

оказывали ожесточенное сопротивление и сражались так яростно, что,

казалось, именно они решат исход битвы, а не то, будет ли очищен большой

корабль. Вокруг плавало также много лодок жителей Согна, и с них стреляли

из луков по берестеникам.

    Эйрик Конунгов Сын поставил свой корабль борт о борт с крайним из

кораблей, которые были связаны вместе. У его корабля был много более

высокий борт, и завязался ожесточенный бой. Плащевики мужественно

защищались. Но после продолжавшегося некоторое время рукопашного боя их

сопротивление было сломлено. Одни из них пали, другие отошли, и берестеники

ворвались на корабль плащевиков.

    Человек, которого звали Бенедиктус, был знаменосцем Эйрика Конунгова

Сына. Он первым взошел на корабль плащевиков и с ним те, кто сражались на

носу. Увидя это, плащевики стали ожесточенно сопротивляться, убили

Бенедиктуса и еще некоторых из тех, кто ворвался на их корабль, а других

отогнали назад. Тогда Эйрик Конунгов Сын стал побуждать своих людей снова

ворваться на корабль, и они отвоевали стяг. Этот натиск кончился тем, что

плащевики отступили и бежали на стоявший рядом корабль. Но берестеники

преследовали их по пятам, и, как обычно бывает, когда начинается бегство,

страх охватывает людей, и бегущих уже нельзя остановить, как бы они ни были

мужественны до начала бегства. Здесь сопротивление уже было слабее, чем на

первом корабле, и все бежали на следующий корабль, и так и пошло с корабля

на корабль.

    Берестеники преследовали бегущих с криком и кличами, воодушевляя друг

друга. Они рубили и убивали всех, кто им попадался на пути. Между тем когда

толпа бегущих бросилась на большие корабли, то с конунгова корабля стали

прыгать в воду, так как он был всего ближе к берегу. А другие большие

корабли плащевиков - корабли Орма, Асбьёрна и гостей - стали тонуть под

тяжестью столпившихся на них людей.

    

    93. Гибель Магнуса конунга и многих других предводителей

    

    Сверрир конунг стоял на берегу, и, когда он увидел, что происходит, он

снова сел в лодку, и с ним был Пэтр, сын Йона епископа. Им навстречу плыл

корабль с людьми, которые собирались высадиться на берег. Конунг крикнул

им:

    - Возвращайтесь, ведь они бегут!

    Они так и сделали, повернули и увидели, что происходит. Тогда они

налегли на весла и уплыли в глубь фьорда. Пэтр сказал конунгу:

    - Вы узнали этих людей, государь? И почему Вы так сказали?

    Конунг отвечает:

    - А что же другое мог я сказать, кто бы они ни были?

    Конунг поплыл сразу же к своему кораблю. Он взошел на корму и запел

кюриаль,172 радуясь своей победе. Все присоединились к нему.

    Магнус конунг прыгнул за борт своего корабля. То же сделали и все

другие на его корабле. Большинство из них утонули. Берестеники высадились

на берег и встречали там плащевиков, которые пытались выплыть на берег. Но

мало из них спаслось. Несколько небольших кораблей уплыло к устью фьорда и

спаслось. Берестеники плавали на лодках и убивали пытавшихся спастись

вплавь. Некоторым они давали пощаду. Все, кому удавалось встретиться с

конунгом, получали пощаду. Начальники кораблей Сверрира конунга давали

пощаду своим родичам и друзьям.

    Погиб Магнус конунг и с ним такие предводители: Харальд сын Инги

конунга, Магнус сын Эйрика, его звали Манги, он был племянником Рёгнвальда

ярла. Погибли также Орм Конунгов Брат, Асбьёрн сын Йона, Рёгнвальд сын Йона

сына Халлькеля, Паль Глазок, Лодин из Манвика, Олав сын Гуннвальда,

Эйндриди сын Йона Кутицы, Ивар Эльда, Вильяльм из Торгара, Андрес сын

Гудбранда Шишки. Погибли также Ивар Стейг сын Орма Конунгова Брата,

Халльстейн Уж сын Ботольва, родич Магнуса конунга, Кетиль сын Лавранца,

Сигурд Муха.

    Как считает большинство, погибло не меньше восемнадцати сотен

человек.173 Битва произошла вечером дня святого Витуса. Уже заходило

солнце, когда началось общее бегство. Но только к полуночи кончилась бойня,

и берестеники поставили свои корабли на якорь, разбили шатры и прибрались.

    

    94. Речь Сверрира конунга

    

    На следующий день174 рано утром конунг велел трубить на домашний тинг.

Он встал и сказал:

    - Самого бога мы должны благодарить за победу, ибо в этой битве еще

яснее, чем раньше, он явил нам свою мощь и свою силу. Мы не можем

благодарить самих себя за эту победу, мы ее одержали по его воле и его

решению. В ответ мы должны воздать подобающую ему благодарность и

причитающееся ему вознаграждение. Во-первых, мы должны сдержать обещание

пощады, которое мы дали тем, кто ее у нас просил. Затем мы поможем раненым.

Мы должны также похоронить по христианскому обычаю все мертвые тела,

которые, нам удастся найти. Я возлагаю на всех моих людей обязанность

искать тела вдоль берега, прилагая к этому все усилия. Те, кто будет делать

так, получит благодарность бога, и, кроме того, им достанется добыча,

потому что на всех было что-то ценное, а на некоторых много.

    Я полагаю, что теперь власть в стране принадлежит мне, буду ли я хорошо

управлять ею или плохо. И божья воля, чтобы мы были теперь миролюбивы и

справедливы. В этом нуждаются многие. Вам, моим людям, я хочу сказать: бог

да возблагодарит вас за то, что вы так преданно следовали за мной. Я тоже

отблагодарю вас всеми средствами, которые есть в моем распоряжении. Хорошо

знать, что владение и добро, которое принадлежало этим богачам, лежащим

здесь на берегу, получите вы и вдобавок лучших невест, какие есть в стране,

и те званья, какие вы захотите иметь. Потому что вы приобрели многое в этой

битве, но вы приобрели и кое-что вдобавок - завистников, их мы должны

беречься, а бог да бережёт нас всех.

    Эта речь была встречена громкими возгласами одобрения, и люди

благодарили за нее конунга.

    

    95. Поиски трупов плащевиков

    

    После этого конунг велел отвести корабли вдоль берега и поставить их

там, куда не доносился бы трупный запах. Там они оставались некоторое

время.

    Люди из Сокнадаля и Каупанга пришли к конунгу, чтобы помириться. Никто

не противоречил ему. Он получил все, что хотел, и они связали себя

клятвами. Тут оправдалась поговорка, что многим приходится целовать руку,

которую они хотели бы отрубить.

    Конунг велел им и другим бондам хоронить мертвых. Он позволял всем

погребать тела родичей или друзей, как кто хотел. Каждый день многие из

людей конунга и из бондов отправлялись на лодках в поисках мертвых тел и

находили их много. Однажды они нашли тело Орма Конунгова Брата. Его друзья

взяли тело и отвезли на юг в Бьёргюн. Там его передали людям из Вика, а те

отвезли его на восток в Осло, и он был похоронен в каменной стене церкви

Халльварда рядом со своим братом Инги конунгом и Сигурдом Крестоносцем.

    В следующее воскресенье175 к вечеру многие люди поехали в лодках искать

трупы. Конунг подъехал к ним на небольшом корабле. Одного человека звали

Льот. Он был сын Харальда. Он был в лодке с двумя другими - Арии сыном

Гудмунда и Ионом Макушкой. Конунг сказал им:

    - Ну, как, рыбачите? Что поймали?

    В это самое время они вытащили на борт мертвое тело. Конунг сказал:

    - Хорошую рыбу вы вытащили. Здорово вам повезло.

    - Да, - сказали те, - хорошо клюнуло, государь, если это тело Магнуса

конунга!

    Сверрир конунг сказал:

    - Это действительно тело Магнуса конунга.

    Они подсунули щит под тело и подняли его на корабль, на котором был

конунг. Затем они поплыли к берегу. Тело было вынесено, и люди подходили к

нему, чтобы опознать его. Его было легко узнать, лицо его не изменилось,

румянец не сошел со щек, и оно не окоченело.

    

    96. Речь Свиного Пэтра в Бьёргюне

    

    В следующий понедельник176 был приготовлен гроб. Но прежде чем тело

конунга было завернуто в саван, конунг велел всем, кто раньше знал Магнуса

конунга, подходить к гробу и опознавать его, чтобы они потом могли

свидетельствовать о его смерти, если бы жители Вика стали утверждать, что

он жив, и подняли восстание. Он сказал, что делает это не для того, чтобы

проявить суровость к ним.

    Люди подходили к телу, и из тех, кто целовал тело и потом отходил,

почти никто не мог удержаться от слез. Тело Магнуса конунга было завернуто

в саван и положено в гроб. Сверрир конунг велел отвезти его на юг, в

Бьёргюн.

    Тела многих знатных людей были найдены раньше. Вскоре конунг уехал.

Жители Сокнадаля заплатили ему пятнадцать марок золота. Сверрир конунг

уехал на юг в Бьёргюн.

    Там уже слышали о битве. Известие о ней дошло туда так. Вечером в

субботу после битвы прибыл в город корабль и остановился перед конунговыми

палатами. На нем было полно народу, а на носу и на корме - щиты. Некоторые

думали, что это прибыл Магнус конунг. Но вот люди сошли с корабля,

затрубила труба, и было объявлено, что Свиной Пэтр собирает тинг. Горожане

собрались, Пэтр встал и сказал:

    - Выходит по пословице: "Повадилась свинья на поле ходить". Меня ведь

зовут Свиной Пэтр. Немного прошло времени с тех пор, как нас выгнали из

этого города с позором, и вот мы вернулись. Мы должны сообщить о большом

событии: Магнус конунг погиб. Пали также Харальд сын Инги, Орм Конунгов

Брат, Асбьёрн сын Иона и многие лендрманны. Скоро сам Сверрир конунг будет

здесь в городе, и он сказал, что вы должны встретить его с почетом, который

подобает его званию. Но что это значит? Все опустили головы или закрывают

голову одеждой. Богу известно, что, как бы вы ни плакали или горевали,

Магнус конунг мертв и войско его погибло. Для вас было бы лучше, если бы вы

велели звонить в колокола по усопшим и отпевать их, или раздавали милостыню

бедным, или заплатили священникам, чтобы они молились. Всхлипываньем и

хныканьем вы не отнимете звание конунга у Сверрира, потому что Сверрир

конунг согнул в бараний рог и не таких господ, как вы, бонды и купцы,

потому что купец и бонд боятся за себя и свое добро, боятся ветра и воды. Я

дам вам хороший совет: забудьте конунга, который погубил себя, и примите

конунга Сверрира, которого послал вам бог, и будет у вас хороший правитель

и мудрый, щедрый и красноречивый, справедливый и миролюбивый, отличный и

надежный как в защите страны, так и в управлении ею. Нет больше Сверрира,

который шел войной на многие города, нет больше и берестеников, которые

шастали по городу и загребали себе нечистыми руками добро из ваших

сундуков. Теперь придут с нашим конунгом смирные и степенные дружинники,

которые будут замком и ключом свободы и мира в этом и других городах. Пусть

уйдут все обманщики, мошенники и изменники. Будьте преданными и верными

вашему конунгу и служите ему. Когда конунг прибудет в город, пусть уйдут

все, о ком известно, что они затаили в душе измену конунгу или его людям и

не примирились с ним. Конунг сам предлагает пощаду и мир всем, кто придет к

нему. И поэтому бог и все его святые будут приветствовать конунга и вести

его в мире.

    

    97. Поездка Сверрира конунга в Бьёргюн и о погребении Магнуса конунга

    

    Сверрир конунг поплыл на парусах с хорошим попутным ветром в Бьёргюн.

Прежде чем они подплыли к городу, конунг сказал, что надо так расположить

корабли, чтобы горожанам казалось их как можно больше, понравится им это

или нет. Так и было сделано.

    Когда конунг прибыл в город, его приветствовали колокольным звоном по

всему городу и навстречу ему вышло пышное шествие. Народ его хорошо принял,

и он оставался там некоторое время.

    Тело Магнуса конунга обрядили к погребению, и он был похоронен в церкви

Христа вне алтаря перед каменной стеной в южном приделе.

    Сверрир конунг стоял над его могилой с епископом Палем и всем народом,

что был в городе. Прежде чем тело конунга было положено в гробницу, Сверрир

конунг призвал людей посмотреть тело, чтобы они потом не говорили, что этот

самый Магнус сражался против него позднее. Многие подходили и смотрели на

тело, и многие отходили, плача. Один из гостей Магнуса конунга приложился к

телу, роняя слезы. Сверрир конунг посмотрел ему вслед и сказал:

    - Таким не скоро мне можно будет довериться.

    Над могилой было сказано много красивых речей. Николас Султан, дядя

Сверрира конунга по матери, говорил красноречивее всех. Конунг тоже

произнес длинную речь, он сказал:

    - Мы стоим здесь над могилой достойного человека, которого любили

друзья и родичи, хотя нам с ним, двоим родичам, не суждено было жить в

согласии. Он был суров ко мне и моим людям. Но бог да простит ему теперь

все дурное, в чем он виноват, ибо он был хорошим правителем во многом и

украшен родством с конунгами.

    Конунг произнес много красивых слов, поскольку у него не было

недостатка ни в словах, ни в умении сказать то, что он хотел. Конунг велел

убрать могилу Магнуса конунга как можно лучше, распорядился, чтобы гробница

была покрыта покрывалом и ограждена решеткой.

    

    98. Нрав и обличье Магнуса конунга

    

    У Магнуса конунга было много друзей, и его любил народ в стране. Всего

больше его поддерживали жители Вика. Его настолько любили что, как бы ни

было опасно следовать за ним, пока он жил, у него никогда не было

недостатка в приверженцах. И впоследствии оказалось, что тем, кто выдавал

себя за его сыновей, легко было набрать людей, как об этом будет рассказано

позднее. Как мы думаем, ему помогало то, что все в стране любили потомков

Сигурда Крестоносца и его брата Эйстейна, но ненавидели потомков Харальда

Гилли и хотели их уничтожения. Говорили, что приезд Сверрира в Норвегию был

худшим подарком, когда-либо сделанным стране.

    Магнус конунг был человеком простым в обращении и веселым. Как и другие

мужи в молодости, он любил вино и женщин, был охотником до игр и был не

прочь показать свое превосходство перед другими в ловкости. Он был также

очень силен, щедр, красноречив, умел повелевать, отлично владел оружием и

любил нарядно одеваться. Он был высок ростом, крепок, тонок в поясе, ладен.

Лицо у него было красивое, но у него был несколько неприятный рот.

    

    99. Речь Сверрира конунга

    

    Сверрир конунг велел трубить сбор всем горожанам. Они должны были

собраться за оградой церкви Христа на тинг.

    Хавард Ярлов Сын выступил первым и говорил от имени конунга. Он сказал,

что долг каждого принять конунга достойно и с почетом:

    - А он может за это оказать нам много чести. Ведите себя хорошо и

достойно, и он будет нам защитой и надежным щитом, как ему и подобает.

Будем следовать ему верно и выполнять все, что он имеет право требовать от

нас. Вы можете сами видеть, что ему пришлось перенести, прежде чем он

овладел своим наследством, он должен был скитаться с места на место,

перенести многие тяготы, подвергать опасности жизнь и свою, и многих других

доблестных и достойных мужей. Но теперь бог освободил его от многих

опасностей, как вам было правдиво рассказано. Единственное, что вы все

можете сделать теперь, это хорошо принять конунга, даже если вы раньше были

против него. Он будет милостив ко всем, кто будет служить ему без обмана.

Подумайте, кому будет лучше: тому, кто станет искать его дружбы, или тому,

кто свяжет себя с его противниками. Делайте так, как учит вас бог, и ваше

дело завершится удачей!

    После этого встал сам конунг. Он долго осматривался и не сразу

заговорил. Он начал так:

    - Обратимся к словам, сказанным скальдом псалмов: "Miserere mei, deus,

quaniam conculcavit me homo, tota die expugnans tribulavit me".177 ], а это

значит: смилуйся надо мной, боже, ибо человек попрал меня ногами и боролся

весь день против меня и мучил меня! Это пророчество, сделанное много веков

тому назад, сбылось в наши дни, когда Магнус, мой родич, боролся против

меня и хотел погубить меня. Но бог спас меня, как и раньше, и дал мне его

владения. Ничего никогда не было более противно богу, чем заносчивые люди,

их он карал наиболее жестоко. Сначала он прогнал от себя ангела, который

хотел равняться с ним, и ангел поплатился тем, что сделался худшим

дьяволом. Затем, когда наш первый родич, Адам, ослушался бога, он был

изгнан сюда в рабство этого мира. Позднее, когда появились королевства, и

фараон попирал законы бога и его народ, на страну было наслано двенадцать

бед, каких никогда не бывало в мире. Так случилось, и когда Саул конунг

ополчился на бога и должен был, потом скитаться с нечистым духом. Если мы

вспомним, так и всегда происходило в мире. Вам, возможно, кажется, что мне

незачем ходить так далеко за примерами. В этой стране тоже отучалось, что

люди возводили себя в конунги, не будучи из рода конунгов. Так было с

Эрлингом ярлом, сыном Кюрпинга-Орма. Он присвоил себе звание ярла, а сыну

своему дал звание конунга. Затем они убили одного за другим всех, кто был

из рода конунгов, и никто не смел, сказать, что он из этого рода, его сразу

убивали. Советниками у них были лучшие люди страны, и они отнимали власть у

всех конунгов по происхождению, до тех пор, пока бог не прислал с далекого

островка маленького человека низкого звания, чтобы ниспровергнуть их

гордыню. И человек этот - я. Мы не сами все это начали. Бог хотел показать,

как ему легко ниспровергнуть их гордыню. Правдой оказалось, что, как

говорят, больно кусает голодная вошь. Эрлинг ярл и Магнус конунг не были

такими безвинными, как говорит народ. И мы не были неправы, когда пошли

против них. У нас не настолько короткая память, чтобы забыть содеянное ими

против нас. Во-первых, люди в Бьёргюне убили моего отца Сигурда конунга, а

ему по рождению принадлежала эта страна. Затем они с Эрлингом ярлом собрали

войско против моего брата Хакона.178 Эрлинг захватил двух моих братьев и

одного повесил, как вороненка, а другой был зарублен. Все рассказанное мной

мы не скоро забудем. Нам все время приходилось переносить такие тяготы, что

мы не раз предпочли бы бросить наше дело, если бы мы не видели несчастья

нашего народа в том, что им управляет тот, кто не имеет на это права.

Теперь с этим покончено. Но вместо благодарности вы проявляете неслыханную

вражду. Некоторые говорят: "Победоносен Сверрир, мудр Сверрир", а им

отвечают: "Что же в этом странного? Он многое для этого сделал - он

предался дьяволу!". А некоторые говорят, что я сам и есть дьявол и явился

из ада. Его выпустили из ада, и я есть он. Но подумайте, кто же тогда вы

такие? Если, как вы говорите, бог выпустил дьявола, и я и есть он, то кто

же вы, как не рабы дьявола, раз вы служите ему? И вы тем несчастнее всех

других, что вы должны служить ему теперь и к тому же гореть с ним в другом

мире. Не величайшая ли глупость говорить, и притом о конунге, что он

предался дьяволу? Сверрир был бы глупец, если бы он сделал так для того

чтоб заполучить эту несчастную страну, в которой никогда нет покоя, и

которая немного бы стоила, даже если бы в ней был мир. Сделав так, он бы

только потерял свою душу и всякую помощь. Мне кажется, что здесь ходят

вперемежку овцы и волки. Вы, возможно, думаете, что я сменил сито на

решето. Многие склоняются теперь перед рукой, которую предпочли бы видеть

отрубленной. Тот называет меня теперь родичем, кто недавно называл меня

врагом. И я думаю, что если бы я мог видеть, что на уме у каждого,

пришедшего сюда человека, и у всех, кто дурно думает обо мне, торчал бы рог

на лбу, то многие ушли бы отсюда с шишкой на лбу. Ребенок, что идет с

камнем в руке, бросает его оземь и говорит: "Здесь должна бы лежать голова

Сверрира!" - так учите вы ваших детей. То же говорит всякая несчастная

служанка, выйдя из дома с вальком в руке и ударяя им по камню: "Здесь

должна бы лежать голова Сверрира!" - говорит она. А все же возможно, что

Сверрир умрет своей смертью. Люди Магнуса конунга, пришедшие сюда на тинг,

знайте, что вы должны удалиться из города до третьего захода солнца. И да

возблагодарит бог всех наших друзей, пришедших на этот тинг!

    

    100. Сверрир конунг овладел всей Норвегией

    

    Летом, когда пал Магнус конунг, Сверрир конунг отправился на восток в

Вик и дальше до самых пределов страны, и он подчинил себе всю страну. Никто

не противоречил воле конунга. Он поставил по всей стране своих сюсломаннов.

    Сверрир конунг был теперь единовластным правителем всей Норвегии. Семь

лет минуло с тех пор, как он был провозглашен конунгом, и пять лет с тех

пор, как пал Эрлинг ярл. Сверрир конунг дал теперь более высокие звания

своим людям - кто стал сюсломанном, кто получил кормление, многим достались

хорошие невесты. Он поставил предводителями многих из тех, кто следовал за

ним в его борьбе за власть, и многие стали первыми людьми в стране, кто,

как говорили люди, не имели на то права по рождению. Они с тех пор всегда

преданно следовали за ним.

    Сверрир конунг выдал свою сестру Сесилию за Барда сына Гутхорма из

Рейна. Ивара Шелк он женил на Скьяльдвёр, дочери Андреса сына Скьяльдвёр.

Пэтр Ранги получил в жены Ингибьёрг, что была прежде замужем за Иваром

Эльдой, Многие, кто следовал за ним в его борьбе за власть, получили

хороших невест. Многих он сделал могущественными людьми и многих наделил

большими поместьями.

    Через одну зиму,179 после смерти Магнуса конунга Сверрир конунг женился

на Маргрет, дочери Эйрика конунга шведов180 сына Ятварда Святого. Эйрик

покоится в гробнице в Уппсале, в Швеции. Маргрет была сестрой Кнута конунга

шведов.181 У Сверрира конунга было два сына: старший был Сигурд по прозвищу

Лавард,182 другого звали Хакон,183 а дочерей его звали Сесилия и Ингибьёрг.

    

    101. Восстание кукольщиков184

    

    Через одну зиму после смерти Магнуса конунга185 случилось осенью, что

собралось войско на востоке в Вике, и предводителем его был человек,

которого называли Йоном сыном Инги конунга, сына Харальда.

    Многие могущественные люди примкнули к нему - Симун сын Эльру-Кари,

Николас сын Бьярни Козла, Андрее Жаровня, Йон Кутица, Бард Душа, Торберг

сын Паля из Хейты. Они съехались в Тунсберг ко дню Микьяля,186 и был созван

Хаугатинг.

    На тинге Йон был провозглашен конунгом всей страны. Йон был раньше

монахом в монастыре на острове Хёвудей. Он снял с себя монашеский куколь,

но берестеники все же называли его кукольщиком вместо того, чтобы называть

его конунгом.

    К нему стеклось много народу, сыновья всех лучших мужей в Вике. Они

раздобыли корабли и отправились на север вдоль побережья, поскольку

берестеники собрались в Вике, и у них было тоже много народу. Поэтому

кукольщики ушли, как только раздобыли корабли.

    Берестеники не преследовали их, потому что у них не было достаточно

кораблей. Но, когда кукольщики достигли Агдира, им подчинился весь народ, и

дальше они подчиняли себе все земли, куда бы ни приплывали. А когда

кукольщики были, в Тунсберге, они убили там Симуна Скерплу, который тогда

был сюсломанном в Тунсберге. С ним погибли его воины, их было около

тридцати человек.

    

    102. О кукольщиках

    

    И вот кукольщики отправились на север страны, и все им подчинялись.

Куда бы они ни приплывали, они не встречали никакого сопротивления. Затем

они приплыли в Бьёргюн и сразу же причалили к пристаням. Кукольщики

подчинили себе всю страну к северу до мыса Стад. Ту зиму они сидели в

крепости в Бьёргюне.

    Когда Сверрир конунг вернулся из Согна, он велел поставить Мариин

Корабль на берегу на Хольме и сделать над ним навес. Его больше так и не

спускали на воду. Кукольщики хотели спустить его, и по звуку трубы были

созваны все горожане. Корабль подняли и так растрясли, что он разломался,

но с места не сдвинулся. Тогда они подожгли его, и он сгорел.

    Кукольщики вошли в залив Бьёргюна в то время дня, когда в городе

служили мессу. Их никто не ожидал. Аскель Тюца управлял в городе, и у него

были воины. Он был на мессе в Каменной церкви, когда кукольщики вдруг

появились в церкви в полном вооружении. Аскель взбежал по лестнице на

колокольню. Кукольщики побежали за ним, и на голову одного из них упал

большой камень. Кукольщик сразу умер, а на святом кресте выступил пот и

капал на алтарь. Аскель и его люди заперлись на колокольне и оставались там

до тех пор, пока горожане не заплатили за них выкуп.

    Кукольщики долго оставались в Бьёргюне. Затем они вернулись на восток в

Вик. И так как к ним пристало много народу, они пошли на берестеников.

Сверрир конунг поставил Ульва из Лаувнеса защищать страну в Вике, а также

Ульва Флю, Хаварда Ярлова Сына, Торольва Рюмпиля и других предводителей.

Обе стороны нападали друг на друга при всякой возможности. Сила кукольщиков

росла, так что берестеники бежали из Вика на север страны, все, кроме Ульва

из Лаувнеса. Он держался со своими людьми и сказал, что не собирается

бежать.

    

    103. Бесчинства в Бьёргюне

    

    После пасхи в ту весну187 Сверрир конунг отправился на юг с большой

ратью и приплыл в Бьёргюн на всенощную. В то время в город съехалось

множество купцов почти из всех стран. Немцы188 привезли туда уйму вина, так

что вино было в Бьёргюне не дороже пива. Однажды какие-то люди сидели и

пили и захотели еще вина, а немецкий приказчик не давал им больше. Речь шла

об одном кувшине вина. Они спорили до тех пор, пока норвежцы не решили

вломиться в лавку. Но немцы защищались изнутри, пустили в ход мечи и кое-

кого ранили.

    Когда об этом узнали в городе, то и горожане, и немцы взялись за

оружие. Началась драка, и было много убитых, и более всего горожан. Немцы

побежали на свои корабли и вывели их в залив. Горожане собрались напасть на

них, но потом был заключен мир.

    В то лето было также много других бесчинств из-за пьянства. Один

берестеник так напился, что прыгнул из пиршественной палаты в конунговы

покои, думая, что прыгает в море, чтобы поплавать, и разбился насмерть.

Другой прыгнул с пристани, что в конунговом дворе, и утонул. Сверрира

конунга не было тогда в городе. Когда он прибыл в город, то случилось

однажды, что два человека поспорили, оба были сильно пьяные, один был

гость, другой - челядинец конунга,189 они полезли в драку. В это время

Торольв Рюмпиль выходил из пиршественной палаты, у него не было оружия, он

снял с головы стальной шлем и ударил им челядинца. А тот ударил его

топором. Они начали драться, пуская в ход то оружие, что у них было. Все

они были пьяные. Торольв Рюмпиль вырвался из этой свалки, пошел к своим

людям и велел трубить в трубу, которой созывают гостей. Когда все гости

собрались, он велел им вооружиться. А челядинцы тоже собрались, вооружились

и пошли на свой корабль. Асгейр Хамарскалли возглавлял их.

    Но, когда все гости собрались, Торольв Рюмпиль швырнул свой меч на

корабль, прыгнул сразу же за ним, схватил его и немедленно начал разить им.

Гости бросились за ним, и началась настоящая битва. Торольв Рюмпиль и его

люди не успокоились, пока не очистили корабль. Многие челядинцы погибли, но

большинство их попрыгало в море.

    Когда конунг услышал об этом, он добился перемирия, вызвал всех к себе,

и они помирились.

    

    104. Речь Сверрира конунга о пьянстве

    

    Вскоре после этого Сверрир конунг созвал тинг в городе. Он выступил и

сказал:

    - Мы хотим поблагодарить всех англичан, что приезжают сюда и привозят с

собой пшеницу и мед, муку или ткани.190 Мы хотим поблагодарить также тех,

кто привозит сюда полотно или лен, воск или котлы. Мы хотим назвать также

тех людей, что приезжают с Оркнейских или Фарерских островов, из

Хьяльтланда или из Исландии, и всех, кто привозит в эту страну то, без чего

трудно обойтись и что на пользу нашей стране. Но что до немцев, которые

приезжают сюда во множестве и на больших кораблях и ладят вывезти отсюда

масло и сушеную треску.191 - а от вывоза их страна терпит большой ущерб - и

взамен ввозят вино, которое народ стремится покупать, и мои люди, и

горожане или купцы, то от этой торговли происходит немало зла, и она не

приносит ничего хорошего. Многие здесь погибли из-за нее, некоторые

потеряли руки или ноги, другие получили увечья на всю жизнь. Некоторые

должны были терпеть оскорбления и были ранены или избиты. И все это из-за

пьянства. Приездом этих немцев я очень недоволен. Если они хотят сохранить

свою жизнь и свое добро, пусть убираются отсюда. От их приезда нам и нашему

народу нет никакой пользы. Подумайте о том, к чему приводит пьянство, чему

оно способствует и что губит. Первое и, можно считать, как меньшее - то,

что привычный к пьянству теряет все, что имеет, а получает взамен только

пьянство и все, что за ним следует. Он теряет и губит все свое имущество,

так что тот, кто раньше был зажиточным, становится бедняком, убогим и

нищим, если он не перестает пьянствовать. Второе вредное последствие

пьянства - то, что оно губит память, человек забывает все, о чем ему

следовало бы помнить. Третье - то, что его тянет на злые дела, он не боится

отнимать деньги, а также женщин. Четвертое вредное последствие пьянства -

то, что оно не дает стерпеть ни слова, ни дела и подбивает сразу же платить

за все вдвойне и вдобавок оно заставляет порочить тех, кто не сделал ничего

плохого. Последствие пьянства и то, что человек изнуряет свое тело, не

может переносить тяготы, устает от бодрствования, кровь уходит у него из

членов и портится так, что он заболевает и теряет все свое здоровье. Дело

доходит до того, что человек теряет и все имущество, и здоровье, и даже

разум. Тогда пьянство побуждает его потерять и то, что у него еще осталось,

- душу. Оно побуждает его отстать от добрых нравов и правильных заповедей,

желать греховного и забыть всемогущего бога и правду и не помнить ничего,

что он сделал. Посмотрите на пьяниц, которым должно расстаться вместе и с

питьем, и с жизнью. Кому, скорее всего, достанется их душа? Подумайте о

том, как непохожа такая жизнь на ту, какой она должна бы быть. Потому что

во всем надобна умеренность. Воины должны быть в мирное время, как ягнята,

а в немирье - свирепы, как львы192 Купцы и бонды тоже должны следовать

своему естеству, наживать добро правдой и трудом, беречь его с умом, а

давать со щедростью. А меньшие люди должны быть благодарны и служить тем,

кто поставлен над ними, с доброй волей и по мере своих сил.193

    Конунг кончил свою речь, прося своих людей быть миролюбивыми с

горожанами и купцами или бондами. Речь его была одобрена всеми умными

людьми, все нашли, что он хорошо сказал.

    Сверрир конунг отплыл осенью на север в Нидарос. Он оставался там всю

зиму, и большинство его предводителей было с ним. А кукольщики были в Вике.

    

    105. Набег кукольщиков на Нидарос

    

    В то же лето кукольщики готовились к походу на север против Сверрира

конунга, но собрались только поздней осенью. Когда они обогнули к северу

Стад, до самого мыса Агданес, дул сильный попутный ветер. Невари сочинил

тогда такую вису:

    

    Сокрушим - пусть кружит

    Коршун - оборванцев

    Сверрира, пусть в сваре

    Хлёкк194 клинок нам светит.

    

    В похвальбе что толку!

    Так смелее в деле

    Вверим судьбы - ворог

    Богам - примет сраму.

    

    Они вошли на веслах во фьорд вечером при слабом северо-восточном ветре.

В начале ночи они подошли к Нидаросу. Никто ничего не слышал о них. Сверрир

конунг был в крепости на Стейнбьёрге, и с ним было мало народу. Почти вся

дружина и все предводители ночевали в городе и обнаружили, что в городе

кукольщики, только когда он уже был взят. Много берестеников было убито,

доблестных мужей. Но большинство спряталось в церквах. Погибли Брюньольв

сын Рёгнвальда, Оттар Кнерра, Сигурд Дотафинн, Андрес Криста, Андрес

Сутулый.

    Йон Кукольщик дал пощаду всем берестеникам, взятым в плен, и сказал,

что они должны стать его людьми. Но, когда они должны были присягнуть ему,

он освободил их от клятвы: мол, они такие хорошие люди, что сдержат свое

слово и без клятв.

    Но в тот же вечер берестеники со своим оружием пошли по двое и по трое,

а иногда и впятером или в большем числе в крепость к Сверриру конунгу. К

утру, они все ушли от кукольщиков и рассказали Сверриру конунгу, как Йон

Кукольщик дал им пощаду, Сверрир конунг сказал, что Йон Кукольщик

никудышный вождь, и это видно из его поступка.

    Кукольщики захватили все корабли Сверрира. Некоторые они взяли с собой,

а некоторые сожгли. После этого они уплыли из города одной ночью, когда

стемнело, потому что боялись, что конунг нападет на них. Но конунг все

время оставался в крепости, так как считал, что у него недостаточно народу,

чтобы сражаться. И Йон Кукольщик уплыл на юг в Бьёргюн, а Сверрир конунг

остался в Нидаросе.

    

    106. О Сверрире конунге и кукольщиках

    

    Следующей весной Йон Кукольщик отправился на север в Нидарос с большой

ратью. Сверрир конунг велел сделать зимой палисад из кольев вдоль всего

берега моря, а также выше города. Между кукольщиками и Сверриром конунгом

велись переговоры, и он предлагал им сразиться на суше и разрешал сойти на

берег.

    В то же лето Йон Кукольщик отправился с многими кораблями на север,

рассчитывая напасть внезапно. Но Сверрир конунг выплыл, а юг навстречу ему

с большей ратью. Блакк195 сочинил тогда такую вису:

    

    Выше стяг! Не минуть

    Кукольщикам туги.

    Пусть птица ран196 вопьется

    Острым когтем в кости.

    

    Сгоним полк постылый

    Прочь с урочищ княжьих,

    Бросим зверю распри197

    В пасть побольше мяса.

    

    Струги кукольщиков рассеяло в непогоду однажды ночью у мыса Стад. Пять

стругов отнесло на север в Ангр. Туда приплыл Сверрир конунг с многими

большими кораблями. Несколько кукольщиков было убито, другие спаслись

бегством. Берестеники встретили также других кукольщиков. Атли Скальми

возглавил этих берестеников. Он был гостем. Они перебили всех до единого,

кто был на корабле.

    Немного позднее люди Йона Кукольщика сошлись к нему, и они поплыли на

юг вдоль берега. Сверрир конунг отправился за ними и выслал вперед на юг

Ульва из Лаувнеса и своего брата Хиди с шестью кораблями. Они подошли ночью

к острову Хротт на юге, а там стояли кукольщики с двадцатью кораблями. Ульв

и его люди сразу же пошли на веслах, на них, издав боевой клич. Кукольщики

решили, что это Сверрир конунг со всем своим войском, вышли из залива и

пустились на юг. Ульв и его люди захватили у них два небольших корабля и

перебили на них всех до единого. Этими кораблями правили Эрленд сын

Гудбранда и Паль Весенняя Шкура.

    Кукольщики разошлись в разные стороны, и Йон Кукольщик долго плыл

только с одним кораблем, пока к нему снова не стеклись другие. Затем

кукольщики приплыли в Тунсберг.

    Это тогда Блакк сочинил вису:

    

    Дерзки и горазды

    Врать преж дела.

    Только Кукольщикам боком

    Хвальба их ныне выйдет.

    

    Слышь, как враг в остроге

    Взвыл теперь в Тунсбергском.

    Рдян прибой от пота

    Ран.198 Сыт ворон в Хротте.

    

    

    107. Смерть Эйстейна архиепископа

    

    На следующую зиму в Трандхейме произошли большие события. Осенью

заболел Эйстейн архиепископ и лежал больной всю зиму. Когда прошло

рождество и его силы стали слабеть, он послал за Сверриром конунгом, прося

его посетить его. Тот так и сделал. Они беседовали друг с другом о многом,

что произошло раньше между ними. При прощании архиепископ просил конунга

простить ему все, что он предпринимал против него в то время, когда шла

распря между Магнусом конунгом и Сверриром конунгом. Они помирились и

простили друг другу все, что было раньше между ними.

    Эйстейн архиепископ скончался в следующую ночь после мессы Павла.199 Он

был погребен близ алтаря в церкви Христа.

    Немного позднее Сверрир конунг произнес речь с амвона в церкви Христа.

Он рассказал, как протекла их последняя беседа с архиепископом, который

признал, что, противясь ему и не прекращая поддержки Магнуса конунга, был

неправ перед богом.

    Кукольщики оставались ту зиму в Вике.

    

    108. О кукольщиках и берестениках

    

    Следующим летом Сверрир конунг снарядил свое войско. У него было много

людей. Он поплыл на юг в Бьёргюн и оставался там долго. Там произошла

встреча епископов и других могущественных людей, и речь шла о выборе нового

архиепископа. Первым был назван Эйрик епископ из Ставангра, поскольку его

выдвигал Эйстейн архиепископ. Против него выступал Сверрир конунг, говорил,

что тот не умеет обращаться с деньгами и расточителен. Но многие говорили,

что надо выбрать архиепископом того, кто не жалеет денег. Они говорили, что

у архиепископства не будет недостатка в деньгах. В конце концов, был выбран

Эйрик епископ,200 и он в то же лето уехал из страны.201

    Сверрир конунг со своим войском поплыл на восток в Вик. По дороге он

потерял один корабль, у Агдира он наскочил на подводный камень и разбился.

Конунг велел сжечь обломки корабля и отправился дальше.

    Кукольщики были в Тунсберге. У них было большое войско, но мало

кораблей. Когда Сверрир конунг подплывал к городу, кукольщики уже знали о

его приближении. Они поставили свои корабли у Хравнабьёрга. У них было

шестнадцать кораблей. Когда Сверрир конунг подплыл, он поставил свои

корабли у острова у Смьёрборга. Он подплыл к городу с пятью кораблями и

остановился у пристаней. У него было всего тридцать кораблей. Так они

простояли три ночи. Конунг не хотел нападать, потому что у кукольщиков было

большое войско на горе, и они могли бы бросать большие камни на корабли,

если бы он подошел близко. Кукольщики тоже не решались напасть на конунга.

    Но на третью ночь кукольщики бесшумно подошли к пристаням, у которых

стояло пять кораблей берестеников. Было так темно, что они не видели друг

друга, пока подошедшие корабли не столкнулись с теми, которые стояли там

раньше. Сразу же разгорелась битва.

    Когда Сверрир конунг понял, что идет битва, он подумал, что его люди

попали в трудное положение, и двинулся им на помощь так быстро, как мог, но

кукольщики не стали его ждать и сошли на берег. У обеих сторон было много

убитых.

    Кукольщики отправились по суше на север в Нидарос, и пришли туда

незадолго до мессы Микьяля.202 Там был Ивар сын Клемета с восемьюдесятью

людьми. Протрубили сбор всех людей в городе, и воинов, и горожан, к

крепости, чтобы защищать ее. У кукольщиков было восемьсот человек. Они

напали на крепость, но горожане защищали ее. Битва была ожесточенной, но

недолгой, потому что, когда кукольщики ворвались в крепость, прорубив

деревянную стену, горожане бежали. Погиб Ивар сын Клемета и почти все его

воины. А кукольщики захватили город.

    Затем был созван тинг на Эйраре, и Бьёрн сын Эрлинга провозгласил Йона

конунгом.

    Торстейн Кугад должен был защищать крепости Сион.203 В ней было

достаточно людей для обороны. Кукольщики подошли к крепости, и возникла

перестрелка, но они ничего не добились. Когда они увидели, что ничего не

могут поделать, они захватили в церкви Христа Николаса Султана, дядю

Сверрира конунга, привели его к крепости, поставили там виселицу и сказали,

что повесят его:

    - Но это будет твоя вина, Торстейн, сказали они, - твоя и тех, кто в

крепости. Николас и все вы получите пощаду, если вы сдадите крепость. Если

же вы не сдадите ее, то Николас умрет, и тогда Сверрир конунг велит

вздернуть вас, и поделом. Так же поступим и мы с вами, если доберемся до

вас.

    Торстейн испугался и подумал, что они, вероятно, правы: его дело будет

плохо, если Николаса повесят. И он решил сдать крепость. Кукольщики

оставили ему жизнь и все его добро. Те, кто был в крепости, тоже получили

пощаду, но кукольщики захватили все их имущество, а крепость сожгли и

разрушили.

    Кукольщики захватили там много сокровищ Сверрира конунга. Когда

кукольщики вернулись в город, добыча была поделена. Они потребовали также

большую дань с города и сказали, что сожгут его, если она не будет

выплачена. Так они хотели отплатить горожанам за то, что те собрались и

оказали сопротивление. Горожане не задерживали их и пожелали им счастливого

пути, но про себя желали им всем пропасть пропадом. Кукольщики оставались в

городе несколько дней после того, как их корабли были готовы к отплытию.

    Тут по городу распространился слух, что через Гауларас переваливает

войско, приближаясь к городу, и что это Сверрир конунг. Когда до

кукольщиков дошел этот слух, они побежали к своим кораблям, сорвали шатры,

налегли что было сил на весла и выплыли из реки. А горожане пожелали, чтобы

им больше никогда не возвращаться.

    Кукольщики поплыли по фьорду и бесчинствовали по пути. Они грабили

грузовые корабли, если им это удавалось. Они захватили один купеческий

корабль, шедший в Исландию, который назывался Стангарфолин. Он должен был

вернуться из-за противного ветра. Кукольщики захватили на нем все до

последней монеты.

    Затем они направились на юг в Бьёргюн и приплыли туда не задолго до

рождества.

    

    109. Гибель Йона Кукольщика

    

    Кукольщики созвали тинг в городе и потребовали от горожан дани на

рождественский пир. Они сказали, что если дань не будет выплачена, они

разграбят весь город и сожгут. Горожане отвечали на требование уклончиво и

просили отсрочки. Но кукольщики угрожали расправой, и так продолжалось

некоторое время.

    Но вот однажды утром на рассвете незадолго до рождества двенадцать

боевых кораблей появились из-за мыса Хварвснес и направились к городу.

Кукольщики увидели их и схватились за оружие. Большинство их бросилось из

города в горы или в церковь Олава. Йон Кукольщик велел протрубить сбор

войску на корабли. Сам он и его дружина бросились на корабль и выплыли в

залив, навстречу приближающимся кораблям. Но, когда они увидели, что

остальное войско не следует за ними, они направились к Монастырской

Пристани и держались так близко к берегу, что корабль налетел на подводный

камень и застрял. В это самое время к нему подошли корабли берестеников.

Кукольщики попрыгали за борт и поплыли к берегу, но некоторые из них

утонули.

    Йон Кукольщик не прыгнул за борт и ждал берестеников на корабле. Он был

убит там, и с ним еще один человек. Берестеники содрали одежду с их трупов.

Но, когда Сверрир конунг услышал об этом, он велел перенести тела к церкви

Марии и положить их у ее южной стены и накрыть их сукном. Кукольщики

спустились с горы у церкви Олава, построились там и кричали берестеникам,

вызывая их на бой. Но конунг велел своим людям не обращать на них внимания:

    - Мы не будем сражаться с безголовыми людьми.204 Скажите им, что их

предводитель лежит здесь у церкви Марии и что они подло его покинули.

Правда, предводитель-то он был никудышный.

    Кукольщики не решились вступить в город, и битва не состоялась. Они

ушли и больше не показывались.

    В городе был человек, которого звали Пэтр. Берестеники говорили, что он

отец человека, которого звали Орм, а мать которого звали Астрид Стейк.

Этого самого Орма кукольщики называли Йоном сыном Инги и своим конунгом. А

теперь этот самый человек лежал у церкви Марии. Пэтра просили пойти туда и

сказать, узнает ли он своего сына, но он должен был сказать о какой-либо

отметине на своем сыне прежде, чем увидит его тело. Пэтр сказал:

    - Если он мой сын Орм, то на нем должна быть такая отметина: мальчиком

он наскочил на косу и сильно поранил себе подошву на правой ноге. Если у

него нет там этой отметины, то он не мой сын. Но если она у него есть, то я

не буду отрицать, что это он.

    Конунг велел провести его туда, где лежал труп, и снять с него чулок.

Тут Пэтр сказал, что узнает отметину, которая была на его сыне.

    Сверрир конунг объявил тогда горожанам и своим людям, что этот Йон,

которого кукольщики называли своим королем, звался Орм и был сын Пэтра и

Астрид и что Пэтр этот тут и узнал своего сына.

    - И вам, горожанам, известно, - сказал конунг, - что Пэтр и Астрид не

из такого рода, чтобы их сын был королем Норвегии. Вы можете теперь видеть,

какой ложью держалась эта разбойничья шайка.

    После этого тело Кукольщика было погребено около церкви Марии.

    Весь народ был впервые рад прибытию Сверрира конунга и его людей в

Бьёргюн. Сверрир конунг был теперь единственным конунгом в Норвегии. Он

оставался некоторое время в Бьёргюне.

    

    110. О Сигурде Поджигателе

    

    На востоке в лесах205 появилась шайка, которая совершала набеги на Вик

и причиняла там много ущерба. Они убивали одних, грабили других и жгли дома

у некоторых. Предводителя этой шайки звали Сигурд Поджигатель, он был якобы

сыном Инги конунга сына Харальда. Сигурд встретился с Йоном Кукольщиком, и

Йон признал его родичем и пригласил к себе. Но Сигурд решил, что в

кукольщиках мало толка, и предпочел иметь свое войско. У него одно время

было три сотни человек, и эти люди вели себя немирно всюду, где появлялись.

    В конце лета после гибели Йона Кукольщика206 бонды и некоторые воины

конунга пошли против Сигурда Поджигателя, окружили дом, в котором он был, и

ворвались в него. Те защищались хорошо и мужественно. Но, когда большинство

из тех, кто находился в доме, были убиты, Сигурд крикнул людям конунга,

прося их выслушать его. Когда стало тихо, он сказал:

    - Похоже, что вы выполнили то, зачем сюда пришли. Можете рассказать

Сверриру конунгу, что вы одержали победу и сразили предводителя этого

войска, Сигурда Поджигателя, сына Инги конунга. Но то, что вы сразили меня,

менее важно, чем вы думаете. Сказать вам по правде, меня зовут Хедин, я сын

Торгрима Хросси и родом исландец.

    Тут они стали стрелять в него, и он пал. Люди говорят, что этот человек

был не робкого десятка.

    

    111. Посвящение Николаса в епископы

    

    В следующее лето после гибели Кукольщика Эйрик архиепископ вернулся в

Норвегию. Он побывал в Румаборге и получил паллий.207 Он отправился на

север в свое архиепископство в Нидарос.

    В то же лето умер Хавард Ярлов Сын.

    Все были за то, чтобы избрать в епископы Ставангра Николаса сына Арни,

конунгова брата из Стодрейма.208 Сверрир конунг был против этого. Когда

Николас узнал об этом, он послал письмо Маргрет, конунговой жене,209 и в

нем было много сказано красивых и смиренных слов Сверриру конунгу, а также

ей, и упомянуто о родстве с ней. Маргрет, конунгова жена, говорила тогда со

Сверриром конунгом и сказала, что Николас дает хорошие обещания. Но конунг

сказал, что не хочет делать его большим человеком, чем он есть, он сказал,

что, если он получит большую власть в Норвегии, чем та, что у него была

раньше, он будет так же враждебен Сверриру конунгу и его верность не

вырастет от того, что он получит более высокое звание, чем то, что у него

теперь. Конунгова жена просила не чинить ему препятствий, говорила, как

многого тот лишился за время распри Сверрира с Магнусом и что лучшим

возмещением ему было бы более высокое звание. Она сказала, что Николас не

проявит неверности, сложив оружие и получив церковное посвящение. Конунг

сказал, что он сделает это ради нее:210

    - Но я думаю, что в самом недолгом времени и ты, и многие другие в этом

раскаются.

    И вот было получено письмо о том, что Николас должен быть выбран в

епископы, и архиепископ посвятил его. В то же время умер епископ в Осло, и

Николас получил разрешение от архиепископа занять епархию в Осло. Ньяль был

посвящен в епископы Ставангра и был там епископом.

    

    112. Нелады между конунгом и архиепископом

    

    Когда Эйрик архиепископ принял епархию в Нидаросе, каноники приняли его

хорошо. Он проповедовал с амвона и не скупился на жесткие слова против

берестеников, и многим из людей конунга сразу же не понравились его речи, и

начались нелады между ними. Вскоре архиепископ и Сверрир конунг стали во

многом не согласны друг с другом. Пока Магнус конунг и Эрлинг ярл правили в

стране, действовало соглашение между Эйстейном архиепископом и бондами,

согласно которому в тяжбах с архиепископом подать должна была выплачиваться

полновесными серебряными эйрирами, тогда как раньше она взималась

неполновесными эйрирами, так же как в тяжбах с конунгом. Эрлинг ярл пошел

на это, чтобы архиепископ согласился посвятить его сына Магнуса в конунги.

Но ценность полновесного эйрира была вдвое больше, чем неполновесного.211

    Сверрир конунг требовал от архиепископа, чтобы старое право действовало

как в архиепископских, так и в конунговых тяжбах, и говорил, что Эрлинг

Кривой не имел никакого права нарушать законы конунга Олава Святого ради

того, чтобы его сын был посвящен в конунги.212 Он не имел на это права, ибо

никогда раньше не бывало в Норвегии с тех пор, как страна стала

христианской, чтобы тот стал конунгом, кто не был сыном конунга, и не

бывало этого при язычестве. Это было также запрещено законами, выведенными

конунгом Олавом Святым.213 Эйстейн архиепископ и Эрлинг ярл заключили

сделку, как говорил Сверрир конунг: архиепископ должен был посвятить его

сына в конунги в обмен на то, что архиепископ получил разрешение на любое

притеснение бондов, которое ему позволяла его власть.

    - И мне кажется, что это противно и божьим законам и человеческим

законам этой страны. Но, впрочем, если ты, епископ, так увеличиваешь свои

права, то я хочу, чтобы ты позволил мне увеличить права конунга в той же

мере. И ты будешь отвечать перед богом, и бондами, и людьми этой страны в

том, насколько правильно управляется страна.

    Архиепископ отверг это требование и настаивал на своих правах и сказал,

что божьи права должны всегда расти и никогда не уменьшаться.214

    - Но Вы, государь, - говорит он, - должны держаться того права и тех

законов, которых Вы присягнули держаться, и сами отвечать перед богом и

людьми, как Вы держитесь этой присяги, ибо деньги, на которые конунг имеет

права, никогда не увеличивались в ценности.

    

    113. Эйрик получает звание ярла

    

    После смерти Магнуса конунга Эйрик Конунгов Сын спросил у Сверрира

конунга, не даст ли тот ему более высокое звание, чем-то, которое было у

него раньше, и вместе с тем долю власти. Конунг сказал, что он может

оставаться в его дружине,215 и держать свою свиту, как и другие лендрманны,

и быть первым среди них по достоинству, но делить с ним страну не станет.

Эйрик был недоволен, но некоторое время все оставалось по-прежнему. Он

держал большую свиту, и, так как он хотел содержать ее хорошо, но не имел

больших доходов216 у него не хватало средств.

    На следующую зиму,217 он покинул страну и отправился в Восточные

Страны, чтобы воевать в языческих странах. За ним последовало много воинов.

У него было пять кораблей. Одним из них правил Эцур Священник, другим -

Тьодольв Вик, третьим - Хермунд Смола. Они отправились летом в Восточные

Страны, в Эйстланд, и разоряли местность, которая называется Заливами. Они

добыли много добра и повернули на Готланд. Там они не поладили с какими-то

саксами, отбили у них два корабля и взяли огромную добычу. Затем они

отправились в Швецию, к Кнуту конунгу218 и были там хорошо приняты. Конунг

дал Эйрику боевой корабль, и тот отправился прочь.

    Возвращаясь через Швецию и Данию, Эйрик и его люди нарушали мир. Они

вернулись осенью, и у них было тогда одиннадцать кораблей. Сверрир конунг

был тогда в Вике. Теперь он поделил страну с Эйриком, своим братом. Он

отдал ему страну от пролива Свинасунд на востоке до мыса Рюгьярбит на

севере и весь Упплёнд Он дал ему также звание ярла. После этого Эйрик стал

держать свою дружину и сделался могущественным правителем. Его жену звали

Аса.

    

    114. Гибель Симуна сына Кари

    

    Симун сын Кари, Эльвир из Годранна и другие главари кукольщиков уплыли

на юг в Данию, а некоторые ушли в леса и оставались там все лето. Но с

наступлением зимы они тоже отправились в Данию и встретились там с Симуном

сыном Кари. При нем был сын конунга Магнуса сына Эрлинга. Они собрали

большое войско. Летом они отправились на север в Вик на шестнадцати

кораблях. Они нарушали мир, грабили и бондов и купцов. Так они двигались с

востока по Вику.

    Когда жители Тунсберга узнали об этом, они раздобыли корабли. У них

было несколько боевых и несколько грузовых кораблей. Они поставили корабли

у пристаней, посадили людей на корабли и приготовились защищать город.

    Людей Симуна называли "шкурами".

    Когда Симун услышал, что жители Тунсберга собрали войско и

приготовились к защите, он не решился плыть туда. Он отправился на восток

по Фольду. Узнав об этом, жители Тунсберга поспешно сели на свои корабли и

пустились вслед за ним. Предводителями у них были Торлак сын Ульвгеста,

Ульв Черный и Аслейв Бонд.

    Симун и его люди уплывали на восток, но люди из Тунсберга преследовали

их, догнали их на юге у Бридстейна и сразу же вступили в бой. Битва была

кровопролитной и жестокой. У бондов были корабли крупнее и с более высоким

бортом. После того как битва продолжалась некоторое время, большие потери

стали нести шкуры. Бонды захватывали их корабли. Битва кончилась тем, что

пали Симун сын Кари, Эльвир из Годранна и почти все их люди, и только

немногие спаслись.

    На корабле, которым правил Симун, под досками в трюме нашли конунга

шкур. Он был еще совсем малолетний. Его сразу же убили.

    Люди из Тунсберга очень прославились этим походом и взяли большую

добычу. После битвы они поплыли домой.

    

    115. Смерть Эйрика ярла

    

    В том самом году, когда были разбиты шкуры, Эйрик ярл заболел. Он был

тогда в Тунсберге. Когда ему стало хуже, он принял монашество. Он умер,

пролежав пять ночей. В тот же день умерла его жена Аса. А еще через две

ночи умер их сын, которого звали Магнус. Об этом было немало толков, и

многие говорили, что злые люди дали им яд и так погубили их.

    После этого Сверрир конунг стал править тем краем, который раньше был у

Эйрика, и поставил там сюсломаннов.

    Вскоре после этого умер Ивар Шелк.

    

    116. Восстание Торлейва Широкая Борода

    

    В то самое лето, когда скончался ярл.219 на востоке в лесах собралась

шайка220 Главарем этой шайки был человек, которого звали Торлейв Широкая

Борода. Он выдавал себя за сына конунга Эйстейна сына Харальда.

Доказательством своего происхождения он считал шрам в виде креста между

плечами.

    Они пришли в Вик и вели себя мирно. Они покупали себе еду. Торлейв

Широкая Борода был раньше монахом. Средств у них было мало, вскоре у них

вышли все деньги, и тогда некоторые из них стали потихоньку воровать,

поскольку им запрещалось грабить.

    Многие говорили, что, как они слышали, Торлейв так мудр, что его ничто

не может застать врасплох, а также, что по образу своей жизни он, скорее

монах, чем мирянин. Ходили также слухи, что он очень красноречив и умеет

говорить так, что никто не может на него обидеться, слушая его. Но все это

были обман и небылицы, как выяснилось впоследствии.

    Шайка эта продержалась всю зиму. На следующее лето бонды напали на них

ночью, когда те скрывались в лесу. Не оправдалось тогда и то, что Торлейва

нельзя застать врасплох, и то, что он может спасти свою жизнь красноречием.

Его убили, а также большинство тех, кто был с ним. Но некоторые из них

скрылись в лес.

    После того как Торлейв был убит, распространился слух, что он был

святым. Скальд Блакк отрицал это и сочинил следующее:

    

    Мнит народ, что яркий

    Свет идет от гроба,

    Да навряд зловредный

    Сей муж заслужит небо.

    Широкобородый

    Здесь так начудесил

    . . . . . . .

    . . . . . . .

    

    Блакк сочинил поминальную драпу о Торлейве Широкая Борода. В драпе был

такой стев:221

    

    Жезл меча222 в сей жизни

    Был, часом прям, а чаще

    Кривдой брал, но вот он

    Сам повержен смертью.

    

    

    117. О разладе между конунгом и архиепископом

    

    В то время дела между Сверриром конунгом и архиепископом пошли совсем

на разлад. Конунг всегда ссылался на законы, установленные конунгом Олавом

Святым, и книгу законов трёндов, которая называется Серый Гусь и которую

велел написать конунг Магнус Добрый сын Олава. А архиепископ говорил, что

надо следовать книге Золотое Перо, которую велел написать архиепископ

Эйстейн.223 Он говорил также, что нужно следовать римскому Божьему Закону и

тому, что есть в хартиях папы с его печатью.

    Вот одно из их разногласий. По древнему закону и обычаю конунг и бонды

могли строить церкви на свой счет в своих усадьбах, если хотели. Тогда они

управляли этими церквами и назначали в них священников.224 А архиепископ

говорил, что ему подчиняются все церкви, в которых он разрешил службу.

Конунг требовал выполнения закона, а архиепископ отвергал его.

    Конунг велел прочитать книгу законов на тинге. В книге стояло, что

архиепископ может иметь при себе тридцать человек, когда он ездит по своей

епархии, и двенадцать щитов, все белые. Сверрир конунг и в этом требовал

выполнения закона и говорил так:

    - У архиепископа не должно быть ни дружины, ни воинов, ни кораблей. Тем

не менее, он попирает закон и плавает на корабле с двадцатью скамьями, и на

нем у него девяносто человек, все со щитами. Мы, берестеники, хорошо

помним, как много воинов было на корабле, который архиепископ направил на

нас у Хаттархамара. Точно так же, когда мы были в Бьёргюне и напали на

вражеские корабли, то люди на архиепископском корабле и его дружина быстрее

взялись за оружие, чем дружина конунга. Я думаю, что архиепископ проявил бы

больше благочестия, если бы у него не было законной дружины, ибо никто не

собирается нападать на него или его усадьбу. Ему бы скорее следовало

тратить деньги на добычу камня, перевозку его сюда, его обработку и

постройку собора, как он был задуман.

    Архиепископ ответил так:

    - Папа в Румаборге поставил меня править этой архиепископской усадьбой

и добром, которое ей принадлежит. Поэтому я имею полное право распоряжаться

этим добром. Оно - добро бога и святых. Но это верно, государь, что

большинство достойных людей предпочитает жить у меня в мире, чем следовать

за Вами для немирья и злодеяний, ибо мало кому удается жить в мире теперь.

Если у моих людей есть оружие и хорошая одежда, то это их имущество, они не

награбили ни пеннинга для того, чтобы получить его. Они ведут себя мирно,

куда бы они ни пришли. Нехорошо будет, если в других странах узнают, что

архиепископ не сам решает, кому он должен давать пищу и одежду. А между тем

Вашим сюсломаннам, которых Вы возвели в эту должность из нищих, разрешается

иметь такие большие дружины, какие им вздумается, навязываться бондам и

незаконно отбирать у них еду и пиво!225 Тому, у кого есть что-то, остается

только радоваться, что у него не отобрали еще больше.

    Сверрир конунг требовал, чтобы закон выполнялся, и бонды судили и

решали согласно законам страны, сколько челяди должно быть у архиепископа.

Конунг назначил пятидневный срок явки всем людям, которые были у

архиепископа сверх числа, сказанного в книге законов. После этого срока они

все объявлялись вне закона, лишались своего добра и жизни, могли быть убиты

там, где были найдены!

    Когда архиепископ узнал об этом, он поспешно покинул город, захватив с

собой всех своих людей и все движимое имущество, какое мог. Он отправился

на юг в Бьёргюн, а оттуда к архиепископу Абсалону в Данию, где его хорошо

приняли. Он там долго оставался и был желанным гостем.226

    Эйрик архиепископ имел несчастье потерять зрение, он ослеп.

    

    118. О Сигурде, сыне конунга

    

    Халлькель, сын Йона сына Халлькеля, был женат на Рагнхильд, дочери

Эрлинга и Кристины, конунговой дочери. Халлькель был участником заговора, в

котором были замешаны и другие. Халлькель немного раньше получил от

Сверрира конунга лен и права лендрманна.227 Сигурд, внебрачный сын Эрлинга

ярла, участвовал в заговоре вместе с Халлькелем и Рагнхильд. Сигурд был

приемным сыном Сверрира конунга и долго жил у него и хорошо содержался.

Олав, зять Харальда ярла,228 тоже был одним из главарей заговора. Сына

конунга Магнуса, сына Эрлинга и Гюрид, дочери Аслака Юного, тоже звали

Сигурд. Он жил у Халлькеля и Рагнхильд, которые о нем заботились.

    Заговор состоял в том, что они должны были поручить Сигурда, сына

конунга, Олаву Ярлову Зятю. Олав взял его с собой в Бьёргюн. Олав часто

разговаривал со Сверриром конунгом, но тот ничего не подозревал. Однажды во

время их разговора, когда корабль Олава уже был готов к плаванию, конунг

сказал:

    - Ты должен был бы быть верным мне, Олав.

    Тот отвечает:

    - Почему ты так говоришь, государь?

    У конунга был в руке нож. Он ткнул им перед собой и сказал:

    - Фюльгьи наших врагов носятся здесь вблизи.229

    Когда Олав вышел из покоя, мальчик, конунгов сын, подбежал к нему.

    Олав сказал:

    - Чуть-чуть мы не попались, сынок!

    Олав взял мальчика с собой на запад в Хьяльтланд. У него были там

большие владения. Со смерти Магнуса конунга тогда прошло восемь лет.230

    

    119. Об Олаве и Сигурде

    

    Следующей весной.231 Олав и Сигурд отправились на юг на Оркнейские

острова к Харальду ярлу. Их там хорошо приняли. Тою же весной Халлькель сын

Йона собрался в плавание и сказал, что отправляется в викингский поход на

запад232 У него был боевой корабль и много воинов. Он поплыл на запад на

Оркнейские острова.

    Когда он встретился с Олавом Ярловым Зятем, они стали обсуждать, как

помочь сыну Магнуса конунга, и просили ярла поддержать его. Ярл выразил

готовность поддержать его и дал ему хороший боевой корабль. Магнус конунг

был его хорошим другом, и ярл разрешил всем, кто хочет, присоединиться к

Халлькелю и Олаву и их войску. Сигурд был провозглашен конунгом. Многие

присягнули ему и стали его людьми. Множество оркнейцев и жителей

Хьяльтланда примкнули к нему.

    Они снарядили корабли и собрались плыть летом на восток. Когда они

подплыли к Норвегии, они отправились на восток вдоль берега в Вик и плыли

очень быстро. Они нагрянули в Тунсберг, когда их никто не ждал. Там был

тогда Йон, сын сестры Сверрира конунга. Они убили Йона и Хельги Малину,

который раньше носил стяг Сверрира конунга. Многие берестеники погибли

тогда. Затем они созвали тинг, и на нем Сигурд был провозглашен конунгом.

Этих людей называли островитянами.

    Затем они поплыли в Осло, и весь народ подчинился им. То же было и

всюду в Вике куда они приплывали. Они вели себя мирно, ничего ни у кого не

отбирали. Но, так как у них было много народа и не было земли, у них не

хватало средств. Они решили всем войском направиться на юг в Данию и

доплыли до Травна. Там они захватили купеческий корабль и взяли большую

добычу. Это была главным образом одежда, но было там также много золота и

серебра.

    Осенью они вернулись в Норвегию. Но, когда Сверрир конунг услышал об

этом войске, он послал большую рать по суше в Вик. Некоторые вожаки

берестеников оставались в Вике. Услышав, что островитяне нагрянули в Вик с

юга, берестеники собрались в Борге. Вожаками там были Сигурд Лавард,

конунгов сын, Филиппус, сын Биргира ярла, Хакон Безумный, сын сестры

конунга, Пэтр Литейщик, Хьярранди Ветер и еще многие другие. У них было

около трех сотен человек.

    Островитяне узнали об этом, поплыли вверх по реке и стали у городского

поля. Тут они сошли с кораблей и построились. Но, когда берестеники

увидели, сколько народу у островитян, они бежали. Островитяне преследовали

их и убили некоторых. Берестеники бежали в глубь страны, и островитяне не

встретили в Вике никакого сопротивления после этого. Поздней осенью они

поплыли на север в Бьёргюн и оставались там зиму и получали подати и налоги

со всей страны к югу от мыса Стад. Они хотели, чтобы их называли

золотоногие.

    

    120. Битва Сверрира конунга с островитянами

    

    Сверрир конунг велел построить крепость в Бьёргюне на скале над

епископским двором, и зимой у берестеников там было много воинов.

Предводителем их был Сигурд Крепостная Скала. Островитяне все время

нападали на крепость, и завязывалась перестрелка, но островитяне обычно

несли большой урон.

    В ту зиму многие переходили на сторону островитян и давали клятву

верности. Сигурд Ярлов Сын перешел от берестеников к островитянам осенью в

Вике и стал одним из их вожаков. Его почитали умным человеком.

    Однажды в праздник в начале великого поста233 Олав Ярлов Зять слушал

мессу в церкви Олава на Баки. Он стоял у церкви, положив руку на дверной

косяк. Один человек в крепости выстрелил из арбалета и прострелил ему руку

так, что стрела вонзилась в столб. Это была большая рана.

    Островитяне рассылали своих воинов в разные места, так как они

рассчитывали, что Сверрир конунг не появится до поздней весны. Сверрир

конунг провел зиму в Трандхейме. Он вызвал людей из округи и был все время

готов встретить островитян, если бы они нагрянули с юга. Войско его

оставалось зиму в гильдейской палате, до тех пор, пока в великий пост

конунг не отплыл на юг. У него не было более крупных кораблей, чем на

двадцать скамей, а некоторые были еще меньше. Конунг плыл в Бьёргюн очень

быстро, и островитяне ничего не знали о его приближении. В субботу перед

вербным воскресеньем234 у них был тинг. Олав Ярлов Зять держал речь. Он

сказал:

    - Мы слышали, что Сверрир конунг скоро пожалует сюда. Мы должны решить,

будем ли мы ждать его здесь и сражаться против него с тем войском, что у

нас есть сейчас, или же мы поступим иначе, потому что большей части нашего

войска нет здесь. Сигурд Ярлов Сын на юге в Ставангре с шестью кораблями, и

мы можем уплыть и соединиться с ним. Эйстейн Ворон в Согне с тремя

кораблями, и от них нам тоже мало пользы.

    Тогда Халлькель сын Йона ответил:

    - Я не думаю, - сказал он, - что у нас в этот раз недостаточно войска,

чтобы биться со Сверриром конунгом, если только наши действия не будут

более безрассудны или менее удачны, чем были до сих пор. Большинству не

хватало разумения в борьбе со Сверриром конунгом. Но я полагаю, что мы

победим его, если наши действия не будут безрассудными. Таких действий надо

остерегаться, а то с нами может случиться, как с другими.

    Другие тоже склонялись к тому, чтобы биться. Они пошли на корабли и

оставались там на ночь.

    Между тем Сверрир конунг приплыл в Бьёргюн в тот самый вечер после

захода солнца. Он перешел на струг и подплыл на веслах к городу, в то время

как остальная часть его войска отплыла на юг за Гравдаль. Конунг разузнал,

что собираются предпринять островитяне. Он сошел на берег на Хольме и

поднялся к церкви Христа.

    Случилось, что Паль епископ умер в тот самый день, и его тело было там

в церкви.

    Конунг поднялся к крепости и распорядился, чтобы ему дали воинов на

подмогу в битве. Он пробыл некоторое время в городе и затем отплыл к своим

людям, и они отвели свои корабли на юг к мысу Хварвснес. Потом конунг

отправился на лодке к заливу Флорувагар, чтобы разузнать, какая охрана у

островитян. Конунг подслушал их разговор и узнал, каков замысел Халлькеля и

что они думают биться, как только рассветет.

    - Мой совет, - сказал Халлькель, - связать наши корабли, тогда нашим

людям будет легче поддерживать друг друга. Сначала будем бросать камни,

пока они у нас не выйдут, после этого пустим в ход метательное оружие, а

затем набросимся на них так, что они надолго запомнят наш натиск. Так мы

быстро справимся с ними. Пусть каждый бьется изо всех сил, и да поможет нам

бог!

    Сверрир конунг поплыл назад к своим людям и рассказал им о замысле

островитян.

    - Я думаю, что лучше напасть на них, пока они еще не приготовились к

встрече с нами, чем позволить им стрелять в нас первыми. Мы пометим наши

корабли, - говорит он, - привяжем полотняную ленту к их носам, если мы

нападем на них до света. Мы должны быть осторожны, нападая на них, потому

что у них корабли с высокими бортами. Не будем связывать наши корабли

сначала, пока они всего яростнее. Сперва защищайтесь щитами. Пусть они

стреляют через борт. Вы же берегите ваши стрелы и весла. Они понадобятся

нам, кто бы ни победил.

    У Сверрира конунга было двадцать кораблей, но все они были небольшие. У

островитян было четырнадцать, но почти все большие. Утром235 на рассвете

островитяне стояли у Флорувагара без шатров на кораблях. Они отчалили от

берега, и вышли из залива. Они связали свои корабли канатами спереди и

сзади и шли на веслах борт о борт, рассчитывая напасть на Сверрира конунга.

Но так как было еще темно, они не видели кораблей Сверрира конунга, пока не

столкнулись с ними. Тут и островитяне, и берестеники издали боевой клич.

    Островитяне сразу же схватились за канаты и притянули свои корабли друг

к другу. Корабли их пошли вперед, каждый натыкался на весла другого и ломал

их. Затем они связали корабли. Тут на них налетели корабли берестеников.

Завязалась битва. Островитяне нападали яростно, но берестеники прикрывались

щитами, держа их так тесно, что не оставалось незащищенного места. Их

корабли сновали туда и сюда, ускользая от противника. Видно было, что они

привыкли прибегать к этой хитрости.236 Между тем островитяне начали

уставать и ослабили обстрел берестеников. Тогда Сверрир конунг сказал

берестеникам, воодушевляя их:

    - Вставайте и беритесь за оружие! Будьте берестениками и покажите, как

вы умеете владеть оружием!

    Тут берестеники поднялись из-за щитов и стали наседать. Одни бросали

камни, другие стреляли из луков. Островитяне оказывали сильное

сопротивление, пользуясь тем, что борта их кораблей были выше. Они

подтянули баграми конунгов корабль, перебили тех, кто был на носу,

захватили конунгов стяг и пробились почти до мачты. Но, когда они ворвались

на корабль, конунг окликнул своих людей, воодушевляя их, и берестеники так

отважно стали нападать, что островитяне отступили, некоторые из них были

убиты, другие вернулись на свои корабли. Берестеникам удалось оттолкнуться

от их кораблей.

    Островитяне очистили некоторые из кораблей берестеников. Битва была

очень кровопролитной, и берестеники несли большой урон.

    Берестеники отвели свои корабли. Тут Сверрир конунг сказал:

    - Держитесь, братцы! Больше на такой натиск у них не хватит силы. Не

будем падать духом, им досталось не меньше, чем нам.

    Но, когда островитяне увидели, что берестеники отвели свои корабли, они

решили, что те обратились в бегство. Тут Олав Ярлов Зять сказал:

    - Теперь надо не оплошать, потому что они, видно, струсили. Победа

всегда за тем, кто сильнее. Воспользуемся же тем, что наша взяла, рубите

канаты и преследуйте их мужественно!

    Все согласились, и так и было сделано. Но когда корабли островитян

отделились друг от друга и надо было грести, то оказалось, что у них не

хватает весел, и корабли понесло течением в разные стороны. Берестеники

двинулись на них, и по два или три корабля нападало на один. В это самое

время подоспели берестеники из города. У них был боевой корабль, и на нем

девяносто человек, все в кольчугах. Это была хорошая подмога.237 Теперь

берестеники один за другим очищали корабли островитян, и по мере того, как

их очищали, берестеники переходили с небольших кораблей на большие.

    Островитяне поставили Муху Победы,238 стяг Сверрира конунга, на носу

своего головного корабля, так что берестеники хорошо видели, где его

искать. Они наседали на этот корабль, пока не вернули себе знамя. Затем они

взошли на этот корабль и очистили его от штевня до штевня.

    Сигурд Конунгов Сын прыгнул за борт и был убит в воде, Олав Ярлов Зять

тоже прыгнул за борт, когда его корабль был очищен, и доплыл до берега.

Берестеники вошли в воду ему навстречу и убили его прежде, чем он вышел на

берег.

    Корабль Халлькеля был очищен последним, потому что на нем были лучшие

воины и у него был самый высокий борт. Халлькель пал на своем корабле, и с

ним пали почти все его люди. Почти все островитяне погибли, кроме тех, кому

была дана пощада.

    Конунг сказал, чтобы в городе не служили месс, пока он не вернется,

если не будет слишком поздно. Теперь конунг вернулся в город, и вышло так,

что как раз было пора служить высокую мессу, когда конунг вернулся с битвы.

    Вскоре после битвы умерли Бард сын Гутхорма, Бенедикт Маленький и еще

некоторые воины. Немного позднее были найдены тела Сигурда и Олава. Сверрир

конунг велел показать тело Сигурда народу, чтобы все могли убедиться в

смерти того, кто возглавлял островитян. Он велел похоронить его тело к югу

от алтаря на кладбище церкви Марии. Там была вырыта большая могила, и в нее

положили тела островитян, а сверху - тело Олава Ярлова Зятя.

    Говорят, что никому никогда не удавалось одержать победы в битве против

неприятеля с настолько более высокими кораблями, чем те, что были у

островитян в битве у Флорувагара. Исход битвы решило то, что берестеники

были много искуснее в нападении и привычнее к битвам. Островитяне сражались

отважно, но были неосторожны и плохо прикрывались щитами.

    Когда Сигурд Ярлов Сын услышал о битве, он повернул на юг и уплыл в

Данию.239 Часть войска последовала за ним, часть разбежалась в разные

стороны, и многие просили пощады.

    Эйстейн Ворон уплыл на запад за море.

    

    121. О посланиях архиепископа папе

    

    Эйрик архиепископ и Абсалон архиепископ послали людей на юг в Рум с

посланиями папе. В них было написано все о Сверрире конунге по

свидетельству Эйрика архиепископа и его людей, а также о разногласиях между

ними и об отъезде архиепископа из Нидароса. От папы был получен ответ,

которого архиепископы просили. Папа отлучал Сверрира конунга от церкви,

если он не предоставит архиепископу всего, что тот хочет и требует.240 Эти

послания архиепископ велел читать в Дании и каждое воскресенье проклинал

Сверрира конунга с амвона.

    Но когда Сверрир конунг узнал об этом, он часто говорил на тинге об

этом деле и утверждал, что это выдумка датчан, а не слова папы. Он говорил,

что едва ли Эйрику Слепому241 удастся ложью отнять у него звание конунга:

    - Отлучение от церкви и проклятия, которые он направляет против меня,

обратились на его глаза, поэтому он и ослеп. Прокляты будут те, кто

проклинает других. Я же конунгов сын и по закону правитель страны. Я

испытал много тягот и много страдал, прежде чем пришел к власти, и слова

Эйрика не заставят меня сложить ее с себя. Пусть Эйрик, хоть он и слеп,

возвращается в свою епархию, если только он будет соблюдать законы,

установленные в этой стране. Но если бы он и не был слепым на оба глаза - а

у него и рассудок слеп, и потому не видит правды, - то я бы не стал ради

него нарушать законы конунга Олава Святого. Пусть он проклинает меня,

сколько хочет.

    

    122. О легатах папы и Сверрире конунге

    

    Вскоре после пасхи Сверрир конунг отправился на восток вслед за

Сигурдом Ярловым Сыном, чтобы рассеять его войско. Он доплыл до

Конунгахеллы.

    Тогда приехал туда легат, посланник папы, со своими спутниками.242

Сверрир конунг пригласил их к себе, и легат гостил у него, и они беседовали

о многом. Конунг спросил легата, не совершит ли тот помазание и

коронование. Легат не отказался и хорошо принял его просьбу.

    Но, когда другие ученые мужи узнали об этом замысле, они сказали

легату, что конунг не примирен с архиепископом, что тот уехал из своей

епархии и что легат не должен соглашаться на просьбу конунга. Они имели

против конунга и то, что он был раньше рукоположен в священники, к тому же

он взял себе жену, хотя у него раньше уже была другая, на которой он

женился по закону, и они обе живы. И во многих других беззакониях они

обвиняли конунга.

    И когда Сверрир конунг в следующий раз говорил с легатом об этом деле,

тот отказался посвящать его в конунги и сказал, что он должен раньше

помириться с архиепископом, ибо посвящать его должен архиепископ. Сверрир

конунг ответил:

    - Я понимаю, с какой целью ты приехал в эту страну: с той же целью, с

какой приезжали многие другие обманщики. Они приезжают сюда из других стран

за богатством и насмехаются над нами, как только уедут отсюда. Уезжай-ка из

этой страны, я не хочу, чтобы ты вымогал деньги у моих подданных здесь в

моей стране.

    После этого легат уехал.

    

    123. О Сверрире конунге и Николасе епископе

    

    Сверрир конунг вернулся на север в Вик. Он послал людей за Николасом

епископом и, когда тот приехал, призвал его к себе. Он сказал, что, как ему

теперь стало известно, в заговоре Халлькеля и его товарищей против Сверрира

конунга был замешан и епископ. Конунг привел много улик против него.

    Епископ отверг обвинение. Но конунг сказал, что это ни к чему, ибо он

знает правду. Он грозил епископу суровой карой и назвал его предателем

конунга и изменником. Епископ просил конунга о снисхождении, обещал

верность и предлагал любые присяги и клятвы. Он сказал, что готов на любое

возмещение своего проступка, какое потребует конунг, и был очень кроток.

    Сверрир конунг взял епископа с собой на север в Бьёргюн и послал за

Ториром епископом в Хамаре, прося его приехать в Бьёргюн как можно скорее.

Тот приехал, и приехал также Ньяль епископ в Ставангре. Они говорили о том,

кого надо выбрать епископом в Бьёргюне вместо епископа Паля. Они выбрали

человека, которого звали Мартейн, он был придворным священником Сверрира

конунга. Он был англичанин родом и очень учен. Его выбрали в епископы по

совету Сверрира конунга. В выборах участвовали Николас епископ, Торир

епископ, Ньяль епископ.

    Николасе епископ был теперь в чести у Сверрира конунга. Он был главным

помощником конунга во всем, что тот предпринимал. В палатах конунга был

задан большой пир, и принято решение, что, епископы совершат помазание и

коронование Сверрира конунга. В день апостолов Петра и Павла243 они

посвятили его в конунги, и он получил корону. Николас епископ совершал

посвящение. Конунг дал им всем хорошие подарки, и они расстались друзьями.

    

    124. О съезде епископов и послании папе

    

    Предыдущей зимой умер в Исландии епископ Торлак святой.244 В то же лето

Паль, сын Йона сына Лофта приехал из Исландии. Он пробыл зиму в Норвегии,

на севере в Нидаросе. Следующей весной245 он отправился по суше на юг в

Вик. Он встретился со Сверриром конунгом в Осло. Конунг проводил там зиму.

    Паль отправился на юг в Данию и был посвящен в епископы архиепископом

Абсалоном. Летом он вернулся в Норвегию и отправился на север в Бьёргюн.

Сверрир конунг тоже отправился весной в Бьёргюн. Все епископы, которые

тогда были в Норвегии, должны были съехаться туда на совещание с конунгом.

Архиепископ Эйрик прислал тогда в Норвегию послание с требованием, чтобы

все епископы приехали из Норвегии к нему.246 Все епископы съехались в

Бьёргюне, и Паль епископ тоже приехал туда.

    Предыдущим летом Сверрир конунг собирался послать войско на запад на

Оркнейские острова, чтобы отплатить оркнейцам за их измену. Когда об этом

стало известно на западе на островах, Харальд ярл и Бьярни епископ взялись

за дело. Ярл отправился на восток и с ним Бьярни епископ и все лучшие люди

с Оркнейских островов. Они приехали в Норвегию на съезд епископов.

Съехавшиеся хёвдинги встречались друг с другом и совещались, и было решено

послать людей к папе с посланием. На послании была печать Сверрира конунга

и всех епископов, съехавшихся в Бьёргюн и названных раньше. Поехать взялись

Торир епископ и Рикард Черный Магистр.247 Они поехали к папе Селестину с

этим посланием.

    

    125. О примирении Сверрира конунга с Харальдом ярлом

    

    После этого началась тяжба Сверрира конунга и Харальда ярла. Был созван

тинг у церкви Христа. Дружинники стояли вокруг престола конунга, а

некоторые сидели перед ним. Много людей стояло вокруг, и среди них был ярл.

Он выступил и сказал:

    - Здесь собралось великое множество добрых мужей, и я нуждаюсь в том,

чтобы народ меня поддержал. Я человек старый, как это видно по моей бороде,

и я склонялся перед многими конунгами, иногда с большой любовью, но всегда

в беде. И вот я снова в беде, потому что я навлек на себя гнев Сверрира

конунга. Но я не так уж виноват в том, в чем меня обвиняют. Не я собрал

войско бунтовщиков. Правда, я не боролся с ним, но я не мог идти против

всего народа страны, в которой я должен быть ярлом. Оркнейцы не во всем

подчиняются мне. Многие из них совершают набеги на Ирландию и Шотландию или

грабят купцов, и все это против моей воли. Однако говорят, что я умею и

наказывать. Но не буду говорить долго о том, что случилось. Я предаюсь

божьей и Вашей власти, государь.

    После этой речи ярл прошел между людьми вперед и упал на колени перед

конунгом. Конунг осмотрелся вокруг и не сразу заговорил. Он сказал:

    - Большое кровопролитие произошло, когда такое сильное войско, какое

было у островитян, вторглось в Норвегию. Это было против моего желания и

желания моих людей. Но теперь ярл приехал сюда, как вы можете видеть, и

раскаивается в том, что он совершил против меня. Он просит помилования, и я

помилую его, потому что и я буду нуждаться в том, чтобы всемогущий бог был

милостивей ко мне, чем я того заслужил. Встань, ярл, и будь в мире с богом

и со мной! Я скажу об условиях нашего примирения, когда у нас будет больше

времени.

    Сверрир конунг велел записать все условия его примирения с Харальдом

ярлом. Он велел сделать перепись всех тех земель и владений на Оркнейских и

Хьяльтландских островах, которые отходили теперь конунгу, а раньше

принадлежали павшим в битве у Флорувагара. Он назначил срок в три года

родичам погибших. В продолжение этого срока они могли выкупить земли. Но,

если они не были выкуплены за этот срок, они отходили конунгу навсегда. Все

налоги и подати с Хьяльтланда отходили конунгу. Харальд оставался ярлом

Оркнейских островов, но с тем условием, что половина штрафов за проступки

причиталась конунгу. Он поставил сюсломаннов, которые должны были следить

за выполнением этого.248

    Харальд ярл дал клятву верности конунгу, прежде чем они расстались.

    

    126. Речь Сверрира конунга к епископам

    

    Сверрир конунг обратился с речью к епископам перед расставанием. Он

сказал:

    - Мой совет вам, добрые господа, с умом отправлять должность, на

которую поставил вас бог. Помните всегда, что это не наследство, которое вы

получили от ваших отцов, а также, что если Эйрик Слепой и отнимет у вас

власть, то он даст вам мало хорошего взамен, потому что у него самого

ничего нет. У него сейчас не больше девяти или десяти человек, да и те на

чужом содержании. Но если вы будете держаться меня, то я за вас постою.

    Они обещали быть верными ему и его делу.

    

    127. О Хрейдаре Посланнике

    

    Хрейдаром звали одного человека. Он был родом из Вика, но давно уехал

из страны и много где побывал. В то лето он привез в Норвегию послание с

печатью, называемое золотой буллой.249 Его послал Сверриру конунгу

Кирьялакс конунг греков. В послании было написано, что Сверрир конунг

должен прислать конунгу греков десять сотен хороших воинов.250 Он послал

также человека, которого звали Пэтр Злой, к Кнуту конунгу в Данию с таким

же поручением. Третьего человека он послал к конунгу шведов.

    Хрейдар Посланник несколько раз говорил конунгу о своем поручении, и

конунг сперва не отклонял просьбу. Он говорил, что подумает. Хрейдар

остался у конунга на зиму.

    В ту осень251 умер Кнут конунг в Швеции. Сёрквир сын Карла пришел к

власти и стал конунгом после него.

    

    128. О Николасе епископе

    

    Той же осенью Николас епископ поехал на юг в Данию к архиепископам

Абсалону и Эйрику и помирился с ними. А следующей зимой с юга из Рума в

Данию приехали Торир епископ и Рикард магистр и с ними один кардинал из

Румаборга.252 Но все они внезапно заболели и умерли. И в Норвегию не пришло

никакого известия о том, как они выполнили свое поручение. Но спустя

некоторое время к Сверриру конунгу приехали какие-то датчане, и у них были

с собой послание и печать папы. Они сказали, что Торир епископ и Рикард

магистр отдали им послание в залог под ссуду, которую они им дали. Они

передали послание конунгу, и тот дал им столько денег, сколько нашел

нужным.

    Сверрир конунг велел прочитать это послание в церкви и показать папскую

печать. В послании было написано, что, как только папа узнал о правоте

конунга в его споре с архиепископом, он снял отлучение от церкви с конунга

и со всего его государства.253 Конунг сказал, что Торир епископ и его

спутники были однажды вечером приглашены в гости к какому-то священнику, и

там им подсыпали яда в питье, и они все умерли.

    

    129. Начало восстания посошников

    

    Весной254 Хрейдар напомнил конунгу о поручении, с которым он приехал.

Конунг ответил так:

    - Не похоже на то, что будет мир здесь в стране. Я слышу, что датчане

опять вскармливают волков против нас. Да и здесь есть люди, на которых

нельзя будет положиться, если начнется какое-нибудь восстание. Я сейчас не

отошлю от себя никого из своего войска.

    Тогда Хрейдар спросил, не разрешит ли конунг сыновьям бондов и купцам

уехать, если они захотят. Конунг сказал, что разрешит.

    Хрейдар набрал себе людей и летом отправился из страны на юг в Халей,

где есть торжище и торговый поселок. Туда прибыл Николае епископ с

множеством норвежцев, и большинство их было из Вика. У Николаса и его людей

был мальчик, про которого они говорили, чтоб он сын Магнуса сына Эрлинга и

зовется Инги, а берестеники говорили, что он датчанин и зовется Торгильс

Кучка Дерьма. Они набрали там войско, и очень многие примкнули к этому

войску.

    Архиепископ Эйрик был с ними заодно. Затем они направились с этим

войском на север в Норвегию. С ними был Сигурд сын Эрлинга ярла и многие

другие могущественные мужи. Это войско называли посошниками.255

    

    130. О Сверрире конунге и посошниках

    

    Сверрир конунг был тогда на востоке в Вике. Посошники доплыли до

Сальтэйярсунда. Сверрир конунг услышал о них, когда они были в Сеймсфьорде,

и сразу же направился навстречу им. Сам конунг и Николас из Вестнеса вели

разведку. Конунг разузнал, сколько у посошников народу. Оказалось, что

войско их было велико. Конунг велел Николасу и Сигурду Лаварду пристать с

их кораблями у хутора, что называется Сонаберг, и постараться провести

посошников. А сам он пошел на веслах к Хастейну, встретил там стражу

посошников и обратил ее в бегство.

    Затем он поплыл к своим людям, и они перестреливались некоторое время с

посошниками, но мало кто пострадал. Струг, которым правил конунг, стоял

всего ближе к берегу.

    Посошники высадились в местности, которая теперь называется Мугавеллир.

Они вытащили свои корабли на берег. У них было пять боевых и сто мелких

кораблей. У конунга было тридцать кораблей, и большинство из них - мелкие.

    Когда конунг увидел, что они не могут справиться с такой большой силой,

он велел своим людям быть осторожными и не вытаскивать свои корабли на

берег. Конунг остановился вне досягаемости выстрела по другую сторону

пролива у острова и оставался там некоторое время. Он велел установить

камнемет на горе прямо против кораблей посошников, и вечером, когда он был

установлен, берестеники принялись метать камни в корабли посошников, и

разбили некоторые из них.

    Вечером, когда смеркалось, конунг поставил своего сына Лаварда и Эйлива

Рыжего стеречь камнемет. Они правили одним кораблем, и у них было

восемьдесят человек. Конунг сказал им:

    - Будьте настороже! Ночью сюда могут прийти посошники.

    И конунг ушел к кораблям. Стояла лютая стужа. Многие были на ногах,

чтобы согреться, некоторые сбились в кучу у камнемета. Была безлунная ночь.

Между материком и островом тянулся риф, и посошники перебрались по нему во

время отлива на остров. Их было сто человек, и все в кольчугах.

Берестеники, что лежали у камнемета, обнаружили их приближение и вскочили

на ноги, только когда в них полетели копья. Эйлив Рыжий сказал:

    - Мы их прогоним, их всего-то жалкая горстка.

    И он стал сопротивляться, и с ним еще несколько человек. Большинство их

пало. А Сигурд Лавард, конунгов сын, бросился вниз по крутому склону и с

ним другие. Они побежали к кораблям, так же как и те, что ушли раньше.

Посошники бросились за ними, и они бежали всем скопом. Берестеникам очень

помогло то, что в темноте было не разобрать, кто свои и кто чужие. Все же

берестеники потеряли больше двадцати человек.

    Посошники разбили камнемет. Но, когда берестеники на кораблях увидели,

что происходит, заиграла труба к сходу на берег. Николас из Вестнеса был

первым на берегу. Тут посошники отступили и вернулись к своим.

    Сверрир конунг последними словами ругал своего сына Лаварда, и поделом:

    - Я стаивал на страже иначе, - сказал он, - когда боролся за власть

против Магнуса конунга. Горе тому конунгову сыну, который возглавляет свой

отряд так плохо, как ты сегодня. Отправляйся на берег и не попадайся мне на

глаза до утра.

    Тут многие сошли на берег и стояли там, на страже до рассвета.

    

    131. О Николасе епископе и берестениках

    

    Однажды, когда Сверрир конунг находился в Сеймсфьорде, он был на

струге, и они шли на веслах недалеко от берега. Посошники взошли на какую-

то горку и кричали оттуда. Сигурд Ярлов Сын крикнул:

    - Что Сверрир, мой кормилец, на корабле?

    Льот сын Харальда откликнулся:

    - Здесь Сверрир конунг, и верно, что никогда он не был кормильцем

худшего человека, чем ты, и ты это теперь доказываешь.

    Тогда Николас епископ сказал:

    - Почему ты не сходишь на берег, Сверрир? Не хочешь ли сразиться,

безбожник? Но ты больше любишь грабить и разбойничать! Я покажу тебе мою

рясу, - и он поднял свой щит, - а митра и посох, которые я буду носить

против тебя по велению папы, - это шлем и меч. Это оружие я буду носить до

тех пор, пока ты не будешь, убит или изгнан из страны.

    Берестеники перебивали его речь. Они говорили:

    - Мы бы не замедлили сойти на берег, если бы там были только такие, как

ты, предатель! А это оружие ты будешь носить до Страшного суда!

    А некоторые говорили:

    - Плохо ты будешь носить свое оружие, если будешь носить его, как

раньше!

    Конунг не велел своим людям переругиваться с ним. А епископ сказал:

    - Берестеники всегда упрекают меня в недостатке мужества. Выходи один

на берег, Сверрир, и я пойду против тебя, и тогда посмотрим, кто лучше

поможет - мне апостол Петр и святой Халльвард или тебе гаутская ведьма,256

которой ты веришь!

    Тогда Сверрир конунг сказал, и его люди слышали его слова:

    - Если я буду сражаться с Николасом один на один, то скажут, что это

собачья драка и что у нас обоих нет мужества. Конунг велел своим людям

плыть прочь.

    

    132. Сверрир конунг уплыл на север в Трандхейм

    

    На следующее утро конунг созвал своих людей на домашний тинг и спросил

их, что они советуют предпринять. Николас из Вестнеса сказал:

    - Нам не нравится киснуть здесь без пропитания. Мы хотим либо напасть

на посошников и сразиться, либо уплыть отсюда куда-нибудь, где у нас будет

пропитание.

    Конунг отвечает:

    - Вы говорите, Николас, то, что многие думают. Я знаю, что ополченцы

хотят домой. Но как им ни надоело стоять здесь, тем, кто стоит там, в

проливе, это надоело ничуть не меньше, и они разбегутся, если мы подождем

достаточно долго. Но раз вы хотите уйти прочь отсюда, то пусть будет по-

вашему.

    Конунг велел плыть прочь, и в воскресенье они отплыли. Конунг

распорядился отвезти тела своих воинов в церковь в Сальтейярсунде. Затем

конунг со своим войском отправился на север. Ветер был попутный до самого

Бьёргюна. Он отпустил домой все ополчение и поплыл на север и оставался всю

зиму в Трандхейме.

    А посошники двинулись на север в Вик. Был созван Боргартинг.257 На нем

Инги, сын Магнуса конунга, был провозглашен конунгом. Они подчинили себе

весь Вик и Упплёнд и поставили всюду своих сюсломаннов. Николас епископ был

в своей епархии в Осло зимой, но иногда бывал на юге в Дании. Ивар Косой

был посвящен в епископы в Хамаре.258 К их войску присоединился тогда

Халльвард из Састадира и многие другие. В ту же зиму Николас епископ и

Сигурд Ярлов Сын вынули из стены в церкви на Хёвудей много добра, которое

принадлежало Сверриру, и увезли с собой.

    

    133. Созыв ополчения и речь Сверрира конунга к войску

    

    Следующей весной259 Николас епископ и Сигурд Ярлов Сын направились в

Хейдмёрк и послали людей на север за горы. Те спустились к фьорду, который

называется Альди, около Ругсунда, и убили там сюсломаннов Сверрира конунга,

Торира Дарри и Эйнара Люгру и их людей, а Торир Ворон и Торгильс,

сюсломанны Сверрира конунга, бежали к нему. Посошники вернулись в Упплёнд.

    Зимой после рождества Сверрир конунг созвал бондов на тинг и потребовал

ополчения по всему Трёндалёгу, Халогаланду, обоим Мёрам и Раумсдалю. Все

ополчение должно было явиться к нему ранней весной, и в день Халльварда260

он приплыл в Бьёргюн со всеми своими кораблями. У него было тридцать сотен

человек, все на кораблях.

    Конунг долго оставался в Бьёргюне, до самого дня Маргреты,261 и ожидал

ополчения, которого он требовал отовсюду к югу от Стада. К нему стеклось

столько народа, что, когда он отплывал из Бьёргюна, у него насчитывалось

шестьдесят сотен. Он доплыл до пролива Грёнингасунд со всей ратью, и люди

удивлялись, почему он не плывет дальше. Но он не обращал внимания на то,

что говорили.

    Конунг держал тинг с бондами и много говорил своим людям, так что и

бонды, и воины слышали его. У него было множество ополченцев, а это был

народ во многом непокорный и строптивый. Конунг обратился к ним с речью на

тинге и сказал так:

    - Не пристало добрым сыновьям бондов отправляться в поход из Трандхейма

или Халогаланда, или Мёра, или, может быть, откуда-нибудь поближе, чтобы

сражаться со всякой хозяйской справой или утварью бондов, рубить и портить

все, что попадется вам на пути. Это не подвиг или то, чем можно

похвастаться, а для владельца - ущерб. Я прошу вас, - сказал он, - не

делать больше такого. Конунгу не стоило бы говорить об этом, если бы не

было необходимости. Я бы не мог называться правителем страны, если бы я не

заботился о том, чтобы в стране, которой я правлю, бесчинства становилось

меньше, а не больше. Я прошу вас по-хорошему прекратить бесчинства, потому

что мне бы не хотелось наказывать вас. Но я должен буду наказывать вас,

если вы не будете вести себя лучше. Я думаю, что имею полное право на

власть в этой стране, хотя Николас епископ отрицает это. Я не знаю, откуда

Николас епископ взял, что я не должен быть конунгом Норвегии. Многие носили

звание конунга, будучи сыновьями служанок. Я же - истинный сын Сигурда

конунга и Гуннхильд. Хорошо известно, из какого она рода. Но, если тут есть

кто-нибудь, - и, наверное, есть - кому это неизвестно, я могу немного

рассказать об этом.

    И он перечислил на тинге весь ее род во всех его ответвлениях, и многие

узнали тогда о своих родичах с отцовской и материнской стороны, о которых

они раньше не знали. В заключение своей речи конунг сказал, что он не знает

никого в Норвегии, кто бы тогда имел больше права перед богом и людьми на

звание конунга, чем он:

    - И хотя Николас епископ хотел бы другого конунга, мы, берестеники, как

и раньше, не обращаем на это внимания. Конунг, который правит страной,

должен быть суров и справедлив. Но нам кажется, что, хотя Николас человек

языкастый, у него сердце зайца и он вероломен, как лисица. Это мы всегда в

нем замечали. И если бы мы перечислили всех потомков Ингирид,262 то

оказалось бы, что в этом роде мало таких, на кого можно положиться. Магнус

был вероломным, и Бурис тоже, как впоследствии оказалось. Но лучше об этом

много не говорить. Все в конце концов открывается о каждом. Я полагаю, что

не много пройдет времени до того, как мы, берестеники, сразимся с

посошниками, и тогда узнаем, как храбр или тверд этот лисий хвост в битве

против нас, берестеников.

    

    134. Приготовления Сверрира конунга к битве

    

    После этой речи тинг кончился, и бонды отправились домой, а берестеники

и ополченцы вернулись на корабли. Вскоре подул попутный ветер. Конунг велел

трубить к походу, они поставили паруса и отплыли и не останавливались, пока

не приплыли в Осло. Там уже собрались посошники со всем своим войском.

    Вечером в день Якоба263 Сверрир конунг пристал к острову Хёвудей. На

следующее утро он сошел на берег, чтобы послушать службу. Когда он вернулся

к кораблям, он созвал войско на домашний тинг и сказал:

    - Посошники в городе с большой ратью и намерены биться с нами. Слушайте

внимательно, как я хочу напасть на них. Мой сын Хакон должен подплыть к

глиняному обрыву у Нуннусетра со всеми стругами, они должны сойти там и

двинуться к городу. Они должны зайти в тыл тем, кто на пристанях. А мои

лендрманны Грегориус сын Йона, Сигурд из Модастадира и Эйстейн сын

Рёгнвальда вместе с ополчением из Мёра должны пристать к берегу у церкви

Марии и подняться там по южной улице. Все остальные должны следовать за

стягом к пристаням, там, наверное, их главные силы. Идем на корабли и

двинем на них!

    Протрубили к битве, и все корабли двинулись к берегу, разделившись так,

как распорядился конунг.

    

    135. Битва Сверрира конунга с посошниками

    

    Николас епископ обратился к посошникам и построил их полки. Он сказал:

    - Сигурд Ярлов Сын со своим полком и Халльвард из Састадира с

упплёндцами должны построиться у Нуннусетра и следить за тем, чтобы

берестеники не пришли оттуда. А сыновья Энунда Хлунна, Кольбейн Пакленосый

и те люди, которые всего надежнее, должны быть на берегу и защищать

пристани. У Сверрира конунга не такое большое войско, как вы думаете. У

него так мало народу, что на полскамьи приходится не больше одного

человека.264 Видите, они поставили на скамьях свои спальные мешки. Вы

думаете, что это люди? Берестеники прокляты церковью, у них и мечи не

секут. Они не посмеют напасть на нас. Будьте молодцами! Сверрир погиб, если

он нападет на нас. Наверное, его постигнет такая же неудача, как в

Сеймсфьорде.

    Епископ был на коне, и с ним было несколько клириков. Он был в своем

дворе, когда началась битва. Оба войска издали боевой клич. Сверрир конунг

подплыл к пристаням так стремительно, что грузовые корабли, которые там

стояли, были раздавлены. Посошники потопили несколько кораблей, стоявших у

пристаней, и поэтому берестеникам было трудно пристать. Завязалась

перестрелка. Затем они перешли через грузовые корабли и сошли на берег.

Бенгейр Длинный и Ботольв сын Эвура первыми взошли на пристани. Один

англичанин замахнулся на Бенгейра и сказал, что тут они не взойдут. Бенгейр

взмахнул мечом - он мастерски владел мечом и щитом - и отсек у англичанина

часть челюсти, попав ему мечом ниже носа. Тут много берестеников взошло на

пристани. Посошники давали им отпор, и разгорелась жаркая схватка. Один,

человек сказал епископу:

    - Господин, скачите быстрее, потому что ваши люди теперь очень

нуждаются в том, чтобы Вы их воодушевили! Похоже на то, что у берестеников

мечи все же хорошо секут.

    Тогда епископ сказал:

    - Надо уезжать. Дьявол вырвался на свободу!

    После этого они поскакали из города и не останавливались, пока не

прискакали на Гьёлурас. Там они стали ждать свое войско.

    Григориус сын Йона и его люди пристали к берегу в устье реки, где море

было мелкое. Когда корабли сели на мель, люди попрыгали за борт, прошли по

воде и вышли на берег. Отряд посошников стоял у Козьего моста. Когда они

увидели, что берестеники сошли на берег, они бросились на них так

стремительно, что берестеники должны были отступить на корабли. Некоторые

из них пали, другие бросились в море. Вернувшись на корабли, они отплыли к

Трелабергу, сошли там на берег и оттуда двинулись к городу. Но, когда

посошники увидели это, они встретили их у Козьего моста, и снова загорелась

жаркая битва.

    Хакон сын конунга пристал у глиняного обрыва. Они гребли так сильно,

что все струги врезались в берег. Хакон и его люди сразу же спрыгнули с

кораблей, построились и пошли на посошников. Сначала они стреляли из луков,

потом стали метать копья. Посошники не выдержали натиска и бежали на север

от города. Берестеники преследовали их и убивали, кого могли. А некоторые

сражались в городе, напав с тыла на тех, кто стоял на пристанях.

    Теперь и Муха Победы, стяг Сверрира конунга, показался над пристанью.

Тут посошники и горожане бежали, кто из города, кто в свои дворы.

    Сверрир конунг шел по Длинной улице, и, поднявшись по ней, он увидел,

что на полях за городом идет битва. Он повернул, перешел реку выше города,

напал на посошников с тыла и перебил почти всех, кто там был. Берестеники

обыскали город, вламывались в дома посошников и убили многих. Но многие

бежали и скрылись из города.

    Отряды берестеников были на полях, а некоторые на Мёртустоккаре, и они

нападали на посошников всюду, где могли. Кровопролитие было велико, но у

посошников было много больше убитых.

    Однако на этот раз большинство их вожаков спаслось.

    

    136. О Сверрире конунге и ополченцах

    

    После этого Сверрир конунг велел трубить сбор всему войску на

Мёртустоккаре. Он держал речь и сказал так:

    - Благодарение богу за то, что Христос не лишил нас, берестеников,

удачи, но дал нам победить и в этот раз. Я надеюсь, что лисохвостый Николас

едва ли бежал без страха в сердце. Но вам я скажу, что пусть корабли наши

стоят у Хёвудей. Я не хочу, чтобы посошники напали на нас или чтобы нас

застали врасплох, если некоторые из них посмеют вернуться в город, думая,

что наши люди лежат в городе пьяные.

    И люди вернулись на корабли и сделали, как им велел конунг. Они

захватили все добро, что было в городе, потому что и бонды, и купцы

сражались против конунга. Большинство боевых кораблей, которые там были,

они сожгли. Но они захватили корабль Книжная Сумка, который раньше

принадлежал Николасу епископу, и корабль Горсуд, который был построен по

распоряжению Хиди. Хиди взял себе Книжную Сумку и сжег Осторожность,

корабль, который у него был раньше. Но он сохранил гвозди и паруса, потому

что снасти принадлежали бондам.

    Конунг стоял теперь у острова Хёвудей. Он велел снести всю добычу на

поле на южной стороне острова. Затем он велел разделить добычу на четыре

части. После этого был созван домашний тинг, и конунг обратился с речью к

своему войску. Он велел людям пройти под стягом, и было сосчитано, сколько

их. Оказалось, что их пятьдесят сотен.

    От Николаса епископа пришел человек, какой-то священник, и у него было

с собой письмо Сверриру конунгу, которое епископ велел написать. В письме

стояло, что епископ хочет помириться с конунгом. Конунг отвечал, что он

говорит это не в первый раз.

    - И я не знаю, что из такого примирения получится. Но я готов дать

Николасу пощаду, если он явятся ко мне сам. И можешь сказать ему, что, как

мне кажется, многое могло бы принести мне большую славу, чем его смерть,

если он попадется мне в руки. Пусть приезжает, если хочет.

    Затем конунг потребовал от воинов и ополченцев, чтобы они дали ему

купить за пятнадцать марок золота все корабли и корабельные снасти, которые

они захватили. Но людям показалось, что это было бы не больше трети того,

что все это действительно стоило, если бы он заплатил столько. И вот

Сигвальди Карл, Сигурд из Модастадира, Эйстейн сын Рёгнвальда и многие

другие подошли и разделили снасти и паруса, как и остальную добычу, тоже на

четыре части. Когда конунг узнал об этом, он бросился с корабля, на котором

он был, на берег, держа в руке прут. Люди разбежались и бросили то, что

держали в руках, потому что они видели, что конунг в гневе. Но Сигвальди

остался стоять, и конунг стегнул его дважды по плечам. Сигвальди не стал

сопротивляться, и конунг перестал его стегать, но сказал, что они плохо

поступили, нарушив его распоряжение. Он сказал, что оборона страны должна

быть в его руках, и так оно и было. После этого конунг назначал цены, какие

хотел.

    На третий день протрубили сбор к дележу добычи.265 Каждая четверть

добычи была разделена на двенадцать частей, и наконец были выделены

отдельные доли. Добра было так много, что каждый получил его на две марки

взвешенного серебра.

    Конунг стоял там полмесяца.

    

    137. О посошниках

    

    Теперь надо рассказать о посошниках. После того как они бежали, вожаки

и большая часть войска отправилась верхней дорогой через Упплёнд и дальше

на север в Трандхейм и в Нидарос. Когда они прибыли к крепости на

Стейнбьёрге, они окружили ее, и был отдан приказ разбить шатры. В крепости

сидели тогда Торстейн Кугад, Бьяльви Полушубок и Асгаут. С ними было

восемьдесят человек. У них не было недостатка ни в оружии, ни в пропитании

или питье, и посошникам было с ними не сладить. После этого посошники

созвали горожан на тинг наверху за оградой церкви Христа. Они потребовали

от горожан уплатить дань продовольствием, а бондам из округи велели

уплатить налог. По примеру берестеников посошники заставили народ

поклясться на верность и присягнуть в том, что он не будет выступать на

стороне их противников и сражаться против них и их конунга. Потом они пошли

наверх к крепости и стали стрелять по берестеникам. А потом они принялись

переругиваться. Николас епископ сказал Торстейну:

    - Ты неразумно поступаешь, защищая крепость и обрекая себя на

отлучение. Ты останешься в проигрыше. Мы пошлем людей к тебе в

Годрексстадир и велим все там разграбить, а дом и весь двор - сжечь.

    Тогда Торстейн позвал к себе Бьяльви Полушубка и сказал ему, что смысла

нет удерживать крепость, если те намерены ее осаждать. Разговор кончился

тем, что они решили сдать крепость. Другие ничего не знали об их сговоре.

    В крепости был потайной ход, и Торстейн выбрался через него, чтобы

переговорить с посошниками. К нему вышел Гудбранд Юный, и они обо всем

между собой договорились. Торстейн просил посошников отойти в город и

вернуться вечером, когда их меньше всего будут ждать, "- а я тогда оставлю

открытой эту дверь". Взамен Гудбранд пообещал, что посошники дадут пощаду

тем, кто был в крепости, и оставят им оружие и одежду. Посошники спустились

в город, а вечером поднялись к крепости. Торстейн оставил открытой потайную

дверь. Посошники вошли как раз в то время, когда люди сидели за ужином.

Никто ничего не заметил, пока крепость не наполнилась посошниками. Все, кто

там был, получили пощаду и сохранили одежду, что на них была, но немногим

оставили оружие, а деньги - никому.

    Бьяльви ушел из города, а Торстейн Кугад примкнул к посошникам.

Посошники захватили все добро, что было в крепости, и сожгли все до единой

постройки. Они нашли там одного убитого, сбросили его в колодец и завалили

камнями до самого верха. Потом они созвали горожан и велели им тут же при

них сравнять с землею крепостные стены. Прежде чем уйти, посошники сожгли

все боевые корабли, принадлежавшие конунгу. После этого они опять

направились в Упплёнд. Посошники считали, что этот поход принес им богатую

добычу.

    

    138. Сверрир конунг держит тинг с бондами

    

    Теперь надо рассказать о том, что Сверрир конунг повернул из Ослофьорда

на юг в Годмарсфьорд. Он пристал к берегу на южной стороне фьорда, в месте,

которое называется Фюрилейв. Там был созван тинг, и конунг предъявил бондам

обвинение в том, что они выступали против него в Сеймсфьорде и выбрали

взамен ему другого конунга. Конунгу отвечал человек по имени Хельги. Он

сказал:

    - Немного было народу из нашего округа в этом войске, да и те не по

своей воле. Мы тут ни при чем, государь. Мы уже люди старые и умеем быть

осмотрительными, дабы не попасть в беду. Известны нам и законы этой страны,

и права знатных людей, а потому мы хорошо знаем, где по закону следует

избирать конунга здесь в Норвегии. Не может по праву считаться конунгом

этой страны тот, кто не был провозглашен им на Эйратинге266 в Трандхейме.

Так что посудите сами, государь, не такие уж мы тут глупцы, чтобы, не

подумав, примкнуть к шайке, которая мало на что годится, да вдобавок еще и

враждебна Вам, государь.

    На тинге еще много говорили, и под конец конунг помирился с бондами.

    

    139. О Сверрире конунге и бондах

    

    После этого конунг уплыл оттуда и остановился в проливе Наутасунд. Он

отправил своих людей в разведку. Их путь лежал через лес. В лесу оказались

посошники, они напали на людей конунга и убили двенадцать человек. Затем

конунг направился к проливу Сванхальс, а оттуда - на восток к Эльву. Все

население тех мест ушло в леса. Конунг послал за бондами, приказывая им

прийти к нему с миром, и созвал тинг, однако те знали за собой вину перед

конунгом и потому оттягивали эту встречу и все медлили. Наконец, людям

конунга надоело ждать, они стали тайно совещаться и решили разойтись по

домам. Зачинщиком у них был Олав Бейтстокк, он был из конунговой охраны.

Когда конунг узнал об этом, он приказал схватить Олава и убить. Другие

тогда не стали торопиться со своим решением. Конунг вновь вызвал бондов на

тинг, а в случае, если они опять не явятся, пригрозил сжечь всю округу.

Тогда бонды пришли на тинг, и дело кончилось тем, что они предоставили

конунгу самому решать, какое им назначить возмещение, а через день они

выплатили все налоги и подати267 и уплатили штраф. Там было много сотен

голов скота и множество другого добра.

    После этого конунг поплыл на север Вика и завернул в Осло, прослышав,

что посошники ушли с севера из Трандхейма и держат путь в Осло. Конунг

поплыл им навстречу. Когда же он достиг Гьёлураса, ему стало известно, что

те повернули на юг, как только узнали, что конунг в городе. Сверрир конунг

вернулся в Осло, а потом направился в Тунсберг. Он послал ярла Филиппуса,

сына Биргира Улыбки,268 наверх на озеро Мьёрс; он должен был сидеть там и

отражать нападения посошников. Еще он хотел послать туда Хиди, своего

брата, но тот не был готов к походу.

    Конунг покинул Тунсберг и направился в Бьёргюн. Он вышел из города при

попутном ветре, а Хиди остался со своими людьми. Конунг поплыл на север в

Хельгасунд. Там он узнал, что Сигурд Ярлов Сын разминулся с ним, плывя с

севера, и решил, что Хиди и его людям грозит опасность. Рано поутру конунг

приказал трубить сбор на домашний тинг. Он сказал:

    - Похоже, те, кто остался в городе, теперь в ловушке, и брату моему

Хиди едва ли спастись. Ведь он, вероятно, поверил слухам о том, что я уплыл

на север со всем своим войском, и не ждет теперь нападения. И еще я боюсь,

что у нас ненадежные гавани.

    Конунг собрал все свои легкие корабли, снарядил их как можно лучше и

сам отправился догонять Сигурда.

    

    140. Убийство Хиди и многих других берестеников посошниками

    

    Сигурд это предвидел, он свернул со своего пути и пристал к островкам,

которые называются Свеймар. Оттуда они увидели корабли конунга, когда они

проплывали мимо. На следующую ночь Сигурд подошел городу. Хиди и его люди

ни о чем не подозревали. Посошники тут же высадились и скоро узнали, где

берестеники. А те в это время были в Аслейвовом дворе и пировали там в

южных покоях. Они выскочили почти все безоружные и были убиты на месте.

    Церкви были на замке, и укрыться в них было невозможно. Хидн бросился к

пивоварне и спрятался под дощатым навесом между домами. Он не решился уйти

со двора из-за того, что посошники сторожили все выходы. Наутро, когда

рассвело, посошники обыскали двор и убили всех, кого нашли. Одного из

разбойников звали Хвитинг. Он нашел Хиди, но тот попросил не выдавать его и

дал ему за это золотое кольцо. Парень согласился, а сам тут же пошел и все

рассказал посошникам. Хиди был схвачен и убит. В тот же день Сигурд уехал.

Вместе с Хиди там пало пятьдесят человек. Многие из них были дружинниками.

    

    141. Столкновение Сверрира конунга и Сигурда Ярлова Сына

    

    Сверрир конунг подошел на веслах к Тунсбергу и узнал обо всем, что там

произошло. Он объявил своим людям, что намерен преследовать Сигурда и

надеется, что им удастся его догнать. Не теряя времени, конунг двинулся на

восток через Фольд. Там он разузнал, что Сигурд ушел дальше в Вик, и

бросился за ним вдогонку. А когда Сигурд завидел конунга, он повернул в

пролив Ланасунд и зашел в устье реки Бевьи. Вскоре туда прибыл конунг и тут

же напал на них. Люди Сигурда сбросили шатры и открыли стрельбу.

Большинство из них высадилось на берег еще до того, как к ним приблизились

корабли конунга. Едва берестеники соскочили на берег, те обратились в

бегство. Сигурд побежал через мост, а берестеники за ним. Многие из тех,

кто был с Сигурдом, успели перейти мост, а несколько человек было убито.

Потом посошники перерубили мост и бросились вверх по склону. Берестеники

захватили их корабли со всем, что на них было. Некоторые из кораблей они

взяли с собой, а остальные сожгли. После этого конунг повернул опять на

север и направился в Бьёргюн. Он оставался там всю зиму.

    

    142. О берестениках и посошниках

    

    Осенью конунг разделил свое войско в Хельгасунде, и его боевые корабли

пошли прямиком в Бьёргюн, а оттуда дальше на север в Трандхейм. Первыми

туда прибыли на трех кораблях Эйрик из Хэ, Эйольв сын Авли и Арни Скорый на

Расправу. Они узнали, что посошники в городе и расправились со многими.

Берестеники подошли к Хольму ночью перед рассветом. Эйрик со своими людьми

вошел на веслах в реку на двух кораблях, а Эйольв встал у песчаного берега

перед крепостью и двинулся оттуда к мосту. Посошники ничего не заметили до

того, как берестеники уже вступили в город и затрубили трубы. Тогда они

бросились кто в церкви, а кто - наверх, к мосту. Нашлись там и такие, кто

оказывал им помощь. Другие разбежались кто куда и попрятались, многие были

убиты, а остальные получили пощаду. Это произошло за трое суток до дня

Андреса.269 Берестеники вытащили свои корабли на берег на Эйраре, теперь

они взяли и город, и всю округу под свою защиту.

    Зимой после рождества270 посошники убили Йона Тощего у него в доме. Они

явились к нему, и один человек, его звали Сёльви, подошел к двери и позвал

Йона, чтобы он им отпер. Йон узнал его по голосу и подошел к двери. Тогда

Сёльви сказал:

    - Открывай, Йон, у меня есть для тебя новости.

    - Надеюсь, что хорошие, - сказал Йон. Он отодвинул засов и открыл

дверь. В тот же миг Сёльви разрубил его мечом, так что из спины торчало

острие. Йон обхватил его за шею и подмял под себя, а потом попытался

дотянуться до меча, что висел у кровати, но тут испустил дух.

    У посошников была в то время сила, что по всему Вику и Упплёнду рыскали

их шайки. Халльварду из Састадира поручено было тогда охранять их конунга.

Они стояли в Упплёнде, а после рождества отправились на север через горы.

Они спустились вниз, пройдя через Уппдальский Лес и Реннабу, и убили там

Ивара Управителя и Торлейва Осетра. Оттуда они пошли в Оркадаль и убили там

Эйнара Ноги в Дерьме. Еще они убили в Скауне Скегги из Эгга. После этого

они двинулись на Нидарос.

    Гуннару Безумному и Эйндриди Прямому удалось спастись, и они принесли

эту весть горожанам. Гуннар вышел на Эйрар и поджег боевые корабли, он

решил, что пускай лучше сгорят, чем достанутся посошникам. Огонь все не

разгорался, а он провозился с ним так долго, что пришли посошники и убили

его и того, кто с ним был. Это произошло за две ночи до дня Бреттивы.271

    Посошники заняли город. Многие из берестеников бежали, как только

услыхали о приближении посошников, и никакого сопротивления им оказано не

было. Посошники оставляли жизнь тем, кто сдавался на их милость. Весну они

просидели в городе, а потом созвали ополчение со всего Трандхейма, спустили

корабли на воду и приготовились как можно лучше к обороне. Берестеники

попрятались по лесам и чащобам, ожидая, что придет Сверрир конунг и избавит

свое войско от великих тягот. Инги тогда был провозглашен конунгом, это

сделал человек по имени Бард. Потом посошники собрали и ополчение и войско,

поставили своих сюсломаннов в округе и снарядили корабли. Это была большая

и хорошо вооруженная рать. Весной они вышли во фьорд к Раудабьёргу. Встреча

произошла за неделю до дня Халльварда.272

    

    143. Битва при Торсбьёрге

    

    Сверрир конунг снарядил свои струги и легкие корабли и поспешно отплыл

из Бьёргюна. Он рассчитывал застать посошников врасплох, как это ему всегда

раньше удавалось. Поход начался удачно, и, когда он обогнул Агданес, ему

повстречался корабль посошников. Он стоял в бухте, которая называется

Сёльви. Они подошли к кораблю и перебили почти всех, кто на нем был. Те же,

кому удалось спастись, бежали на берег. А когда они проплывали мимо

Хорнбори, им встретился один из небольших кораблей посошников. Посошники

подошли на веслах к берегу и бежали, некоторые из них были убиты. После

этого берестеники поплыли через фьорд к Рейну. Там были посошники, у них

был корабль на двадцать скамей. Берестеники перебили большинство людей на

корабле, а оставшиеся в живых бежали на берег. Потом берестеники взяли все,

что там было ценного, а некоторые хотели прихватить с собой и корабль, но

конунг решил, что он вряд ли сможет угнаться за их стругами, и они его

оставили.

    Когда посошники увидали, что плывут берестеники, они убрали шатры,

выстроили свои корабли в ряд и связали их. У них было семь кораблей, и все

большие. Они стояли около того места, что зовется Торсбьёрг. С фьорда дул

слабый северо-восточный ветер, и корабли посошников скользили по ветру со

спущенными парусами. Когда Сверрир конунг увидел посошников, он велел

трубить к битве, поднять стяги и идти в наступление. Берестеники шли на

веслах и перестреливались с посошниками. У них было более выгодное

положение, чем у посошников: их струги сновали вокруг кораблей посошников,

и они могли, как хотели, то подходить к ним совсем близко, а то держаться

от них подальше. И все же берестеникам казалось, что из-за разницы в высоте

бортов их стрелы не попадали выше боевых прикрытий посошников. Перестрелка

была ожесточенной и долгой, но берестеники все время ставили свои корабли

так, чтобы посошники не смогли дотянуться до них баграми. С обеих сторон

были убитые и много раненых. Когда конунг увидел, что они пока не много

преуспели, действуя таким образом, он велел отвести корабли. Они так и

сделали и собрали свои корабли там, где их не достигали стрелы посошников.

Тогда конунг сказал:

    - Не такими были раньше берестеники. Старые берестеники не ходили в

битву, как вы, в платьях со шлейфами. Рубахи у них были покороче и поуже,

да зато сердца потверже. Что пользы стоять здесь? Гребите лучше в город, а

нет, так будьте воинами и наступайте так, чтобы они узнали, у кого мечи

острее.

    Не успел конунг окончить свою речь, как берестеники все с громкими

кличами налегли на весла, так что их струги врезались в боевые корабли

посошников. Они налетели на посошников, пустив в ход мечи и копья, и их

натиск был таким стремительным и яростным, что тем оставалось лишь

защищаться. Сёльмунд Сестрин Сын и его люди впятером взошли на корабль

Гудбранда Юного. Гудбранд закричал своим людям, чтобы те столкнули их за

борт. Там было убито несколько человек. После этого посошники пошли в

атаку, пустив в ход и оружие, и камни. Посошники воспользовались тем, что

их корабли были выше стругов берестеников, и стали сбрасывать на них вниз

такие большие камни, что те насилу их выдерживали. Тогда были убиты многие

из берестеников. Посошники зацепили баграми корабли берестеников и не

отпускали их. Тут берестеники все как один, не спрашивая друг у друга

совета, уперлись лодочными шестами в боевые корабли посошников и

оттолкнулись от них, кто как сумел. Тем, кто был на конунговом корабле, и

среди них Николасу из Вестнеса, удалось отцепить багры. Сёльмунд Сестрин

Сын пал там со всеми своими людьми, и еще один струг берестеников был

очищен. Берестеники захватили оба корабля.273 Николас был ранен, у него был

прострелен шлем спереди, но рана казалась незначительной. Тогда Сверрир

конунг сказал:

    - На этот раз нам не с руки продолжать сражение. Гребите к городу.

    После этого берестеники ушли.

    

    144. Еще о берестениках и посошниках

    

    У посошников был один сюсломанн по имени Эгмунд и по прозвищу Кошель.

Он был родом из Упплёнда, а поставлен был над сюслой в Оркадале. Он правил

кораблем, который привел туда осенью Эйольв. Эгмунд стоял неподалеку от

Ингардаля, под горой, которая называется Хравнасс, и наблюдал оттуда через

фьорд, как сражались между собой берестеники и посошники. Они там

перессорились: одни хотели помочь своим, а другие - сойти на берег. От

этого корабля посошникам не было проку.

    Сверрир конунг плыл вдоль фьорда. Между Тинароссом и Трёнги он настиг

корабль посошников и согнал тех, кто на нем был, на берег. После этого он

зашел в Фладкафьорд и очистил там два корабля под Клеппстадиром. Потом он

поплыл в Нидарос и оставался там.

    Посошники повернули вслед за ним. Они вообразили, что теперь, когда у

Сверрира конунга войско маленькое и потрепанное, им ничего не стоит

захватить его в городе. Многие храбрые воины из войска конунга пали в тот

день под Торсбьёргом, а еще больше было ранено, так что не было никого, кто

был бы способен держать оружие в случае нужды.

    У посошников не хватило смелости высадиться на Эйраре, когда они

подошли к городу. Они решили, что, если они сойдут на берег с тем войском,

которое они набрали в Трандхейме, на него вряд ли можно будет положиться, и

все эти люди не успеют ступить на землю, как разбегутся274 кто к Сверриру

конунгу, а кто - по домам. Посошники поэтому не стали высаживаться на берег

и стояли под Хольмом. Сверрир конунг находился на Эйраре и был готов к

тому, чтобы встретить их, если они туда пожалуют.

    Посошники посовещались и решили, что было бы умнее всего отправиться на

юг, в Бьёргюн. Они подчинили себе всю страну, и теперь им не было дела до

того, куда поплывет Сверрир со своими стругами. Посошники считали, что,

сойдись их корабли сейчас в морском сражении, войско конунга не многого бы

стоило.

    Николас из Вестнеса не обращал внимания на свою рану, решив, что она

неопасная, и пошел в баню. После этого у него начались сильные боли, он

слег и в скором времени умер. Это была большая утрата.

    Потом посошники поплыли на юг вдоль берега со всем своим войском и

держались при этом вместе. У них все время был страх перед Сверриром

конунгом, причем они больше опасались его решений, чем кораблей, и

полагали, что он может причинить им вред, если они разделятся. Посошники

встали на якорь в бухте, которая называется Ангр. А Сверрир конунг тем

временем уплыл из города и направился на юг вслед за ними. Однажды он

отошел на веслах от островов Херейяр и повернул на юг, обогнув Стад. Это

увидели посошники. Они убрали шатры и решили плыть за ним. Сверрир конунг

плыл своей дорогой, а они - немного позади.

    

    145. О Сигурде Ярловом Сыне и тех, кто сидел в крепости в Бьёргюне

    

    Сигурд Ярлов Сын ушел с востока из Вика. Он узнал, что Сверрир конунг

уплыл на север из Бьёргюна. Сигурд явился в Бьёргюн и не встретил там

никакого сопротивления. Он захватил корабли Сверрира конунга и сжег

Согнский Штевень, а с ним и все остальные корабли.

    Потом посошники снесли из города наверх к крепости дома дружинников и

развели костер с наветренной стороны, в том месте, где можно было

рассчитывать причинить всего больший урон тем, кто сидел в крепости. Когда

люди в крепости увидели, что происходит, они пошли сказать об этом Маргрет,

конунговой жене. Она находилась в это время в крепости, а управителем при

ней был Аура-Паль. Аура-Паль распорядился, чтобы принесли бочонок, набили

его берестой и стружкой, залили смолой, а потом подожгли и сбросили вниз,

прямо в разведенный посошниками костер, до того как те успели со всем

управиться. Вспыхнуло такое пламя, что погасить его удалось, только

разломав все то, что они туда натащили. Это надолго их задержало, однако

посошники во второй раз принялись за дело и сложили костер. Конунгова жена

стала умолять бога ради сдать крепость и позволить людям выйти, пока все не

охвачено пламенем. Будет хуже, сказала она, если они потеряют все разом - и

людей и добро. Тогда Паль распорядился, чтобы женщины перешли в одну

постройку над крепостными воротами, которая прежде служила темницей, и

сказал, что теперь уж им недолго ждать выхода из крепости. Они пошли туда и

радовались своему близкому избавлению, а когда они вошли в дом, Паль велел

захлопнуть дверь и запереть ее на засов. У них там ни в чем не было

недостатка.

    Одного человека звали Асгейр, он был казначеем. Он раздобыл порожний

короб из-под масла, вырезал в нем со всех сторон отверстия и наложил туда

бересты, пакли и серы. Потом он поджег его и швырнул в костер, а костер был

сложен так, что середину его оставили пустой. Когда туда попал огонь, пламя

взвилось так высоко, что посошники не смогли его погасить, и весь костер

выгорел дотла. После этого они ушли вниз в город, а Паль отправился к

конунговой жене и спросил у нее, что она пожалует ему в награду, если он

найдёт средство заставить посошников убраться восвояси. Она сказала, что он

получит за это много сокровищ, и просила его предпринять ради этого все

возможное. Тогда Паль попросил, чтобы она дала ему свою печать, и она так и

сделала. После этого он составил письмо и скрепил его печатью Маргрет. Оно

было обращено к Аути священнику и Йордану Скиннпейта, и говорилось в нем

так: "Мы надеемся, что вы превыше всего ставите интересы конунга, хотя и

выказываете теперь некоторую дружбу посошникам. А потому мы должны сообщить

вам тайные и важные вести, которые нам велел передать конунг, о том, что он

встретился со своими врагами на севере в Трандхейме и, как и прежде, по

счастью, победил их, хотя и потерял при этом немало доблестных мужей -

Николаса из Вестнеса, Сёльмунда Сестрина Сына и многих других. Посему

конунг обращается к вам с тайной просьбой, чтобы вы постарались задержать

посошников здесь в городе. Сам же он прибудет сюда завтра - или с утра

пораньше, или к вечеру".

    В крепости был один парень из Вика, он водил знакомство с посошниками.

Паль приказал ему отнести это письмо священникам. Его вывели из крепости,

проводили до какого-то камня и там оставили. Это заметили дозорные

посошников, они решили, что, похоже, кто-то пытается от них спрятаться, и

подкрались к камню. Они нашли этого парня там, где он притаился, и, так как

они его узнали, дали ему пощаду. Потом они спросили, куда он идет. Он

ответил:

    - Я иду с письмом к Аути и Йордану, а что в нем - не знаю.

    Посошники взяли письмо и отнесли его Сигурду Ярлову Сыну, и, когда он

узнал, что говорилось в письме, он понял, что вскоре следует ожидать

немирья. На следующее утро на рассвете он велел трубить к отходу. Посошники

забрали у священников Аути и Йордана много добра, так как считали, что те

им неверны. После этого они уплыли на юг. Тогда Паль сказал Маргрет, что

посошники ушли из залива. Конунгова жена вышла из крепости посмотреть и тут

же хорошо отблагодарила за это Паля.

    

    146. О Сверрире конунге и посошниках

    

    Сверрир конунг прибыл в город рано утром и сразу поднялся в крепость.

Там он встретился с теми, кто управлял крепостью, - с Сигурдом Крепостная

Скала и с Аура-Палем, и объявил им, что на этот раз он задержится здесь

ненадолго. Конунг сказал Сигурду:

    - Тебе следует стребовать с горожан ополчение и оставить при себе всех,

кого они пришлют: может статься, они нам понадобятся, когда мы в следующий

раз будем в городе.

    Сверрир конунг ушел из города и направился на юг к заливу Сиггьярваг. В

тот же день в город приплыл Халльвард с войском посошников. Они тотчас

бросились в погоню за Сверриром конунгом. Конунг увидел паруса и велел

своим людям отвести корабли в укромное место, чтобы те проследовали на юг

мимо них. Так и случилось, что посошники не заметили, куда скрылись

берестеники. А как только они уплыли, конунг приказал поворачивать корабли

назад на север и со всей поспешностью идти в Бьёргюн.

    Конунг поднялся в крепость к своим людям и спросил у Сигурда, какое он

раздобыл подкрепление. Тот ответил, что бонды не посчитались с его

словами275 и не пожелали действовать на благо конунгу. После этого в городе

был созван тинг, конунг говорил на нем и сказал так:

    - Опять, как и прежде, выказываете вы мне, жители Бьёргюна, свое

недружелюбие, а ведь в этом главная причина любого немирья, и с тех самых

пор, как я принял власть в этой стране, вы остаетесь нам враждебны. Покуда

живы были Магнус конунг и Эрлинг ярл, вам еще можно было найти оправдание,

но теперь что же это, как не проявление открытой вражды - поддерживать

разбойников, выступивших против законного конунга, и позволять им разорять

его страну! Но похоже, что повторится то же, что и прежде: чем больше

причините вы вреда нам, тем хуже придется и вам самим. Так что знайте: если

вы не согласитесь со всеми моими требованиями, придется вам лишиться своего

добра и получить тяжелые увечья, а там, возможно, и расстаться с жизнью.

    Конунгу отвечал Финн Управитель. Он возражал ему и говорил все, что

обычно говорится, когда хотят увильнуть. И все же дело кончилось тем, что

они согласились на все требования конунга и выставили сто человек. Это были

бонды и купцы.

    Конунг вышел из города с тридцатью стругами и направился на юг. Когда

он добрался до Сальбирни, с юга показались посошники - те, кто пустились за

берестениками. Конунг подошел к ним на веслах прежде, чем они успели

приготовиться к защите, и зашел с наветренной стороны, так что он мог

теперь, по своему желанию, приближаться к ним или держаться поодаль.

Завязалась перестрелка и полетели камни, но конунгу, как и прежде, мешало

то, что его корабли были много ниже кораблей посошников. И все же

берестеники храбро пускали в ход оружие, а когда посошникам удалось наконец

зацепить баграми несколько конунговых кораблей, они тут же были сброшены.

Когда берестеники увидели, что победа вряд ли достанется им, они отвели

свои корабли и повернули на север, в Бьёргюн. Они прибыли туда с восходом

солнца и, вытащив корабли на берег под северной стеной крепости, остались в

городе.

    В тот же день к городу подошли посошники и стали искать места, где бы

высадиться, но у них ничего не вышло, так как берестеники были начеку.

Конунг расположился с войском вокруг крепости и велел разбить шатры.

Посошники простояли несколько ночей под городом у Норднеса, да так и

уплыли. Они захватили Йона Трина, сюсломанна Сверрира конунга, и дали ему

пощаду; после этого он сделался их человеком. Были и другие берестеники,

которые перешли на сторону посошников.

    Посошники вновь вернулись к Бьёргюну и встали к югу от Норднеса

напротив Мунклива.276 Там они высадились на берег, не опасаясь берестеников

и считая, что те теперь у них в руках. Сойдя на берег, они то и дело

принимались задирать берестеников, а при встрече обменивались с ними

выстрелами. Берестеники часто бывали в городе, где у них было много дел. У

одних там были жены, другие искали, что бы выпить. Берестеники часто

обстреливали посошников из-за угла, и те не показывались в городе, опасаясь

берестеников. Посошники часто выходили на Поля Йона и строились на виду у

берестеников, при этом они кричали им, обзывая их трусами. А когда войско

расходилось, многие принимались за игры и забавы, показывая, что им и дела

нет до берестеников. У посошников в то время было огромное и отличное

войско, хорошо обеспеченное оружием и одеждой.

    

    147. Речь Сверрира конунга к берестеникам

    

    Сверрир конунг созвал домашний тинг на горке над церковью Николаса,

когда посошники были на игрищах на Полях Йона. Конунг держал речь и сказал

так:

    - Придет время - и этого недолго ждать, - когда и мы, берестеники,

узнаем, что такое страх, однако, как и прежде, мы ожидаем от вас хорошей

службы. Немного, думаю я, найдется примеров тому, чтобы люди охотнее

следовали за своим конунгом, вас же, берестеников, всего более следует

ценить за то, что вы превосходите всех храбростью и боевым духом. Как

видно, эти посошники вообразили, что мы у них в руках, но сдается мне, что

будет иначе, и это они будут у нас в руках в скором времени. Довольно нам

сносить от них насмешки и издевательства! Подумаем же хорошенько все

вместе, не лучше ли нам немедля сразиться с посошниками. А теперь говорите

каждый свою волю.

    Но все молчали. Конунг сказал:

    - Негоже вам молчать. Ваше дело отвечать вашему конунгу, когда он к вам

обращается, и высказывать ему свои пожелания.

    Тогда они попросили, чтобы конунг сам вынес решение. Он сказал:

    - Хорошо сказано и так, как я и ожидал.

    И еще конунг сказал:

    - У нас есть две возможности: либо засесть в крепости, а она стала бы

нам надежной защитой, покуда у нас хватает продовольствия, но зато, когда

оно подойдет к концу, нам придется туго, либо податься в горы, но тогда

посошники бросятся за нами и приберут к рукам все, что пожелают, да и мало

славы тем, кто падет во время бегства. Можно поступить и иначе - так, как

это прежде было в обычае у берестеников: напасть на них, доверив дело копью

и клинку. Сдается мне, нам есть на что рассчитывать, если мы будем стоять

твердо плечом к плечу.

    На это все стали говорить, что предпочитают сражение бегству. Тогда

конунг сказал:

    - Возможно, посошники заметили, что мы совещаемся, но решения нашего

они не знают. Пойдем сперва к крепости, а там станем спускаться в город по

двое, а то и по четыре-пять человек вместе и встретимся все у церкви Олава.

    Они так и сделали, а посошники ничего не узнали об их решении. Когда

все войско собралось у церкви Олава, конунг велел поднять свое знамя и

сказал:

    - Не будем строиться, но ринемся на них со всей стремительностью, и

пускай каждый надеется только на себя и бьётся изо всех сил. Потребуется не

много времени, чтобы у посошников, как всегда, душа ушла в пятки при виде

крови - ведь у них вся доблесть в болтовне, как у лиса в хвосте. Ударим по

ним как следует, а то они навряд ли видали, как орудуют в сражении мечами

берестеники, да и откуда им знать, что такое хороший удар, когда они у себя

дома привыкли иметь дело с одними маслобойками. Вперед, мои добрые воины, и

да хранит вас бог!

    

    148. Битва между берестениками и посошниками

    

    После этого берестеники бросились на поле с криками и боевыми кличами.

Как только они приблизились к врагу на расстояние выстрела, полетели

бердыши. Посошники столпились в одном месте и принялись строиться, с ними

был Сигурд Ярлов Сын, он стоял под знаменем. Случилось так, как и

предсказывал конунг: те из посошников, кто был впереди, бежали, а за ними

устремились и те, кто это увидел. Когда они сошлись, много народу было

перебито, а когда посошники повернули прочь, берестеники напустились на них

пуще прежнего, с такой стремительностью следуя за ними по пятам, что они

вместе прошли все Поля и Кладбище Йона. Когда же они покинули поле,

посошники пытались, было, дать им отпор, но берестеники так заработали

своими мечами, что они не устояли. В этой схватке посошники потеряли не

меньше людей, чем в прежней, а скорее - еще больше. Берестеники погнали их

к кораблям. Некоторые из посошников прыгнули в воду и утонули, но

большинству удалось добраться до тех кораблей, что стояли ближе к берегу.

    Нарви, сын Халльварда из Састадира, правил одним из больших кораблей.

На этот корабль бежало такое множество народу, что он опустился и сел на

мель. Когда ни них напали берестеники, некоторые пытались удержать корабль,

но берестеники дали бой тем, кто на нем был, и очистили корабль от людей.

Там пал Нарви и с ним много народу, а некоторые бросились в море.

    Сверрир конунг ехал на коне среди своего войска, когда они преследовали

бегущих, и бердыш у него был по рукоять в крови, так что кровь заливала ему

руку. Когда он проезжал мимо церкви Йона, какой-то посошник направил на

него своего коня. У того было два копья, и оба зараз он метнул в конунга.

Конунг опустил щит перед конем, так низко, как только мог, и одно копье

попало в щит, а другое пролетело под брюхом у лошади. Когда тот увидал, что

конунг остался невредим, он метнул вдогонку за тем копьем, что пролетело

под брюхом у лошади, свой меч, а сам бросился вниз и выхватил копье из

земли. Тогда конунг ударил его копьем в плечо, а тот выдернул копье оттуда,

куда оно вошло. Тут конунг наехал на него и сбил его с ног, а потом

придержал коня и уже собрался затоптать его копытами, как тот лежа нанес

удар древком и слегка задел конунга. Лошадь взвилась и отпрянула, а тот

вскочил на ноги и бросился на кладбище. Конунг поскакал за ним и пронзил

его копьем, и человек этот упал на землю мертвый.

    Потом берестеники вернулись в город и поднялись в крепость. Посошники с

этих пор были не так охочи до игр и меньше показывались на берегу. Николас

епископ со своим войском подошел к Тёлухольму и велел очистить остров.

После этого он разбил там шатер и отслужил мессу. Он сказал, что там

следует воздвигнуть каменную церковь277 и перенести туда резиденцию

епископа. Одна часть войска посошников стояла у Норднеса, а другая - еще

южнее.

    Берестеники на этот раз долго оставались в городе. Они уходили в глубь

страны в поисках поживы и появлялись повсюду, где хотели, прежде

посошников, а южные хёрды278 и жители Хардангра считали, что они начисто

опустошают их дворы. Еще прежде бонды выставили посошникам из своих

херадов279 ополчение и войско, и теперь они послали сказать им, чтобы те

защитили и их самих, и их скотину. Однако посошники просили бондов пригнать

скот к ним и сказали, что тогда они смогут его стеречь. Бонды согнали туда

свой скот и держали его в заливе Лаксаваг.

    Однажды ночью Сверрир конунг собрал свое войско и вышел из города. Он

направился по верхней дороге через горы и дальше в обход к Альрексстадиру,

а оттуда по заливу Альрексстадаваг к заливу Лаксаваг, где стояло войско

посошников. У тех была выставлена стража. Сверрир конунг получил сведения о

том, где находились дозорные посошников, и послал туда шесть человек. Он

велел им отправляться в путь не мешкая и разузнать, нельзя ли убрать

часовых. Те пришли туда, где на страже стояли два человека. Один из них

уснул, а другой не спал и подал голос в тот самый момент, когда его

насквозь пронзило копье. Второй стражник тоже проснулся перед своей

смертью. Посошники услыхали крик этого человека и спросили, в чем дело, а

те, кто их убил, ответили, что они забавляются:

    - Нам весело, вот мы и развлекаемся.

    После этого лазутчики вернулись и доложили конунгу, что дозорные

мертвы. Конунг сказал, что они хорошо поработали. Потом он пошел на

посошников со своим войском и передвигался настолько бесшумно, что те

пробудились не раньше, чем берестеники вытащили на берег их корабли и

перебили множество народу. До тех посошников, которые стояли дальше,

донесся шум схватки и звон оружия, и они заподозрили, что началась битва.

Они двинулись туда все вместе, и, когда оказалось, что они не ошиблись,

устремились на берег и решили вступить в бой. Берестеники не стали ждать их

нападения сложа руки, но бросились на них и устроили им такую встречу, что

посошники почли за лучшее отступить и отойти назад к кораблям. Многие

полегли там, прежде чем они расстались, а немало народу бросилось в море.

После этого посошники отвязали все свои корабли и отвели их туда, где их не

доставали выстрелы, а берестеники угнали скот в Альрексстадир.

    Посошники стали считать убитых, и оказалось, что они потеряли немалую

часть войска. Они сочли это большим позором и принялись подстрекать друг

друга к мести. Им было известно, что у конунга теперь немного войска. И вот

посошники взялись за весла и направились в глубь фьорда и наверх к заливу

Альрексстадаваг. Там они пристали к берегу во внутренней части залива,

поспешно высадились и построились в боевом порядке. Был ясный день, и им

показалось большой удачей, что берестеники еще не успели уйти. Сверрир

конунг увидел войско посошников и убедился, что тем все еще не надоело

нападать на берестеников. Тогда конунг обратился к своему войску и сказал:

    - Похоже, что нам опять предстоит встреча с посошниками. Взойдем на

этот склон и ударим на них оттуда. Я уверен, что им перед нами не устоять.

    Берестеники поступили как обычно: смело бросились в бой и так ударили

по посошникам, что сразу же пали многие из тех, кто стоял в первых рядах.

    Одного человека звали Эйндриди Льёкса, он нес знамя посошников. Родом

он был трёнд, человек самый что ни на есть сильный и доблестный. Он стойко

нес вперед знамя, а навстречу ему шел Бергсвейн Длинный, знаменосец

Сверрира конунга. Они проходили так близко друг от друга, что обменялись

ударами, и дело кончилось тем, что Бергсвейн был ранен, а Эйндриди пал.

Пало тогда и знамя посошников, а те, кто увидел это, обратились в бегство.

Берестеники преследовали их до самых кораблей. Там было перебито множество

посошников, а всего больше ополченцев. Сверрир конунг направился потом к

себе в крепость и возблагодарил бога за победу. Теперь у них было вдоволь

припасов, и они не знали нужды в продовольствии, а еще им удалось наконец

доказать свою храбрость.

    

    149. О сражениях берестеников

    

    Посошники избегали теперь появляться вблизи крепости или в городе,

решив, что взять его не так просто, как они рассчитывали. Часто случалось,

что они выходили на берег поразвлечься, пятьдесят или шестьдесят человек

зараз, и, завидев десять или пятнадцать берестеников, а среди них - самого

конунга, бежали обратно на свои корабли. Случалось иногда нагрянуть и

берестеникам, и тогда посошникам приходилось плохо, не помня себя бежали

они к кораблям, не заботясь ни о достоинстве своем, ни о славе.

    Ночью в канун дня Йона280 Сверрир конунг с сотней человек отправился

вниз в город. Они вынесли из церквей ризы и надели их на себя. Потом они

стали уходить по пять-шесть человек вместе, а то и меньше, и шли так, пока

не собрались все наверху у Мунклива. Там они спрятались в одном амбаре, так

как конунг ожидал, что Николас епископ и другие главари посошников

попытаются на другой день пойти к мессе. Несколько человек из числа

дозорных надели священническое облачение и держались кладбища, они

сходились там по двое и высматривали, не высадились ли посошники на берег.

А посошники продолжали оставаться на кораблях, и только их слуги

направились в лодках к берегу за хворостом. Берестеники хватали каждого,

кто ступал на берег, и некоторых убивали, а другим подрезали поджилки,

чтобы на кораблях ни о чем не могли проведать. Еще на берег высадился один

священник. Берестеники поймали его и спросили, не собирается ли епископ

идти к мессе. Священник сказал, что епископ намерен сойти на берег, как

только будет готов. И вот спустя некоторое время на берег поднялся какой-то

хорошо одетый человек и прошел неподалеку от них. Они бросились к нему, а

тому, когда он их увидел, показалось странным, что монахи надели башмаки и

красные чулки, и он посторонился и не стал подходить к ним близко. Монахи

спросили, как скоро епископ пожалует к мессе. Посошник ответил:

    - Он придет, когда будет готов, а с чего это монахи надели башмаки и

красные чулки?

    Они ответили:

    - Всякое бывает.

    Тут они подбежали и схватили его, а он отбился от них, как мог, и, как

безумный, со всех ног помчался к кораблям. И вот он рассказывает епископу о

том, как он сходил в церковь, - а доказательством того, что он не лжет,

послужила ему рана, нанесенная древком в бедро, - и говорит, что, по его

разумению, это послание скорее от берестеников, чем от монахов. Епископ и

Хрейдар и многие другие знатные люди были тогда уже готовы отправиться На

берег, а некоторые сошли в лодки раньше, чем пришло это известие. Сверрир

конунг вернулся в крепость, как только узнал, что посошники обо всем

проведали. С этого времени посошники стали держаться с большей

осторожностью.

    Много было еще и других столкновений, перестрелок и высадок, о которых

стоило бы рассказать, но не все можно записать в одной книге. И те и другие

захватывали друг у друга людей и убивали всегда, когда представлялась

возможность. Многие берестеники из числа тех, кто прежде был в войске,

перебежали к посошникам, кое-кто добровольно, большинство же захватили

против их воли. Это время называли "бьёргюнское лето".

    

    150. Посошники сожгли торговый город в Бьёргюне

    

    Ночью в канун дня Лавранца281 совершилось то, что предводители

посошников грозились привести в исполнение еще раньше. Они говорили, будто

это жители Бьёргюна служили Сверриру конунгу той поддержкой и силой,

благодаря которой ему удавалось удерживаться в крепости. Зачинщиком

называли Николаса епископа, но все они были заодно в том, чтобы разрушить

торговый город в Бьёргюне и основать другой где-нибудь еще в Хёрдаланде и

посмотреть тогда, много ли пользы будет Сверриру конунгу от этой крепости.

Епископ говорил, что берестеники осквернили все церкви, и от того, что там

находились преданные проклятию люди, в них теперь не больше святости, чем в

каком-нибудь доме разврата.

    Ночью посошники подошли к пристаням на двух кораблях, груженых деревом.

Они подожгли один дом рядом с церковью Креста, а другой - напротив Гнилой

Пристани, рядом с усадьбой Финна Управителя, и еще один дом у церкви Марии,

так что все пристани были охвачены пламенем. Берестеники узнали об этом не

раньше, чем загорелся весь город, и они увидели, что уже ничего нельзя

сделать, чтобы его спасти. Они испугались, как бы не сгорела и крепость.

Тогда они выставили против пламени влажные паруса. Горел весь город, внизу

от церкви Креста и до Песчаного Моста и наверху, от Песчаного Моста до

церкви Николаса. От Каменной церкви навстречу пламени пронесли святое

распятие, и там огонь утих. К Песчаному Мосту была принесена и установлена

там рака Сунневы, тогда огонь не пошел дальше, и это был светлейший знак.

Посошники стояли в заливе на небольших кораблях и стреляли прямо в огонь по

тем, кто старался спасти дома или потушить пламя. Многие жители Бьёргюна

еще прежде вынесли из города все добро, какое смогли, когда до них дошел

слух о том, что задумали посошники. Некоторые из них ушли из города, а

другие укрылись в крепости. Николас епископ был на том корабле, который

приплыл в город с огнем, и распоряжался всякий раз сам, где поджигать. От

этого его сильно невзлюбили. Многим это причинило большой ущерб и

разорение, так что те, кто прежде жил в достатке, уходили оттуда нищими.

Жители Бьёргюна часто поминали это Николасу епископу. Тогда сгорела церковь

Марии и еще пять церквей.

    

    151. О сражении берестеников с посошниками

    

    Спустя некоторое время Сверрир конунг уехал из города с сотней людей

туда, где, как он знал, его люди согнали для него множество голов скота.

Когда посошники узнали об отъезде конунга, они высадились на берег, со

своим войском, пошли по верхней дороге и спустились вниз к церкви Олава на

Бакки. Берестеники выбежали им навстречу из крепости со всем своим войском,

кроме тех тридцати человек, которые находились на Хольме, и следили за тем,

чтобы туда не пристал ни один корабль. Посошники построились в боевом

порядке, а берестеники, как обычно, решили не строиться. Они шли толпой и

собирались броситься на посошников и расстроить их ряды. Берестеники

поначалу с такой стремительностью бросились на одно крыло войска

посошников, что те отступили, но тогда другое крыло войска посошников тоже

повернуло назад, и берестеники оказались, в кольце. Тут обнаружилось

большое неравенство в численности войск, и берестеникам понадобилось не

много времени, чтобы убедиться, что у них нет ни сил, ни возможности

продолжать сражение, тогда они повернули назад к крепости. Посошники

жестоко преследовали их. Там пало много хороших и храбрых воинов - Сигурд

Крепостная Скала, Финн Фаререц, Торд Петля и Кари-Огрызок, Эйнар сын

Бьярни, Бенгейр Длинный и Эйндриди, брат Эйстейна Управляющего, сын

Халлькеля из Ло, знаменосец Филиппуса ярла. Он ехал на коне перед отрядом

ярла и был таким храбрецом, что, когда он получил тяжелые раны и не ждал

себе спасения, он воткнул знамя в землю, схватил меч обеими руками и

принялся рубить направо и налево и пал там со славой. Все они хорошо

защищались. Посошники преследовали их до самой крепости, а когда

берестеники были уже у самой крепости, случилось так, что посошники

схватили за ноги одного человека как раз тогда, когда он хотел вбежать в

крепость. Берестеники попытались освободить его и схватили за плечи. И те и

другие принялись тянуть и тянули, пока не разорвали его пополам. На этом

они расстались. Это было в Канун дня Марии.282

    Тогда же посошники подошли на кораблях к Хольму и перебили всех

берестеников, которые несли там охрану. Потом посошники отправились туда,

где под крепостными стенами стояли корабли берестеников, подожгли их и

спалили все до единого. После этого они вернулись на свои корабли. Тогда

посошники сочинили такую вису:

    

    В понедельник кликнул конунг

    Клич и в бой повел героев.

    В споре стрел283 дрожала крепость,

    Двинул Инги вождь дружину.

    

    Много ввысь взлетало стягов

    На шестах. Им страх неведом.

    Ждет посошников победа,

    В уголья спалили струги.

    

    А берестеники сказали такую вису:

    

    В понедельник кликнул ворог

    Клич, и в бой пошел разбойник.

    В споре стрел дрожала крепость,

    Инги-вору всыплем скоро.

    

    Много ввысь взлетало стягов

    На шестах. Им страх неведом.

    Ждет посошников проклятье,

    В уголья спалили струги.

    

    А когда конунг воротился, он счел это тяжелым поражением и упрекал их

за неосторожность и недальновидность.

    

    152. Убийство господина Карла

    

    Спустя некоторое время Сверрир конунг уехал из Бьёргюна, но оставил для

охраны войско в крепости. Конунг поехал в Вёрс и дальше к горе Раудафьялль.

Там он во второй раз перевалил через Раудафьялль,284 и притом с большим

трудом, спустился в Согн и задержался в Аурландсфьорде, потому что его

войско было сильно измотано. Оттуда они отправились прямиком на север в

Трандхейм, и конунгу был там оказан хороший прием. Сверрир конунг узнал

тогда о том, что произошло незадолго до его приезда.

    К городу на трех небольших кораблях подошли посошники, предводителями у

них были Торстейн Кугад и Эйндриди Трёнд.285 Перед этим в городе находился

Карл, сын Сёрквира конунга,286 который был в то время женат на Ингибьёрг,

дочери Сверрира конунга. Господин Карл получил сведения о посошниках и

уехал из города. Он отправился наверх через мост и остановился на хуторе,

который называется Берг. Ночью посошники пришли в город. Господин Карл к

тому времени уже уехал оттуда, но им указали, где он может находиться. Они

нагрянули туда ночью, и господин Карл был убит, а с ним и весь его отряд.

После этого они уехали из города.

    Спустя некоторое время посошники собрались на тинг на Эйраре. Торстейн

Кугад держал речь и говорил о столкновениях, которые произошли за лето

между посошниками и Сверриром конунгом, а больше всего - о самых недавних

событиях, из которых важнейшее было то, когда конунг лишился под крепостью

своего войска. Напоследок он сказал, что конунг ушел из крепости и теперь,

верно, направляется сюда в город по суше, потому что по его словам, у него

не то что ни одного корабля, даже лодки ни одной не осталось. Посошникам

достались и корабли, и многое другое из того, чем прежде владел конунг.

    - А еще чего лишились берестеники - так это своего превосходства.287

Теперь уже не скажут, будто никому не под силу с ними тягаться или что один

берестеник стоит шести посошников. Да и дела, следует вам знать, шли для

нас этим летом так, что мы захватили немногим меньше берестеников, чем

осталось у них самих, - и им-то они уже не придут на помощь. Некоторые из

них теперь с нами, и здесь им не хуже, чем у берестеников. Теперь они

наконец увидали, сколько обмана во всем, что делает Сверрир-поп.

    

    153. О Торстейне Кугаде

    

    Посошники оставили город и ушли из фьорда еще до прибытия конунга.

Сверрир конунг выслушал со вниманием все, что ему рассказали. Мало

понравилось ему известие о гибели господина Карла, его зятя. Посошники ушли

с юга со всем своим войском. У них были большие корабли. Во время этого

плавания они подошли к Фольскну и остановились там, потому что не захотели

войти во фьорд, когда узнали, что там находится Сверрир конунг. Оттого, что

у посошников была огромная рать, им не хватало продовольствия, и тогда одна

часть войска рассеялась по округе, а другая отправилась на юг в Мёр и

дальше к Боргунду. И вот, когда они шли мимо устья Хевнарфьорда, Торстейн

Кугад намеренно направил свой корабль на скалу, чтобы он разбился. Там он

выбрался на берег, и его спутники ни о чем не подозревали до тех пор, пока

он не сбежал от них ночью, прихватив с собою троих человек. После этого он

перевалил через гору и спустился в Оркадаль. Тогда же от посошников бежали

и многие другие жители Трандхейма, примкнувшие к ним тем летом. Торстейн

отсиживался дома, в своей усадьбе. Он послал одного человека в город к

Гуннару Размазня просить, чтобы тот примирил его с конунгом.

    Как-то раз Гуннар беседовал с конунгом и сказал:

    - Государь, мы потеряли там весьма умного человека, ведь Торстейн Кугад

находится теперь у посошников, но мы бы с радостью переманили его обратно

на нашу сторону.

    Конунг сказал:

    - Сомневаюсь, чтобы Торстейн еще помнил о том, что был прежде нашим

приспешником и другом, и думаю, что для нас это не столь уж большая потеря.

    Тогда Гуннар сказал:

    - Государь, я уверен, что, перемани мы к себе Торстейна обратно, он бы

получил от Вас пощаду.

    Тогда конунг засмеялся и сказал:

    - Что я слышу, Гуннар! Неужто, ты взял Торстейна под свою защиту? Я-то

дарую ему пощаду, не знаю только, чем обернется для него это дело, когда он

повстречается на улице с берестениками.

    Спустя некоторое время Гуннар послал сказать Торстейну, чтобы тот

явился в город. Торстейн отправился туда, и это держалось в большой тайне.

На следующий день Гуннар и Торстейн пошли к конунгу. Конунг тогда был на

сходке. Торстейн опустил низко на лицо капюшон, так что его никто не узнал

до того, как он предстал перед конунгом. Тут он сбросил плащ и рухнул на

пол, как подкошенный. Он обхватил ногу конунга, поцеловал ее и сказал:

    - Господин мой, я счастлив, что опять нахожусь так близко от Вас, что

могу прикоснуться к Вам своими руками и что мне удалось наконец вырваться

из лап этих проклятых дьяволов-посошников. Воистину, это никакие не

хёвдинги, а грабители и разбойники. Они затеяли вражду с лучшим из людей -

с Вами, государь, потому что ты - коронованный конунг, и все должны пред

тобой склоняться. Прими же меня, мой господин, и позволь мне никогда с

тобой не расставаться. Сам не знаю, как этому рьяному нечестивцу епископу

удалось так лишить меня и ума, и зрения, чтобы я не замечал, как эти

негодяи попирают данные Вам клятвы. Разве могли эти злостные мошенники быть

хороши ко мне, когда они предали своего конунга?

    Его речь только разозлила берестеников, и они стали говорить, что не

сыскать большего негодяя, чем он. Некоторые требовали, чтобы его вывели на

Эйрар и повесили. Тогда конунг сказал:

    - Встань, Торстейн, и прими пощаду. Ты должен будешь рассказать мне

все, что знаешь, об этих посошниках.

    Тогда Торстейн сказал:

    - Счастлив я, что мне довелось предстать пред твои очи, и отныне я не

стану уже пренебрегать своею службой. А про посошников я мог бы рассказать

немало такого, что Вас интересует, и всего больше - неблаговидного.

    Торстейну была тогда дарована пощада. Конунг часто разрешал ему

говорить на тинге и перед дружиной и рассказывать об обычае посошников.

    

    154. О посошниках и приготовлениях Сверрира конунга

    

    Посошники взимали налоги и корабельные сборы288 с обоих Мёров и с

Раумсдаля, а в ином месте, случалось, и грабили, и были в этом походе уже с

полмесяца. И вот их занесло еще дальше на север, к Халогаланду. Там они

заходили в каждый фьорд, буянили и захватывали несметную добычу, а в

придачу уводили с собою всех лучших мужей, какие там были. С ними ушли

Торир Шишка, Гутхорм с Мьёлы и брат его Брюньольв, сын Бьярни, сына Мёрда,

Халльдор из Хьёрлаксвика и его сыновья, Ивар Нос, Грегориус Кик, Эрлинг с

Тьотты, Гуцалин Священник и многие другие.

    В ту же осень погиб и Рикард, английский конунг,289 и конунгом Англии

стал тогда Йон, его брат,290 которого прозвали sine terra.

    Сверрир конунг сидел в городе. Как-то раз зимой после рождества конунг

созвал бондов на тинг и просил их построить для него несколько кораблей с

тем, чтобы он мог избавить страну от набегов посошников.291

    - Наверняка можно ожидать, - сказал он, - что, как только придет весна,

посошники пожалуют сюда, во фьорд, и причинят вам немало зла, ведь этой

шайке не впервой вас грабить. У нас же, берестеников, как вы знаете, нет

теперь ни единого корабля, и мы не так уж хорошо подготовлены к тому, чтобы

защищать вашу жизнь и ваше добро. Ведь мы не можем передвигаться по суше

так же быстро, как они по морю. Так что если вас останавливают расходы,

подумайте, что бесчинства посошников обойдутся вам куда дороже.

    Бонды ответили на это, что им пришлось по душе решение строить корабли

для защиты страны, и "скажите теперь, государь, какие будут распоряжения

насчет того, много ли кораблей строить и какого размера". Конунг сказал

так:

    - Думаю, будет лучше всего, если в каждом округе Трёндалёга бонды

оплатят расходы по снаряжению одного корабля,292 а горожане и мы,

берестеники, уж постараемся сверх того сделать все, что сможем. Все корабли

должны быть не короче, чем на двадцать пять скамей, а лучше - еще длиннее.

Хватит с меня и того, что под Торсбьёргом штевни кораблей посошников так и

лезли мне в глаза. Пусть лучше теперь наши корабли будут повыше.

    На следующее утро бонды собрались в церкви Олава, подсчитали свои

расходы и пришли к выводу, что на долю каждого придется не так уж много.

Они порешили не скупясь исполнить взятые на себя перед конунгом

обязательства и говорили, что средства в их руках не должны оскудевать.

Конунг приказал приступить к строительству кораблей. После пасхи293 были

построены восемь кораблей, шесть на Эйраре, и притом все большие, еще один

- в конунговой усадьбе, а другой - в епископской усадьбе. Тот корабль, что

выстроили в конунговой усадьбе, был на тридцать скамей, его назвали

Страшный Штевень. Все эти корабли были с высокими бортами и снабжены

веслами. Вдобавок к этому Сверрир конунг велел взять несколько торговых

кораблей, разрубить их надвое и удлинить в киле, а еще - снабдить веслами

по всему борту. Тогда же - и с большой поспешностью - снарядили и привели в

боевую готовность все бывшие в городе корабли, которые оказались пригодными

к бою.

    

    155. О посошниках

    

    Весной посошники уплыли с севера из Халогаланда со всей своей ратью и

направились на юг к устью Трандхеймсфьорда. На троицу294 они вошли во фьорд

и подплыли к Хольму, однако оказалось, что там не так-то просто поживиться.

Тогда они отправились за добычей по Трандхейму - плыли вдоль всего фьорда и

грабили, где могли. Бонды собирались группами, осыпали посошников камнями и

отнимали у них все, что удавалось. Николас епископ часто обращался к своему

войску с речами и говорил так:

    - У этого попа Сверрира всего-то и осталось от целой Норвегии, что один

мыс, да и это покажется немалым, когда он станет править той частью Эйрара,

что перед палисадом, и будет болтаться там на виселице. Не думаю, чтобы

нас, посошников, должно было заботить, куда он направится со своими

морскими баранами,295 которых он велел согнать в город. Сдается мне,

однако, что дворы трендов превратятся в золу296 раньше, чем им от этого

будет какая-нибудь польза. Так что будем плавать, где хотим, по всему

фьорду, а бояться нам нечего, потому что им с нами все равно не справиться.

    И вот посошники повернули назад из внутренней части фьорда и встали у

Депиля около Хладхамара. Они условились, что та часть войска, которая была

на больших кораблях, сойдет на берег и двинется по верхней дороге к мосту,

а там попытается проникнуть в город. Та же часть войска, которая находилась

на стругах, должна была подойти по морю к реке с тем, чтобы там высадиться.

    

    156. Битва между берестениками и посошниками

    

    Теперь мы должны рассказать о тех приготовлениях, которые Сверрир

конунг сделал в городе. На Эйраре была воздвигнута одна катапульта, а у

реки - другая. По всему городу крыши домов укрепили: с наружной стороны к

ним прибили доски наподобие боевых прикрытий и туда наверх натаскали

больших камней. Там несли охрану ополченцы и горожане. Сам конунг находился

на Эйраре с небольшим войском, а наверху у моста стояла большая часть

дружины. Предводителями у них были Хакон Безумный и Пэтр Литейщик.

    Посошники вошли в реку на легких кораблях и направились к

Скеллингархелле, но не решились сойти на берег у Брёттуэйра, так как сочли

это небезопасным, заприметив в воздухе Муху Победы.297 Тогда они принялись

обстреливать горожан, но так и не смогли приблизиться к берегу под градом

камней, который обрушился на них с пристаней и крыш домов.

    Другая часть войска посошников двигалась по суше к мосту. Главарями у

них были Инги, конунг посошников, Николас епископ и Халльвард из Састадира.

Не теряя времени, посошники напали на мост. Берестеники бросились им

навстречу, так что они столкнулись на мосту, и между ними завязался

жестокий бой. С обеих сторон были убитые. Берестеники повернули назад и

бежали с моста, а посошники преследовали их по пятам. Кое-кто из

берестеников находился в крепостце над краем моста, они принялись

сбрасывать сверху на посошников большие камни. Тогда самые храбрые из

берестеников вызвались идти в атаку на мост и оттеснили посошников. Идущие

впереди обратились в бегство, а те, кто шел за ними, приняли на себя натиск

берестеников. Тут на мосту началась свалка. Некоторые были убиты на месте,

а всех остальных согнали с моста. Там пало много народу, и больше всего - у

посошников. Потом берестеники перешли назад через реку, а посошники уже не

решались больше нападать на мост.

    После этого посошники отошли на безопасное расстояние и принялись

совещаться. Николас епископ предложил поджечь и спалить мост, и они решили

так и сделать. Тогда епископ сказал:

    - Теперь у них не остается другого выхода из города, кроме как через

крепость, а мы, не теряя времени, расположимся как раз с той стороны, так

что они либо подохнут с голоду в городе, либо бросятся на наши мечи.

    Затем они, как и намеревались, подожгли мост, но берестеники стали

бороться с пламенем и погасили его. Николас епископ отправился со своими

людьми в Хельгисетр и понуждал приора сражаться на его стороне, а не то

грозился сжечь монастырь. Тогда они ушли вместе с ним и оставались на его

корабле. Те из посошников, кто находился на легких кораблях, не слишком

преуспели в бою, они так и не смогли справиться с горожанами и ушли на

кораблях вниз по течению мимо Бакки.

    Сверрир конунг ушел с Эйрара, дав посошникам возможность высадиться на

Брёттуэйре, но те посовещались между собой и так и не решились сойти на

берег. Когда конунг увидел это, он бросил свое войско на посошников и

принялся осыпать их градом стрел и копий. Посошники оборонялись, как могли,

но в конце концов были вынуждены отойти. Один, из их кораблей сел на мель и

чуть было не достался берестеникам. В этой схватке было убито и ранено

много народу. Посошники вышли на веслах из реки и направились к большим

кораблям. Там же находились тогда и те, кто прежде пытался захватить мост.

Эту ночь они провели все вместе, а наутро посошники опять отплыли на легких

кораблях к Хладхамару и встали с той стороны, которая обращена к городу.

Николас епископ отправился оттуда на веслах через Илувик. Он плыл на

Красном корабле, самом быстроходном из всех, и высматривал место, где было

бы удобнее всего пристать к берегу в случае, если им нужно будет

высадиться.

    Сверрир конунг заметил это и узнал корабль по тому, как он шел. Тогда

он взял быстроходный корабль, которым правил Энунд Безобразный, и велел

перетащить его через Эйрар. Вокруг корабля теснилось столько народу, что

его нельзя было разглядеть до того, как он был спущен на воду. Когда

Николас епископ увидел, что происходит, он велел своим людям приналечь на

весла:

    - Гребите прочь, что есть силы, а я обещаю, что, если вы будете хорошо

работать веслами, я дам вам за это зеленой и красной материи на платье.

Разве вы не видите, как враг мчится за нами как оголтелый, а наш корабль

будто вовсе не двигается с места!

    С этими словами он соскочил вниз с возвышения на корме и бросился

вперед через весь корабль. Тут с его головы слетела митра и упала за борт.

Епископ снова обратился к своим людям и сказал:

    - Не жалейте сил, ведь теперь они гонятся за мной!

    Поначалу, когда посошники стали разворачивать Красный корабль и он еще

не пошел полным ходом, расстояние между кораблями быстро сокращалось,

однако епископу не пришлось долго воодушевлять своих людей, чтобы те

налегали на весла, потому что все они ничего так не желали, как ускользнуть

от погони. Когда посошники с других кораблей заметили это, они попрыгали на

небольшие корабли и поспешили туда, намереваясь отрезать Энунда от берега.

А берестеникам удалось захватить всего-навсего митру Николаса епископа, и

они оставили ее у себя как доказательство.

    

    157. Убийство посошников Сверриром конунгом и его людьми

    

    После этого налетел сильный северо-восточный ветер, а корабли

посошников стояли как раз с наветренной стороны. Сверрир конунг решил, что

теперь им будет не так-то просто удерживать свои корабли на месте, и послал

восемь всадников, с тем чтобы они переправились через реку, а потом

отправился туда и сам. Он вскочил на коня и поскакал верхом над Хладиром и

прибыл туда как раз в то время, когда посошники снаряжали лодки на берег,

чтобы сниматься с якоря. Якоря были брошены за борт и они вытягивали

якорные канаты. Конунг и его люди подъехали к тем, кто тянул канаты, и

убили девять человек, а других столкнули в море. Несколько человек успели

уплыть в лодках к кораблям. Посошники перерубили канаты и, подняв паруса,

отплыли под Раудабьёрг. Там они простояли две ночи.

    Сверрир конунг отослал своих людей в Оркадаль - Эйольва сына Авли и

Бьяльви Полушубка с отрядом. Не прошло и полутора суток, как посошники

приплыли в Оркадаль и расположились у Роаберга и дальше вдоль берега. Как

только были спущены сходни, они бросились на сушу и принялись рыскать по

летовьям и селениям в поисках продовольствия и прочей поживы. Берестеники

устроили им засаду у одного двора, который называется Хольтар. Они убивали

посошников везде, где могли - и на дворе, и на дороге к реке. Многие из них

попрыгали в воду и перебрались через реку вплавь, а другие утонули. Потом

посошники вернулись к своим кораблям. Еще и в другом месте им была устроена

засада на горном пастбище. Многих там убили, а некоторые спаслись. После

этого посошники остерегались совершать вылазки на берег.

    И вот посошники проведали о том, где находятся берестеники, и снарядили

отряд в три сотни людей. Они отправились туда за скотом, пригнали его на

берег и закололи все стадо. У двора Родар к ним в руки попался один

берестеник. Он скрыл от них, что был берестеником, и назвался ополченцем;

они отрубили ему ногу. Посошники пробыли там еще неделю, но больше не

совершали никаких вылазок, а потом отплыли к Хольму. После этого они

решили, что лучше опять отправиться по округе за добычей, чем идти на

город, и поплыли в Асфьорд к двору Хиндэйар. Там они простояли несколько

ночей.

    Тем временем работа по постройке кораблей Сверрира конунга шла полным

ходом. У всех кораблей уже был построен корпус, но внутри ничего еще не

было сделано. Многие настаивали, чтобы их спустили на воду сразу же, как

появится уверенность в том, что они не развалятся под тяжестью людей. Все

трудились над постройкой кораблей не покладая рук, и вскоре они были

спущены на воду, а войско конунга полностью снаряжено.

    

    158. О Сверрире конунге и берестениках

    

    В первую пятницу после дня Ботольва298 рано поутру Сверрир конунг вышел

из устья реки со своей ратью. Корабль конунга шел впереди, и, когда вслед

за ним вышло все войско, конунг приказал трубить сбор. Потом он поднялся

высоко на помост и попросил выслушать со вниманием то, что он скажет.

Конунг держал речь и сказал так:

    - Здесь собралось большое войско, и можно ожидать, что, если все

произойдет так, как мы рассчитываем, и наша встреча с посошниками

состоится, не все они выйдут из нее живыми, - это касается всех одинаково,

и пускай каждый защищается сам. А теперь, такова моя воля и просьба к вам,

чтобы все, кто в последнее время не исповедовались, пошли на исповедь. И

еще мой вам совет: подкрепиться и промочить горло, а люди при этом вполне

могут меняться у весел. На тот случай, если мы повстречаем посошников и они

захотят от нас уйти, хотя они и не изъявляли пока такого желания, мы

поплывем, не соблюдая порядка, друг подле друга, на расстоянии полета

стрелы или дальше, так, чтобы наши струги преследовали каждый из их боевых

кораблей.

    Погода стояла солнечная, с фьорда дул слабый ветер и колыхал знамя на

древке. Берестеники двинулись вдоль фьорда, и все обернулось иначе, чем

хотелось бы посошникам: корабли берестеников скользили на веслах легко и

быстро, они были только что спущены на воду и недавно просмолены и не везли

на себе другого груза, кроме людей. Сверрир конунг взошел на небольшой

корабль и помчался вперед с тем, чтобы разведать, где посошники. Они

заметили на берегу какого-то человека, подошли к нему на корабле, окликнули

и спросили, не знает ли он, где могут быть посошники. Бонд сказал:

    - Поищите-ка у мыса Хорни, там стоит все их войско!

    После этого он пожелал конунгу и всем остальным доброго пути. Конунг

воротился к своему войску и сказал, в какую сторону им следует плыть. И

вот, когда они прошли на веслах около половины фьорда, они увидели, как

корабли посошников выходят из-за мыса Хорни в направлении к острову Таутра

и направляются во фьорд к северу от острова. Когда посошники заметили

корабли берестеников, Николас епископ, Сигурд Ярлов Сын и Хрейдар приняли

решение плыть дальше вдоль фьорда и не связываться со Сверриром конунгом.

Они сказали, что ему все равно не угнаться за ними на больших кораблях.

Халльвард из Састадира и Филиппус из Вегина захотели дождаться конунга, но

епископ приказал браться за весла. Тогда каждый встал к своему рулевому

веслу: Николас епископ взошел на Красный корабль, а Сигурд и Хрейдар - на

небольшие корабли, и они пошли впереди боевых кораблей.

    Тут берестеники увидали, куда направляются посошники, и двинулись им

наперерез через фьорд к западу от острова Таутра. Скоро их корабли сошлись,

это произошло у Эмбурнеса. Когда между ними оставалось совсем небольшое

расстояние, берестеники подняли весла и, ожидая нападения посошников,

поспешно надели кольчуги. Те, однако, и не подумали идти на них, а вместо

этого принялись грести прочь. Тогда Сверрир конунг сказал:

    - Боюсь, не направляются ли они к городу, а то им ничего не стоит

устроить горожанам хорошее пекло, прежде чем мы успеем вернуться, если они

и впрямь туда собрались.

    После этого они взялись за весла, вчетвером за каждое с обоих бортов

конунговых кораблей, и полетели вперед, как птицы, и каждое весло делало

такой взмах, на какой оно только было способно. А корабли посошников шли

медленно, оттого что они разбухли и отяжелели, простояв на воде всю зиму, и

к тому же были нагружены продовольствием и кучей награбленного добра.

    

    159. Битва Сверрира конунга с посошниками

    

    Халльвард из Састадира увидел, что берестеники вот-вот захватят все их

самые большие корабли. Тогда он обратился к своим людям и, поднявшись

высоко на корму, просил развернуть все корабли и повести их назад на

берестеников, а там захватить и очистить в первую очередь те из кораблей,

что плыли впереди остальных. Хакон Конунгов Сын правил тем кораблем,

который плыл последним, - из-за того что на нем было немного народу, он шел

позади всех. И вот, когда им пришло время разворачиваться, все корабли, что

поменьше, повернули назад, но большие корабли посошников были не так легки

на ходу по сравнению с кораблями берестеников. Тогда конунг сказал,

обращаясь к Торду, брату Финнгейра, который в то время правил конунговым

кораблем:

    - Видишь корабль Халльварда?

    - Как не видеть, государь, - сказал он.

    До него было так близко, что с носа конунгова корабля они посылали

стрелы на корабль Халльварда. Корабль конунга шел впереди остальных

кораблей берестеников и отдалился от них не меньше, чем на расстояние

выстрела.

    - Твое благополучие, - сказал конунг, - зависит теперь от того,

настигнешь ли ты корабль Халльварда. Сегодня мы можем взять его, это была

бы для нас неплохая добыча.

    Тот ответил:

    - Нет ничего проще, государь, он плывет сам по себе.

    Сверрир конунг дал имя своему кораблю и назвал его Спокойствие Духа,

Халльвард плыл на корабле, который назывался Кожаные Ножны, Пэтр Литейщик и

Эйвинд Родич Священника правили Страшным Штевнем, а Хакон Конунгов Сын -

Осторожностью. Вскоре Конунгов корабль оказался рядом с кораблем

Халльварда. Корабль конунга подошел с левого борта, но не смог встать во

всю длину, борт о борт с кораблем Халльварда из-за того, что Эйрик успел

завести в промежуток между кораблями свое суденышко. Корабль Филиппуса ярла

шел следом за ними, ему не удалось сразу изменить свой курс, и он

устремился прямо на корабль Халльварда. Те из людей ярла, кто стоял на

носу, схватили абордажный крюк и угодили им в драконью голову на носу

Халльвардова корабля,299 так что она упала, и они зацепились за ее

основание. Корабль продолжал упорно двигаться вперед, его голова была ярко

окрашена, и он изрядно поблек без нее. Тут корабль ярла удалось развернуть

и подвести правым бортом к кормовой части Халльвардова корабля, а все

корабли, которые шли следом, вставали рядом с ним. Большие корабли

посошников еще кое-как сопротивлялись берестеникам, стараясь не попасть в

окружение, но они могли лишь оттянуть тот миг, когда вокруг них сомкнётся

кольцо. Страшный Штевень, которым управляли Пэтр и Эйвинд, поначалу,

держался поодаль. Когда они захотели развернуть его, им не сразу удалось

это сделать, хотя все они гребли назад с одного борта, а с другого - гребли

вперед. Струги посошников старались избегать Страшный Штевень, где бы он ни

появлялся, и нападали лишь на те корабли, от которых он находился всего

дальше, и так продолжалось все время, пока шло сражение. Битва была

жестокой и долгой, она началась раньше полудня и тянулась до середины

вечера. Происходила эта битва в Стриндсэ. Перед ее началом Сверрир конунг

сказал своему войску:

    - Если все произойдет так, как я ожидаю, - сказал он, - и мы победим,

то советую вам припомнить, как посошники прошлым летом старались взять нас

измором в крепости в Бьёргюне и не давали пощады ни одному человеку, даже

тем, кто приходил со мною встретиться. И ясно теперь, что нет иного

средства разделаться с нашими врагами, кроме клинка и копья. Нынче же вы

повстречаете среди посошников немало таких, кто изменил своей клятве и

предал своего конунга. Так пускай же все они дорого за это заплатят!

    Корабль, которым управлял епископ, не был привязан к другим кораблям, и

ему удалось проскользнуть мимо берестеников, потому что течение отнесло их

корабли в разные стороны друг от друга. Епископ поплыл прочь и пристал к

берегу, и все, кто смог, бежали на землю. Сверрир конунг и Филиппус ярл

весь день стреляли из луков. У ярла была прострелена рука под рукавом

кольчуги, и до самого вечера он не вынимал стрелу из раны. Красный корабль,

на котором находились епископ и конунг посошников, стоял в стороне от

сражения, но так, чтобы они могли наблюдать за тем, кто побеждает. А когда

у Халльварда на корабле один за другим стали гибнуть его люди, туда

ринулись воины с кораблей конунга и ярла и принялись очищать корабль.

Халльвард соскочил с возвышения на корме и отступил к середине корабля, за

мачту, и был там убит.

    У Халльварда на корабле еще оставался один человек в стальном шлеме и в

панцире - и то и другое гаутской работы.300 Еще в начале сражения он

получил удар древком, так что у него был раздроблен и изуродован нос, а

когда корабль был наполовину очищен от людей, он забежал в укрытие рядом с

мачтой. Туда направился дружинник по имени Аскель. Это был сильный человек.

На нем была кольчуга из металлических пластинок. Тот человек выскочил прямо

на него, и между ними завязался бой. У того не было при себе ни оружия, ни

щита, только камень в руке, а у Аскеля были и меч и щит. Случилось так,

что, когда они сошлись, между ними оказался шатер. Аскель нанес удар со

всего размаху, но меч попал в столб, на котором держался шатер, и крепко

засел в нем, а тот воспользовался этим и ударил его камнем с такой силой,

что Аскель свалился с помоста. Тогда многие стали говорить, да так, чтобы

это услышал сам конунг, что, будь этот человек среди них, он бы уж сумел

отстоять свое место, и что ему следовало бы дать пощаду, но конунг сделал

вид, что ничего не слышит. Затем кто-то с конунгова корабля метнул в него

пику, и он свалился вниз. К этому времени Аскель уже был на ногах, а в

руках у него секира, и они схватились опять. Дело кончилось тем, что Аскель

был сильно изранен, но все же сразил посошника.

    Корабль Халльварда был очищен первым, а вслед за ним - и те пять

кораблей, что там стояли, - все они были очищены один за другим. После

этого посошники отступили. Некоторые направили свои корабли к берегу и

бежали, но все быстроходные корабли устремились прочь вдоль фьорда.

    Берестеники преследовали их на близком расстоянии. Они захватывали все

корабли, которые приставали к берегу. Здесь также разгорелась битва и пало

множество народу, больше всего у посошников. Потом берестеники поплыли

назад к городу и ночью во время прилива вошли в реку.

    Когда войско возвратилось в город, стало известно, что предводители

отрядов пощадили тех из посошников, кто оказался их родичами или друзьями.

Тогда кое-кто из берестеников припомнил, о чем им говорил конунг. Вслед за

этим было совершено нападение на один дом, в котором находились посошники,

и они были перебиты, а их родичи, те самые, которые даровали им пощаду,

отправились к конунгу и пожаловались ему на то, что произошло. Конунг

сказал, что, по его мнению, наилучшим решением этого дела будет, если они

сами разыщут тех, кто убил их родичей, и отомстят им. После этого по городу

ходили отряды и хватали друг у друга родичей до тех пор, пока все они не

были перебиты.

    Через день конунг созвал тинг на Эйраре и сказал своему войску, каким

образом следует производить раздел добычи. Все должно быть снесено за

ограду церкви Апостолов, а там, сказал конунг, будет поставлена стража.

Потом он послал своих людей на север в Халогаланд догонять тех, кто туда

ушел. Он решил, что теперь, вероятно, немало бондов воротились назад к себе

домой. Они захватили Бьярни сына Мёрда и Брюньольва с Мьёлы и много других

славных мужей, а вдобавок еще и хорошенько пошарили по их дворам.

    

    160. Гибель Филиппуса ярла

    

    Одного человека звали Эрленд. Он был священником и служил в церкви

Креста. Он был мудрым человеком. Он имел пребенду301 наверху в церкви

Христа. У священника была жена молодая и красивая. Эту женщину соблазнил

Филиппус ярл. Когда конунг узнал об этом, он постарался убедить ярла

покончить с этой историей. Ярл пообещал, но все шло, как и прежде. Когда же

об этом проведал Эрленд, он преисполнился ненавистью и к конунгу, и к ярлу

и стал замышлять такое предательство против всех берестеников, на какое он

только был способен. Сверрир конунг и Эрленд священник прежде часто спорили

по поводу тяжбы между конунгом и архиепископом.

    После битвы Сверрир конунг снарядился в путь со всей поспешностью и

пустился со своим войском на больших кораблях догонять посошников. Те же

попытались уйти от него, и так пришли на восток в Вик. Оттуда посошники

направились на юг в Данию. Сверрир конунг преследовал их вплоть до острова

Хлесей. Когда же он узнал, что посошники бежали в Ютландию, он повернул

назад в Вик и оставался там все лето, взимая с бондов штраф за измену и

военные подати. У него была несметная рать. Осенью он обосновался в Осло и

устроился провести там зиму. Той же осенью с севера приехала ярлова

любовница, жена священника, и ярл опять принялся за старое, а конунг ему

запретил. Тогда ярл отослал ее недалеко, на тот двор, что зовется Акр, а

сам наезжал туда часто тайком и оставался там ночевать. Конунг постоянно

выговаривал ярлу за то, что тот ведет себя неосторожно, "боюсь, родич, -

говорил он, - как бы это не обернулось для нас большой бедой".

    В первые дни рождества посошники ушли с юга из Дании на небольших

кораблях. Во время этого плаванья они потеряли один корабль. Им управлял

Аудун Бюлейст. С этого корабля не спаслась ни одна живая душа. Подойдя к

Ослофьорду, они завернули туда на пятнадцати кораблях. Вожаками у них были

их конунг и Хрейдар Посланник. Приблизившись к Хёвудей, посошники принялись

совещаться. Хрейдар Посланник сказал:

    - Я полагаю, что берестеники не имеют о нас никаких сведений. В городе

поднимется переполох, а войско наверняка перепилось. Теперь самое время

напасть на них, и Сверрир бы не преминул так поступить, будь он на нашем

месте. Подойдем на веслах к пристаням как можно тише, а я уже знаю, где нас

ждет хороший улов: Филиппус ярл спит неподалеку в Акре, и с ним там совсем

немного народу.

    Многие тогда ответили:

    - Это правильное решение. Не дадим ему уйти.

    Туда направилось пять небольших кораблей, а остальная часть войска

подошла к пристаням и стала прислушиваться. В городе все было тихо и

спокойно, но они так и не решились сойти на берег и повернули прочь,

навстречу своему войску. А те, кто высадился в Акрсхаги, пошли наверх к

усадьбе. Ярл ни о чем не ведал до того, как все постройки уже были заняты.

Он выскочил через потайную дверь босой, в одном белье. Стояла оттепель,

снега не было, и ноги разъезжались на мерзлой земле. Ярл был скор на ногу,

как никто. Те из посошников, что находились наверху у построек, разглядели,

несмотря на кромешную тьму, что какой-то человек выбежал в одном белье, и

закричали своим товарищам, чтобы те его хватали. Они бросились за ним, но в

этот миг ярл поскользнулся и упал. Тут его пронзило копье, и рана была

смертельной. Ярл пал на одном поле неподалеку от усадьбы, там было убито

еще два человека. Его слугу звали Эйрик, а по прозвищу Слабак. Он сбежал

оттуда и принес эту весть в город. Он прибежал прямо в конунгову усадьбу,

однако настолько выбился из сил, что мог разве что вопить, призывая их

подниматься. Первым на ногах был конунг, он оделся, выскочил во двор и стал

расспрашивать, в чем дело. Мальчик сказал:

    - Пал ярл, и убили его посошники.

    - Что-то уж слишком близко от нас, - сказал конунг. Он решил, что ярл

ночевал в городе в своих покоях и посошники нагрянули в город. Конунг

послал за трубачом и приказал трубить как можно громче, а всем своим

охранникам он велел вооружаться, и люди тут же бросились к оружию. Потом

конунгу сказали, что ярл был убит у Акра. Остаток ночи до рассвета все

войско провело без сна при оружии. Это произошло в ночь на одиннадцатый

день рождества.302

    

    161. О сражении посошников с трёндами

    

    Потом посошники отправились дальше по фьорду, а там повернули на север

и поплыли вдоль берега, сперва к Бьёргюну, и задержались ненадолго в

городе, а потом еще дальше на север и неожиданно нагрянули в Трандхейм. Из

берестеников в городе находился тогда Халльвард Зоркий со своим отрядом, он

был братом Гутхорма архиепископа.303 Они были убиты все до последнего

человека. Посошники обосновались в городе, их там было пять с половиной

сотен человек.

    В ту пору стояли сильные морозы и образовался толстый слой льда. Тогда

управители Сверрира конунга и бонды порешили напасть на них сообща всем

войском и сразиться. У жителей Гаулардаля вожаком был Дюри из Гимсара, а у

оркдальцев - Эйольв сын Авли. С ними было пятнадцать сотен человек.

Посошники ничего не узнали до того, как те подошли к городу. Тогда они

направились к крепости и стали оборонять ее от бондов, так чтобы никто не

смог в нее проникнуть. За день до этого посошники приказали сколоть весь

лед сверху донизу, от крепостных стен до моста. Весь день они были заняты

перестрелкой, и с обеих сторон было много раненых. В Филиппуса из Вегина

попала стрела. На этом они расстались, и бонды разошлись по домам, так

ничего и не добившись. Спустя несколько дней бонды предприняли еще одни

поход на город. На этот раз посошники не стали их дожидаться и снялись с

места сразу же, как только заметили, что бонды спускаются со Стейнбьёрга.

Посошники оставались в пути, пока не прибыли на юг в Мёр к Боргунду, а

другая их часть направилась к Тингвёллю; они пробыли там всю весну до

пасхи.

    

    162. О Сверрире конунге и бондах

    

    Сверрир конунг в ту зиму обложил бондов военной повинностью: каждое

тягло должно было выставить одного человека, а сверх того дать еще фунт

муки и голову скота.304 Конунг распустил по домам трёндов, а вместо них

набрал войско из округов. Жители Вика немало роптали на эти поборы. И вот

бонды задумали такое, отчего впоследствии пострадали многие: они устроили

заговор против конунга, и это дело держалось в такой тайне по всей

Раумарики, что в назначенный час они выступили все одновременно, а с ними и

простолюдины, так что в том фюльке поднялся каждый - и свободный, и раб.305

Они убили всех сюсломаннов, какие там были поставлены, каждого в своем

округе. Во главе этого заговора стояли Симун Лагманн из Тугн, Амунди Щетина

из Греттисвика и Халлькель из Ангра. Они сговорились обо всем в Осло. Там

они встречались в церкви Халльварда и обсуждали между собой те тяготы,

которые на них возложил конунг.

    В среду на великий пост,306 они убили в Тунсберге Бенедикта, сюсломанна

Сверрира конунга, со всеми его людьми, Олава Масляная Голова в Воруме,

Пэтра брата Лукаса в Ауморде, а с ним еще восемь человек, и так - всех, кто

оказался на месте. На всех дорогах, которые вели к городу, они поставили

дозорных. В пятницу307 до конунга дошли слухи, что бонды начали

подниматься, однако эти слухи показались ему недостоверными. Он велел

наведаться к ополченцам, и вскоре выяснилось, что все они ушли из ближней

округи. Конунг велел послать за ними, но они не вернулись ни в субботу, ни

в воскресенье. В воскресенье308 к конунгу явился один бонд. Он сказал

конунгу, что против него собралось войско и скоро будет здесь, и он

посоветовал им быть начеку, потому что, мол, те придут не позднее следующей

ночи или рано поутру. Он сказал, что сам видел войско бондов. Как только

конунг получил это известие, он приказал трубить сбор всего войска и

созывать горожан и купцов. Конунг рассказал эту новость перед всем

городским людом и просил горожан и купцов дать ему еще войска и сказал, что

им придется самим защищать свое добро и свободу. Те встретили его речь

возгласами одобрения. Все войско было тогда поделено на отряды, а потом

конунг велел людям поужинать. После этого он приказал трубить сбор, и так и

сделали. Горожане и купцы тем временем снесли все добро, какое могли, в

церкви. Конунг разослал во все стороны верховых дозором, а позднее вечером

он велел в другой раз трубить и созывать всех людей на лед перед городом.

Оттуда конунг повел их в Акрсхаги и расположился там на ночь. Потом конунг

поехал к Солангру, прихватив с собою еще несколько человек. Там он оставил

лошадь на склоне, а сам спустился вниз к озеру. А на озере в это время

собралось огромное войско бондов и держало совет. Конунг послушал, что они

говорят, а потом пошел туда, где оставил лошадь, и поскакал вниз на лед, а

затем мимо изгородей прямиком к кораблям. Он пробыл там некоторое время и

оттуда вернулся назад к своему войску. Уже занимался день309 когда конунг

приказал трубить сбор на льду между островом Снельда и материком. Конунг

попросил внимания и сказал так:

    - Здесь сошлось большое войско, и вся наша надежда на помощь

всемогущего бога. Против нас собралась банда маркаманнов310 и жителей

Теламёрка, но, по всему видно, они уже убрались отсюда. А теперь скажите,

все ли здесь наши люди, или к нам примкнул кто-нибудь из бондов?

    Тут ему было сказано, что здесь все свои.

    - Тогда, - говорит конунг, - нам необходимо позаботиться о кораблях.

Пускай войско разойдется рубить лед перед кораблями.

    В этот самый миг к ним подбежал какой-то человек и сказал, что с

востока через Лангамоси и Рюгинаберг идет войско и что там жители Скауна и

островитяне, а еще жители Фольда и Хэггена. В ответ конунг сказал:

    - Тогда мы примем другое решение.

    Он был на коне и поскакал туда, где стояло войско горожан, и заговорил

так, что его услыхали и те и другие:

    - У нас две возможности: либо бежать от бондов, либо принять бой. Не

дело просить у бондов пощады. Сдается мне, однако, что они смелее наносят

удары в спину, чем в лицо.

    Все стали просить, чтобы он решал сам, как и прежде, это, мол, самое

лучшее. Тогда он спросил горожан, собираются ли они прислать ему людей на

подмогу, или каждая из сторон будет действовать в одиночку, "потому что мы,

берестеники, можем сказать вам, как говорится в старой пословице: друзья

познаются в беде". Бонды и горожане отвечали, что предоставят конунгу такое

войско, какое только смогут.

    

    163. Битва на горе

    

    Сверрир конунг обратился к своему войску и сказал:

    - Вот мое решение: не станем дожидаться, пока бонды окружат нас со всех

сторон, но двинемся навстречу тому войску, что стоит здесь на Рюгинаберге,

а там собрались те, кто пришел с востока, от самого Свинасунда. Поднимемся

с севера к Нуннусетру, и тогда никто не пройдет в город, а Паль Ремень с

отрядом уппландцев пускай наденут лыжи и поднимутся на гору как раз над

ними и разузнают, много ли у них войска.

    Они так и сделали и поднялись на гору восточнее того места, где стояли

бонды. Снегу выпало много, на лыжах идти было хорошо, а без лыж не

пройдешь: чуть сойдешь с дороги и как раз провалишься с головой. Стало

светать, а погода стояла ясная. Когда Паль со своими людьми взошел на гору,

оказалось, что вся местность сверху донизу, от Гьёлураса до Фрюсьи и

Акрсхаги, так далеко, сколько видел глаз, была заполнена людьми. Паль и его

люди поспешили назад к конунгу и сказали ему, что делается. Конунг был

тогда у Мёртустоккаре. Он остановился и выслушал известие, которое они

принесли, а знамя его вместе с передовым отрядом войска двигалось тем

временем через долину и наверх в гору. Одни шли в гору по проезжей дороге,

а другие карабкались вверх по такому крутому склону, что если одна нога

стояла прямо, то другую впору было ставить на колено. Бонды издали боевой

клич и ринулись по горе вперед, пустив в ход копья и топоры. Им было с руки

метать оружие вниз, себе под ноги, а те из них, кто стоял на западной

стороне горы, обстреливали берестеников справа. Дорога была крутая и такая

узкая, что на ней помещалось в ряд не больше четырех-пяти человек.

Берестеники были сильно изранены, а иные убиты. Им так и не удалось взойти

на гору, а когда пал тот, кто нес знамя, берестеникам пришлось выдержать

жестокий бой, чтобы вернуть его себе. Тут берестеники поняли, что им не

выстоять, и побежали. Передние бросились прямо на тех, кто стоял внизу под

горой, а там все войско покатилось друг на дружку. На Рюгинаберге у

берестеников пало семнадцать человек. Сверрир конунг подошел туда и сказал:

    - Позор всем, кто бежал и лежит здесь вповалку!

    Затем конунг сказал:

    - А теперь приободритесь-ка, добрые воины, хотя мы и получили изрядную

взбучку. Как сказал тюлень, которому прострелили глаз, "на море такое

случается часто", бонды одержали над нами верх, и все произошло точь-в-

точь, как в том сне, что привиделся мне нынче ночью. А снилось мне, будто

бы у меня была книга и вся она состояла из отдельных листов и была такая

огромная, что покрывала собой большую часть страны, и из этой книги был

похищен один лист - это бонды отняли у меня моих людей. Не стоит страшиться

бондов, им придется тем хуже, чем больше их соберется.

    Потом конунг заговорил опять и сказал:

    - Двинемся вверх по дороге с той стороны, где более пологий подъем, и

пройдем восточнее бондов.

    Они так и сделали, а когда поднялись на гору, то увидали, что с севера

идет войско бондов и что с виду оно - точно лес.

    Тогда конунг сказал:

    - Ты, Сигурд Лавард, и ты, Хакон, мой сын, оставайтесь здесь на

Мёртустоккар со своими отрядами и, подняв знамя, идите на тех, кто

находится наверху на горе, чтобы они не напали на нас с тыла. А я поверну

на север и пойду против того войска, что двигается оттуда.

    После этого конунг со своими людьми повернул на север к мосту через

Фрюсью. По другую его сторону стояло войско бондов. Они принялись

перестреливаться через реку, но не могли сойтись. Кое-кто был ранен. Потом

конунг вышел со своими людьми на лед, так как туда стали подходить жители

Вестфольда и Теламёрка, а с ними - раумы.311 Те, кто прежде стоял у моста,

подтянулись к ним, так что там собрались все главные силы бондов, и это

войско оказалось таким огромным, что любой, кто не был отчаянным храбрецом

счел бы безумием вступать с ним в бой.

    Одного человека звали Али. Он был сыном Халльварда и лендрманном

Сверрира конунга. Он сказал:

    - Не лучше ли нам построиться, государь?

    Конунг ответил:

    - Не в обычае берестеников строиться во время сражения. Мы бросаемся в

бой с шумом и громом, малыми группами, и потому впереди может оказаться

любой, кто захочет.312 Ринемся же на них со всей стремительностью, и я

уверен, что бондам не сдержать нашего натиска. А с нами приключилось, как в

той поговорке: не упадешь, дороги не найдешь.

    Потом он приказал трубить и сказал:

    - А теперь вперед, все воины Христа, люди креста и святого Олава

конунга,313 и не держите строя!

    Конунг сидел на вороном коне. На нем была отличная броня с крепким

панцирем, а поверх нее красная рубаха, широкий стальной шлем, как носят в

германских землях, и под ним - ворот брони. Меч он держал на боку, а копье

- в руке. Он ехал во главе своего войска, так что конь его встретил грудью

щиты бондов. По обе стороны от него, подняв мечи, шли в бой берестеники.

Они так яростно нападали на бондов, что те из них, кто был впереди, рады

были бы оказаться где-нибудь подальше, будь это в их воле, и никому не

хотелось сражаться в этой битве впереди соседа. Бонды так и падали со всех

сторон, других обуял ужас, а потом все их войско бросилось бежать в сторону

Акрсхаги. Берестеники нещадно обрабатывали им спины и сгоняли их на землю.

Там на льду полегло множество бондов.

    Жители Тунсберга и все, кто пришел с побережья, зашли во фьорд на

кораблях, пристали там у расселины скалы и высадились на берег. У них было

огромное и хорошо вооруженное войско, потому что это были горожане из

Тунсберга и купцы. Они двинулись вперед по льду, думая, что те, другие, их

дожидаются. Но стоило берестеникам увидеть их ряды, как они повернули им

навстречу. Тогда конунг сказал:

    - Нам предстоит еще одно дело, и оно не заставит себя ждать. Повернем-

ка на них и отправим их торговать туда же, куда и прежних.

    Потом он велел трубачу трубить во всю мочь. Войско двинулось вперед по

льду так стремительно, как будто не знало устали, а тунсбергцы, завидев их,

остановились и столпились все в одном месте. Они ожидали, что к ним на

помощь придет то войско, которое стояло выше на лугу, но берестеники

налетели на них и по своему обыкновению нанесли им такой сокрушительный

удар, что тунсбергцы как шли вместе, так и полегли, словно их волной

опрокинуло. Те, кто остался жив, бросились бежать, и сопротивление их было

недолгим. Берестеники гнали их перед собой по льду и многих убивали, потому

что большинство их было обуто в башмаки с шипами, тогда как у отступавших

башмаки были с гладкими подошвами, а лед сделался скользким от крови.

    Конунг скакал за ними по пятам и не покладая рук награждал ударом копья

всякого, с кем вступал в схватку, берестеники же, если было нужно,

довершали дело. Там полегло немало добрых купцов: Свейн Свейтарскит, Сигурд

Каменщик и многие другие. Тунсбергцы бежали к своим кораблям, а некоторые

из них вскарабкались вверх на пастбище навстречу бондам из Вестфольда и

примкнули к ним.

    Рассказывают, что, когда конунг велел пересчитать свое войско, у него

вышло около двадцати пяти сотен человек, а когда они встретились с этим

скопищем бондов, стало казаться, что это войско их - всего-навсего

небольшая горстка людей и что бондов там будет двадцать человек на одного.

Конунг же потому не захотел строить свое войско, что он подумал, как бы

бонды не окружили его, и оттого во время погони оба войска рассыпались, и

это пошло на пользу и тем и другим. Тогда во многих местах происходили

большие сражения, так что об этом можно было бы рассказать немало историй,

но нельзя записать все в одну книгу. И потому здесь говорится больше всего

про те события, во время которых двигалось вперед конунгово знамя и в

которых участвовал он сам.

    

    164. О конунговом сыне и бондах

    

    Теперь нужно рассказать о Сигурде Лаварде и Хаконе, сыне конунга, а

также о тех бондах, что стояли на Рюгинаберге. Они увидали, как Сверрир

конунг преследует по льду войско бондов, и решили, что те, возможно,

нуждаются в их поддержке. Тогда они стали побуждать друг друга к бою, а

затем двинулись всем войском вниз с горы. Когда Сигурд Лавард и его

товарищи увидели это, они поскакали им навстречу. Их разделяла небольшая

долина, они сошлись в ней, и разгорелась жестокая битва. У берестеников

было четыре сотни человек, а у бондов - почти двадцать сотен. Бонды напали

на них всею силой. Берестеники не устояли и бежали вниз на дорогу. Сигурд

Лавард пустился в город и влетел на коне прямо в церковь Халльварда, и с

ним много народу, а Хакон и Свиной Пэтр с небольшой частью войска обошли

верхом Нуннусетр и спустились на лед навстречу конунгу. Бондам недостало

прыти их преследовать, они все же захотели воспользоваться своей победой и

двинулись строем вниз в город. Однако не встретив там никакого

сопротивления, они рассеялись по всему городу к разбрелись по кабакам, где

они собирались пьянствовать весь вечер. Потом они сошлись к тому месту, где

стояли вытащенные на берег корабли Сверрира конунга. Одни хотели поджечь

их, но другие говорили, что не дело губить конунгово добро. После этого они

порешили пойти всем войском наверх к Нуннусетру и там построиться.

    Не успел Сверрир конунг расстаться с тунсбергцами, как увидел ряды

бондов. Тогда он снова обратился к своим людям и просил их не падать духом,

"потому что все равно узнается, - сказал он, - кто храбрее".

    - Сдается мне, - сказал конунг, - что эти бонды, с которыми мы уже

бились сегодня утром, опять ищут встречи с нами. Раз так, нам

представляется удобный случай припомнить им гибель наших товарищей. Теперь

мы, по крайней мере, стоим с ними на одной высоте.

    Потом конунг пошел на них с тем войском, какое у него было, и

завязалась жестокая битва. Бонды сопротивлялись, как могли, но дело

кончилось тем, что им пришлось отступить, и они бежали к северу от города,

на Валаберг. Хакон Конунгов Сын гнался за ними по пятам и многих убил,

однако стоило бондам убедиться в том, что основные силы конунга их не

преследуют, как они опять пошли в наступление, и наверху у Валаберг

разгорелся жестокий бой. Сверрир конунг повернул на юг и направился через

переулок у Черных Лавок прямо к церкви Халльварда. Тут Сигурд Лавард

выскочил из церкви. Конунг сказал ему:

    - Ну что ж, ты верен себе. Нечего надеяться, что ты будешь берестеникам

добрым хёвдингом, и правильно говорится:

    

    Духом ты не похож на предков,

    Тех, что вели за собой войско.314

    

    И еще он сказал:

    - Не похожи вы на старых берестеников, на тех, кто вместе со мною

сражался за эту страну против Магнуса конунга. Им все казалось, что от меня

мало проку в тех битвах, в которых они бились, и одни называли меня

чересчур осторожным, а другие - трусом. Недаром, однако же, говорится:

    

    В старости воин не станет храбрым,

    Раз был сызмала трус.315

    

    А теперь, когда бы мы ни бились, я иду первым, а те, кто сражаются бок

о бок со мною, слывут храбрецами, и я это одобряю и благодарен всем, кто

так поступает. Но у вас-то не много общего с теми, кто одержал сегодня

победу, когда за вами гнались по пятам. Бегите теперь за этими бондами и

отплатите им ударом в тыл, да покажите себя храбрыми воинами и прогоните их

прочь.

    После этого конунг повернулся и выехал с церковного двора, а многие из

его людей приложились к церкви. Тогда конунг сказал:

    - Что-то нынче берестеники стали куда набожнее, чем прежде. Похоже, вы

готовы облизывать каждую церковь у вас на пути, а ведь обычно вы не слишком

обращаете внимание на церкви.

    Потом конунг поехал по улицам, и за ним следовало большое войско. По

дороге они выловили множество бондов. Потом они поглядели на север, на

Валаберг, и увидали, что оружие там так и мелькает в воздухе. Тогда конунг

пошел навстречу бондам. Бонды повернули щиты в их сторону, но некоторые

побросали их, решив искать спасения в быстроте своих ног, и бросились

бежать что есть духу, одни по дороге, а остальные - кто куда, так что

многие из них скрылись. В тот день не раз случалось так, что стоило бондам

пуститься наутек, как им удавалось уйти, и оттого большинство простолюдинов

спаслось, но все же и убитых там было великое множество, и никто не знал,

сколько точно, потому что немало трупов обнаружили только весной.

    

    165. Победа Сверрира конунга над бондами

    

    Сверрир конунг велел трубить сбор всему войску наверху на Мёртустоккар,

а когда пришел туда, сказал:

    - Садитесь теперь и отдыхайте, а слуги пускай отправляются вниз в город

и принесут нам еды и питья.

    Так и сделали. Многие перевязали там свои раны и расположились отдыхать

надолго. Дело было на исходе дня. Тут они увидали, что наверху на Акрсхаги

собралось большое войско и туда со всех сторон стекается народ. Это было то

самое войско бондов, с которым они уже имели в тот день дело. Бонды

построились на восточной стороне Акрсхаги у самого льда и стали держать

совет. Некоторые говорили, что пора поворачивать домой, но самые

неугомонные говорили так:

    - У нас не такие уж большие потери, так что мы и сейчас в состоянии

сражаться не хуже, чем прежде. Берестеники же потеряли убитыми множество

народу, а теперь, должно быть, измотаны, и у них много раненых. С теми, кто

пал, сражаться уже не придется, но как могло случиться, что никто не

попытался убить конунга, когда он так и шел к нам в руки? Видит бог,

подвернись он нам еще раз, ему не уйти живым, другого такого случая у нас

уже не будет. А если мы теперь на том и расстанемся и разойдемся по домам,

отдавшись во власть берестеников, то нам уже никогда не вздохнуть свободно.

Так что будем стоять твердо, как бы берестеники на нас ни нападали, и

пускай всякий защищается сам, а не бежит от других.

    После этого они поднялись и построили свое войско наилучшим образом, и

назначили, кому прикрывать, а кому рубить, и решили, что теперь им нечего

страшиться берестеников. Берестеники увидали, что бонды готовятся к

сражению. Тогда конунг встал и сказал:

    - Эти бонды во всем оправдывают поговорку: "Не скоро угомонится тот, у

кого на уме недоброе". Сдается мне, что они опять готовятся вступить с нами

в бой, однако нас им не одолеть. Пойдем, как и прежде, к ним навстречу и

зададим им такую взбучку, чтобы они в другой раз предпочли сидеть по домам,

чем иметь дело с берестениками. Сразимся же так, будто вовсе не знаем

усталости!

    Конунг велел трубить к битве и повернул со своим войском вниз на лед.

Тут берестеники ринулись на бондов, но те ответили им тем же, и завязался

жестокий бой. Конунг сам наезжал на коне на строй бондов, пытаясь прорвать

его то в одном, то в другом месте, и появлялся то там, то тут. Бонды

отлично знали конунга в лицо и говорили друг другу: "Убей его! Руби его!

Коли его! Убей под ним коня!". Так было сказано, но не сделано.

    Теперь надо рассказать о том, как окончилось это сражение. Некоторое

время шел бой, а потом ряды бондов были смяты и их войско рассеялось. Бонды

утоптали весь снег в том месте, где они строились, и когда вышли на снег

берестеники, то пришел конец их уговору держаться вместе и не разбегаться.

Они бросились бежать кто куда, и тут оказалось, что не счесть дорог, по

которым бонды бросились врассыпную. Берестеники преследовали их по пятам.

    Впереди на Акрсхаги была небольшая рощица. Али сын Халльварда был в

таких же точно доспехах, что и конунг. Он въехал в рощицу, и за ним

последовало совсем немного народу. Тут на него накинулись бонды и убили

его. Они нанесли ему удар под щеку прямо в шею, и это была смертельная

рана, а потом отобрали у него оружие. После этого они издали громкий клич и

объявили, что конунг пал. Когда берестеники услыхали это, они не стали

торопиться с наступлением, а тем временем этот слух облетел оба войска, и

со всех сторон туда стали стекаться и берестеники, и бонды.

    Когда же это услыхал сам конунг, он велел трубить к битве и храбро

выехал вперед. Тут бонды увидали, что подстрелили не ту птицу, на какую

охотились. Берестеники пошли в атаку на рощу, и впереди всех двигалось

конунгово знамя. Затем они перешли через какой-то луг и там под горой

увидели целые полчища бондов. Берестеники напали на них, и в том месте

произошла жестокая схватка. Туда стеклось множество народу. После этого у

бондов еще сильней разболелись зубы, мочи не было терпеть - так захотелось

домой, они и разбежались во все стороны. Берестеники убивали всех кого

настигали и преследовали их до самой ночи. В тот день конунг давал пощаду

каждому, кто приходил к нему и просил его об этом. Торфид Слепой попал в

плен, и конунг даровал ему пощаду. Был один бонд, которого в тот день брали

в плен трижды, и всякий раз конунг давал ему пощаду, но тот опять удирал к

своим и сражался на их стороне. Когда его поймали в четвертый раз, он был

убит. Вечером конунг возвратился назад в город, а ночью разослал во все

стороны дозорных.

    На следующее утро316 конунг приказал трубить сбор на тинг. Он

поблагодарил горожан за помощь, а своих людей - за верную службу и произнес

по этому поводу много красивых слов.

    - Нам повезло, - сказал он, - что все это мужичье не навалилось на нас

разом, и я ожидаю, что впредь против нас не часто будут собираться подобные

силы. Едва ли найдутся другие примеры, чтобы кто-нибудь сражался с такой

тьмой народа, имея не больше войска, чем было у нас. А теперь я хочу, чтобы

прорубили лед и наши корабли смогли отправиться в плаванье. Пускай четверо

рубят прорубь по сажени в длину и по четыре в ширину и очищают ее ото льда.

    Конунг велел принести веревку, чтобы мерить лед, и приказал разделить

войско на части. В этой работе были заняты все: и воины, и купцы, и

горожане. За несколько дней все было исполнено. Как только это стало

возможным, конунг приказал спускать корабли на воду и уходить из города, а

когда все корабли были снаряжены, вывел их из фьорда и направился прямой

дорогой на север через Вик, и прибыл в Бьёргюн в канун пасхи.317 Там все

ему обрадовались и больше всего потому, что пронесся слух, будто посошники

ушли с севера и направляются к городу.

    

    166. Столкновение берестеников с посошниками

    

    В первый день пасхи,318 когда солнце еще не успело взойти высоко,

дозорные увидали, как корабли посошников огибают с севера Хегранес и

направляются к городу. Дозорные затрубили и разбудили войско. Берестеники

тотчас же убрали шатры, однако конунг попросил их умерить свой пыл и дать

возможность посошникам войти в залив. На конунговом корабле не были

возведены боевые прикрытия, и, когда посошники это увидели, они решили, что

перед ними торговый корабль. Но стоило им войти в залив, как дело приняло

другой оборот, потому что берестеники еще прежде развернули свои корабли, а

теперь взялись за весла и помчались им навстречу. Тут уж посошники

пригляделись и узнали и Муху Победы, знамя Сверрира конунга, и Побудку, его

трубу. Тогда все они приняли одно решение: с одного борта весла убрать, а с

другого - грести изо всех сил и поворачивать на юг. Однако прежде, чем им

удалось развернуть все свои корабли, берестеники подошли к двум мелким

кораблям посошников, так что те тотчас же повернулись килем по ветру. Тут и

те и другие принялись грести что было силы. Посошники устремились к берегу,

и тогда некоторые бросились наверх в Гравдаль, а их конунг и Хрейдар с

несколькими кораблями бежали в Гюгисвик. Другие поплыли еще дальше на юг.

Берестеники отправились следом за ними и убили множество народу. Сверрир

конунг зашел в Гюгисвик, захватил корабль посошников и убил многих их тех,

кто там был, но главарям удалось спастись. Потом конунг возвратился в

город, а посошники опять собрались вместе и направились на восток в Вик.

Бонды приняли их хорошо и подавили свое недовольство.

    

    167. О походах Сверрира конунга

    

    Сверрир конунг оставался некоторое время в городе, набирая по всей

округе войско и ополчение, и весной снарядил в поход огромную рать. У него

было много больших кораблей, а сам он плыл тогда на Вожаке. Он отправился

на юг вдоль берега и дальше на восток в Вик. Когда же он приплыл на восток

в Вик и прибыл в Тунсберг, оказалось, что в городе посошники. Там тогда

сидел Хрейдар Посланник с большим отрядом, его оставили в городе, с тем

чтобы он защищал жителей Вестфольда от берестеников. Они расположились

наверху на горе Тунсберг и построили там две небольшие крепости, одну на

северной сторону горы, а другую - на южной, над той улицей, что ведет

наверх от церкви Лавранца. На этот раз Сверрир конунг не стал задерживаться

в Тунсберге, а когда они отошли от города, сказал:

    - Сейчас эта гора вам, посошникам, на радость, но дайте срок, будет и

на беду.

    Сверрир конунг отправился на восток через Вик, и везде, где он

появлялся, против него собирались бонды и поднималось все население, так

что конунг и его люди нигде не могли ступить на большую землю, а бонды

убивали всех, кто им попадался. Сверрир конунг плыл на восток вдоль берега

до самой Конунгахеллы. Там он созвал бондов на тинг, и, оттого что с

конунгом было много народу и он пришел туда с большой ратью, да и бонды

были не из тех кто ходил в поход к Осло против конунга, бонды явились на

тинг. Конунг потребовал, чтобы они выставили ему ополчение и выплатили

средства на содержание, а вдобавок спросил с них и многое другое, и бонды

всему подчинились. А не будь этого, конунг и его люди остались бы без

продовольствия. После этого конунг повернул назад и держал тинг с бондами

на Ордосте. Он потребовал от них того же и сказал так:

    - Я хочу просить вас, бонды, чтобы вы одолжили мне всех лошадей, какие

только есть здесь на острове. Думаю, они нам понадобятся. А вы, коли

хотите, можете послать с ними людей, чтобы они стерегли их и потом вам

вернули. Мы будем вам благодарны, если вы это сделаете по доброй воле, но,

как бы там ни было мы намерены их получить.

    Тогда бонды пригнали им лошадей с Тьёрна и с других островов.

Берестеники забрали их и ушли на север через Вик, а все скопище бондов

двинулось вслед за ними по суше. Когда Сверрир конунг приплыл на север к

Сотанесу, он свернул со своего пути и пристал к берегу у того места, что

зовется Тарвар. Неподалеку оттуда впереди стояли посошники. Конунг не велел

своим людям сходить на берег. Посошники высадились и пошли навстречу

бондам, а там все вместе собрались на тинг наверху у церкви в Форсе и стали

держать совет. Бонды подстрекали посошников выступить против конунга и

сразиться с ним и говорили, что иначе он сожжет их селения. На том они и

порешили и распустили тинг. Вот они двинулись сообща в поход против

конунга, и Сигурд Ярлов Сын поднял знамя.

    

    168. Битва Сверрира конунга с посошниками

    

    Сверрир конунг сошел с корабля на берег, а войску своему сказал, что

теперь он собирается искать встречи с посошниками или с бондами, кто скорей

подвернется. Слишком уж долго тащился он вперед вдоль берега, но так и не

получил от бондов того, что ему причиталось. Он разделил войско: одних он

оставил стеречь корабли, а остальные поднялись на берег, и это была большая

часть войска. Тут-то и пригодились те лошади, что у них были, а некоторые

пошли пешком. Так они шли целый день, однако оказалось, что бонды оставили

свои селения. На исходе дня конунг взошел на гору, остановился и сказал:

    - А теперь повернем назад и сожжем все селения, мимо которых мы шли.

    Немного погодя к конунгу подошел какой-то человек и сказал:

    - Там внизу, в долине под северным склоном горы, идет войско бондов.

    Конунг сказал:

    - Раз так, повернем туда, им навстречу, и посмотрим, что из этого

выйдет, - и приказал трубить к битве.

    Тут собралось все войско, и конунг повернул на север, в долину, а его

дружина шла впереди всех. Бонды, заметив это, тут же взялись за оружие,

двинулись им навстречу и сошлись с ними в том месте, где протекал какой-то

мутный ручеек, а неподалеку лежали поля. Конунг сразу вступил в бой, а в

первых рядах противника шли дружинники Сигурда Ярлова Сына с его знаменем,

но самого его не было поблизости. Битва была жаркой, и войско конунга

быстро продвигалось вперед, а бонды все больше присматривались да

совещались, куда им лучше податься - вперед или назад. Берестеники сразили

почти всех дружинников, которые шли впереди, и срубили знамя посошников.

Тут и бонды согласились, наконец, на том, что им лучше не связываться с

берестениками. Все их войско разом обратилось в бегство, а берестеники

бросились за ними и перебили много народу. Вечером они возвратились к своим

кораблям. Эта битва произошла неподалеку от двора, который зовется

Скарпстадир.

    

    169. Сверрир конунг велит сжечь селения бондов

    

    На другой день бонды сошли вниз и явились с повинной Сверрир конунг

давал пощаду каждому, кто просил, и тогда сверху пришло еще множество

бондов, и они принесли конунгу большой выкуп. После этого Сверрир конунг

ушел оттуда со своим войском и направился на север Вика. Он остановился во

фьорде, который зовется Хорнесфьорд, и послал сказать бондам, чтобы те

пришли к нему мириться. Кое-кто явился, чтобы покончить дело миром, а

другие не стали приходить, и тех, кто не пришел, было много больше - все

население Агдира, жившее к востоку от реки. Они рассчитывали, что посошники

подоспеют к ним на помощь. Конунг простоял там некоторое время и поднялся

наверх к поселению на северном берегу фьорда. Весь тамошний люд покинул

свои дворы. К концу дня, когда они успели проделать большой путь, конунг

сказал, что пора поворачивать назад, а еще сказал, чтобы Хакон, его сын, с

частью войска пошел вниз по другой стороне селения.

    - А мы тем временем, - говорит конунг, - спустимся по этой стороне и

вдвоем сожжем его целиком.

    Потом они принялись поджигать дома, и так спалили все на своем пути.

Там сгорело много больших дворов. Они сожгли тогда усадьбу Большая Долина,

принадлежавшую Хаварду Бонду. Вечером из лесу выскочил какой-то мальчишка,

бросился прямо к конунгу и сказал:

    - Государь, молю Вас во имя господа, не велите жечь усадьбу моего отца

тут, впереди!

    Конунг ответил:

    - Коли ты просишь об этом, мы, конечно, не станем ее жечь. Мы и вовсе

ничего не сожгли бы нынче, если бы бонды сидели по домам и просили мира.

Так им и передай, а еще передай, что больше мы ничего жечь не будем.

    После этого конунг вернулся к своим кораблям. А на другой день бонды

спустились вниз и пообещали уплатить конунгу выкуп, и тогда все жители тех

мест подчинились конунгу и принесли ему выкуп. Когда конунг покончил там со

всеми своими делами, он направился на север через Фольд и остановился в

проливе Хавстейнссунд, потому что узнал, что посошники готовятся уйти из

Тунсберга. Потом конунг зашел в Гриндхольмасунд, а оттуда поплыл вслед за

ними и прошел севернее Тьюмы. Тут стало смеркаться. Ночь конунг провел в

заливе Хравнсваг, неподалеку от Тьюмы, а посошники стояли немного южнее у

берега. Как только рассвело, конунг снарядил легкие корабли и отправился на

поиски посошников, но те еще до рассвета вышли в открытое море. Конунг

поплыл за ними.

    Когда посошники увидали, что у берестеников корабли более быстрые, чем

у них, и им вряд ли удастся ускользнуть, они повернули к берегу. Тут

быстроходное судно, которым правил Сэбьёрн Лимр, повернуло к мысу

Тьюмускагар. Берестеники погнались за ним, и Сэбьёрну, а с ним еще одному

человеку удалось спастись, но все остальные были убиты. Берестеники

захватили корабль со всем, что на нем было. Посошники на семи небольших

кораблях прошли к северу от Оксней, зашли в Сандафьорд и высадились на его

северном берегу, в месте, которое называется Хеллисвик. Сверрир конунг

напал на них и перебил множество народу, а потом захватил корабли со всем,

что на них было. Посошники бежали на берег, а конунг повернул назад в

Тунсберг и оставался там некоторое время.

    

    170. О Сверрире конунге

    

    Вскоре после этого конунг отправился дальше на север. Однако когда он

приплыл в Портюрью, то поворотил назад в Вик, взяв с собою несколько

небольших кораблей. Он надеялся захватить у посошников, что удастся, и плыл

день и ночь, ожидая, что они подадутся в города сразу же, как только

удостоверятся, что он ушел из Вика. Первым делом конунг зашел в Тунсберг и

убил там семерых посошников, а потом направился в Осло, и там было убито

еще несколько человек. Потом он поплыл назад к своему войску и

присоединился к большим кораблям в Аскейярсунде, на северном берегу у

Лимгардссиды. Сверрир конунг направился со своим войском на север в

Бьёргюн, а ополченцам разрешил разойтись по домам. Зиму он провел в

Бьёргюне, а посошники тем временем сидели в Вике и собирали там все подати

и платежи.

    

    171. Сверрир конунг осаждает гору

    

    Весной319 Сверрир конунг созвал ополчение со всего севера страны и

двинулся с огромной ратью на восток в Вик. На горе Тунсберг сидел тогда

Хрейдар, с ним было всего каких-нибудь двести человек. Там были Халльвард

Крутой и многие военачальники, а их конунг вместе с Сигурдом Ярловым Сыном

и большим войском стоял на берегу выше того места. Сверрир конунг

направился на восток через Фольд. Летом он ходил в тех краях, собирая

подати с бондов, и ему покорилось там все население, кроме жителей Скауна.

Потом он отправился к Боргу, приказал втащить струги наверх по водопаду

Сарп и пошел дальше на веслах вверх по реке. Придя в Скаун, он сжег там все

селения, и тогда бонды пошли на мировую и уплатили штраф. Потом конунг

вернулся к своим кораблям и отправился на север через Фольд к Тунсбергу.

    Сверрир конунг осадил гору, закрыв посошникам все выходы. К северу от

горы, между городом и морем, он приказал разбить лагерь, а перед лагерем,

от самого залива на севере до Скельястейнссунда на юге, велел выкопать ров

и поставить по всему рву палисад, - все это было сделано для защиты от

нападений с суши. Еще конунг приказал вытащить на берег корабли и огородить

их, а войско свое разделил для осады. Гости стояли на северной стороне,

рядом с той улицей, что ведет вниз от Фродааса. Предводителем у них был

Пэтр Литейщик. Они перенесли туда дома снизу из города, и с тех пор это

место зовется Гестабакки.320 Конунг часто ночевал в городе, и всякий раз

его сопровождало много народу.

    

    172. Сверрир конунг замышляет захватить гору Тунсберг

    

    Сверрир конунг осадил гору, закрыв посошникам все выходы, а потом повел

свое войско на приступ. Конунг приказал нести знамя с юга вверх по крутому

склону горы, а гости тем временем двинулись на северную крепость. Когда

берестеники пошли приступом на гору, посошники приготовились обороняться и

стали стрелять в них и метать камни. Берестеники подошли к самой крепости и

пустили в ход топоры. Тогда посошники, сидевшие в крепостце, Принялись

сбрасывать на них сверху большие камни, от которых не спасали ни щиты, ни

стальные шлемы. Берестеники, все израненные, полетели вниз прямо на скалы.

Тут конунг увидел, что при таком преимуществе, какое было у посошников, им

ни за что не взять гору приступом. Посошники ликовали и хвастались своей

победой. Простояв некоторое время под горой, конунг разослал своих людей по

всей округе, чтобы они раздобыли продовольствие и собрали ему подати. Все

шло хорошо до самого ледостава, пока берестеники могли ходить на кораблях.

    Сверрир конунг считал большой неудачей, что у него не было никаких

сведений о том, какие приготовления ведутся наверху на горе. И вот он

распорядился, чтобы по всему городу из церквей вынесли лестницы, связали их

друг с другом и установили на южной стороне у колокольни церкви Лавранца.

Один человек взобрался по ним на самый верх колокольни, с той стороны,

которая была обращена к горе, обхватил руками её верхушку и увидал оттуда

всё, что происходило на горе. Посошники заметили его, и Хрейдар Посланник

пустил в него стрелу, но она угодила в верхушку колокольни. Вторая стрела

пролетела у него между рук, в тот самый миг, когда он их разжал, а крыша

защитила его от других стрел. Он спустился вниз и рассказал конунгу обо

всем, что увидел. Посошники приволокли на гору несколько небольших

кораблей, а чуть ниже северной крепости был ручей, и они положили там

перевернутый вверх дном корабль, так что им ничего не стоило сойти с горы.

Крепости были построены так: стояли четыре столба, а сверху между ними были

укреплены балки, там находился очаг, а вход - внизу между столбами.

    Как-то раз осенью в безлунную ночь конунг послал на гору одного

человека. Звали его Свейн Монашек. Он прихватил с собой канат и два копья,

одно копье с коротким древком торчало у него из-за пояса. Он взобрался на

гору и обвязал конец каната вокруг одного из столбов, на которых стояла

крепость, а другой конец каната держали больше сотни человек. Свейн ударил

по канату и этим подал им знак, что он привязал свой конец к столбу. Тогда

они ухватились за канат и принялись тянуть изо всех сил, так что крепость

вся зашаталась. Посошники в крепости страшно перепугались, но в тот же миг

канат лопнул. Свейн Монашек влез на гору и пошел на восток, туда, где на

страже стояли два человека. Стражники спали, и он проткнул одного из них

копьем, тогда другой проснулся и вскочил, но Свейн уложил и его и так убил

обоих. Потом он спустился вниз по восточному склону и вернулся назад к

берестеникам.

    Сверрир конунг не раз пытался захватить гору. Он велел изготовить из

дерева большое боевое прикрытие, приделать к нему снизу крепкие шесты, а

потом поднять его наверх к крепости. Однако эта затея оказалась делом

нелегким, и ничего путного из нее не вышло. Днем берестеники часто

подходили к горе на расстояние выстрела и вступали в перестрелку с

посошниками, но всякий раз победа оставалась за посошниками.

    

    173. Об Инги и посошниках

    

    Инги, конунг посошников, и Сигурд Ярлов Сын, Арни Родич Епископа и

многие другие военачальники вместе с главными силами посошников стояли в

Упплёнде и лишь временами заходили в Вик. У них с Хрейдаром была

договоренность, что они придут друг другу на помощь, если в этом возникнет

необходимость. Но, когда Сверрир конунг приступил к осаде Хрейдара и его

людей, те решили, что им трудно рассчитывать на поддержку своих товарищей,

и сочли свое положение весьма опасным. Тогда они решили отправить людей к

Инги и однажды ночью взяли легкий стружок на восемь гребцов и отволокли его

на западный склон горы, к морю. Потом они вложили в него весла, обвязали

канатами, принесли ворот и спустили его с горы. На этом струге было десять

человек, главным у них был Торд Лебедка. Они спустили корабль вниз в море,

а это было дело трудное и опасное, потому что под горой стояли на своих

кораблях берестеники и каждую ночь несли там охрану. Посошники налегли на

весла и проскочили через узкий проход между их кораблями, а потом

высадились на берег неподалеку от Смьёрборга. Берестеники бросились вслед

за ними, но им удалось захватить всего-навсего пустой струг. А те шли своей

дорогой, покуда не встретились с Инги и Сигурдом. Тогда они передали им

послание Хрейдара и рассказали обо всем, что у них произошло. Однако, когда

посошники получили это известие, они не стали торопиться искать встречи со

Сверриром конунгом и говорили, что он, верно, и так уберется восвояси,

когда выпадет снег или ударят морозы. А когда на следующее утро Сверрир

конунг узнал о том, что посошникам удалось спуститься с горы, он сказал:

    - Как вам всем не надоело сидеть вокруг этой горы, им, как видно,

надоело сидеть на ней куда больше.

    

    174. О риббальдах321 и посошниках

    

    Йон, английский конунг, еще в начале лета прислал Сверриру конунгу

сотню воинов, которых называли риббальдами. Они были быстроноги, словно

олени, и к тому же превосходные лучники, храбрецы, каких мало, и не

останавливались ни перед каким злодейством. Конунг послал их в Упплёнд и

поставил во главе них человека по имени Хиди. Он был братом Сигурда Косого.

Люди отзывались о нем не слишком хорошо. Риббальды сошли вниз в

Хаддингьядаль, миновали по верхней дороге Сокнадаль и спустились в

Теламёрк. Где бы они ни появлялись, они убивали и мужчин, и женщин, всех

без разбору от мала до велика. Они уничтожали всю домашнюю скотину, собак и

кошек и все живое, что им ни попадалось. Они сжигали и все селения на своем

пути. Но, если люди на них ополчались, они убегали в горы или на пустоши, а

появлялись всегда лишь там, где их меньше всего ждали. Они приходили с

разбоем в те селения, в которых никогда до того не видали войска, и учинили

такую резню, подобной которой не помнил никто. Они пришли к Сверриру

конунгу, когда он стоял со своим войском вокруг горы, и, не ведая страха,

ходили на посошников и вступали с ними в перестрелку. Однажды посошники

послали стрелу в одного из риббальдов, и он был убит на месте, а другие

риббальды, увидев это, стали с громкими кличами то взбегать на гору, то

сбегать вниз, осыпая посошников стрелами. Вскоре один из них настиг стрелой

Викинга Вэвнира, и он тут же умер. Стрела угодила ему в горло с левой

стороны. Это был могучий воин.

    

    175. О хитрости Сверрира конунга

    

    Торд Лебедка был отослан с горы, так как Хрейдар решил, что ему не

обойтись без поддержки Инги и Сигурда. Сверрир конунг проведал об этом. Он

сказал так:

    - Посошники теперь станут ждать своих товарищей, если те, конечно

примут их приглашение. А мы пока воспользуемся безлунной ночью и сыграем с

ними шутку. Пускай наши люди с большим войском отправляются наверх через

Фродаас, да так, чтобы ни посошники, ни горожане ничего не заметили, а

оставшиеся берестеники пускай тем временем прислушиваются и ждут когда

конунг прикажет трубить, и тогда не мешкая возьмутся за оружие. После этого

оба войска быстро построятся и сделают вид, будто сражаются между собой, да

пусть остерегается поранить друг друга. И те, кто выйдет из города, пусть

начнут уступать нападающим. Поднимите побольше шума и прикиньтесь, будто у

тех дела идут куда лучше, чем у вас, а под конец обратитесь в бегство, и

тогда уж навряд ли посошники усидят на своей горе. Тут они и попадут в

ловушку.

    Так и сделали. Утром, когда рассвело, дозорные, стоявшие у северной

крепости, заметили, что сверху с Фродааса спускается большое и хорошо

вооруженное войско. Не теряя времени, они пошли и разбудили Хрейдара и

сказали, что это не иначе, как их товарищи. Хрейдар поднялся, а его люди

стали вооружаться. Снарядившись, они отправились на север, к крепости. Тут

они увидели знамена, которые несли оба войска, - то, что спускалось вниз с

хребта, и то, что выходило из города ему навстречу, и услыхали громкое

пение трубы. А в следующий миг они увидели, что берестеники бегут, а

некоторые падают на землю. Тогда посошники стали говорить Хрейдару, что

всем им пора покинуть гору и присоединиться к своим товарищам, чтобы не

дать берестеникам уйти за ров. Хрейдар ответил:

    - Поглядим сперва, что из этого выйдет. Если берестеники позволят гнать

себя до самого рва, то им не так-то легко будет одолеть палисад, и тогда

наши люди перебьют их там сколько хотят.

    И еще он сказал:

    - Сдается мне, что бегущие ведут себя странно, и все это смахивает на

игру. Или вы не видите, что они будто отыскивают себе местечко посуше,

чтобы упасть, а нет - так валятся на свои щиты? Или, может быть, вы

заметили кровь на их оружии и одежде? Нет, - сказал он, - и я тоже не вижу

ничего такого. Похоже, что это всего-навсего проделки Сверрира.

    А когда конунг увидел, что посошники остерегаются покидать гору, он

повернул со своим войском назад в лагерь.

    

    176. Речь Сверрира конунга

    

    Шла зима, ударили морозы и стал лед. Берестеникам теперь было труднее

добывать себе продовольствие, да и бондов было не просто брать за рога. С

едой стало хуже, и в войске начался ропот, большинство ополченцев решило

разойтись по домам. Конунг созвал их на домашний тинг, держал речь и сказал

так:

    - Я слышал, что в войске поговаривают, будто эта осада - пустое дело и

пора расходиться по домам. Ну что ж, желаю доброго пути всем, кто собрался

восвояси! Не пристало, однако, воинам роптать на своего конунга только из-

за того, что они не могут набить себе брюхо до отказа, точно молотильщики.

Не похожи вы на тех, о ком слагали саги в стародавние времена, они-то

осаждали своих врагов с таким упорством, что брали их измором, но никогда

не уходили без победы. Впрочем, за примером недалеко ходить, ведь

посошники, которые сидят там на горе и не думают сдаваться, проявляют

больше твердости и упорства. А теперь, чтобы я не слышал больше вашего

ропота, потому что мы останемся на месте и будем сидеть здесь до тех пор,

пока не одолеем посошников, нравится вам это или нет.

    И вот, по мере того как шла зима, на горе стали таять запасы

продовольствия. Хрейдар увидел, что их припасы скоро подойдут к концу, если

не подоспеет помощь от Инги и Сигурда. Однако они так и не получили

никакого ответа на свое послание, и только берестеники твердили им изо дня

в день, что, мол, идет ваш конунг Инги с огромной ратью и скоро вас

освободит. А посошники принимали это за насмешку, да так оно и было.

    

    177. О замысле Сигурда Ярлова Сына

    

    После этого Хрейдар велел составить послание к Инги и Сигурду. Там

говорилось, Что они, возможно, продержатся на горе до дня Николаса,322 да и

то с большим трудом, и в самых красноречивых выражениях высказывалась

просьба о помощи. В то время ударили жестокие морозы и лед покрыл залив до

самой горы. На следующую ночь Хрейдар отослал с северного склона горы

одного человека. Он был на лыжах и пробежал по берегу мимо рва. Берестеники

заметили его не прежде, чем он успел скрыться. Человек этот шел своим

путем, пока не прибыл с письмом к Инги в Хамар. Инги собрал своих

военачальников и велел читать письмо. Сигурд сказал:

    - Мы и без того разбрелись в последнее время и теряем людей по милости

Сверрира конунга, хотя нам случалось и ему причинять немалый урон. И теперь

мы не полезем в самое пекло, сколько бы Хрейдар нас туда ни звал. Мы

поступим иначе: пойдем на север по фьорду и добудем корабли, и тогда

Сверрир услышит о нас такое, после чего ему покажется куда важнее защищать

ту землю, на которую мы ступили, чем осаждать жалкую горстку людей на горе.

    Все одобрили это решение. Посошники направились на север через

Гудбрандсдалир и спустились в Раумсдаль. Там они раздобыли небольшие

корабли и двинулись на юг вдоль берега. Ночью они вошли в Вик и захватили

там корабль Йона Сталь со всем, что на нем было, а Йон бежал на берег. Он

держал путь на юг в Бьёргюн. Йон скрылся со своими людьми в лесу, а бонды

снабдили их оружием и одеждой.

    

    178. О посошниках и берестениках

    

    На следующее утро посошники отправились в Хов, в баню, их было около

пятидесяти человек. Йон Сталь увидел, как они идут. Сам он в то время стоял

наверху на горе и с ним было восемнадцать человек. Йон улучил момент и

бросился вниз в усадьбу, а посошники, завидев его, отступили. Йон

преследовал их до Алльдинхаги и одного человека убил. После этого он снова

ушел в горы, а на следующий день отправился верхом на юг в Бьёргюн. В

Бьёргюне он застал Эйнара Конунгова Зятя и Дагфинна. Не теряя времени, они

собрали людей, какие у них были, сели на корабли и отплыли на север в Согн.

Они узнали, что посошники обосновались в Лусакаупанге, созвали там жителей

Согна на тинг и потребовали от них ополчения. Тогда же Инги был

провозглашен конунгом.323 Гуннтьёв звали того бонда, который нарек его

конунгом. Ночью берестеники приплыли в Согн, а на рассвете подошли к городу

и встали у пристаней. Они велели трубить и храбро ступили на берег, а

посошники похватали свое оружие и бросились бежать. Кое-кто из них был

убит. Одного человека звали Бьёрн Ростом-с-Ель, он был бродяга. В сарае на

летнем пастбище над Лусакаупангом он нашел Арни Родича Епископа. Арни был

тяжело ранен и не смог далеко уйти. Бьёрн убил его ради одежды и того

добра, что при нем было. Его труп обнаружили только следующей весной.

Посошники бежали кто наверх на Каупангсфьялль, кто в Сваворни, а некоторые

- в Фольку. Потом они переправились на лодках и небольших кораблях в Лустр,

а берестеники захватили их корабли, много оружия и одежды и все прочее

добро.

    Посошники собрались в Лустре, а потом перевалили через гору и

спустились в Ардаль. Тут Йон Сталь проведал, где они находятся, и пошел им

навстречу. Но посошники тем временем уже поднялись наверх, миновав озеро, и

на следующее утро двинулись в гору к Вальдресу, а оттуда - в Упплёнд.

    

    179. Посошники оставляют гору

    

    Сверрир конунг по-прежнему стоял под горой. Уже истек тот срок, который

назвал в своем письме Хрейдар, когда говорил, сколько времени они еще

смогут там продержаться. Положение на горе стало таким тяжелым, что только

и можно было добыть себе еду, как нарубив снаряжение из моржовой кожи,

другого угощения к рождеству у них не ожидалось, да и того-то не было

вдосталь. Как-то ночью к исходу рождества Халльвард Крутой, а с ним еще

один человек бежали с горы и явились к Сверриру конунгу, и тот дал им

пощаду. На другой день об этом узнали дружинники Сверрира конунга, и

большинству из них не понравилось, что посошников принимают с миром.

Посошники также проведали, что конунг даровал Халльварду пощаду, и тогда

многие стали надеяться на пощаду, кто прежде и не помышлял о подобном.

Многие бежали с горы к конунгу, и все получили пощаду. Тут конунг убедился

в том, что посошникам не на что больше рассчитывать там на горе и припасы

их подошли к концу. Наконец, и Хрейдар велел передать конунгу, что он

собирается на следующий день сойти с горы, потому что, мол, лучше

претерпеть смерть от оружия, чем от голода, но охотно принял бы пощаду,

если это только возможно. А еще он просил даровать пощаду всем своим

товарищам. Тогда Сверрир конунг велел трубить и созывать все войско на

домашний тинг. Он сказал:

    - Я хочу посоветоваться с вами, как нам поступить с Хрейдаром и его

людьми, если они окажутся в нашей власти, а ежели так случится, то все наши

люди, уж верно, обрадуются, что эта осада наконец окончилась, а всего

больше должны будут радоваться те, кто громче всех выражал свое

недовольство осенью и собирался тогда в обратный путь. Решайте теперь,

давать ли нам кому-нибудь из них пощаду или нет.

    Многие говорили на это:

    - Тут на горе собрались те, кто причинил нам и нашим товарищам всего

больше зла, и вряд ли кому покажется правильным после того, как мы здесь

голодали всю зиму по их милости и терпели многие тяготы, вдруг ни с того ни

с сего дать пощаду убийце своего отца или брата и усадить его на скамью

рядом с собою.

    Тогда Сверрир конунг сказал:

    - Послушайте-ка, люди добрые, кто из вас возгордился настолько, что не

может и помыслить о том, чтобы равнять себя со мною? И подумайте

хорошенько, чтобы потом никого не винить, коли вы последуете моему примеру.

Здесь, в Тунсберге, посошники убили Хиди, моего брата, а в Осло - Филиппуса

ярла, моего родича, и многих других. А нынешней зимою вы, верно, слыхали,

как они называли Сверрира сукой и кобылой и всякими другими поносными

именами. Однако же теперь я прощаю им бога ради и жду у бога в ответ

прощения за все, что я совершил наперекор ему. А ведь у каждого из вас, как

и у меня, есть душа, и об этом не следует забывать, да и едва ли кто-нибудь

станет называть вас за это трусами.

    Все согласились, что решать это дело следует конунгу, и тинг на том

окончился.

    После этого конунг велел передать Хрейдару, что им будет дарована

пощада, и на следующее утро чуть свет Хрейдар спустился со своими людьми с

горы. Сверрир конунг приказал, чтобы их подвели к нему, и тогда они все

поклялись ему в верности. Потом конунг велел распределить их по отрядам, а

Хрейдара взял в свой отряд. Он просил своих людей позаботиться о том, чтобы

их накормили, и это было исполнено. Их же самих он просил поначалу с

осторожностью принимать и еду, и питье, но многие не знали в этом меры. Они

были настолько близки к смерти, что не только не окрепли, а заболели, и

многие из них умерли, а те, кто остался жив, проводили долгое время в

мучениях. Хрейдар долго болел, и Сверрир конунг немало пекся о его

исцелении.

    Сверрир конунг в течение двадцати недель осаждал Тунсберг,324 а когда

гора была взята, собрался в путь и велел спустить свой корабль на воду.

    

    180. О болезни Сверрира конунга

    

    Сверрир конунг заболел в Тунсберге, но поначалу его болезнь не была

тяжелой. Конунг отправился в дорогу сразу же, как собрался, и путь его

лежал на север в Бьёргюн. Он прибыл туда в великий пост или незадолго до

того.325 На корабле он большую часть дня лежал на корме на своем месте. Там

лежал и Хрейдар, ему устроили постель на сундуке рядом со скамьей конунга,

и конунг велел, чтобы за Хрейдаром ухаживали так же, как и за ним самим, и

часто с Хрейдаром беседовал. Тот был человек умный и сведущий. По прибытии

в Бьёргюн Сверрир конунг поднялся в крепость, где для него были

приготовлены покои.

    Утром во вторник на второй неделе поста326 Сверрира конунга прошиб пот,

и ему полегчало. Тогда его посетило множество народу, а обычно при нем

оставались лишь немногие. А когда большинство из них ушло, конунг обратился

к Пэтру Черному и сказал, что хочет поведать ему свой сон.

    - Ко мне приходил человек, - сказал он, - тот самый, что уже не раз

являлся мне прежде и никогда еще меня не обманывал, а мне снилось, будто я

знаю, что болен и немощен, и я спросил у него, чем кончится эта болезнь. И

тут представилось мне, будто он пошел прочь от меня со словами: "Готовься к

воскресению, Сверрир", - сказал он. Сон этот показался мне весьма

двусмысленным, однако я жду, что теперь-то уж скоро сбудется не одно, так

другое.

    Пэтр сказал:

    - Вам, государь, это, конечно, виднее, но я склоняюсь к тому, что речь

идет о воскресении, которое случается в Судный день, и я начал бы к нему

готовиться, государь, потому что об этом, вероятно, и предупреждал тот

человек во сне.

    Конунг отвечает:

    - Похоже, что это так.

    А к концу дня конунгу стало хуже.

    На следующее утро.327 конунг велел послать вниз в город за

священниками, и все было приготовлено для соборования. Тогда же он приказал

прочитать письмо об управлении государством, которое он предназначал для

Хакона, своего сына, и повелел скрепить его печатью328 Потом он сказал,

обращаясь ко всем, кто при том присутствовал:

    - Вы все здесь свидетели, - сказал он, - что не было у меня других

сыновей, кроме Хакона,329 а то впоследствии, может статься, объявятся и

такие, которые станут называть себя так и захотят нарушить мир в этой

стране. А теперь я хочу, прежде чем собороваться, чтобы меня подняли на

престол, а там я буду ждать любого исхода: выздоровления или смерти. И все

произойдет иначе, чем надеялся Николас епископ сын Арни: я умру здесь на

троне, окруженный моими друзьями, а ведь он предрекал, что меня зарежут,

как скотину, и скормят псам и воронью. Будь же благословен господь за то,

что во множестве испытаний хранил он меня от оружия моих врагов!

    Потом конунга соборовали, и после этого его силы стали убывать. А когда

конунг понял, что конец его близок, он сказал:

    - Когда я умру, - сказал он, - откройте мое лицо дабы и друзья мои и

недруги могли сами видеть, появится ли на моем теле какой знак в

подтверждение того проклятия и отлучения, которому предали меня мои враги.

Уж тогда-то мне, верно, будет не утаить его, если дела и впрямь обстоят не

лучше, чем они говорят. За все время, моего правления на мою долю выпало

куда больше бед, немирья и тягот, чем спокойного житья, и, на мой взгляд, у

меня было немало завистников, ставших впоследствии прямыми врагами. Теперь

же да простит их всех господь и рассудит нас, а я отдаю себя на его суд!

    

    181. Кончина Сверрира конунга и рассказ о его нраве и обличий

    

    В субботу на великий пост330 Сверрир конунг скончался. Его тело было

пышно убрано, как того требовал обычай. Исполнили все, о чем просил конунг,

и лицо его было оставлено открытым, и все, кто там находился, впоследствии

свидетельствовали, что никому из них не доводилось прежде видеть покойника

с таким прекрасным лицом. Да и при жизни выделялся он среди всех красотой

своего облика. Навряд ли можно было найти человека с лучшими манерами, чем

у Сверрира. Он был невысок ростом и плотен, отличался силой, лицо имел

широкое и правильное, а бороду обыкновенно подстригал. Глаза у него были

светло-карие, близко посаженные и красивые. Он был человеком спокойным и

внимательным, славился своим красноречием, был честолюбив, говорил четко и

обладал таким могучим голосом, что, даже когда он не повышал его, его

слышали все, как бы далеко они ни стояли. Он выглядел весьма внушительно,

когда восседал на троне в пышном одеянии. Сидя он казался высоким, однако у

него были короткие ноги. Никогда он не пил ничего крепкого до помрачения

рассудка, а ел всего один раз в день. Сверрир конунг был храбр и отважен,

он умел стойко сносить и тяготы, и бессонные ночи.

    Случилось и здесь, как часто бывает, что у отца с сыном оказалось не

много общего в характере. Сигурд конунг и Сверрир нрав имели разный. Сигурд

был горяч и жизнерадостен, а Сверрир был человеком спокойным и твердым.

Сигурд был доверчив и легковерен, а Сверрир был осмотрителен и умел

выбирать себе друзей. Сигурд не отличался постоянством и нрав имел

неровный, а Сверрир был человек верный и ровный. Сигурд был своеволен и

простодушен, а Сверрир крепко держал свое слово, но был скрытен. Сигурд был

человеком невежественным и распущенным, Сверрир - проницательным и

правдивым. Зато во многом другом они были схожи. Оба были честолюбивы и

великодушны, оба учтивы в обхождении и благосклонны к своим друзьям, но

суровы к врагам. И тот и другой снискали любовь своих дружинников и

приспешников, потому что обоих их отличала стойкость, а самыми верными

друзьями им были те, кто лучше других постиг их нрав. О Сверрире конунге

горевали все его люди и ближайшие друзья, и даже враги его признавали, что

не было в их времена в Норвегии человека, подобного Сверриру.

    

    182. О похоронах Сверрира конунга

    

    Тело Сверрира конунга с большой пышностью пронесли вниз к церкви

Христа. Открыли каменную стену, идущую снаружи от алтаря к южному входу, и

положили туда тело конунга. Затем стену вновь замуровали и прибили к ней

медную доску, а на ней золотыми буквами написали стихи, в которых

говорилось, что здесь лежит величие конунгов, столп и опора, пример и

образец благочестия, мужества и храбрости, твердость и великодушие, щит и

прибежище своей отчизны и вотчины, доблесть и отвага, гроза врагов и слава

Норвегии, гордость своего народа, опора правосудия, расцвет законов и

любовь всех своих подданных. Там же к стене прикрепили полотнище

драгоценной материи, а рядом повесили его знамя, а также его щит, меч и

стальной шлем.

    Сверрир конунг скончался octauo idus marcij anno ab incarnatione domini

nostri Iesu Christi. М°. СС°. ХV.331 В тот же год умер Кнут, конунг Дании,

и на престол взошел Вальдамар, его брат. Тогда же умер Биргир ярл Улыбка, и

свеи избрали своим конунгом Йона, сына Сёрквира конунга. Ему тогда едва

исполнился год, и потому у свеев конунг был бесштанный. Сверрир царствовал

двадцать и еще пять зим, а со времени гибели Магнуса конунга сына Эрлинга

минуло тогда восемнадцать зим.332

    Здесь кончается сага о Сверрире, конунге Норвегии.

    

    1 Сигурд конунг сын Харальда - Сигурд Рот (1136-1155), сын Харальда

Гилли (1130-1136). (Об этих конунгах см. Круг Земной). В Прологе к другому

списку "Саги о Сверрире", в "Книге с Плоского Острова", приводится

подробная "родословная" Сверрира, причем здесь перечислены не только все

конунги из династии Харальда Прекрасноволосого, но и все конунги из

шведского королевского рода Инглингов, включая их легендарного основателя -

бога Ингви-Фрейра, сына Ньёрда. Там же приводится и родословная матери

Харальда Прекрасноволосого, Рагнхильд, род которой возводится к герою

древнескандинавского эпоса Сигурду Убийце Фафнира и дальше к Одину и Тору;

последний назван сыном Троаны, дочери Приама, "верховного конунга Трои",

род которого восходит к "Адаму, первому человеку". Тем самым скандинавская

история и мифология соединяются с античной и библейской. В том же духе

написан Пролог к "Младшей Эдде", знаменитой исландской поэтике, в которой

содержатся пересказы многих героических и мифологических преданий (см.

Младшая Эдда).

    

    2 аббат Карл сын Йона - аббат монастыря Тингейрар на севере Исландии.

Подробнее о нем см. в статье "Сверрир в саге и в истории" в Приложении.

    

    3 "Страшилище" - исл. Gr?la, персонаж исландского фольклора,

великанская пятнадцатихвостая лисица, которой пугают детей; другое значение

слова - "пугало". Подробно о том, почему книга о Сверрире получила такое

название, см. статью "Сверрир в саге и в истории".

    

    4 братьев Инги, Сигурда и Эйстейна, сыновей Харальда Гилли - о конунгах

Инги Горбуне (1136-1161), Сигурде Рот (см. примеч. 1) и Эйстейне (1142-

1157) рассказывается в "Саге о сыновьях Харальда Гилли" (Круг Земной).

    

    5 конунговым сюсломанном - см. примеч. 71.

    

    6 Сверрир видел сны, предвещавшие ему великое будущее - о снах Сверрира

см. статью "Сверрир в саге и в истории".

    

    7 в Краю Финнов - финны, или саамы, - население крайнего севера

Норвегии.

    

    8 отправился в Норвегию - Сверрир отправился в Норвегию в 1176 г.,

когда ему было 25 лет: таким образом, исходя из хронологии саги, Сверрир

должен был родиться около 1151 г.

    

    9 Магнуса и Эрлинга - о конунге Магнусе сыне Эрлинга (1162-1184) и ярле

Эрлинге Кривом (ум. 1179) см. Круг Земной.

    

    10 в его дружине - господствующая верхушка норвежской знати была

организована в возглавляемую конунгом дружину. К несколько более позднему

времени относится "Дружинный устав" (hir?skr?), в котором установлены ранги

и права членов дружины и определены размеры их доходов, жалуемых конунгом

за службу.

    

    11 получали доходы с его владений - имеются в виду так называемые

"вейцлы" (буквально veizla - "пир"), "кормления", представлявшие собой

округа, население которых должно было поставлять продовольствие и угощение

конунгу или знатному человеку, получившему от конунга право на сбор этих

угощений. Подробнее см.: Гуревич А. Я. Свободное крестьянство феодальной

Норвегии. М., 1967. С. 117-149.

    

    12 он был конунгом с согласия всего народа - имеется в виду избрание

Магнуса сына Эрлинга на норвежский престол на тинге в 1162 г.

    

    13 потомкам Сигурда Крестоносца - мать конунга Магнуса сына Эрлинга

была дочерью конунга Сигурда Крестоносца (1103-1130).

    

    14 Об этом донесли папе - папа Александр III (1159-1181).

    

    15 что его отец - конунг Сигурд - см. примеч. 1.

    

    16 как будто он был сыном простого бонда - бонд (b?andi, b?ndi) -

крестьянин, простолюдин.

    

    17 конунг Олав Святой - конунг Олав сын Харальда, по прозвищу Толстый

(1016-1028, 1030), боролся за объединение и христианизацию Норвегии, погиб

в битве при Стикластадире (1030) против мятежной знати, поддержанной

датским конунгом Кнутом Великим. Вскоре после смерти был провозглашен

церковью святым и считался "вечным конунгом" - покровителем Норвегии. О нем

см.: Круг Земной. Сага об Олаве Святом.

    

    18 он назвал Сверрира Магнусом - Магнус (Мадпus - Великий) - имя

нескольких норвежских конунгов, в том числе сына и наследника Олава Святого

(Магнус Добрый, 1035-1047). Сверрир именовал себя (в официальных

документах, на монетах и в надписи на государственной печати) REX SVERVS

MAGNUS.

    

    19 человек по имени Эйстейн - Эйстейн Девчушка (ум. 1177), называвший

себя сыном конунга Эйстейна сына Харальда, брата конунга Сигурда Рот.

Эйстейн Девчушка возглавлял повстанцев-берестеников до их разгрома силами

ярла Эрлинга Кривого в 1177 г. См. об этом: Круг Земной. Сага о Магнусе

сыне Эрлинга.

    

    20 явиться к архиепископу - архиепископ Эйстейн (1161-1188) поддерживал

конунга Магнуса и ярла Эрлинга.

    

    21 в Селье - в Селье (в Нордфьорде) был монастырь, построенный в XII в.

    

    22 За три ночи до рождества - 22 декабря 1176 г.

    

    23 к ярлу Биргиру Улыбка - ярл Биргир (ум. 1202) управлял Швецией.

    

    24 После рождества - после 25 декабря 1176 г.

    

    25 бежали кто в Вермаланд или Теламёрк, а кто на юг в Данию - Эйстейн

Девчушка и его отряд были разбиты в битве при Рэ, близ Тунсберга, в конце

1176 г.

    

    26 к своей сестре Сесилии - Сесилию, дочь конунга Сигурда Рот, ярл

Эрлинг выдал замуж за Фольквида, лагманна в Вермаланде.

    

    27 Обращение берестеников - "берестеники", "биркебейнеры" (birkibienar)

- "березовоногие", прозвище, данное повстанцам - сподвижникам Эйстейна

Девчушки. Пока они укрывались в лесах от войска законного конунга, одежда у

них износилась, и им пришлось завертывать ноги в бересту (см.: Круг Земной.

Сага о Магнусе сыне Эрлинга. Гл. 36). Однако они сохраняли это прозвище и

впоследствии, когда достигли при Сверрире власти и богатств.

    

    28 либо принять ваше предложение, либо лишиться жизни - об отношениях

между Сверриром и Биргиром см. статью "Сверрир в саге и в истории".

    

    29 или Хакона - Хакон Широкоплечий, сын Сигурда (1161-1162). См. о нем:

Круг Земной: Сага о Хаконе Широкоплечем.

    

    30 Кнута конунга - Кнут сын Эйрика, Шведский конунг (1167-1195).

    

    31 В воскресенье на великом посту - 6 марта 1177 г.

    

    32 кто дружинниками, кто гостями, кто слугами - в дружине конунга было

несколько разрядов воинов с различными функциями и правами. "Гостями",

(gestir) называли дружинников, которых конунг посылал с поручениями и

которые занимали менее привилегированное положение, нежели его

телохранители, "Слуги" (h?skarlar) - рядовые дружинники и слуги.

    

    33 я Самуил - Самуил, библейский пророк, помазавший на царство Саула (I

Книга царств).

    

    34 В среду на великий пост - 9 марта 1177 г.

    

    35 три с половиной сотни людей - имеются в виду так называемые "большие

сотни" (120). "Большие сотни" подразумеваются и в других главах саги.

    

    36 если он не будет выше тех, кто за ним следует - о поведении Сверрира

при провозглашении его конунгом, см. статью "Сверрир в саге и в истории".

    

    37 В первое воскресенье поста - 13 марта 1177 г.

    

    38 Они взялись за его меч и стали его людьми - ритуал выражения

верности дружинника вождю.

    

    39 провел пасху - 24 апреля 1177 г.

    

    40 Он обещал им улучшение законов - В то время в Норвегии еще

преобладало устное обычное право, с которым приходилось считаться и

конунгам, и производились первые его записи. Одним из главнейших качеств

права, признаком его "добротности", считалась старина - "хорошее право"

значило "исконное право", "древнее право". Поэтому изменения и дополнения

законов принимали форму его "улучшения" (r?ttarb?rt).

    

    41 Когда прошла пасхальная неделя - 30 апреля 1177 г.

    

    42 лендрманны - лендрманн (lendr ma?r) - знатный человек, который

получил пожалование вейцлы (см. примеч. 11) или земельного владения от

конунга и принес ему присягу верности. Роль лендрманнов в социальной жизни

Норвегии в XII в. была очень велика. В их руках сосредоточивалось, по

существу, все управление на местах. Они лишь отчасти зависели от государя,

т. к., помимо полученных от него пожалований, обладали собственными

усадьбами и располагали дружинами и слугами; их влияние на местное

население - бондов было основой их относительной самостоятельности. В их

владениях сидели, зависевшие от них арендаторы-лейлендинги (рабство в это

время почти вовсе исчезло), а бонды были обязаны устраивать для них пиры и

снабжать продовольствием их самих и их свиту. Типологически лендрманны

близки к западноевропейским ленникам (термин len изредка встречается в

норвежских источниках (см. гл. 118), хотя феодальные отношения развивались

на Севере сравнительно медленно и так и не сделались основой социального

строя.

    

    43 В ночь на пятницу перед троицыным днем - 10 июня 1177 г.

    

    44 С шестнадцатью сотнями - см. примеч. 35.

    

    45 Йон сын Гуннара - ошибка или описка в рукописи: сын Гудрун.

    

    46 нести его навстречу Сверриру конунгу - под стягом святого Олава

должен был стоять конунг.

    

    47 Сверрир провозглашен конунгом на Эйратинге - Эйратинг - тинг,

судебное собрание в Эйраре, пункте в устье реки Нид. На Эйратинге по

традиции провозглашали норвежских конунгов.

    

    48 от каждого из восьми фюльков - фюльк (fylki) - судебно-

административный округ, имевший свой тинг. В Трёндалеге насчитывалось

восемь фюльков.

    

    49 в подтверждение присутствующие потрясли оружием - по старинному

обычаю (восходящему еще к древним германцам), в знак выражения согласия

участники тинга символически потрясали поднятым оружием.

    

    50 и в согласии с древними законами - о "древних законах" см. примеч.

40.

    

    51 Орму Конунгову Брату - Орм - лендрманн конунга Магнуса сына Эрлинга.

Он был внебрачным сыном Ингирид, жены конунга Харальда Гилли. Но за внука

Харальда Гилли выдавал себя и сам Сверрир.

    

    52 В тот день был престольный праздник - праздник, устраивавшийся в

годовщину освящения местной церкви.

    

    53 в день Симуна - 28 октября 1177 г.

    

    54 накануне дня всех святых - 31 октября 1177 г.

    

    55 Научитесь от Меня... душам вашим - Матф. 11, 29.

    

    56 и потрясли оружием - см. примеч. 49.

    

    57 кормился там в конунговых поместьях - для того чтобы содержать свою

дружину, конунг разъезжал по стране, и бонды той местности, в которой он

останавливался, должны были их кормить.

    

    58 Двенадцать бондов... выставит войско в сто человек - в среде бондов

выделялись так называемые "могучие бонды", богатые и влиятельные люди,

возглавлявшие местное население. См. о них подробнее: Гуревич А. Я.

Норвежское общество в раннее средневековье. М., 1977, с. 212-248.

    

    59 полмарки золота - марка золота весом ок. 215 г, делилась на 8

эйриров или 240 пеннингов. На марку в то время можно было купить трех-

четырех коров. Способными платить "денарий святого Петра" (налог в пользу

папства) считались лица, которые обладали имуществом стоимостью в 3 марки.

Пол марки считалось достаточным для годичного прокормления малолетнего. Эти

данные дают представление о том, каковы были реальные размеры штрафов и

контрибуций, упоминаемых в саге.

    

    60 Харальда сына Гудбранда, родича конунга - внук конунга Эйстейна сына

Магнуса и троюродный "брат" Сверрира.

    

    61 двенадцать эйриров золота - см. примеч. 59.

    

    62 за пять ночей до рождества - 20 декабря 1177 г.

    

    63 ездил по пирам - см. примеч. 57.

    

    64 Восточными Странами называли страны по побережью Балтийского моря,

т. е. Швецию, Прибалтику и Русь.

    

    65 он велел разослать боевую стрелу - при военной опасности или по

другой причине, требовавшей созыва народного ополчения, по селениям и

хуторам посылали гонца с железной боевой стрелой, и все боеспособные люди

должны были в установленный срок собраться вооруженными. Население Норвегии

селилось по преимуществу близ моря и по берегам фьордов, и боевую стрелу

возили на корабле вдоль побережья.

    

    66 чтобы созвать и свободных, и рабов - ?egn ok ?r?ll - традиционная

аллитерированная формула созыва всеобщего ополчения. Однако ее не следует

понимать буквально, ибо рабства в последней четверти XII в. в Норвегии

практически уже не существовало, а в более ранний период, когда рабы

имелись, они обычно не участвовали в военных действиях.

    

    67 Симун был хёвдинг - h?f?ingi - "главарь", предводитель, вождь. Это

общее название всех могущественных людей, возглавлявших местное население.

    

    68 Про хельсингов и ямтов - хельсннги и ямты - жители пограничных с

Норвегией шведских областей Хельсингьяланда и Ямтланда.

    

    69 Их была тридцать сотен - большие числа в саге, как и во всей

средневековой литературе, не внушают доверия. О скандинавской "сотне" см.

примеч. 35.

    

    70 крещеным людям пришлось есть у них конину, чтобы не умереть с голоду

- конину употребляли на языческих пирах, и употребление ее христианами

поэтому было запрещено.

    

    71 он назначил сюсломаннов для сбора с них штрафов и других податей -

сюсломанны (s?slumenn) - должностные лица конунга. Сюсломанны упоминаются в

источниках начиная с конца XII в. До этого сбором штрафов и податей ведали

управители владений конунга - арманны. В отличие от арманнов сюсломанны

выполняли только административные и фискальные функции и в отличие от

лендрманнов не были представителями местной знати. Появление института

сюсломаннов - важный шаг в оформлении государственного аппарата в Норвегии.

Конунг мог назначить на должность сюсломанна незнатного человека, который

своим возвышением и положением всецело был ему обязан и который от него

зависел. Сюсломаннов, по-видимому, начали назначать еще при конунге Магнусе

сыне Эрлинга, однако этот институт укрепился и получил распространение

именно при Сверрире.

    

    72 он созвал свое войско на домашний тинг - домашний тинг (h?s-?ing), -

собрание, созванное вне обычного, "официального" тинга. Такое собрание

могло быть созвано в усадьбе конунга или в другом месте, даже на корабле

(см. гл. 76).

    

    73 подчинил себе теперь все восточные сюслы - сюсла (s?sla) - округ

управления, во главе которого поставлен сюсломанн (см. примеч. 71).

    

    74 и плащевики - "плащевики" (Heklungar) - прозвище, которое

берестеники дали сторонникам Магнуса сына Эрлинга. Плащ без рукавов и с

капюшоном (hekla) - одеяние духовных лиц и монахов, и это прозвище было

связано, по-видимому, с тем, что духовенство во главе с архиепископом

поддерживало конунга Магнуса против Сверрира. Однако в гл. 41 дано иное

объяснение этого прозвища.

    

    75 Это хорошая примета! - на самом деле падение вождя считалось дурной

приметой, и вскоре ярл Эрлинг погиб (см. гл. 37); см. об этом статью

"Исландские саги в работах М. И. Стеблин-Каменского и "Сага о Сверрире"" в

Приложении.

    

    76 Йон из Рандаберга - Йон из Рандаберга был женат на дочери ярла

Эрлинга.

    

    77 К рассвету - 18 июня 1179 г.

    

    78 Тут лендрманны спросили Сверрира конунга - к этому времени на

сторону Сверрира уже перешел кое-кто из лендрманнов, которые еще недавно

были опорой власти конунга Магнуса сына Эрлинга. Вместе с тем из речи

Сверрира, приводимой в этой главе, явствует, что он был готов пожаловать

титул лендрманна особо отличившимся сподвижникам.

    

    79 Сверрир конунг произнес на его могиле речь - об этой речи Сверрира,

как и о предыдущей (гл. 35), см. статью "Сверрир в саге и в истории".

    

    80 что души всех тех людей... попадают в рай до того, как кровь их

остынет на земле - наряду с учением о том, что души попадут в рай или в ад

после Страшного суда (после Второго пришествия в "конце времен"), в средние

века существовало и другое, противоречившее этому учению представление,

согласно которому участь души умершего определяется немедленно после его

кончины. Образованная часть духовенства обычно придерживалась первой точки

зрения, и в данном случае несколько странное впечатление оставляют слова

Сверрира (или автора саги - ученого монаха), будто архиепископ и другие

"ученые люди" утверждали, что души погибших приверженцев Магнуса немедленно

окажутся в раю. Сам же Сверрир, как явствует далее из его речи, считает

подобное утверждение ложью.

    

    81 против конунговых сыновей - Хакона конунга и Эйстейна конунга -

Хакон Широкоплечий и Эйстейн Девчушка (см. примеч. 29 и примеч. 19).

    

    82 См. примеч. 74.

    

    83 человек, который жарился на огне, - это Эрлинг ярл, он очень

состарился - в оригинале игра слов: eldast значит и "состарился", и

"изжарился".

    

    84 как об этом было написано раньше, когда речь шла о неладах ярла с

трендами - эти слова толкуют как позднейшее добавление, поскольку их можно

понимать как ссылку на сообщение Снорри Стурлусона в "Саге о Магнусе сыне

Эрлинга" (гл. XXV - ХХVI), а "Круг Земной", в который входит эта сага, был

написан позднее "Саги о Сверрире".

    

    85 его отцу Сигурду конунгу и его брату Хакону конунгу или Эйстейну

Берестенику - имеются в виду Сигурд Рот, Хакон Широкоплечий и Эйстейн

Девчушка (см. примеч. 29, примеч. 4 и примеч. 19).

    

    86 они всегда верно служили одному и томи же делу - то, что бонды

Трандхейма (или Трёндалёга) были более благоприятно расположены к Сверриру,

нежели население других областей Норвегии, возможно, объясняется тем, что в

этой части страны социальное расслоение шло медленнее, чем в юго-западной

или юго-восточной Норвегии; в Трандхейме проявили относительную

устойчивость самостоятельные бонды, противившиеся нажиму со стороны

лендрманнов и церкви, на которых опиралась монархия Магнуса сына Эрлинга.

Сверриру удалось воспользоваться этими противоречиями и заручиться

поддержкой трандхеймских бондов. Подробнее см. статью "Сверрир в саге и в

истории".

    

    87 привести корабли бондов - жители прибрежных районов, организованные

в корабельные округа, были обязаны на свой счет строить и снаряжать боевые

корабли, поставлять для них людей и обеспечивать их продовольствием. Этот

флот участвовал в ополчении, которое созывал конунг.

    

    88 Рюги и хёрды, филы и сюгны - в висе перечисляются жители разных

областей Норвегии: рюги - жители Рогаланда, хёрды - жители Хёрдаланда, филы

- жители Фьялира, сюгны - жители Согна.

    

    89 если он хочет спасти жизнь своего сына, пусть явится к конунгу и

сделается его человеком - по-видимому, речь идет о заложнике, которых во

время военных действий захватывал конунг, с тем чтобы обеспечить верность

их родственников. В тексте налицо путаница: Магнус угрожает не сыну Хавли

Эйольву (он служит конунгу Сверриру), а самому Хавли.

    

    90 сыновья Магнуса Голоногого - конунг Магнус Голоногий (1093-1103),

сыновья которого Эйстейн, Сигурд Крестоносец и Олав после его смерти

правили одновременно. См.: Круг Земной. Сага о сыновьях Магнуса Голоногого.

    

    91 сыновья Харальда - конунг Харальд Гилли, сыновья которого Сигурд

Рот, Инги Горбун и Эйстейн также некоторое время правили Норвегией

совместно. См.: Круг Земной. Сага о сыновьях Харальда Гилли.

    

    92 В понедельник перед вознесением - 26 мая 1180 г.

    

    93 Во вторник перед вознесением - 27 мая 1180 г.

    

    94 Карл - калечит ярлов - сочетание-противопоставление терминов "карл -

ярл" (кагl - jаrl) - "простолюдин - знатный муж" встречается в эддической

"Песни о Риге", которая рисует своего рода "мифологическую социологию"

скандинавского общества. В этой песни Карл, бонд, простой крестьянин -

землепашец и скотовод, а Ярл - благородный и богатый человек.

    

    95 Слава о человеке живет всего дольше - эти слова перекликаются с

максимой из "Речей Высокого": "одно... вечно бессмертно: умершего слава".

    

    96 Кому суждено... хуже всего пасть при бегстве. - Вера в судьбу была в

равной мере присуща и скандинавам в дохристианскую эпоху, и средневековым

христианам. Однако в средние века судьба понималась как воля Творца, тогда

как язычники видели в ней самостоятельную силу, правящую миром, включая и

самих богов; вместе с тем, у каждого человека - собственная судьба,

понимаемая как удача, везение. В данном контексте, где упоминается Hel -

царство мертвых в скандинавской мифологии, можно предположить сохранение

дохристианской веры в судьбу-удачу.

    

    97 Мист монист - женщина (Мист - валькирия).

    

    98 Филиппус сын Арни... Ивар Галли - здесь, как и в других местах саги,

поименно названы те участники битвы, которые отличались знатностью или были

лендрманнами.

    

    99 к Вальдамару конунгу - датский конунг Вальдемар I (1157-1182),

связанный родством с конунгом Магнусом по женской линии.

    

    100 накануне Петрова дня - 29 июня 1180 г.

    

    101 на вторую неделю великого поста - 24 февраля 1181 г.

    

    102 Нуннусетр - женский монастырь.

    

    103 до пасхи - 5 апреля 1181 г.

    

    104 Никто из нас не сможет надеяться остаться в живых, если он попадет

в руки плащевиков или жителей Вика - из этой главы явствует, что в

противоположность жителям Трандхейма, которые поддерживали Сверрира,

население Вика, как и бонды Юго-Западной Норвегии (см. гл. 49), было

настроено по отношению к нему враждебно.

    

    105 не решались зацепить их большие корабли баграми - о

древнескандинавской тактике морского боя, когда противники стремились,

взять вражеский корабль на абордаж и захватить его, "очистив" его от

врагов, см. статью "Сверрир в саге и в истории".

    

    106 за неделю до троицына дня - до 24 мая 1181 г.

    

    107 В воскресенье после троицына дня - 31 мая 1181 г.

    

    108 Я не хочу, чтобы вы связывали корабли - см. статью "Сверрир в саге

и в истории".

    

    109 На ней были гости - см. примеч. 32.

    

    110 Эйрик епископ - Эйрик сын Ивара, епископ Ставангра, впоследствии

архиепископ Нидаросский (1189-1205), умер в 1213 г.

    

    111 высадить ученых людей - священников. "Ученым человеком" в то время

в Европе считался человек, знавший латынь.

    

    112 Эйрик был в Миклагарде и служил у Манули конунга - Миклагард -

Константинополь; Манули конунг - византийский император Мануил I Комнин

(1143-1180).

    

    113 доказать посредством божьего суда - божий суд, или ордалия, -

испытание, которому должен был подвергнуться человек, желавший доказать

свою невиновность либо обосновать какие-то права и притязания. Существовало

несколько видов ордалий - испытание раскаленным железом, кипятком, водой,

поединок. В данном случае Эйрик подвергся испытанию раскаленным железом.

После поста и молитв он взял в руки раскаленный докрасна кусок железа и

сделал, держа его, несколько шагов. После этого руки забинтовывали, а на

третий день их открывали и осматривали: отсутствие ожогов означало, что

подвергшийся испытанию выдержал его и доказал свою правоту. В ордалиях

причудливо смешивались воедино нехристианские представления народа с

элементами церковного ритуала (испытуемый предварительно возлагал руки на

мощи святого и Библию, молился и постился; вся процедура ордалии проходила

под руководством и контролем священника).

    

    114 Но я не буду нести железо, чтобы доказать, кто отец других людей -

Эйрик не желал, чтобы испытание, которому он подвергнется, послужило

доказательством того, что и Сверрир - действительно сын конунга Сигурда.

    

    115 на второй Олавов день - 3 августа 1181 г.

    

    116 конунг Магнус Добрый поделил страну пополам с братом своего отца

Харальдом - конунг Магнус Добрый, сын Олава Святого, делил управление

Норвегией со своим дядей Харальдом Суровым в 1046-1047 гг.

    

    117 Я был помазан и коронован легатом из Румаборга - помазание и

коронация Магнуса сына Эрлинга произошла в 1163 (или 1164) г. Это была

первая коронация в Норвегии с участием католического епископата. Однако

церковное посвящение Магнус получил не от папского легата, а от

архиепископа Эйстейна, который несколько позднее сделался папским легатом.

    

    118 Эрлинг Кривой - точнее, "Кривошеий". Эрлинг получил это прозвище за

то, что, как рассказывает "Сага о Магнусе сыне Эрлинга", "у него была

несколько короткая шея", а голову он держал "немного вкривь".

    

    119 Эйстейна, моего племянника, они убили в Рэ. - Об этих событиях

повествуется в "Круге Земном".

    

    120 чтобы тот, кто не сын конунга, был назван конунгом, до того как ты

был назван им, Магнус конунг. - Магнус не был сыном конунга. Его отец ярл

Эрлинг был лендрманном, но женился на Кристин, дочери конунга Сигурда

Крестоносца. Право же на престол в Норвегии имели лишь потомки конунгов по

мужской линии.

    

    121 Летом он собрал все налоги - первый налог в Норвегии (помимо

"денария святого Петра") - поборы, заменявшие строительство и снаряжение

кораблей, а также службу в морском или пешем ополчении. Термин Lei?engr

применялся поэтому как к ополчению, так и к налогу.

    

    122 незадолго до дня Мартейна - день св. Мартина 11 ноября (1181 г.).

    

    123 сын Сверрира Лавард - старший сын Сверрира, в то время мальчик лет

восьми (ум. в 1200 г.). Lavar?r - "господин", от древнеангл. hl?ford

(отсюда "лорд").

    

    124 Скальд Халль сын Снорри - исландский скальд XII в. Из "Перечня

скальдов" известно, что он сочинил драпу о Магнусе сыне Эрлинга, однако она

не сохранилась.

    

    125 Курсивом здесь и далее выделены вставные предложения. Характерным

приемом скальдического синтаксиса является тмесис - "семантически

немотивированное разъединение одного предложения другим предложением или

его частью" (Смирницкая О. А. О поэзии скальдов в "Круге Земном" и ее

переводе на русский язык; там же см. подробно о поэзии скальдов). В

пределах полустишия одно предложение разрывается другим, либо два

предложения переплетаются, образуя сложный словесный орнамент.

    

    126 Струг... Олавов - Олавов Корабль.

    

    127 зверя мачты - корабль.

    

    128 Эгир - морской великан, море.

    

    129 Круторебрый Готи строп - корабль (Готи - конь Гуннара).

    

    130 Урочищем Ракни - морем (Ракни - морской конунг, т. е. предводитель

викингов).

    

    131 Грохот ... металла - битва.

    

    132 гости - о "гостях" см. примеч. 32.

    

    133 на север в Агдир - в саге ошибка: Агдир находится не на севере, а

на юго-западе Норвегии.

    

    134 После сретения - 2 февраля 1182 г.

    

    135 в субботу на второй неделе великого поста - 20 февраля 1182 г.

    

    136 скальд Бьярни сын Кальва - другие его стихи неизвестны.

    

    137 В пятницу, когда в городе кончилась месса - 26 февраля 1182 г.

    

    138 катапульта - катапульта или баллиста - метательное орудие, впервые

упоминается в источниках по истории Норвегии в 1135 г.

    

    139 собрал налоги - см. примеч. 121.

    

    140 к великому посту - март 1183 г.

    

    141 такое большое войско должно было кормиться в продолжение двух зим в

одном фьорде. - Необходимость в постоянном передвижении войск по стране

вызывалась не только военными операциями, но в немалой мере и тем, что им

было невозможно оставаться на длительный срок в одной местности из-за

нехватки продовольствия, которое должны были поставлять местные жители;

чрезмерные тяготы, связанные с содержанием больших отрядов, служили

источником недовольства и даже мятежей бондов.

    

    142 на рождество - 1183 г.

    

    143 Ему принадлежало право сбора налогов с финнов. Зимой он ездил в

горы для торговли с ними и для сбора налогов - финны, или саамы, населявшие

Халогаланд, были данниками норвежских конунгов. Они платили подати шкурами

зверей и другими продуктами охоты, морского промысла и оленеводства.

Управитель этой сюслы, державший под своим контролем сбор даней и торговлю

с саамами, был одним из наиболее богатых сюсломаннов Норвегии.

    

    144 Это был большой корабль на двадцать скамей - размеры корабля

определялись числом скамей для гребцов, которые сидели на них по четыре или

шесть человек (и даже по восемь, см. гл. 158), весла были тяжелые. Корабли

с двадцатью или с тридцатью скамьями считались большими и могли перевозить

до двухсот и даже трехсот человек (см. гл. 80, 81).

    

    145 Утром в вознесение - 26 мая 1183 г.

    

    146 собраться на домашний тинг - о "домашнем тинге" см. примеч. 72.

    

    147 Йона сына Халлькеля - Йон сын Халлькеля - знатный лендрманн,

женатый на дочери конунга Харальда Гилли и в свое время враждовавший с

ярлом Эрлингом и конунгом Магнусом.

    

    148 Эйстейн архиепископ прибыл в начале лета с запада из Англии -

архиепископ Эйстейн находился в изгнании в Англии с 1180 г.

    

    149 А Магнус конунг отправился тем летом на юг в Данию, к Вальдамару

конунгу - в это время конунг Вальдемар уже скончался и Данией правил его

сын Кнут.

    

    150 жители Согна считают убитых ворами и злодеями и не собираются

платить за них виру. - О выступлениях бондов против сюсломаннов см. статью

"Сверрир в саге и в истории".

    

    151 На нем было две сотни и восемьдесят человек - две "большие сотни"

плюс 80 (т. е. 320 человек).

    

    152 В четверг утром - 14 июня 1184 г.

    

    153 Теперь надо рассказать... - вопреки традиции саг излагать ход

событий в линейном времени, не возвращаясь вспять; в данном случае автор,

прежде чем поведать о решающей битве при Фимрейте, в которой погиб конунг

Магнус, обращается к фактам деятельности этого конунга в предшествовавшие

месяцы (гл. 83-87).

    

    154 на четвертый день пасхи - 4 апреля 1184 г.

    

    155 В воскресенье после пасхальной недели - 8 апреля 1184 г.

    

    156 Харальд сын Инги конунга - неизвестное лицо.

    

    157 Об исландце Мани - М?ni значит "луна", "месяц". Сохранилось еще

несколько стихов скальда Мани. Известно, что в 1213 г. он посетил Снорри

Стурлусона.

    

    158 князь державы... небесной - бог.

    

    159 дорогой водорослей - морем.

    

    160 Хорошо ты сочинил, Месяц! - играя именем Мани, конунг Магнус

называет его Tungli - "месяц".

    

    161 Халльдором Болтуном - Халльдор Болтун - исландский скальд первой

половины XII в., сочинявший стихи в честь шведских, норвежских и датских

конунгов. Его прозвище вызвано тем, что он сочинял длинные песни.

    

    162 Ворог мира - муж.

    

    163 вернулся к конунгу в среду - 13 июня 1184 г.

    

    164 В четверг в полдень - 14 июня 1184 г.

    

    165 столько воро?н, что каждый канат был покрыт ими. Люди никогда не

видели раньше такого чуда - воро?ны, в изобилии усевшиеся на корабле

Магнуса, - примета, предвещавшая несчастье. Тот же мотив находим в "Круге

Земном". В "Саге о Харальде Суровом" рассказывается, что походу этого

конунга в Англию, окончившемуся его гибелью, предшествовало немало

неблагоприятных видений и снов. Так, один человек, находившийся на корабле

конунга, видел во сне, что на носу каждого из конунговых кораблей сидит

птица - это были орлы и во?роны.

    

    166 Теперь надо рассказать о Сверрире конунге. В ту пятницу, когда дни

жгли дома в Сокнадоле - 15 июня 1184 г. Повествование возвращается к тому

моменту, на котором оно было остановлено в гл. 82.

    

    167 на сей раз вы пошлете конунга в Хель - см. примеч. 96.

    

    168 Мы не будем связывать наши корабли - о нововведениях Сверрира в

боевой тактике см. статью "Сверрир в саге и в истории".

    

    169 у Магнуса Манги сына Эйрика Стагбрелля - Магнус Манги был

племянником ярла Оркнейских островов Рёгнвальда.

    

    170 Тут конунг увидел... стал грести прочь и к берегу - английский

историк Гаторн-Гарди (см. о нем статью "Сверрир в саге и в истории")

толкует этот эпизод битвы при Фимрейте как проявление трусости Сверрира, в

тяжелую минуту покинувшего свой главный корабль. Этому противоречит, как

кажется, мужественное поведение Сверрира в других битвах.

    

    171 Тем, кто слушает - саги были предназначены преимущественно для

слушания, их или пересказывали, или читали вслух.

    

    172 Запел кюриаль - Kyrie eleison - "Господи, помилуй" (католическая

молитва).

    

    173 не меньше восемнадцати сотен человек - т. е. 2160 человек (если

считать на "большие сотни" по 120). По предположительным расчетам историков

на стороне Магнуса в этой битве сражались 3200 воинов, а на стороне

Сверрира - 1900 (из них 320 находились на Маринином Корабле). Число

погибших, указанное в саге, явно завышено.

    

    174 На следующий день - 16 июня 1184 г.

    

    175 В следующее воскресенье - 24 июня 1184 г.

    

    176 В следующий понедельник - 25 июня 1184 г.

    

    177 Miserere ... mе - "Помилуй меня, Боже! ибо человек хочет поглотить

меня; нападая всякий день, теснит меня" [Псалтирь 56 (55), 1-2

    

    178 против моего брата Хакона - конунг Хакон Широкоплечий, сын конунга

Сигурда Рот.

    

    179 Через одну зиму - 1185 г.

    

    180 дочери Эйрика конунга шведов - Эйрик Святой (ум. 1160).

    

    181 Кнута конунга шведов - Кнут Эйрикссон (1167-1195).

    

    182 Сигурд по прозвищу Лавард - см. примеч. 123.

    

    183 другого звали Хакон - Хакон сын Сверрира - конунг в 1202-1204 гг.

    

    184 Восстание кукольщиков - "кукольщики" (Kuflungar) от kufl - капюшон,

монашеский куколь.

    

    185 Через одну зиму после смерти Магнуса конунга - 1185 г.

    

    186 ко дню Микьяля - день св. Михаила 29 сентября.

    

    187 После пасхи в ту весну - 13 апреля 1186 г.

    

    188 Немцы - немецкие купцы из прирейнских областей Германии.

    

    189 один был гость, другой - челядинец конунга - о "гостях" и "слугах"

конунга см. примеч. 32.

    

    190 привозят с собой пшеницу и мед, муку или ткани - Норвегия с ее

скудными почвами мало пригодными для хлебопашества, хронически страдала от

недостатка зерна, которое ввозила из разных стран.

    

    191 вывезти отсюда масло и сушеную треску - масло было одним из главных

продуктов экспорта из скотоводческой Норвегии, так же как и рыба, которую

ловили жители приморских районов, где сосредоточивалась значительная часть

населения страны.

    

    192 Воины должны быть в мирное время, как ягнята, а в немирье -

свирепы, как львы - слова Сверрира прямо перекликаются с надписью на печати

Сверрира: "Король Сверрир-Магнус, яростный, как лев, кроткий, как агнец".

    

    193 Купцы и бонд..., по мере своих сил. - в рассуждениях Сверрира о

воинах, купцах, бондах и "меньшом люде", которые должны, каждый на свой

лад, выполнять присущие их социальной природе обязанности, находят

отражение распространенные в ту эпоху в Европе представления о том, что

увенчиваемое монархией общество состоит из разрядов, служащих благополучию

целого. Однако развивавшие эту доктрину церковные деятели Англии и Франции

подчеркивали первенствующую роль духовенства и монашества - пастырей,

призванных печься о вверенных им душах. Сверрир же, который находился с

церковью в, крайне напряженных отношениях, игнорирует духовное сословие и

говорит, только о мирянах. В норвежском "Королевском зерцале", трактате,

составленном при внуке Сверрира Хаконе сыне Хакона, обсуждаются наряду с

другими сюжетами образ жизни и обязанности купцов и мореплавателей,

дружинников конунга, судей и самого государя; раздел о духовенстве и бондах

не сохранился в дошедшей до нас рукописи

    

    194 в сваре Хлёкк - в битве (Хлёкк - валькирия).

    

    195 Блакк - исландский скальд XII в. Висы Блакка известны только из

"Саги о Сверрире".

    

    196 птица ран - ворон.

    

    197 зверю распри - волку.

    

    198 пота Ран - крови.

    

    199 после мессы Павла - день св. Павла 25 января 1188 г.

    

    200 был выбран Эйрик епископ - архиепископ Эйрик, еще будучи

ставангрским епископом, держал сторону конунга Магнуса и ярла Эрлинга.

    

    201 и он в то же лето уехал из страны - новый архиепископ отправился в

Рим, где он должен был быть рукоположен папой.

    

    202 до мессы Микьяля - 29 сентября 1188 г.

    

    203 крепость Сион - крепость в Нидаросе, которую приказал построить

Сверрир.

    

    204 Мы не можем сражаться с безголовыми людьми - в саге игра слов:

hofu?lauss - "безголовый" и hof?ing - "хёвдинг", т. е. главарь.

    

    205 На востоке в лесах - пограничная область между Норвегией и Швецией,

где укрывались мятежные элементы и откуда выходило немало повстанческих

отрядов на всем протяжении "гражданских войн". Характерно, что нередко

против этих бунтовщиков выступали не только войска конунга, но сами бонды,

опасавшиеся грабежей и насилия.

    

    206 В конце лета после гибели Йона Кукольщика - 1189 г.

    

    207 получил паллий - епископское одеяние.

    

    208 Николаса сына Арни, конунгова брата из Стодрейма - Николас сын Арии

(епископ в 1188-1225 гг.) был сыном королевы Ингирид из знатного шведского

рода Стейнкилей. Он был активным сторонником конунга Магнуса.

    

    209 Маргрет, конунговой жене - Маргрет - жена конунга Сверрира.

    

    210 Конунг сказал, что он сделает это ради нее. - Епископа выбирало

духовенство, но с согласия конунга. Сверрир действительно был против

избрания Николаса (это явствует из послания архиепископа Эйрика папе

римскому) и выдвигал своего кандидата. Николас был избран епископом Осло.

    

    211 Но ценность полновесного эйрира была вдвое больше, чем

неполновесного. - В XI в. в золотые монеты стали подмешивать медь или

чеканить монеты неполного веса (см. примеч. 59). В результате в обращении

находились монеты двух сортов. Конунг и архиепископ требовали, чтобы

платившиеся им штрафы и денежные подати вносились полноценной монетой.

    

    212 чтобы его сын был посвящен в конунги - имеется в виду закон о

престолонаследии, принятый ярлом Эрлингом Кривым вместе с высшим

духовенством в 1163 (1164) г.

    

    213 законами, введенными конунгом Олавом Святым - ссылки на "Законы

Олава Святого" - апелляция к старинному праву. При Олаве Святом в первой

половине XI в. в Норвегии законы не записывались, т. к. письменность (не

считая руническое письмо) появилась лишь в XII в.

    

    214 божьи права должны всегда расти и никогда не уменьшаться. - В

полемике между Сверриром и архиепископом Эйриком слышатся отзвуки борьбы

между светской и церковное властью, которая развертывалась в Западной

Европе со второй половины XI в. (борьба между империей и папством, спор из-

за инвеституры).

    

    215 он может оставаться в его дружине - см. примеч. 10.

    

    216 но не имел больших доходов - имеются в виду вейцлы кормления (см.

примеч. 11).

    

    217 На следующую зиму - 1185 г.

    

    218 к Кнуту конунгу - см. примеч. 181.

    

    219 В то самое лето, когда скончался ярл - 1190 г.

    

    220 на востоке в лесах собралась шайка - см. примеч. 205.

    

    221 В драпе был такой стев - драпа - скальдическая песнь с припевом

(стев).

    

    222 Жезл меча - воин, здесь Торлейв Широкая Борода.

    

    223 книгу законов трендов, которая называется Серый Гусь... книге

Золотое Перо, которую велел написать архиепископ Эйстейн - "Серый Гусь"

Магнуса Доброго неизвестен из других источников (это название впоследствии

было дано сборнику исландских законов). Что касается "Золотого Пера"

архиепископа Эйстейна, то, возможно, части его были включены в "Законы

Фростатинга" - трандхеймский областной судебник XIII в., в котором имеется

раздел о правах церкви, составленный под влиянием канонического права

(каноническое право он и имел в виду, ссылаясь на "римский Божий Закон").

Названия "Серый Гусь" и "Золотое перо", как полагают, связаны с цветом

переплетов этих сборников (так же как названия первых двух исландских

историй Норвегии - "Красивая Кожа" и "Гнилая Кожа").

    

    224 тогда они управляли этими церквами и назначали в них священников. -

Право возводить церкви в своих владениях и назначать в них священников (так

называемое право "eigenkirche"), которым широко пользовались в Западной

Европе в раннее средневековье, решительно оспаривалось папством,

отстаивавшим независимость церкви от мирян и светских властей. В Норвегии

право eigenkirche существовало довольно долго и священники подчас

находились в полной зависимости от владельцев церквей.

    

    225 вашим сюсломаннам... отбирать у них и еду, и пиво! - Архиепископ

пытается использовать в собственных интересах противоречия между бондами и

сюсломаннами, которых конунг Сверрир действительно нередко возвышал из

мелкого люда и которые, располагая широкими административными полномочиями,

притесняли местное население поборами.

    

    226 Он там долго оставался и был желанным гостем. - На Дании

архиепископ Эйрик обратился, к папе с жалобой на действия конунга Сверрира.

    

    227 получил от Сверрира конунги лен и права лендрманна. - Один из

немногих случаев, когда права лендрманна (lenzmannz r?tt) и обладание леном

(len) выступают в норвежских памятниках в тесном сочетании, что указывает

на определенное сближение социальных отношений в Норвегии с феодальным

строем в более развитых странах континента Европы (см. примеч. 42).

    

    228 Олав, зять Харальда ярла - Харальд - ярл Оркнейских островов.

    

    229 Фюльгьи наших врагов носятся здесь вблизи - Фюльгья (fylgia) по

древнескандинавским языческим верованиям, которые сохранялись частично и в

христианскую эпоху, - двойник, дух, воплощение удачи или невезения,

присущего данному роду или индивиду. Обычно фюльгья делается зримой перед

смертью человека и принимает женский облик или облик животного. Под

воздействием христианства представление о фюльгье сближалось с

представлением об ангеле-хранителе.

    

    230 Со смерти Магнуса конунга тогда прошло восемь лет - 1192 г.

    

    231 Следующей весной - 1193 г.

    

    232 отправляется в викингский поход на запад - походы викингов

завершились в XI в., и заявление Халлькеля было не более чем уловкой: он

отправился на Оркнейские острова с намерением объединиться с другими

противниками Сверрира.

    

    233 в начале великого поста - 1194 г.

    

    234 В субботу перед вербным воскресеньем - 2 апреля 1194 г.

    

    235 Утром - 3 апреля 1194 г.

    

    236 Их корабли сновали туда и сюда... они привыкли прибегать к этой

хитрости. - О новой тактике морского боя, применявшейся Сверриром, см.

статью "Сверрир в саге и в истории".

    

    237 Это была хорошая подмога. - Предполагается, что именно к сражению

при Флорувагаре может быть приурочено следующее послание сына конунга

Сигурда Лаварда, вырезанное им на рунической дощечке и адресованное

неизвестному лицу в Бергене (имя адресата и часть надписи стерлись):

"Сигурд Лавард шлет привет... от Господа и от себя. Конунг хотел бы

получить твой военный корабль. Что касается вооружения... копья из железа,

стоимостью в 18 локтей (домотканой материи), что я послал тебе с Йоном Эри.

Просьба моя к тебе - пойти мне навстречу в этом деле. А если ты выполнишь

мою волю, то взамен будешь иметь нашу истинную дружбу и ныне, и впредь".

Появление боевого корабля из Бергена вполне могло быть ответом на просьбу

Сигурда: выше говорится, что у конунга в это время не было больших

кораблей. Дощечка была найдена в Бергене в 1963 г. во время археологических

раскопок и расшифрована А. Листёлем (см.: Liest?l А. Соггespondence in

Runes // Medieval Scandinavia, 1968. Vоl. 1).

    

    238 поставили Муху Победы - "Муха Победы" - кеннинг ворона. По-

видимому, на стяге Сверрира был изображен ворон.

    

    239 Когда Сигурд Ярлов Сын услышал о битве, он повернул на юг и уплыл в

Данию. - На самом деле Сигурд не поплыл прямиком на юг, в Данию, но

перевалил через горы и пришел в Телемарк, где оставил в приходской церкви в

Винье следующую надпись: "Сигурд ярлов сын вырезал эти руны в субботу после

дня Ботольва (17 июня), когда он бежал сюда и не пожелал примириться со

Сверриром, убийцей своего отца и братьев". (Цит. по кн.: Skard V. Norsk

Sprakhistorie. Oslo; Bergen; Тroms?, 1973. Вd. 1. S. 82).

    

    240 Папа отлучал Сверрира конунга от церкви, если он не предоставит

архиепископу всего, что тот хочет и требует. - Папа Целестин III (1191-

1198) в июне 1194 г. направил послание архиепископу Эйрику, подтверждающее

все права и привилегии норвежской церкви; послание содержало угрозу

церковного проклятия нарушителю. Однако это послание не достигло Норвегии

до того, как Сверрир был коронован и помазан верными ему епископами (см.

гл. 123).

    

    241 Эйрику Слепому - архиепископ Эйрик ослеп (см. гл. 117).

    

    242 Тогда приехал туда легат, посланник папы, со своими спутниками - И

ничего не известно о папском легате в Скандинавских странах в 1194 г. В

Дании легаты были в 1192 и 1196 гг.

    

    243 В день апостолов Петра и Павла - 29 июня 1194 г.

    

    244 Предыдущей зимой умер в Исландии епископ Торлак Святой. - Епископ

Скалхольта Торлак (1178-1193) был объявлен святым на альтинге (народном

собрании Исландии) в 1198 г.

    

    245 Следующей весной - 1195 г.

    

    246 Архиепископ Эйрик прислал тогда в Норвегию послание с требованием,

чтобы все епископы приехали из Норвегии к нему. - Папа Целестин III проклял

верных Сверриру епископов в ноябре 1194 г., но архиепископ Эйрик в 1195 г.

жаловался папе на то, что их отлучение не возымело действия

    

    247 и Рикард Черный Магистр - англичанин, бенедиктинский монах, как и

епископ Торир, учился в Париже, в то время главном центре теологического и

философского образования на Западе.

    

    248 Он поставил сюсломаннов, которые должны были следить за выполнением

этого - фактически Хьяльтландские острова попадали под власть конунга

Норвегии.

    

    249 послание с печатью, называемое золотой буллой. - Золотой буллой

называли грамоту, к которой была привешена золотая печать; такие грамоты

посылали папы и государи.

    

    250 Сверрир конунг должен прислать конунгу греков десять сотен хороших

воинов. - Алексей III Ангел низложил с императорского престола летом 1195

г. своего брата Исаака Ангела; сын Исаака Алексей ("Кирьялакс") искал

поддержки у западных монархов, в особенности у Филиппа Швабского, женатого

на его сестре. Это было началом подготовки к походу, состоявшемуся в 1204

г. (IV крестовый поход, который привел к захвату и разграблению

Константинополя крестоносцами).

    

    251 В ту осень - 1195 г.

    

    252 и с ними один кардинал из Румаборга - кардинал Фиданца прибыл в

Данию осенью 1196 г. и умер в Лунде в феврале 1197 г.

    

    253 снял отлучение от церкви с конунга и со всего его государства. -

Послание о снятии отлучения было фальшивкой, и в своих посланиях папа

Целестин III и его преемник Иннокентий III писали о подделке, совершенной

Сверриром, и подтверждали его отлучение, под которым он оставался вплоть до

своей смерти.

    

    254 Весной - 1196 г.

    

    255 Это войско называли посошниками - "посошники" (Вадlar) от bадаll

(лат. baculus) - епископский посох.

    

    256 Возможно, имеется в виду жена Сверрира, шведка по происхождению.

    

    257 Был созван Боргартинг - Боргартинг - тинг в Борге (Сарпсборге),

областное собрание Вика (юго-восточная Норвегия).

    

    258 Ивар Косой был посвящен в епископы в Хамаре - Ивар Косой - старый

противник Сверрира, был посвящен в епископы в 1197 г.

    

    259 Следующей весной - 1197 г.

    

    260 ранней весной, и в день Халльварда - 15 мая 1197 г.

    

    261 до самого дня Маргреты - день св. Маргариты 20 июля 1197 г.

    

    262 И если бы мы перечислили всех потомков Ингирид. - Ингирид, дочь

шведского конунга, первым браком была замужем за датским принцем и имела от

него сыновей Магнуса и Буриса; Магнус убил Эйрика Святого и сделался

конунгом Швеции; Бурис, который жил при дворе Вальдемара Датского, изменил

ему и был ослеплен. Затем Ингирид была замужем за конунгом Харальдом Гилли

и, наконец, за Арни, от которого родила Филиппа и Николаса, будущего

епископа.

    

    263 в день Якоба - день св. Иакова 24 июля 1197 г.

    

    264 У него так мало народу, что на полскамьи приходится не больше

одного человека - см. примеч. 144.

    

    265 протрубили сбор к дележу добычи. - Раздел добычи между воинами

конунга был предусмотрен "Дружинным уставом" (см. примеч. 10).

    

    266 на Эйратинге - см. примеч. 47.

    

    267 они выплатили все налоги и подати - налог, заменявший явку в

ополчение (lei?angr), и плата с корабельных округов (li?agjalld).

Корабельный округ - группа дворов бондов, которые объединялись для

снаряжения боевого корабля и поставки его команды, - флот бондов был

подчинен королю. Здесь эта служба заменена налогом. По мере укрепления

нового социального строя военная служба бондов все более вытеснялась

службой профессиональных воинов, а бонды превращались преимущественно в

податное сословие.

    

    268 Биргира Улыбки - см. примеч. 23.

    

    269 за трое суток до дня Андреса - 27 ноября 1197 г.

    

    270 Зимой после рождества - 1198 г.

    

    271 за две ночи до дня Бреттивы - 9 января 1198 г.

    

    272 за неделю до дня Халльварда - 15 мая 1198 г.

    

    273 Берестеники захватили оба корабля - по-видимому, здесь ошибка - не

"берестеники", а "посошники".

    

    274 и все эти люди не успеют ступить на землю, как разбегутся -

Ополчение бондов обычно не отличалось высокой боеспособностью по сравнению

с профессиональными воинами, составлявшими ядро обеих враждующих сторон, и

на него трудно было положиться тем, кто их насильно сгонял для участия в

военных действиях (см. примеч. 267).

    

    275 бонды не посчитались с его словами - Сигурд по приказу Сверрира

должен был собрать ополчение горожан, но называет их в данном случае

"бондами" (b?ndr). Далее Сверрир созывает на тинг жителей Бергена, требуя

от них поддержки, и дело кончается тем, что они выставили ему сотню

человек, "тo были бонды и купцы" (b?ndr oc kaupmenn). Города в Норвегии в

то время были незначительными, и даже такие торговые центры, как Берген,

еще не были резко отделены от сельской местности.

    

    276 Мунклив - мужской монастырь бенедиктинцев в Бергене.

    

    277 воздвигнуть каменную церковь - характерный для Норвегии того

периода тип церквей - деревянные двухкаркасные церкви с двумя ярусами

столбов внутри и со стенами, в рамы которых вставлены вертикальные

деревянные пластины (stavkirke). Но в XII в. уже начинали возводить

каменные церкви и соборы (в Трандхейме, Ставангре и других городах),

создававшиеся под влиянием романской архитектуры. Укрепления в XII в.

строили преимущественно из дерева и земли, но в Нидаросе и Бьёргюне по

приказу Сверрира были возведены первые каменные крепости.

    

    278 южные хёрды - жители южной части Хёрдаланда, юго-западной области

Норвегии.

    

    279 из своих херадов - херад - округ, сельская местность, совокупность

усадеб. Для Норвегии не типично деревенское поселение, бонды селились в

обособленных усадьбах или небольшими хуторами.

    

    280 в канун дня Йона - день св. Иоанна 24 июня 1198 г.

    

    281 в канун дня Лавранца - день св. Лаврентия 10 августа 1198 г.

    

    282 в канун дня Марии - 7 сентября 1198 г.

    

    283 В споре стрел - в битве.

    

    284 во второй раз перевалил через Раудафьялль - в первый раз конунг

проделал этот путь осенью 1177 г.

    

    285 предводителями у них были Торстейн Кугад и Эйндриди Трёнд. - Здесь

не назван предводитель третьего корабля - Киннад сын Эльдриди, упоминаемый

в другом списке саги.

    

    286 Карл, сын Сёрквира конунга - Сёрквир (Сверкир) - шведский конунг

(1196-1210; о нем см. гл. 127). Карл должен был быть еще мальчиком, так как

Сёрквиру было в то время не более 34 лет.

    

    287 А еще чего лишились берестеники - так это своего превосходства. -

Дела Сверрира и его сподвижников в то время действительно были из рук вон

плохи. Осенью 1198 г. папа уполномочил архиепископа наложить интердикт на

Норвегию, что означало запрет духовенству отправлять службы, крестить

новорожденных и отпевать умерших. (Об интердикте известно из документов

римской курии, "Сага о Сверрире" его не упоминает.) Одновременно бергенский

епископ, ранее придворный священник Сверрира (см. гл. 123), отложился от

него.

    

    288 взимали налоги и корабельные сборы - см. примеч. 121.

    

    289 Рикард, английский конунг - Ричард Львиное Сердце, король Англии

(1189-1199).

    

    290 Йон, его брат - Иоанн Безземельный, король Англии (1199-1216).

    

    291 просил их построить для него несколько кораблей с тем. Чтобы он мог

избавить страну от набегов посошников - см. примеч. 87 и примеч. 267.

    

    292 будет лучше всего, если в каждом округе Трёндалёга бонды оплатят

расходы по снаряжению одного корабля. - По закону бонды Трандхейма должны

были снаряжать и содержать на свой счет 80 двадцатискамеечных кораблей. Но

в данном случае побор был не столь обременительным: каждый из восьми

фюльков Трандхейма по требованию конунга должен был оплатить снаряжение

лишь одного корабля, правда бо?льшего, чем обычно, размера.

    

    293 После пасхи - после 18 апреля 1199 г.

    

    294 На троицу - 6 июня 1199 г.

    

    295 со своими морскими баранами - "морские бараны" - кеннинг кораблей.

    

    296 Сдается мне, однако, что дворы трёндов превратятся в золу - Как

показал Л. Хольм-Ульсен, в речи епископа Николаса содержится явная аллюзия

на вису Тормода Скальда Черных Бровей, произнесенную перед битвой при

Стикластадире (1030), когда скальд дает совет конунгу Олаву Святому сжечь

дома бондов (см.: Круг Земной).

    

    297 заприметив в воздухе Муху Победы - "Муха Победы" - знамя конунга

Сверрира (см. примеч. 237).

    

    298 В первую пятницу после дня Ботольва - 18 июня 1199 г.

    

    299 угодили им в драконью голову на носу Халльвардова корабля. - Со

времен походов викингов штевни кораблей скандинавов были украшены резными

деревянными головами драконов и змей.

    

    300 в стальном шлеме и в панцире - и то и другое гаутской работы - т.

е. изготовленные в Швеции.

    

    301 пребенда - дар, полученный церковью; содержание, назначенное

священнику.

    

    302 в ночь на одиннадцатый день рождества - 4 января 1200 г.

    

    303 он был братом Гутхорма архиепископа - Гутхорм был архиепископом с

1214 по 1224 г. Автор саги в данном случае забегает далеко вперед по

сравнению со временем, о котором повествует (прием, малохарактерный для

саги как жанра повествования).

    

    304 Сверрир конунг... обложил бондов военной повинностью: каждое тягло

должно было выставить одного человека, а сверх того дать еще фунт муки и

голову скота. - О лейданге (lei?angr) см. примеч. 87 и примеч. 267.

Человек, представленный в ополчение, должен был быть обеспечен своим

корабельным округом продовольствием на два месяца; сюда входили полфунта

муки и столько же масла, но в данном случае, когда вес муки был удвоен, а

вместо масла требовали голову крупного домашнего скота т. е. побор резко

возрос, это вызвало возмущение бондов.

    

    305 каждый - и свободный, и раб - см. примеч. 66.

    

    306 В среду на великий пост - 1 марта 1200 г.

    

    307 В пятницу - 3 марта 1200 г.

    

    308 В воскресенье - 5 марта 1200 г.

    

    309 Уже занимался день - 6 марта 1200 г.

    

    310 банда маркаманнов - Магkamenn - жители пограничных со Швецией

лесов, синоним преступных, вне закона стоявших людей, мятежников.

    

    311 раумы - раумы - жители фюлька Раумарики в юго-восточной Норвегии.

    

    312 Не в обычае берестеников строиться во время сражения. Мы бросаемся

в бой... малыми группами, и потому впереди может оказаться любой, кто

захочет. - О боевой тактике Сверрира см. статью "Сверрир в саге и в

истории".

    

    313 вперед, все воины Христа, люди креста и святого Олава конунга -

боевой клич Сверрира почти буквально воспроизводят боевой клич конунга

Олава Святого в битве при Стикластадире, в которой он погиб: "Вперед,

вперед, люди Христа, люди креста, люди конунга!" (Круг Земной: Сага об

Олаве Святом. Гл. 226). Свою связь с Олавом Святым Сверрир подчеркивал,

рассказывая о сновидении (см. гл. 5) и в других случаях (см. гл. 32).

Подробнее см. статью "Сверрир в саге и в истории".

    

    314 Духом ты не похож на предков - эти строки принадлежат, по-видимому,

к утраченной части эддического цикла о Сигурде. В гл. 18 "Саги о

Вёльсунгах", прозаического переложения эпических песней, находим

аналогичные слова Регина, обращенные к Сигурду: "не похож ты отвагою на

своих родичей".

    

    315 В старости воин не станет храбрым раз был сызмала трус - цитата из

"Речей Фафнира", 6 ("Старшая Эдда").

    

    316 На следующее утро - 7 марта 1200 г.

    

    317 канун пасхи - 8 апреля 1200 г.

    

    318 В первый день пасхи - 9 апреля 1200 г.

    

    319 Весной - 1201 г.

    

    320 А то место зовется Гестабакки - "Берег Гостей" (см. примеч. 32).

    

    321 О риббальдах - Ribballdar (от средневек. лат. ribaldus) - наемные

солдаты. В XIII в. в Норвегии, как и во Франции, это слово употреблялось в

качестве синонима разбойников. Иоанн Безземельный имел таких риббальдов на

своей службе во Франции. После того как в 1200 г. Иоанн заключил мир с

французским королем, он послал (в 1201-1202 гг.) норвежскому конунгу не

менее 150 воинов, прибывших к Сверриру в Берген.

    

    322 до дня Николаса - 6 декабря 1201 г.

    

    323 Тогда же Инги был провозглашен конунгом - в гл. 132 говорится, что

Инги был провозглашен конунгом на Боргартинге.

    

    324 Сверрир конунг в течение двадцати недель осаждал Тунсберг - с 8

сентября 1201 г. по 25 января 1202 г.

    

    325 Он прибыл туда в великий пост или незадолго до того - 27 февраля

1202 г.

    

    326 Утром во вторник на второй неделе великого поста - 5 марта 1202 г.

    

    327 На следующее утро - 6 марта 1202 г.

    

    328 Тогда же он приказал прочитать письмо об управлении государством...

и повелел скрепить его печатью. - Предполагается, что это послание

содержало совет сыну примириться с епископами.

    

    329 не было у меня других сыновей, кроме Хакона. - Его сын Сигурд

Лавард умер в 1200 г.

    

    330 В субботу на великий пост - 9 марта 1202 г.

    

    331 octauo idus marcij anno ab incarnatione domini nostri Jesu Christi.

M.° СС.° XV (и восьмую иду марта в год от воплощения Господа нашего Иисуса

Христа 1215 - лат.). - Указание на восьмую иду марта ошибочно, т. к. по

тексту саги Сверрир скончался в субботу на великий пост, а в 1202 г. этот

день приходился на 9 марта. Единственная дата, прямо указанная в саге, это

дата смерти Сверрира (в сагах вообще, как правило, отсутствуют подобные

указания). Но дата эта указана ошибочно и находится в прямом противоречии

со всеми другими сведениями, приведенными в этой же главе. Год 1202

установлен в соответствии с летосчислением, которому следовал автор саги.

    

    332 В тот же год умер Кнут... а со времени гибели Магнуса конунга сына

Эрлинга минуло тогда восемнадцать зим. - Все эти хронологические указания

подтверждают, что Сверрир умер в 1202 г.: Кнут Датский умер в 1202 г.,

конунг Вальдемар вступил на датский престол в 1202 г., ярл Биргир умер в

1202 г., правление Сверрира, если считать его с момента, когда он возглавил

биркебейнеров в 1177 г., длилось 25 лет, а конунг Магнус сын Эрлинга погиб

в 1184 г., за 18 лет до кончины Сверрира.
Сказки детям
      Rambler's Top100

www.skazki.yaxy.ru ©®§¥ 2000 - 2009

Сказки на ночь | Сказки детям